Часто популярная атеистическая критика христианства следует одному и тому же шаблону: 1) указывают на какое-то жестокое, агрессивное деяние христиан (гвоздь программы - средневековая инквизиция, "охота на ведьм"), 2) после чего вспоминают, что Христос в Писании заповедовал любить врагов ("любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" Мф. 5:44), 3) а потому делают вывод, что христиане не следуют собственному же вероучению, обвиняют христиан в лицемерии. Таким образом, атеисты солидаризируются с христианином Бердяевым, написавшим целую работу "О достоинстве христианства и недостоинстве христиан". Между тем, вывод ошибочный. Дело в том, что враги, о которых говорил Христос, это враги личные, те же христиане, которые сделали своему собрату нечто дурное (например, оскорбили его или украли что). А вовсе не "враги веры", "враги Церкви", "враги Господа", "враги Православия" и т.д. и т.п. Как справедливо указывает современный православный автор, "о любви к врагам Божиим, Церкви и веры не говорил ни Господь, ни апостолы Его, ни один из святых отцов Церкви". Зато в Писании мы видим немало примеров, как должно поступать с теми, кто противится проповеди верующих и не желает поверить в предметы их веры Сам Христос, как известно, помещал их в ад: "Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем" (Ин 3:36) (данная цитата показательна тем, что речь идёт не о нравственных проступках, а именно и только о вере). И в так называемой первосвященнической молитве Христос молится вовсе не за всех людей, а за избранных: "Я о них молю – не обо всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои" (Ин.17:9). В Ветхом Завете много случаев, когда святые жестоко наказывали инаковерующих, причём не только из других народов, но даже и из самих евреев: "И он сказал им: «Так говорит Господь, Бог Израилев: „Возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый – друга своего, каждый – ближнего своего“». И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек". (Исх.32:27-28). Есть такие примеры и в Новом Завете: скажем, когда апостолам в их проповеди противился "Елима-волхв", "стараясь отвратить проконсула от веры" (Деян.13:8), апостол Павел поразил волхва слепотой (сотворив заклинание: "И ныне, вот, рука Господа на тебя: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени»). Когда же христианство стало государственной идеологией, христианские теологи разработали учение о противлении своим идейным противникам с помощью государства. Свт. Иосиф Волоцкий (коего очень любят нынешние церковные иерархи) в своей книге "Просветитель" дал детальное богословское обоснование своим репрессиям в отношении инакомыслящих, причём опирался он на богатую традицию прошлого. Так, он цитирует свт. Иоанна Златоуста: Если услышишь, что кто-нибудь на перекрестке или на торгу среди народа хулит Владыку Христа, подойди и запрети. Если же придется и побить его, не отвращайся — ударь его по щеке, сокруши его уста, освяти руку свою раной. Если схватят вас и повлекут на суд — иди; если судья, допрашивая, потребует показаний — говори с дерзновением, что тот похулил Царя ангельского. Ведь того, кто хулит земного царя, подобает предавать мучениям; тем более относится это к хулящему Царя Небесного. На всех лежит грех, если нет правды. Подобает всем, кому нужно, разъяснять, пусть узнают и жиды, и поганые еретики, что христиане — спасители государства, строители, заступники и учителя. Пусть узнают необузданные и развращенные жиды и еретики, что им подобает бояться Божиих рабов. Если и захотят они когда-либо говорить что-нибудь неподобное — пусть повсюду следят друг за другом, пусть и теней трепещут и пугаются, едва заслышав христиан. В "Просветителе" приведено также много других примеров различных наказаний "еретикам", которые одобряли святые, увещевая правителей, а частично, как явствует из цитируемой Иосифом агиографической литературы - и сами осуществляли силой молитвы. Впрочем, в благотворном влиянии мучений на вероотступников были убеждены не только восточнохристианские теологи, но и западнохристианские. Так, св. Августин (коего РПЦ чтит как "блаженного") писал о еретиках: "Они убивают души людей, в то время как власти только подвергают пыткам их тела; они вызывают вечную смерть, а потом жалуются, когда власти осуждают их на временную смерть". По Августину, наказание ереси - не зло, а «акт любви». А Фома Аквинский, теологическая доктрина которого признана официальной для Римско-Католической церкви, писал: "Извращать религию, от которой зависит жизнь вечная, гораздо более тяжкое преступление, чем подделывать монету, которая служит для удовлетворения потребностей временной жизни. Следовательно, если фальшивомонетчиков, как и других злодеев, светские государи справедливо наказывают смертью, еще справедливее казнить еретиков, коль скоро они уличены в ереси...". Однако жестоко христианам надо поступать не только с "врагами веры", "Церкви", "Православия" и т.