Как, наверное, многим известно, на формирование моих политических взглядов решающее влияние оказали статьи Александра Тарасова. Тем не менее, наши с ним позиции нередко расходятся, поэтому когда я сегодня увидел его последнюю статью с говорящим названием "Пусечки и левенькие: любовь зла", то я приготовился к худшему и стал читать.

К счастью, все оказалось не так уж страшно. Если отбросить обычный для Тарасова стиль ветхозаветного пророка (который радует ровно до тех пор, пока Тарасов пишет не про тебя), то по сути его текст выглядит вполне разумно.

Итак, по пунктам, о чем статья:

- Тарасов рассматривает фактическую сторону дела.

- Высказывает мнение, что преследование PR инициировано со стороны государства, а не церкви

- Описывает творимые церковью беззакония

- Указывает, что в общественном сознаннии PR превратили церковь из гонителя в гонимого

- Критикует современное искусство вообще и арт-группу "Война", от которой произошли PR, в частности

- Излагает свое видение стратегии левых в отношении РПЦ

- Утверждает, что PR не панки

- Обстоятельно разбирает дорогих моему сердцу феминисток

- Подвергает сомнению антиклерикализм PR

- Ставит вопрос о степени левизны так называемых "левых художников"

- Упрекает российских левых в том, что они не поддерживают приморских партизан

- Привычно разносит все российское левое движение за отсуствие мозгов

В первую очередь хотелось бы отметить, что критика Pussy Riot и их защитников у Тарасова не религиозная, не консервативная и не тру-марксистская, каковые три вида критики чаще всего встречаются в этих наших Интернетах. В данном случае имеет место критика функциональная, критика их акции (и её поддержки) как сознательного левого политического действия.

Если рассматривать ее под этим углом, то все правильно. Их действие действительно не было ни сознательным (арт-группа просто тыкала наугад в разные темы), ни левым, да и политическим было только только относительно. В этом плане я с Тарасовым согласен. Я и сам рассматриваю PR не как левых, а как неопределенно-либеральных акционисток. Однако, мы можем и должны  рассматривать действия совершенные другими политическими силами (пусть даже такой крохотной силой как PR) через призму наших собственных целей и интересов.

В данном случае меня тоже, как и Тарасова, интересуют не PR, а их противник, складывающаяся церковно-государственная симфония, которая является и нашим противником. Осуждение Pussy Riot по упомянутому делу, с церковными правилами вместо законов и приписыванием организации акции дьяволу, выведет эту симфонию на новый уровень. Их оправдание наоборот замедлило бы процесс, подорвало бы доверие церкви к "слишком либеральному" светскому начальству. Если преследование PR действительно инциировано государством, как пишет Тарасов, а не является вынужденной уступкой церкви, то постоянное продление ареста PR и затягивание дела означает, что государство заколебалось, а стоит ли исполнять задуманное. То есть протестная реакция общественности уже принесла некоторые результаты.

Даже если бы арт-группа нарушила закон, их действия все равно следовало бы в первую очередь рассматривать с точки зрения наших политических интересов. Но они даже закона не нарушили, только второстепенные церковные правила. Возможно PR недостаточно антиклерикальны, но мы-то достаточно антиклерикальны, чтобы не смущаться этим. Причем, как справедливо замечает Тарасов, еще богословский вопрос, а было ли нарушение. Тарасов пишет, что в общественном сознании PR (а также стоящий за ними Госдеп) теперь выступает агрессором, а церковь - жертвой. Но событие уже произошло, и теперь мы можем либо подстраиваться под эту точку зрения, тем самым только усгубляя отрицательную сторону акции, либо выступить в защиту PR, с собственными антиклерикальными аргументами (например, приведенными Тарасовым) позволяющими людям более трезво взглянуть на происходящее.

В статье Тарасов излагает концепцию отношения левых к РПЦ - позволить ей свободно развиваться в реакционном направлении и таким образом осуществить свою самодискредитацию. РПЦ действительно развивается в реакционном направлении (я об этом писал), и не в наших силах позволить ей его или запретить. Как и не в наших силах силах разрешить или запретить либеральным акционисткам проводить акции в храмах. Кроме того, сам же Тарасов пишет, что с учетом тенденций в области образования, может получиться не самодискредитация, а наоборот, разрастание влияния церкви (заметно сдивнувшейся вправо) в обществе. Таким образом, действовать лучше уже сейчас. И дело PR это медийный повод донести до общественности нашу собственную политическую позицию. Возможно не самый лучший, но уж какой есть. Наши слова в защиту PR никоим образом не приведут к укреплению клерикальных кругов - если, конечно эти слова будут выбраны верно.

Единственная верная линия защиты антиклерикальная (и об этом я тоже уже писал). Попытаться переключить пробудившееся внимание общественности с юридически законной и по сути невинной акции на многочисленные отступления от закона, морали и здравого смысла, наблюдаемые в процессе сближения церкви и государства. Аргументация а-ля "художника обидеть каждый может", "онижеженщины" и "унихжедети" это действительно позорище и ужас, и проистекает из общей интеллектуальной недостаточности.

То, что написано Тарасовым про феминизм, "левых" художников и совриск по сути совершенно верно. Кстати, из перечисленных Тарасовым больных явлений современного российского общества одно за собой я таки обнаружил принижение домашней работы. Впрочем, с тех пор я свою позицию под влиянием товарищей уже скорректировал.

Традиционные обвинения левых в несостоятельности я позволю себе проигнорировать, как идеалистические. Если левые на всем постоветском (и даже шире, практически на всем постсоциалистическом) пространстве 20 лет не выходят из интеллектуальной и организационной комы, давно пора поискать за этим объективные материалистические причины, а не винить во всем раз за разом субъективный фактор.

Вот вопрос про Таисию Осипову и приморских партизан действительно интересный, но по сути сводится к предыдущему пункту. Российские левые совершенно нерадикальны (я сейчас никого не обвиняю, просто констатирую очевидный факт) и, вероятно, на это тоже есть объективные причины. А вокруг приморских партизан практически нет политического пространства для легальной, нерадикальной деятельности. Рядом с нацболами его тоже практически нет (в первую очередь стараниями власти, которая их отчетливо выделяет из прочей оппозиции). Рядом с Pussy Riot его полно.

Резюмирую: наши с Тарасовым стратегические позиции не расходятся. Расходятся наши позиции лишь тактически, на теме того, каким образом наши стратегические цели преломляются в истории с Pussy Riot и каковы у нее политические перспективы.

Сначала мне было не очень понятно, зачем он написал эту статью. Однако, реакция комментаторов была настолько бурной (кто-то даже назвал Тарасова правым либералом, причем не в полемических целях, а искренне решив, что раз он критикует левых, значит правый), что я начал понемногу осознавать ее необходимость. Похоже, что отсутствие ума у многих защитников Pussy Riot заполняет безусловная солидарность. Это, конечно, лучше, чем неумолимая ненависть, но тоже не стоит.