Выйдя из СтоунХауса, я пошел в направлении Трубы по Красному проспекту. Дойдя до офиса Мегафона, меня остановил милиционер и сказал, что я очень подхожу по описанию на искомого ими чувака — белая кепка, не бритый, красные кроссовки (у меня были кеды). Попросил меня задержаться до опознания и вежливо попросил встать лицом к стене. Мне сначала было даже довольно смешно и забавно и я даже что-то шутил. Минуты через две подъехал бабон, из которого вышли менты и какая-то девушка:
— Это он? — спросили у девушки менты.
— Да, он. Отдавай, сука, мой телефон.

Мне моментально одели наручники и повезли в центральное РУВД - ул. Мичурина, вроде дом 27. И даже тогда мне я никак не мог относиться к происходящему серьезно и был уверен, что через пол часа все разъясниться и меня отпустят. Я, собственно, понял, что у этой девушки какой-то чувак, видимо очень похожий на меня, украл телефон. Позже выяснилось, что телефон LG. У меня с собой был айфон и нокия е71 — изъяли, как и все остальные вещи, которые у меня были с собой. Дальше все банально, допрос, где был, что делал и ололо. Менты вокруг называли меня мразью, ублюдком и т.д. Мое веселье начало быстро заканчиваться. Посадили меня в карцер или как это правильно называется — комната без света размером полтора на полтора метра, с одной лавочкой шириной сантиметров 20 и прибитой к стене (лежать на ней и тем более спать было совершенно невозможно).
На первом допросе оперов мне сильно угражали: «тебе пиздец», «от трех до шести лет лишения свободы», «рассказывай по хорошему», «сейчас отправим туда, где тебя будут ебать, станешь петухом», «мы твою сережку в жопу тебе запихаем». Я все равно был совершенно спокоен, так как был уверен в своей невиновности. Посадили обратно в карцер еще часа на два.
Второй допрос проводил всего один опер и уже с другим подходом: «Да ты сознайся, преступление не страшное, все будет ок», «нужно идти нам на встречу» и так далее. Я стоял на своем. Теперь меня посадили до утра.
Утром меня проводили в комнату (руки за голову, наклонись, иди вперед, все как полагается), в которой сидело человек 6-7 оперов. Один держал в руке дубинку, трое сидели за столами и курили, остальные стояли надо мной. Если в кратце, то разговор был примерно таким:
— Сознавайся, пидор. Она, блять, все равно на тебя показала.
— Я уже говорил, что признаваться мне не в чем. Я ничего не совершал, есть видеозапись, свидетели и т.д. — В конце почти каждого моего предложения мне поступал мощный удар с ноги в область груди/почек/спины.
— Да нам похуй ты это или не ты. Ты сейчас тут и тебе полный пиздец.
— Я это уже понял.
На все мои аргументы по поводу того, что как вам спится, если вы избиваете невиновного, я посылался нахуй и мне отвечали, что им по сути плевать. Я мразь, пидор и ублюдок у них по умолчанию.

Далее меня опять посадили в карцер. Время в нем проходило не понятно, часы изъяли, то ли прошло 10 минут, а то и 40. Вдруг открыла дверь женщина, начальница отдела, проводила меня в какую-то другую комнату, вернула все изъятые вещи и сказала, что я свободен. Спасла меня видеозапись из СтоунХауса, на которой я был запечатлен именно во время ограбления девушки. Она и стала доказательством моего алиби. Я даже видел сам кадр.

Привезли меня в РУВД в районе двенадцати ночи в субботу, вышел я в пол третьего дня в воскресенье, сегодня, два часа назад! Уснуть до сих пор не могу, эмоции. Не волнуйтесь, физически я травмирован не сильно. Ебашить людей, не оставляя на них следов, они умеют.

Передо мной никто не извинился, ни одной фамилии я не знаю.

Так как уже не могу отвечать каждому на одни и те же комментарии, поясню:
1. Я не пошел на освидетельствование побоев по двум причинам. Первое, чего мне хотелось после 8-ми часов сидения в карцере, это домой в кровать. Сил у меня ни на что не было. Во вторых, следов от побоев у меня нет, у меня все в порядке. Я не скажу, что меня прям сильно избивали, больше унижали, угрожали и оскорбляли, но и без применения силы не обошлось. Вел себя я как можно тихо и терпимо, потому что, если стал бы качать права, побои были гораздо сильнее. Любой комментарий по поводу звонка или адвоката был бы равен для меня очередным ударом.

2. Все что мне нужно делать дальше, куда писать, звонить и т.д., мне подробно объяснили, большое спасибо.

3. По поводу моего психологического состояния. Сейчас мне гораздо лучше, я поспал и успокоился. Во время допросов и прочего пиздеца, я вел себя уверенно и старался держаться. На самом деле подкосило меня только тогда, когда я уже вышел и начал рассказывать по телефону близкому человеку, что со мной случилось. Видимо состояние шока в РОВД, наоборот, держало меня в руках.

4. По поводу того, что было бы, если б не видеозапись. Меня все равно бы отпустили, но позже. Были отпечатки пальцев на найденной сумке потерпевшей, которые мне, соответственно, не принадлежали. Если верить операм, то была еще запись с места происшествия, там где-то рядом был банкомат с камерой слежения. Еще меня видело в СтоунХаусе куча народу, меня там знает охрана, администрация и так далее.

5. На самом деле меня поразило больше всего даже не потерпевшая или сам факт того, что меня повязали. А то, как вели себя опера. Мне совершенно не хочется дальше пересказывать то, что они говорили. Просто я такого не встречал никогда в жизни. Даже слова мрази или ублюдки тут не подходят. Это не люди! Я не знаю как это описать. Это даже не звери, это что-то совсем мерзкое. Еще с самого первого допроса они знали, что я не виновен. У меня был в кошельке чек из Рок-сити со временем входа и выхода и на руке печать посещения. Они знали об этом. Они могли элементарно туда позвонить.

6. По поводу потерпевшей. Заявление на нее я тоже обязательно напишу. Она до последнего была уверена, что это был именно я. Я просто хочу посмотреть ей в глаза.

Любая помощь в документах, поисках, огласке принимается. Спасибо.

Источник