  |
  |
|
|||
 Главная Следующий номер Форум Обратная связь Календарь событий Поиск Архив старой версии | |||
| Исторический идеализм и исторический материализм |
| Исторический материализм по своему содержанию является результатом осмысления классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией, которая, начиная с 40-х годов XIX века, стала выступать на передний план в передовых капиталистических странах Европы. Но по своей теоретической форме он является только продолжением и более последовательным развитием классической немецкой философии, в особенности «исторического идеализма» Гегеля. Что собой представляет диалектическая логика Гегеля? Это абсолютная идея, как она существует в себе и для себя, до того, как она отчуждает себя в природу. И хотя в абсолютном идеализме Гегеля абсолютная идея есть предпосылка (первопричина) существования природы, она также есть и результат ее развития после того, как она свободно отпускает себя в природу и в своем инобытии развивается в природных формах, формах субъективного духа, объективного духа и, наконец, абсолютного духа к самой себе, к полному освобождению от природного содержания, самопознанию и наслаждению этой своей абсолютной свободой в стихии чистого понятия. Если брать диалектическую логику во всех связях и опосредствованиях со всем предшествующим историческим развитием, тогда по Гегелю дело будет выглядеть следующим образом. «Наука логики» есть снятая история философии, т. е. история развития абсолютной идеи. Что такое история философии? История философии есть снятая история религии и искусства. В целом философия, религия и искусство представляют по Гегелю формы абсолютного духа. Что такое абсолютный дух? Абсолютный дух есть снятый объективный дух: право, мораль и нравственность, в котором нравственность подразделяется на: семью, гражданское общество и государство. Почему по Гегелю развиваются философские категории? Потому, что одна философская система критикует, обогащает и сменяет другую. Логика есть самосознание (истина) истории философии, взятой в ее внутренней необходимой связи и развитии. Почему одна философская система сменяет другую, почему развивается теоретический дух? Потому что развивается чувственное созерцание божественного, т. е. чувство прекрасного и возвышенного – искусство, а также вера, т. е. непосредственное знание божественного – религия. Философия как теоретический дух есть не что иное, как единство, самосознание (истина) чувственного созерцания божественного (искусства) и непосредственного знания божественного (религии). Почему изменяется и развивается абсолютный дух? Потому, что изменяется и развивается объективный дух: государство (право, мораль и нравственность: семья, гражданское общество). Абсолютный дух есть самосознание (истина) объективного духа. Почему изменяется объективный дух: право, мораль и нравственность: семья, гражданское общество, то есть государство? Потому, что государство представляет собою «божественную идею как она существует на земле» (Гегель). Через государство (право, закон, мораль и нравственность) снимается субъективный дух, субъективная воля человека и воплощается, развивается, становится свободной и наслаждается этой своей свободой субстанциональная, божественная воля. По Гегелю, следовательно, до возникновения государства, нет и не может быть подлинной истории. «Достоинству философского рассмотрения, – утверждает он, – соответствует только такая точка зрения, согласно которой история начинается лишь с того времени, когда в мире начинает осуществляться разумность, а не с того времени, когда она является еще только возможностью в себе, – с того времени, когда существует такое состояние, при котором она проявляется в сознании, воле и действии. Неорганическое существование духа, неорганическое существование свободы, т. е. не сознающая добра и зла, а следовательно и законов, тупость, или, если угодно, превосходство, само не является предметом истории» [1, 108]. Маркс начинает разрабатывать новое, материалистическое понимание истории с того пункта, на котором остановился Гегель, с вопроса о государстве, с критики гегелевской философии права. Этой работе предшествует основательная критика теологии и религии младогегельянцами, в особенности Фейербахом, из которой Маркс делает следующие выводы: «Критика религии по существу закончена, а критика религии – предпосылка всякой другой критики. Основа иррелигиозной критики такова: человек создает религию, религия же не создает человека. Ближайшая задача философии, находящейся на службе истории, состоит – после того как разоблачен священный образ человеческого самоотчуждения – в том, чтобы разоблачить самоотчуждение в его несвященных образах. Критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии – в критику права, критика теологии – в критику политики» [2, 414-415]. Критический же разбор гегелевской философии права приводит Маркса к следующим результатам: «правовые отношения, точно так же как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях, совокупность которых