По Гегелю искусство – одна из форм Абсолютного духа, предшествующая религии и философии, в нем присущее этому духу чувство прекрасного реализуется в созданных человеком прекрасных, чувственно воспринимаемых образах. Этот процесс восхождения Абсолютного духа к самому себе в лице философии в понимании Гегеля начинается с воспроизведения всеобщего посредством архитектурных форм, в которых прекрасное выражается еще слишком абстрактно, чтобы стало ясно его внутреннее содержание. О том, что это содержание существует, символически намекает лишь красота самих форм, созданных из тяжеловесных, обладающих грубой телесностью материалов, и потому предельно ограниченных в своей способности раскрывать содержание.
В скульптуре как следующей ступени самопознания Абсолютной идеи символизм архитектуры уступает место строгости, отсекающей все частности, но, тем не менее, позволяющей предстать содержанию в его обобщенной форме перед человеческим взором.
Следующими, «романтическими», ступенями являются живопись и музыка. Первая - посредством цвета, а вторая – посредством звука проникают в суть, в душу явлений и, запечатлевая их на холсте или в нотах, познают как частные моменты Абсолютной идеи.
Высшая ступень развития искусства, которая в то же время есть его самоотрицанием, представлена по Гегелю поэзией. Именно в этой форме благодаря тому, что единственным материалом для ее создания служат письменные знаки, символизирующие человеческую речь и при необходимости свободно переходящие в ее звучание, содержание прекрасного обретает максимальную свободу выражения в своем раскрытии миру, разрушая одновременно ограничения в представлении и передаче внутреннего смысла, присущие предыдущим ступеням развития искусства и порожденные необходимостью абстрагирования чувственно воспринимаемых форм из конкретики всеобщего содержания. В поэзии живопись и музыка при помощи фантазии представляют снятое единство, новое основание и преобразуются в живущие собственной жизнью образы, которые обретают эту жизнь лишь посредством благозвучного сочетания слов и ритма.
Исчезая, чувственно воспринимаемые формы дают необыкновенный простор раскрытию содержания, наиболее полно передают всеобщее и потому относятся уже не к сфере чувственных форм, а их духовного содержания, преодолевая тем самым искусство как способ самопостижения Абсолютного духа. Отрицая себя самое в поэзии, искусство превращается в следующую ступень этого самопостижения – в религию, которая, в свою очередь, дойдя до предела своего развития, самоотрицается с тем, чтоб Абсолютная идея познала самое себя в сфере чистого духа – философии.
Однако, если посмотреть на процесс развития трех форм самопознания, но не Абсолютной идеи, а человека как продукта общественных отношений, не с позиции диалектического идеализма, а – материалистической диалектики. Т.е., перевернув систему Гегеля с головы на ноги, заглянуть в действительную историю развития религии, искусства и философии, то можно увидеть, что первичной формой общественного самосознания человека было отнюдь не искусство само по себе, а именно некая синкретичная форма, включающая в себя зачатки религии, искусства и философии. Причем, определяющей в этом синкретичном единстве являлась отнюдь не эстетическая и, тем более, не философская, а именно религиозная составляющая, порожденная полной зависимостью и беспомощностью первобытных людей перед силами природы и собственной коллективности.
Зародыши человеческой чувственности и мышления тогда еще не являлись искусством и философией в полном смысле этих слов, как, собственно, и религия, но не были они и чем-то иным, подобно человеческому эмбриону, находящемуся в животе матери. Он еще не человек, но содержит в себе в свернутом виде все необходимое, чтобы когда-нибудь стать им.
Именно в эпоху античности, в эпоху становления первой формы классового общества, как искусство, так и философия обрели относительно самостоятельное существование, оставаясь при этом связанными с той формой бывшего синкретичного единства, которая так же находилась в процессе своего становления как религия. Но уже тогда обозначился особый характер их связи – из тождества возникло различие. Эстетическая и философская формы общественного сознания развивались, полемизируя с мифологическим пониманием действительности, господствовавшем в античном обществе.
В зачатках всех трех форм человеческого самосознания в свернутом виде присутствовали все направления, развившиеся в процессе обособления этих форм друг от друга и становления их в виде цепи последовательно разрешаемых диалектических противоречий. Религиозная форма общественного сознания достигла полного раскрытия своего содержания в лице христианства. И в апогее своего развития вошла в антагонизм с философией и искусством, что выразилось в кострах инквизиции, освещающих эпоху Возрождения. Борьба религии с противостоящими ей формами общественного сознания окончилась отрицанием ее собственной идеологической основы и максимальным развертыванием содержания, как искусства, так и философии.
Однако пика своего расцвета разные виды искусства достигали в разные эпохи. Причем полному раскрытию того или иного вида искусства соответствовало становление определенного направления философской мысли.
Так, например, античному искусству, получившему свое наибольшее развитие в форме архитектуры и скульптуры, отвечал стихийный материализм древнегреческих философов. Живописи и театру Возрождения – натурфилософия и сенсуализм, возрождающегося на новых общественных основаниях материализма. Бетховен, Моцарт и Паганини – это эпоха Просвещения, выразившаяся в идеях Великой Французской буржуазной революции. Абсолютный идеализм Гегеля явился вершиной немецкой классической философии и был снят в научном мировоззрении Маркса, что по времени соответствует полному раскрытию литературной формы искусства в Западной Европе, да и стремительному становлению ее в России. Революционной эпохе сознательного преобразования человеческого общества на основании марксистского мировоззрения, соответствует снятие всех форм искусства в его новой, синтетической форме – кино. В нем не только в своем претворенном виде взаимодействуют, дополняя и обогащая друг друга, все, раскрывшиеся ранее, виды искусства, в нем, впервые за всю историю развития этой формы общественного сознания, находит воплощение коллективное творчество, основанное на технологической дисциплине производственного процесса, которая сводит к минимуму зависимость результата коллективных творческих усилий от случайной прихоти режиссера. Кинематограф по праву можно считать самым революционным видом искусства, потому что, отображая действительность в ее непрерывном изменении и движении, он тем самым способствует развитию процесса сознательного преобразования общества. Недаром лучшие образцы киноискусства созданы либо как острая критика отжившего уклада, либо как демонстрация правоты и красоты прямого революционного действия.
