Гибель СССР в 1991 году поставила вопрос о причинах краха советского государства. Поиск рационального ответа на него, однако, невозможен без анализа его характера. Это тем более важно, если не забывать о том, что СССР – первый случай в истории человечества, когда рабочее государство стало объективным историческим фактом. Современный марксизм должен четко и ясно уяснить, какие опасности грозят такому государству и откуда они проистекают.  

Противоречия рабочего государства 

Многие не могут дать правильную оценку СССР в силу того, что они не умеют или не хотят применить объективный и диалектический подход к рабочему государству. Без понимания диалектики нельзя даже приблизиться к пониманию противоречивой природы такого государства. 

Марксизм исходит из того, что коммунистический строй не может прийти непосредственно на смену буржуазному обществу. Материальные и культурные предпосылки для этого совершенно недостаточны. На первых порах после социалистического переворота рабочее государство не может еще позволить каждому работать «по способностям», т.е. сколько сможет и захочет. Не может оно и вознаграждать каждого «по потребностям», независимо от произведенной им работы.  

В интересах увеличения производительных сил приходиться прибегать к привычным в буржуазном обществе нормам заработной платы. Другими словами, жизненные блага  распределяются в зависимости от количества и качества индивидуального труда.  

Маркс называл этот первоначальный этап нового общества социализмом, «низшей стадией коммунизма», в отличие от высшей, когда вместе с последними признаками нужды исчезает материальное неравенство.  

Другими словами, в рабочем государстве сохраняются еще в первый период буржуазные нормы распределения. В этой связи Ленин писал: "Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Выходит, что при коммунизме не только остается в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство без буржуазии!"  

Само рабочее государство, как государство, нужно именно потому, что еще остаются в силе буржуазные нормы распределения. Бюрократия является органом этого распределения. Это значит: даже самая революционная бюрократия является в определенной степени буржуазным органом в рабочем государстве.  

Разумеется, решающее значение имеют: степень этой буржуазности и общая тенденция развития. Если рабочее государство избавляется от бюрократии и постепенно самоустраняется, значит, развитие идет в сторону социализма. 

Наоборот, если бюрократия становится все более могущественной, властной, привилегированной и консервативной, значит, в рабочем государстве буржуазные тенденции растут за счет социалистических.  

Перерождение и крах 

В конце своей жизни Ленин с огромной тревогой писал о тенденциях бюрократизма в молодом советском государстве: "Наше государство рабочее, но с бюрократическим извращением". О нарождающейся бюрократии, росте ее привилегий писали и другие большевики, обеспокоенные тенденцией к росту неравенства в советском обществе. «Советская и партийная бюрократия – это явление нового порядка. Здесь идёт речь не о случайных преходящих фактах, не об индивидуальных недочётах, не о переходах в поведении того или иного товарища, а о новой социальной категории, которой нужно посвятить целый трактат», - писал в 1928 году видный большевик, член ЦК РКП(б) Христиан Раковский.  

В тот период «бюрократическое извращение» трактовалось как прямое наследие буржуазного режима и казалось простым пережитком. Неблагоприятные исторические условия, в которых оказался СССР, привели к тому, что бюрократический «пережиток» получил «новые источники питания и стал огромным историческим фактором». Со временем советская бюрократия выделилась в привилегированную прослойку, руководствующуюся собственными интересами.  

Другими словами, то внутреннее противоречие, которое было заложено в рабочем государстве с первых дней его возникновения, со временем не уменьшалось, как нам того бы хотелось, а возрастало. Однако пока это противоречие не перешло из области распределения в область производства и не взорвало национализированной собственности и планового хозяйства, советское государство оставалось рабочим.  

Сохранившиеся от прошлого экономические противоречия общества породили социальные антагонизмы, которые развили собственную логику, не дожидаясь развития производительных сил. Именно поэтому мы говорим о перерождении рабочего государства, которое в конечном итоге закончилось капиталистической реставрацией.  

В книге «Преданная революция: Что такое СССР и куда он идет?» Троцкий писал: «То, что было лишь "бюрократическим извращением", готовится ныне пожрать рабочее государство без остатка и на развалинах национализированной собственности выделить новый имущий класс". Эти слова были написаны в 1937 году. К сожалению, прогноз Троцкого оказался верным, несмотря на существенную задержку во времени.  

Важнейшим фактором отступления от норм советской демократии было давление, которое империализм оказывал на Советский Союз. Это давление имело целью изменить социальную природу советского общества. Борьба между империалистическими державами и Советским Союзом, мирная и военная - шла из-за форм собственности.  

В этой борьбе бюрократия пошла на значительные уступки империализму во внешней политике. Тем не менее, мировой империализм никогда не доверял советской бюрократии и готов был при первом благоприятном случае свергнуть его. Буржуазии мало было отдельных контрреволюционных сдвигов, ей нужна была законченная контрреволюция в отношениях собственности и открытие русского, украинского и других рынков. Пока этого не происходило в полной мере, империализм рассматривал советское государство как враждебное ему.  