Гегель, по примеру английских и французских писателей XVIII века, называет «гражданским обществом» и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии» [3, 6]. Почему изменяются и развиваются формы государства (право и политика, а так же мораль и нравственность)? Потому что изменяется и развивается гражданское общество – производственные отношения: формы частной собственности и отношения между классами. Право, политика, мораль и нравственность являются самосознанием (превратным-превращенным) этого гражданского общества, т. е. общества частных собственников. Почему изменяются производственные отношения? Потому, что изменяется и развивается практическое (и теоретическое) отношение человека к природе: промышленность (и естествознание) – производительные силы. А почему развиваются производительные силы? Потому, что само применение этих производительных сил есть их непрерывное изменение, амортизация, требующая их постоянного обновления и замены другими – более совершенными. Если гегелевскую философскую конструкцию перевернуть, тогда получится следующая картина: производительные силы есть истина производственных отношений (гражданского общества), производственные отношения, отношения частной собственности (гражданское общество) есть истина классовой борьбы и государства (права и политики, семьи, морали и нравственности), классовая борьба и государство (право и политика, семья, мораль и нравственность) есть истина религии, искусства и, наконец, все это историческое движение в целом есть истина философии, духовной квинтэссенцией и теоретическим выражением которого она является. Революция в производительных силах влечет за собой революцию в производственных и во всех остальных отношениях, а также в формах их общественного осознания, включая философию. «В общих чертах, – пишет Маркс, – азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации» Маркс К. [4, 7]. Обычно считается, что это и есть материалистическое понимание истории. По сути же это есть только материалистическое понимание предыстории. Что такое предыстория, которая заканчивается по Марксу буржуазной общественной формацией? Это есть история выделения человека из природы, включающая в себя эпоху возникновения и развития семьи, частной собственности и государства. В чем заключается главное содержание этой эпохи? В овладении человеком внешними силами природы (механической, физической, химической и органической формами движения материи), в превращении этих природных сил в общественные производительные силы. В то же время это есть история развития собственной природы человека – общественных отношений (и утраты власти над ней, выражаясь философским языком – история отчуждения), которые в форме производственных отношений азиатского, античного, феодального и современного буржуазного способа производства проходит ряд ступеней, не зависящих от сознания и воли человека, более того, определяющих эту их волю и сознание. Собственно, исторический идеализм Гегеля есть не что иное, как идеалистическое понимание этой предыстории. История по Гегелю есть история развития духа, который, выделяясь из природы, где он принял вид естественной необходимости и закономерности, проходит ряд ступеней развития и в обществе достигает своего самосознания посредством восхождения от субъективного духа через объективный дух к абсолютному духу. Этот процесс не только не зависит от воли и сознания отдельных индивидов, но и целых народов и государств, более того, определяет эту их волю и сознание, использует их в качестве своих слепых средств и орудий для достижения своих высших целей. Если естественно-исторический процесс развития общественно-экономических формаций представляет собой по Марксу всего лишь ПРЕДЫСТОРИЮ человеческого общества, то, что тогда есть ИСТОРИЯ? История в собственном смысле этого слова начинается с уничтожения производственных отношений, то есть таких отношений, которые не зависят от воли и сознания людей – отношений частной собственности, конкуренции и рынка. «…Свободная конкуренция, борьба за существование, прославляемая экономистами как величайшее историческое достижение, – отмечает Ф.Энгельс, – является нормальным состоянием мира животных. Лишь сознательная организация общественного производства с планомерным производством и планомерным распределением может поднять людей над прочими животными в общественном отношении точно так же, как их в специфически биологическом отношении подняло производство вообще» [5, 359]. Какова главная цель сознательной организации общественного производства? Если главным содержанием человеческой предыстории является труд, т. е. производство и накопление вещного, материального богатства и борьба между индивидами, классами и государствами за это богатство, а производство человека выступает как побочный продукт и средство этого процесса, то главным содержанием и целью собственно истории является «производство» универсально развитых индивидов, а труд, материальное производство здесь превращается в его предпосылку, низводится к роли необходимого условия