Как я уже не раз писал - записка Дурново, речь Юрия Бондарева на 19-й партконференции КПСС - консерваторы бывают дьявольски проницательны.
Русское нутряное, на уровне абстракций стремление к свободе, определяемое непереводимым на "цивилизованные" языки термином "воля", спустя век нашло свою материализацию в очень жестком и захваченном одной идеей человеке, взявшим себе партийный псевдоним Ленин. Юристе-экстерне с дипломом.

Жестким, потому что наше представление об этом человеке - включая и мое долго время - было неправильным.

Оно было сформировано во многом двумя очень талантливыми, почти гениальными, но при этом далекими от реальности фильмами Ромма и Каплера "Ленин в Октябре" и "Ленин в 1918 году". Их расстояние от действительности ровно такое же, как между кино-Чапаевыем в фильме братьев Васильевых и реальным комдивом Гражданской В.И.Чапаевым.

Фильмы во времена Сталина, а уж тем более фильмы на такую тему, да и в такие годы, делались не для того, чтобы передать аутентичность или восстановить реальность. Они делались, для того чтобы реальность поменять - тот самый социальный инженеринг, вредность которого сейчас, во времена искусственно навязываемого конформизма, прокламируется повсеместно - то есть преобразование действительности, в данном случае - средствами кинематографа.

Вторым действующим лицом этих фильмов был Сталин - и на фоне кино-Ленина, немного суетливого, немного даже комичного, с его грассированием и жилеткой, он - молчаливый, несуетливый, поднимался на высоту, куда его стремились поместить авторы фильма, думаю, что стремились совершенно сознательно. Точно так же сознательно они во времена Хрущева Сталина потом из этих фильмов вырезали, а позже они же стали духовными отцами либералов-шестидесятников, из среды которых "перестройка" Горбачева и выросла.

Но сила этих двух фильмов такова, что несколько поколений видело Ленина именно таким. А он был - это моя точка зрения, и не более, если что - другим.

Плоть от плоти второй половины 19-го века, от золотого периода русской культуры, от того образованного слоя русского общества, который потом был назван интеллигенцией - и с этим слоем сознательно порвавший. Если великая русская литература, в первую очередь русский роман, был культурным венцом этого периода, то В.И.Ульянов стал политическим венцом его. И, совершенно в духе столь любимой им диалектики, одновременно и разрывом с этим периодом, то есть человеком, который полностью переделал Россию - да так, что вернуться к ней невозможно, хочет кто этого или не хочет.

Человек моноидеи, но не человек, идеей сожранный, воспользовавшись терминологией Достоевского. Разница в том, что, будучи весь поглощен одной мыслью - Революцией - он оставался прагматиком. Это надо уметь - в России бездна прагматиков, есть и люди, сожранные идеями и идейками, но вот людей, прошедших между, и при этом оставшихся цельными, было немного (хотя и были).

Концентрированность на достижении цели - почти фантастическая, как сказал кто-то в отчаянии из его противников - он думает про Революцию 24 часа в сутки, поэтому с ним ничего нельзя поделать! Маркс, который был на порядок выше его как теоретик - хотя есть ли смысл мерять квадратное с горячим? - находил время для простых человеческих радостей, был в сущности веселым гедонистом. Ульянов-Ленин все "слишком человеческое" загонял глубоко в себя - хотя оно в нем и было, если вспомнить его смертельную бледность на похоронах Арманд, одной из самых красивых женщин того времени, безусловно его искренне и глубоко любившей, которой руководитель страны мог помочь лишь написав коменданту Кремля Малькову с просьбой выдать товарищу Инессе лишний кубометр дров. И всё.

Если Гитлер - ну, не будем здесь изображать смольнинских девиц и возьмем для сравнения эту фигуру, тоже в чем-то гениальную без сомнения - был человеком-имиджем, над этим своим имиджем старательно работавший - скромный крестик на публике, и красивая кучерявая жизнь внутри своего внутреннего круга - резиденции, красивые женщины, и прочие "понты" - Ленина же отмечает глубокая естественность и полнейшая, таким образом, "беспонтовость". Какой-то минимум комфорта - но никакой ни богемности, ни, наоборот, буржуазного мещанства в смысле - сделайте мне красиво (Гитлер, безусловно, мещанин, как и весь национал-социализм - это восстание взбесившихся мещан, вообразивших себя Нибелунгами).

Ленин - как продукт литературы, русской литературы - это человек, нашедший себе образец в не самом сильном, но ярком романе Чернышевского (Рахметов) и себя сделавшим по этому лекалу. Одна из его первых побед - это победа над собой, победа над коллективным и индивидуальным Обломовым, который сидит в каждом русском, и борьбу с которым каждый ведет по мере своих сил (чаще - проигрывая).

Машина, которая собрала сама себя для того, чтобы осуществить некую цель. Сам себя скомпилировавший artificial intelligence - искусственный интеллект.

На одном западном форуме некий автор писал всерьез о том, что Ленина нужно отобрать у русских, что те присвоили его себе не по праву, ничего в нем не поняли и, по русскому обыкновению, только наломали дров. Это, конечно, неверно, но и не менее симптоматично. Он будет уходить от одних, чтобы появляться у других, но никуда и никогда при этом не исчезнет. Так что даже если произойдет контрмагия в виде выбрасывания его тела из Мавзолея - а это будет именно магическое действие, и это будет именно выбрасыванием, даже если при этом какой-то минимум благопристойности будет соблюден (впрочем, и это не факт) - никуда Ленин не денется. Живее всех живых - потому что живые - путины, ельцины, медведевы - это не более строчки будущих энциклопедий, сами по себе какие-то глюки на теле реальности - а Ленин подлинен и бессмертен в метафизическом смысле - хотя более далекого от метафизики человека, наверное, никогда не было.

Ничего не нанесло Ленину больше вреда, чем помпезное отмечание его столетия в 1970 году - когда он стал героем анекдотов (защитный механизм народного сознания от переслащивания) и плакаты "Верной дорогой идете, товарищи!" в начале 80-х годов:

Дело даже не в ошибках брежневской команды (которая, как мы сейчас понимаем, отнюдь не была такой глупой, какой ее представляли во времена "перестройки"). Дело в том, что он так не сказал бы, даже если бы эта команда все делала правильно. Не его стиль. Он не был ни добрым дедушкой Лениным, ни сглаживателем противоречий. И выражение "тупая сволочь, прикрывающаяся именем коммуниста" для него более характерно, чем одобрям-с чего бы то ни было.

Так что - диалектично видя в нашем поражении свои положительные моменты - можно сказать, что, как мы чистимся под Лениным, и он судья в наших спорах о том, что правильно и что нет (не в смысле "цитата есть высшая форма реальности", столь присущей многим тру-марксистам, конечно), так и время очищает Ленина от всего привнесенного. Оставляя его нам и будущему. Другому будущему - будущему без капитализма, войн и уничижения человека.

Источник