Итак, сделаем выводы. Бюрократия охраняла социальный фундамент советского общества и одновременно использовала его в своих интересах. Бюрократия защищала национализированную собственность от империализма и от слишком нетерпеливых и жадных слоев самой бюрократии. Эту защиту он осуществляла, однако, такими методами, которые в итоге привели к крушению советского общества.   

Был ли построен социализм в СССР? 

Спор об этом ведется с середины 30-х годов, когда официальная советская доктрина объявила о существовании в СССР социализма, низшей стадии коммунизма. Доказательством этого служили ссылки на преобладание государственной собственности в промышленности, колхозов – в сельском хозяйстве, государственных и кооперативных предприятий – в торговле.  

На первый взгляд получается полное совпадение с априорной – и потому гипотетической – схемой Маркса. Но именно с точки зрения марксизма вопрос вовсе не исчерпывается формами собственности, поскольку необходимо учитывать достигнутую в обществе производительность труда.  

Под низшей стадией коммунизма Маркс понимал такое общество, которое по своему экономическому развитию уже с самого начала стоит выше самого передового капитализма. Теоретически такая постановка вопроса абсолютно безупречна, поскольку взятый в мировом масштабе коммунизм, даже в первой, низшей своей стадии, означает высшую степень развития по сравнению с буржуазным обществом. Попытка универсально-историческую концепцию Маркса механически применить к частному случаю СССР только запутывают вопрос в непреодолимых противоречиях. 

Ленин писал, что Россия была не сильнейшим, а слабейшим звеном в цепи капитализма. Россия вступила на путь пролетарской революции не потому, что ее хозяйство первым созрело для социалистического переворота, а потому, что оно вообще не могло дольше развиваться на капиталистических основах.  

И если то общество, которое должно было подняться на основе обобществления производительных сил самого передового для своей эпохи капитализма, Маркс называл низшей стадией коммунизма, то определение это нельзя применить к Советскому Союзу. Правильней поэтому советский режим, во всей его противоречивости, называть не социалистическим, а подготовительным или переходным от капитализма к социализму.  

«Социализм как движение» 

В дискуссии о природе СССР некоторые товарищи выдвигают на первый план тезис о том, что социализм – это движение и изменение, развитие от капитализма к социализму. 

Сам по себе тезис бесспорный. В работе «Государство и революция» Ленин приводит цитату Маркса: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом  лежит период революционного превращения первого во второе». Далее Ленин соглашается с Марксом и пишет: «Исторически несомненно должна быть особая стадия или особый этап перехода от капитализма к коммунизму». 

Давайте, однако, рассмотрим, в каком контексте используется тезис о социализме «как движении». Тезис этот появляется в дискуссии о причинах «поражения социализма» в СССР, и призван опровергать аргументы тех, кто утверждает, что СССР на протяжении своей истории оставался только рабочим государством, которое не развилось до уровня социализма. 

Именно в противоположность этой позиции утверждается, что социализм в СССР существовал как движение от капитализма к коммунизму. И до тех пор, пока это движение осуществлялось, даже и «не совсем деликатными методами», можно говорить о социализме в СССР. 

Тем самым, под видом диалектического метода нам подсовывают идею о том, что социализм существовал в СССР, примерно, до 60-х годов. Таким образом, социализмом объявляется весь период укрепления всевластия советской бюрократии, время Сталина и его клики.  

Собственно говоря, перед нами сталинизм в его наиболее чистом виде. В данном случае сталинизм это не политический ярлык или оскорбление, но форма политического (теоретического) сознания.  

Сторонники этого взгляда видят причины «поражения социализма» в «оппортунизме правящих коммунистических партий, вызванный, в первую очередь, пренебрежительным отношением к марксистской теории и заменой ее утопически-прагматическими суррогатами».  

Общественные противоречия,  борьба классов и диалектическое взаимодействие базиса и надстройки, - все это, оказывается, можно легко отбросить и сослаться на то, что в партии плохо изучали теорию! Для марксизма это, поистине, ценнейшее «открытие».  

Поразительно, что сторонники этой теории забывают о том, что суть движения от капитализма к коммунизму — в уничтожении частной собственности в самом широком понимании, то есть в преодолении общественного разделения труда, «отчуждения». 

Об этом, в частности, писал и Ленин: «При социализме впервые в истории цивилизованных обществ масса населения поднимется до самостоятельного участия не только в голосованиях и выборах, но и в повседневном управлении. При социализме все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому, чтобы никто не управлял». Там же Ленин определяет бюрократов, как «оторванных от масс, стоящих над массами, привилегированных лиц».  

В этом смысле отчуждение, общественное разделение труда с середины 30-х годов получает новый толчок. Бюрократия окончательно превратилась в профессиональных управленцев. Далее  советский режим развивался по пути упрочения «бюрократического абсолютизма». Что, в конце концов, привело к ликвидации планового хозяйства и к восстановлению капиталистической собственности.