и средства развития этой основной «отрасли» производства. Само собою разумеется, что этот скачек из царства необходимости в царство свободы может быть осуществлен только на основе универсально развитого, а не ограниченного отношения человека к природе, т. е. на основе производительных сил, которые оставляет нам в наследство капитализм. В этом собственно и заключается сущность материалистического понимания ИСТОРИИ. «Царство свободы, – пишет в «Капитале» Маркс, – начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства… По ту сторону его начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе. Сокращение рабочего дня – основное условие» [6, 386-387]. В «Немецкой идеологии» Маркс высказывался по этому поводу еще более категорично: «Труд опять-таки здесь самое главное, он есть та сила, которая стоит над индивидами; и пока эта сила существует, до тех пор должна существовать и частная собственность» [7, 50]. «При всех прошлых революциях характер деятельности оставался нетронутым, – всегда дело шло только об ином распределении этой деятельности, о новом распределении труда между иными лицами, тогда как коммунистическая революция выступает против прежнего характера деятельности, устраняет труд…» [8, 70]. «…Пролетарии, чтобы отстоять себя как личности, должны уничтожить имеющее место до настоящего времени условие своего собственного существования, которое является в то же время и условием существования всего предшествующего общества, т. е. должны уничтожить труд» [9, 78]. "Труд уже стал свободным во всех цивилизованных странах; дело теперь не в том, чтобы освободить труд, а в том, чтобы этот свободный труд уничтожить" [10, 192]. Почему труд, т. е. производство вещей, господствует над индивидами в эпоху предыстории, почему производство вещей здесь является целью, а живые индивиды средством этого производства, объясняется опять же неразвитым, ограниченным отношением человека к природе, низким уровнем развития производительных сил, производительности труда, в результате чего человек до сих пор вынужден был тратить большую часть времени своей жизни на поддержание и воспроизводство своего биологического существования. Только в эпоху капитализма перепроизводство, как самих средств производства, так и предметов потребления приобретает постоянный и все более возрастающий характер. Тот факт, что главная проблема капитализма заключается не в том, чтобы что-то произвести, а в том, чтобы все это огромное количество товаров продать, наглядно свидетельствует о том, что полностью подготовлены все материальные условия для осуществления человечеством скачка из царства необходимости в царство свободы. Если в буржуазном обществе перепроизводство означает хронический кризис, анархию и бешенную борьбу за рынки сбыта товаров, то в коммунистическом обществе «перепроизводство будет равнозначно контролю общества над материальными средствами его собственного воспроизводства» [11, 533]. Каким образом возможно уничтожить труд, т. е. «работу диктуемую нуждой и внешней целесообразностью», на этот вопрос Маркс дает нам четкий ответ: «Сокращение рабочего дня – основное условие». «Рабочее время, – читаем мы в «Капитале», – даже когда меновая стоимость будет устранена, всегда останется созидающей субстанцией богатства и мерой издержек, требующихся для его производства. Но свободное время, время, которым можно располагать, есть само богатство: отчасти для потребления продуктов, отчасти для свободной деятельности, не определяемой подобно труду, под давлением той внешней цели, которая должна быть осуществлена и осуществление которой является естественной необходимостью или социальной обязанностью, – как угодно. Само собою разумеется, что само рабочее время – тем, что оно будет ограничено нормальной мерой, далее, что оно будет затрачиваться уже не для другого, а для меня самого, – вместе с уничтожением социальных антагонизмов между хозяевами и рабочими и т. д. получит, как действительно социальный труд и, наконец, как базис для свободного времени, совершенно другой, более свободный характер и что рабочее время такого человека, который вместе с тем есть человек, располагающий свободным временем, должно будет обладать гораздо более высоким качеством, чем рабочее время рабочего скота» [12, 265-266]. Возможность и необходимость сокращения рабочего времени обусловлена тем обстоятельством, что «по мере развития крупной промышленности созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь (их мощная эффективность), не находятся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависит скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству» [13, 215]. Отсюда вытекает второе условие уничтожения труда, понимаемого опять же, как деятельность, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью (в капиталистическом обществе это работа исключительно ради заработка), от которой, «как только заканчивается принуждение, бегут как от чумы» (Маркс). Оно заключается в том, что эта деятельность человека в сфере материального производства должна будет приобрести не только