п., но и с врагами государства. Например, неприемлем пацифизм. В "Основах социальной концепции" РПЦ приводится следующий пример: "Святой равноапостольный Кирилл был послан Патриархом Константинопольским на евангельскую проповедь и прибыл в столицу сарацин, с ним вступили в спор о вере ученые последователи Магомета. Между прочими вопросами задали ему такой: "Христос есть Бог ваш. Он заповедал вам молиться за врагов, добро творить ненавидящим и гонящим вас, — бьющим в ланиту подставлять и другую, — а вы что делаете? Если кто обидит вас, изощряете оружие, выходите на брань, убиваете. Почему вы не слушаете своего Христа?"" На что был дан ответ: "Мы великодушно терпим обиды, причиняемые нам как людям частным, но в обществе друг друга защищаем и полагаем души свои на брани за ближних своих, чтобы вы, пленив наших сограждан, вкупе с телами не пленили и душ их, принудив к отречению от веры и богопротивным деяниям. Наши христолюбивые воины с оружием в руках охраняют Святую Церковь, охраняют государя, в священной особе коего почитают образ власти Царя Небесного, охраняют отечество, с разрушением коего неминуемо падет отечественная власть и поколеблется вера евангельская. Вот драгоценные залоги, за которые до последней капли крови должны сражаться воины, и если они на поле брани положат души свои, Церковь причисляет их к лику святых мучеников и нарицает молитвенниками пред Богом". Часто верующие цитируют в этой связи Правила свт. Афанасия Великого: "Не позволительно убивать; но убивать врагов на войне - и законно, и похвалы достойно". Справедливости ради, надо сказать, что некоторые христианские богословы указывали на сомнительность разделения любви к личным и общественным врагам на практике, так, Антоний Сурожский говорил: "Что касается до ненависти к врагам Божиим и к врагам Церкви – это очень рискованная постановка вопроса. Рискованна она тем, что очень легко называть всех своих врагов врагами Церкви и врагами Божиими. В спорах и политических разногласиях так легко считать, что я на стороне Божией, а кто со мной не согласен – тот на другой стороне". Но тем не менее, само это разделение в теории, как правило, никем из богословов не оспаривается и в плане отношения к врагам православным христианам предписывается следовать формуле свт. Филарета Московского: "Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов отечества, любите враги ваша. Аминь". Отсюда вывод: христианство не проповедует и никогда не проповедовало безусловную любовь ко всем, в частности, к врагам. Поэтому жестокости христиан в истории проистекают вовсе не из нарушений ими собственного вероучения, а являются вполне логичным его следствием.. Впрочем, христианская мораль тут мало отличается от любой другой традиционной морали. Христианская мораль, как и прочие традиционные учения, делит людей на "своих", коих предписано любить и уважать, и "чужих", с которыми можно делать всё, что необходимо для пользы "своих", в том числе бить, пытать и убивать. В этом плане мораль традиционного христианства мало отличается и от "морали господ" яростного критика христианства Фридриха Ницше: "Это люди, которые проявляют себя по отношению друг к другу столь снисходительными, сдержанными, нежными, гордыми и дружелюбными, – по отношению к внешнему миру, там, где начинается чужое, чужие, они немногим лучше необузданных диких зверей. Здесь они наслаждаются свободой от всякого социального принуждения, они на диком просторе вознаграждают себя за напряжение, созданное долгим умиротворением, которое обусловлено мирным сожительством. Они возвращаются к невинной совести хищного зверя, как торжествующие чудовища, которые идут с ужасной смены убийств, поджогов, насилия, погрома с гордостью и душевным равновесием".
Источник |