Бывший  «коммунистический» фантаст Борис  Стругацкий решил опять выступить  в роли апостола вульгарного фритредерства  – на страницах «Аргументов и фактов» он пишет:

Сталин  в начале 30-х прекратил  НЭП, раз и навсегда определив для  России чисто тоталитарный курс на милитаризацию  экономики, - что и  привело, спустя полвека («причинно-следственная связь» в духе истинно верующего в Н-видимую Р-ку Р-нка – О.С.), к обрушению бронированного колосса, утонувшего в болоте всеобщего застоя. Я же говорил: либеральная идея слаба. Она беззащитна перед железной рукой и костяной ногой авторитаризма, у нее нет защитников, кроме умных людей (которые и сами нуждаются в защите в нашем мире). Но если эта идея воцаряется (волею обстоятельств, а как правило, - волею  властителей, загнавших себя в застой и осознавших, что другого выхода у них нет), она способна творить чудеса в самых отсталых и запущенных экономиках мира.

Какое сладкое пение, достойное Бастиа! Вот оно – истинное лицо бывшего  «оппозиционно-коммунистического» вольнодумца!

И как  же легко он, при помощи примитивной  демагогии, отрекается от своего прошлого – заявив, что описанный им коммунистический мир был просто беспочвенной фантазией, тогда как «лучший из возможных миров» - либеральный капитализм:

Выходит вы – за Мир Потребления? То есть, за мир благонамеренных обывателей, не затрудненных мыслительным процессом. Но ведь это и есть «вечно чавкающая Свинья Жизни», разве не так? Разве не из этого мира в нужный момент выходят серые бригады и колонны, чеканящие шаг по мостовой?

Б. С.: - Я поправляю вас немедленно и со всею решительностью! Никогда и нигде не выступал я сторонником Мира Потребления! Я только утверждал (и продолжаю утверждать), что из всех реально возможных, - подчеркиваю: не из всех мыслимых; не из всех воображаемых; и конечно уж, не из всех желанных, а именно из реально возможных, - Мир Потребления является наиболее подходящим для жизни и наименее жестоким по отношению к своим обитателям. И «серые бригады и колонны» как раз из этого мира не выходят никогда, ибо на знамени его начертано «Пусть будет весело и ни о чем не надо думать!» Под такое знамя серые колонны не загонишь: сначала вам придется этот мир изменить самым решительным и жестоким образом, чтобы сделать его принципиально другим. У Мира Потребления много недостатков, они общеизвестны, это мир развлекающегося обывателя-потребителя, но одного плюса у этого мира не отнимешь: он дает максимальную свободу выбора,  которую  способно дать общество хомо хабилис (Человека Умелого).

В нормальном русском языке «сторонником»  того или иного устройства общества как раз и называется человек, считающей ее лучшим из возможных (при  чем тут «мыслимое» и «воображаемое»?! – он же не о написании фантастических романов говорил, а о реальной жизни), так что замазать свою роль апологета у Стругацкого не получается. Т.е. свои ранние произведения он объявил простой утопией, не имеющей отношения к реальности – так, значит, грош им цена, как и вообще «чистому искусству».

И именно в сравнении с такой апологетикой капитализма (как «мира развлекающегося  обывателя-потребителя») видна слабость критики капитализма как «общества потребления», в духе Маркузе (в действительности такая «критика» имеет столь же много общего с апологетикой, сколько приснопамятное учение Дюринга). «Критик» вроде Маркузе, Фромма или молодых Стругацких (в начале «Хищных вещей века» процитировавших Экзюпери – «есть лишь одна-единственная проблема в мире - вернуть людям духовное содержание» - неужели это действительно единственная проблема для эксплуатируемых? Какими надо было быть идеалистами, чтобы в это поверить? И неужели кто-то считает, что и тогда Стругацкие были марксистами?!) вопрошает:

«Разве  вы не видите недостатков  общества потребления?»

Апологет, вроде нынешнего БНС, отвечает:

«Недостатки вижу. Но в этом обществе мне сытнее и спокойнее, чем в любом другом, а что хорошо для меня – хорошо и для человечества»

На этом дискуссия двух буржуазных интеллигентов  и завершается, упершись в тупик, потому что «критик» и не думает обратиться к пролетариям, для которых  капитализм – это общество эксплуатации, а не потребления. И именно поэтому «свободомыслящие» буржуа (к нынешнем у Стругацкому даже это не относится, он вошел в раж апологета) могут и сами журить недостатки «общества потребления», но стоит только заговорить о пролетарском социализме, буржуа оказывается поражен в самое сердце и потому классовый подход сравнивает с … нацизмом:

И перед Первой, и  перед Второй [мировыми войнами] вовсе не все народы были настроены миролюбиво. Чего там только не было в идеологиях того времени! И жажда реванша. И открытые стремления к мировому господству. И расовые теории, обосновывавшие покорение неполноценных народов. И классовые теории, призывающие: «весь мир насилья мы разрушим до основанья…»

«Критики» обычно не могут на такие обвинения  ответить внятно, поскольку сами стоят на «надклассовой» очке зрения и к «авторитарному» коммунизму сами относятся отрицательно.

После этого ясно, что остается надеяться  только на пролетарский социализм, который  должен отодвинуть в сторону «гуманистических критиков», критикующих не эксплуатацию, а «общество потребления», и раздавить самих буржуа и их апологетов. Нет других альтернатив – всё, что между классовой коммунистической точкой зрения Маркса и Ленина, с одной стороны, и апологетикой капитализма в духе БНС, с другой стороны – негодная ни пролетариату, ни буржуазии эклектика, и каждый, кто отказывается от «жесткости» и «односторонности» пролетарского социализма – делает шаг в объятия ренегата Натаныча.