Однако, противоборствуя в процессе своего становления религии как способу постижения мира, искусство и философия одновременно с этим обосабливались и друг от друга, что в результате вылилось в их противостояние. Наиболее полно это противостояние было выражено в философии Гегеля и Шеллинга. «У Гегеля мерой художественного сознания и его продуктов остается Логика, Логическое мышление, чисто теоретический интеллект, в коем он усматривает энтелехию, начало и цель духовного развития. У Шеллинга мы имеем обратную схему: здесь интуиция гения художника, гения продуктивного воображения становится судьей над наукой, а логическая истина – лишь отсветом интуитивно ухватываемого «абсолюта». (Ильенков Э.В., Искусство и коммунистический идеал, М., 1984 г., с.326) Противоречие между религией и этими формами общественного сознания заключалось в том, что первая – это фантастическое отражение объективной реальности, а вторые стремятся постигнуть мир таким, каков он есть на самом деле. Между искусством и философией нет противоречия в способе познания мира. Ведь аналогично тому, как чувство пробуждает и направляет мысль, тенденции дальнейшего направления развития общества, уловленные и отраженные в чувственно воспринимаемых формах искусства, побуждают мысль философов и ученых к поиску ответов на вопросы, поставленные современной им действительностью. Так же и философская мысль направляет работу творческого воображения. Следовательно, искусство является одним из необходимых условий для развития философии, а философия - искусства. «Это две самостоятельные, равноправные по отношению друг к другу формы сознания. Одна из них не является несовершенной, «неадекватной» копией с другой.
Но как же тогда сохранить при этом понимание внутреннего отношения между истиной и красотой, между наукой и искусством?
Только через «третье». И этим «третьим» не может быть очередная форма сознания и воли, очередная форма феноменологии, будь то мораль или право, философия или религия.
Этим «третьим» может быть только их общий предмет – объективная реальность в том ее серьезном понимании, которое установила серьезная материалистическая традиция в философии». (Ильенков Э.В., Искусство и коммунистический идеал, М., 1984 г., с.326-327)
В первобытном обществе не существовало разделения труда, что явилось условием для возникновения синкретичной формы общественного сознания. С появлением разделения труда начался процесс, достигший выхода на новые основания в античный период, выделение из единой формы трех тенденций, доминирующей из которых на тот момент была религиозная, а философия и искусство полемизировали с ней, будучи зависимыми от нее. Полное раскрытие содержания религиозной формы соответствует периоду становления феодальных отношений и на довольно длительное время подавляет философию полностью, а искусство – в значительной степени, превратившись в идеальное выражение данного способа производства, соответствующего натуральному хозяйству и труду как частному проявлению, присущему низшим слоям населения. Недаром в христианском раю никто не работает. Развитие товарно-денежных отношений придает труду всеобщий характер, что является необходимым условием для развития искусства и философии и способствует разрешению противоречия между фантастическим и объективным способами познания окружающей действительности. Новый способ производства нуждался в объективном познавании, участь религии как источника знаний о мире была предрешена. Но буржуазный способ производства породил новые противоречия, которые привели к полному отчуждению человека от собственной сущности, к рассудочной стандартизации его жизни, что, в свою очередь, на уровне общественного сознания породило противостояние между искусством и философией как идеальными выражениями сущностных сил человека.
Таким образом, как за противоречием между способами познания, так и за противоборством разума и чувства кроются в основании объективные противоречия общественного бытия. В первом случае это противоречия, свойственные феодализму, а во втором – буржуазному способу производства. Однако, в первом случае противоречия между способом производства и способом объективного познания мира опосредуются такой фантастической формой общественного сознания, как религия. А во втором – проявляются непосредственно. Общественный характер производства вызвал к жизни двойственный в своей сути метод объективного познания (искусство и философия), а частный характер присвоения общественного продукта породил частичное догматическое мышление, которое всегда противопоставляет друг другу две части единого. Таким образом, противостояние между искусством и философией вызвано субъективным, т.е. ограниченным посредством частного интереса, отношением к познанию и преобразованию действительности, и связано это с тем, что в общественном сознании доминирует рассудочный, метафизический способ мышления. Это доминирование, конечно, возникло не само по себе, а было порождено господством частной собственности, доведенным до крайности разделением труда и соответствующим им частным интересом. Именно рассудок, улавливая частности, не схватывает живой жизни, связующей искусство и философию в единое целое, и потому полагает, с одной стороны, голое чувство, а с другой – чистый разум, противопоставляя их друг другу. Хотя мысль, не обогащенная чувством, вырождается в сухую абстракцию, в бесплодное позитивистское умствование, а голое чувство приводит в сумасшедший дом.
Поэтому уничтожение частной собственности, преодоление разделения труда, а вместе с ним и частного интереса поможет снять противоречие между искусством и философией, что позволит осуществиться взаимопереходу обеих форм человеческого самосознания в новое, соответствующее объективированной всеобщности качество, превратив искусство в форму общественной философии, а философию в содержание искусно оформленного общественного бытия. |
Главная