непосредственно общественный, коллективный, но также и научный характер: «…В исторических формах труда, – пишет Маркс, – таких как рабский, барщинный, наемный труд, – труд выступает всегда как нечто отталкивающе, всегда является трудом по внешнему принуждению, а в противоположность ему не-труд выступает как «свобода и счастье». Здесь можно говорить о труде в двух аспектах: об этом антагонистическом труде – и, что связано с ним, о таком труде который еще не создал… субъективных и объективных условий, необходимых для того, чтобы труд был привлекательным трудом, чтобы он был самоосуществлением индивида, что ни в коем случае не означает, что этот труд будет всего лишь забавой, всего лишь развлечением… Действительно свободный труд, например труд композитора, вместе с тем представляет собой дьявольски серьезное дело, интенсивнейшее напряжение. В материальном производстве труд может приобрести подобный характер лишь тем путем, что: 1) дан его общественный характер и 2) что этот труд имеет научный характер, что он вместе с тем представляет собой всеобщий труд, является напряжением человека не как определенным образом выдрессированной силы природы, а как такого субъекта, который выступает в процессе производства не в чисто природной, естественно сложившейся форме, а в виде деятельности, управляющей всеми силами природы» [14, 111-112]. Обобщая вышеизложенные идеи Маркса относительно материалистического понимания предыстории и собственно истории, можно сделать вывод, что труд – обработка вещей людьми, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью (включая общественное разделение труда, обмен, товарно-денежные отношения, необходимое рабочее время, частную собственность, наемный труд и т. д. и т. п.) есть категория, выражающая не сущность человека вообще, а сущность человека, находящегося в процессе выделения из природы, сущность человека предысторической эпохи. Труд создал человека, но человек есть нечто бесконечно большее, чем просто животное, производящее орудия труда, изменяющее природные формы и создающее потребительные стоимости. Предметом деятельности человека является сам человек, «производство», «обработка» людей людьми, изменение и развитие общественных форм и отношений. Скачок из царства необходимости в царство свободы означает, что не производство вещей, не накопление мертвого труда – капитала и его господство над живым трудом теперь является самоцелью общественного развития, а, наоборот, «производство» универсально развитых индивидов, богатства человеческих способностей и потенций подчиняет, ставит себе на службу материальное производство, производство вещного богатства. Сущностью же человека собственно истории является не труд, а творчество (за неимением более подходящего приходится использовать это затасканное понятие), не рабочее время, а свободное время, не производство вещей, а «производство» универсально развитых индивидов. Те сферы деятельности человека (культура), которые в эпоху предыстории представляли из себя абстрактно-всеобщие формы «обработки» людей людьми, надстройку над производственными отношениями (политика, педагогика, наука, философия искусство), находившиеся в монопольном распоряжении господствующих, образованных классов, благодаря коммунистическому перевороту (т. е. уничтожению производственных отношений) революционизируются, обобществляются и превращаются в базис дальнейшего исторического развития. Конечно, кто-то может возразить, что деятельность философа, композитора, политика, ученого, балерины, писателя и т. д. и т. п. есть тоже труд, причем очень нелегкий, только другого рода, но все понимают, что между этим «трудом» и трудом каменщика, шахтера, доярки, слесаря, металлурга, тракториста и т. д. и т. п. столько же общего, сколько между понятиями «государь император» и «милостивый государь». Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Творчество как деятельность, не обусловленная нуждой и внешней целесообразностью есть, результат того предшествующего развития, через который прошла трудовая деятельность человека. Только на определенной ступени этого процесса (коммунизм) творчество становится господствующей формой человеческой жизнедеятельности, подчиняя и преобразуя соответственно логике своего собственного развития трудовую деятельность человека. Творчество находится в таком же примерно отношении к труду, в каком труд находится к биологической жизнедеятельности человека. «Так бытие людей, – пишет Маркс, – есть результат того предшествующего процесса, через который прошла органическая жизнь. Только на известной стадии этого процесса человек становится человеком. Но раз человек уже существует, он, как постоянная предпосылка человеческой истории, есть также ее постоянный продукт и результат, и предпосылкой человек является только как свой собственный продукт и результат» [15, 516]. Возвращаясь к началу нашего анализа связи исторического идеализма и исторического материализма, мы приходим к следующим выводам. Главным результатом развития предыстории по форме является разработка в