Вряд ли кто-то станет спорить, что лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным. А по некотором размышлении можно прийти и к выводу, что быть одетым, но обутым – лучше, чем голым, но босым. Да, собственно, и сытым быть лучше, чем голодным. А зрячим – лучше, чем слепым. Некоторые радикалы доходят даже до утверждения, будто быть живым лучше, чем мёртвым, но я опасаюсь, нет ли в этом экстремизма.

Словом, люди не дураки, и вполне способны осознавать свои интересы, по крайней мере, ближайшие. Они вполне могли бы и действовать в соответствии с этими интересами. Но здесь имеется одна маленькая проблемка. Если массы и в самом деле начнут так поступать, это может оказаться невыгодно имущему меньшинству. Ему-то требуется от большинства совершенно иное поведение.

А как заставить людей поступать вопреки своим интересам? О, это отнюдь не просто, это целая наука. Если коротко: людям, желающим бублика, необходимо внушить, что на самом деле им нужен не бублик, а дырка от него. Яркая, сверкающая, почётная… но всего лишь дырка. А сам бублик съедят те, кому положено.

За прошедшие века приспособлений для этого выдумали немало. Самое эффективное из них, пожалуй – патриотизм. Человеку с пелёнок внушают, что его страна должна быть сильной и страшной; внушают с такой силой, что вопрос «зачем?» мало кому приходит в голову. И с началом войны люди охотно идут на фронт. Идут, прекрасно сознавая, что при неудаче потеряют всё (вместе с жизнью), а при удаче не выиграют ровным счётом ничего. А если не патриотизм, так религия. Не религия, так ещё что-нибудь.

В этом плане телесериал «Спартак. Кровь и песок» очень познавателен. Указанная проблема продемонстрирована в нём со всей возможной яркостью.

Вспомните сюжет сериала. Простой фракийский паренёк Спартак попадает в среду гладиаторов, то есть людей, в силу своего положения обязанных действовать вопреки собственным интересам. Как ещё можно сказать о рабах, которым предназначено убивать друг друга ради удовольствия толпы и выгоды ланисты.

Но тяготятся ли этим гладиаторы? Отнюдь. Напротив, они сделали своё презренное положение (а в глазах древних римлян гладиатор стоял даже ниже простого раба) предметом гордости. Они кичатся именем гладиатора, а Спартаку, отправленному на бои без правил, пренебрежительно бросают: «Ты больше не гладиатор». У них свой, кастовый (и очень строгий) кодекс чести, свои правила, непонятные непосвящённому. Это весьма ярко показано в сценах с новичками, которые на вопрос, что у них под ногами, наивно отвечают: "Песок". Гладиаторы хохочут, а чемпион объясняет: "Неправильно! Это священная земля, окроплённая кровью". Ну да, с точки зрения гладиаторской мифологии священная земля. Но объективно-то – песок, он и есть песок.

Мифология работает весьма эффективно. Гладиаторы живут в мире своих идолов, из кожи вон лезут, лишь бы не погрешить против своей чести (которая с римской точки зрения – смехотворная выдумка, у рабов чести быть не может) и занять более высокое место в гладиаторской иерархии. При этом, разумеется, оставшись гладиатором – ходячим мертвецом, предназначенным в жертву. Как писал Синезий: «Низкие гладиаторы, предназначенные быть на арене цирка очистительными жертвами за народ римский». Но гладиаторы, будучи пленниками ложных ценностей, становятся такими жертвами гораздо более охотно. И даже считают это за честь. Рабы – сильные, вооружённые и прекрасно обученные драться – убивают людей, не сделавших им ничего дурного, и умирают сами. Добровольно и с песней.

Но Спартак – не таков. Ему удаётся не стать гладиатором, а остаться самим собой. Спартак не гонится за эфемерными славой и чемпионством, ему нужна вещь совершенно материальная – возвращение жены. Антипод Спартака – Крикс. Ему не нужно ничего материального – лишь слава, титул чемпиона и восхищение толпы. Попросту говоря – дырка от бублика. Под стать Криксу и другие гладиаторы в фильме, за исключением разве что Варрона.

Однако со временем гладиаторы прозревают. Спартак помогает им прийти к той истине, которую осознал сам: «Чести в этом нет. Только кровь». Вот она, главная мысль: нужно не добиваться успеха на арене, а вырваться за её пределы. Не потешать своей кровью римлян, а выпустить им кишки. Словом, по Аппиану: «Этот Спартак уговорил около 70 человек из числа своих товарищей-гладиаторов пойти даже на крайний риск ради свободы, указывая им, что это лучше, чем рисковать своей жизнью на арене для потехи зрителей».

Что ж, за гладиаторов можно порадоваться: они хотя бы избавились от иллюзий. А мы, просвещённые европейцы двадцать первого века – пока ещё нет. Мы по-прежнему выше всего ставим честь родной гладиаторской школы и прибыли нашего Лентула Батиата. И искренне возмущаемся, когда на международной арене нашим хозяевам кто-то выказывает недостаточно уважения или, скажем, отказывается покупать газ по той цене, которую они назначили. Вся разница лишь в том, что гладиаторов нужно было покупать, кормить, обучать… А мы нашим хозяевам не стоим ровным счётом ничего. Экономия!

Говорите, гладиаторов заставляли убивать друг друга? Ну так ведь и в наше время в случае конфликта между государствами происходит то же самое. Только дерутся современные гладиаторы не один на один, и не десяток против десятка, а в количествах гораздо больших. Но точно так же считают это доблестью, так же гордятся полученными ранами и наградами. Хотя единственный смысл этих ран и смертей – прибыль современных Батиатов.

Те, древние гладиаторы в конце концов поумнели. В фильме, а если верить Плутарху, Аппиану и прочим, то и на самом деле.

Когда поумнеем мы?