рамках всей классической философии (которая завершается немецкой классической философией) «Науки логики», диалектики, которая есть "аналог и тем самым метод" (Энгельс) познания действительности. Диалектика как всеобщая теория развития, теория познания и логика есть главный теоретический вывод, итог, резюме всего предысторического развития. Главным же результатом развития предыстории по содержанию является возникновение пролетариата – класса, который «не может уничтожить своих собственных условий, не уничтожив всех бесчеловечных жизненных условий современного общества, сконцентрированных в его собственном положении» [16, 40]. Теоретическая критика рассудка, метафизики и догматизма, софистики и эклектики с позиций абсолютного разума, т. е. диалектики есть предвосхищение практической критики гражданского общества с позиций коммунизма. Категории наемного труда, товарно-денежных отношений, частной собственности, рассудка, частного эгоистического интереса и расчета, формальной рациональности, конкуренции, нужды и внешней целесообразности, стихийного развития, догматизма и метафизики, софистики и эклектики, и т. д. и т. п. образуют одну и ту же систему общественных отношений, господствующую в настоящее время. Категории творчества, диалектического разума, общественной собственности, обобществившегося человечества, коллективности, свободного времени, сознательного развития, коммунизма, универсально развитой личности и т. д. и т. п. образуют принципиально другую систему общественных отношений, за которой будущее. Если «Гегель освободил от метафизики понимание истории» (Ф.Энгельс), то задача коммунизма заключается в том, чтобы освободить от реальной метафизики (труда и его превращенной формы – частной собственности) саму действительную историю. Примечательно, что в том же самом году, в котором умер Гегель (1831 г.) в Лионе (Франция) произошло первое рабочее восстание, в период с 1838 по 1842 г. достигло своего пика первое национальное рабочее движение – движение английских чартистов, в 1844 г. в Силезии (Германия) восстали ткачи. Переосмысление Марксом отношения между гражданским обществом и государством («Критика гегелевской философии права», «Критика гегелевской философии права. Введение», «Экономическо-философские рукописи 1844 г. и др. работы) с точки зрения этих событий и под влиянием работы Энгельса «Наброски к критике политической экономии» привели его, в конце концов, к тому выводу, что не государство, как считал Гегель, есть основание возникновения и развития гражданского общества, а наоборот, гражданское общество есть основание возникновения и развития государства, «что вся прежняя история, за исключением первобытного состояния, была историей борьбы классов, что эти борющиеся друг с другом общественные классы являются в каждый данный момент продуктом отношений производства и обмена, словом – экономических отношений своей эпохи» [17, 208] , «что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» [18, 427]. Благодаря этим открытиям диалектический, т. е. исторический идеализм превращается в диалектический т. е. исторический материализм и научный коммунизм, при этом исторический материализм выступает по преимуществу как материалистическое понимание прошлого и настоящего – ПРЕДЫСТОРИИ, а научный коммунизм как материалистическое понимание настоящего и будущего – ИСТОРИИ. Между эпохой предыстории и эпохой собственно истории лежит очень сложный переходный период: эпоха мировых войн, национально-освободительных движений, пролетарских революций и контрреволюций. Но какую бы извилистую, сложную и запутанную историческую форму ни приобретал скачек человечества из царства необходимости в царство свободы, сущность его будет заключаться в следующем: «снятие самоотчуждения будет проходить тот же путь, что и самоотчуждение» [19, 113]. Уничтожение буржуазного (национального) государства (и религии) и замена его государством диктатуры пролетариата предшествует уничтожению капитала. В определенном смысле уничтожение национального государства как такового, превращение истории в непосредственно мировую историю есть уничтожение государства вообще, поскольку развитие капитализма, разделение человечества на развитый капиталистический центр и отсталую капиталистическую периферию неразрывно связано с национально-государственным принципом общественного развития. Государство без границ, военно-промышленного комплекса, постоянной армии, национальной валюты и т. д. и т. п. не есть уже государство в собственном смысле этого слова. Это есть полугосударство, отмирающее или засыпающее государство. Далее. Уничтожение капитала, частной собственности и буржуазии как класса предшествует уничтожению труда, товарно-денежных отношений и тем самым упразднению пролетариата как класса, а также семьи как экономической ячейки общества. Поскольку неравномерность есть закон исторического развития и сам скачек человечества из царства необходимости в царство свободы содержит в себе целый ряд переходных форм, то неизбежно и закономерно возникновение в этот исторический период различных форм грубого, неразвитого коммунизма (социализма). «Только путем ряда попыток, – писал Ленин, – из которых каждая отдельно взятая, будет одностороння, будет страдать известным несоответствием, – создается цельный социализм из революционного сотрудничества пролетариев всех стран». Главная особенность социализма заключается в том, что это есть переход от капитализма к коммунизму, который отличается тем, что здесь уничтожено государство буржуазии, но буржуазное право (равная мера к неравным людям) продолжает какое-то время существовать (см. «Критику Готской программы» Маркса). Что само государство диктатуры пролетариата вынуждено определенное время существовать как национальное государство (со всеми его необходимыми атрибутами: национальные границы, постоянная армия, ВПК, национальная валюта, бюрократический аппарат и т. д. и т. п.) во враждебном окружении буржуазных государств. Отличительной чертой социалистического государства также является то, что здесь уничтожен капитал, частная собственность и крупная буржуазия как класс, но не уничтожен труд, а значит и рабочий класс, продолжают существовать товарно-денежные отношения, и тем самым мелкая буржуазия, мелкая «трудовая» собственность. (Примечательно, что одними из самых распространенных в СССР лозунгов были «Слава труду!» и «Человек славен трудом!») Исторический опыт свидетельствует, что продолжительное существование социалистических государств во враждебном капиталистическом окружении рано или поздно заканчивается реставрацией буржуазных порядков (СССР, Восточная Европа, Китай, Вьетнам). Почему так произошло? Развитие капитализма идет от центров капиталистического накопления к периферии. Развитие революционного процесса идет в обратном направлении. (По крайней мере, именно так развивался процесс в XX веке.) В результате мирового кризиса капитализма, возникает мировая революционная ситуация. Революционный процесс захватывает, прежде всего, страны капиталистической периферии, где наибольшая острота и накал противоречий, а затем распространяется и на передовые капиталистические государства. В конечном итоге успех всего «предприятия» зависит от того, удастся ли одержать пролетариату победу именно в центрах капиталистического накопления или нет. Если революция терпит поражение в передовых капиталистических государствах, как это было, например, в Германии в 1918 г. и др. странах, благодаря предательству лидеров II Интернационала, тогда к строительству социализма, там, где победила революция (например, в России в 1917 г.) пролетариат приступает в самых неблагоприятных условиях: во враждебном капиталистическом окружении, в отсталой стране и т. д. и т. п., вынужденно концентрируя свои усилия не столько на социалистическом строительстве, сколько на том, чтобы модернизировать экономику и сократить любыми способами и в кратчайшие сроки разрыв в экономическом, военном, культурном развитии с передовыми капиталистическими странами. Тем самым развитие социализма попадает в хоть и в отрицательную, но зависимость от капитализма. Вместо того, чтобы обеспечить отмирание государства, вынуждены его укреплять. Вместо того, чтобы упразднить постоянную армию и репрессивные органы, вынуждены их создавать. Вместо того, чтобы вкладывать средства в социальную сферу, образование, культуру, медицину и т. д. и т. п. вынуждены львиную долю средств тратить на оборону, военно-промышленный комплекс и бюрократический аппарат. Вместо того, чтобы сокращать рабочий день, вынуждены сохранять его примерно таким же как и в передовых капиталистических странах. Вместо того, чтобы постепенно свести методы экономического стимулирования труда на нет, вынуждены вводить сдельщину. Вместо того, чтобы уничтожать разделение труда, вынуждены поощрять создание трудовых династий металлургов, дипломатов, режиссеров, шахтеров, дояров, философов, полеводов, артистов, военных и т. д. и т. п. В конце концов, «социалистическое» общество перестает существенно отличаться от своего антипода – буржуазного общества и на повестку дня встает вопрос о его возврате в лоно, так называемых, цивилизованных стран. О том, что мы давно были подготовлены к этому политически, экономически, культурно, морально, эстетически, как угодно, свидетельствует тот факт, что собственно буржуазный переворот произошел у нас с минимальными (по историческим меркам) потрясениями. Сравните ту же Октябрьскую революцию 1917 г. и последовавшую за ней гражданскую войну с тем, что у нас проходило в 1991 г., чтобы почувствовать разницу. Вот почему вопрос о мировой революции, о развитии мирового революционного процесса, международной солидарности пролетариата, борьбы с любыми проявлениями буржуазного патриотизма, национализма и расизма являются для дела социализма вопросом жизни и смерти. Ведь именно патриотизм привел к краху II Интернационал, к поражению всех коммунистических движений в Европе, проложил дорогу к власти фашистам (национал-социалистам) в Германии, привел ко Второй мировой войне и в конечном итоге к поражению социализма, поскольку совокупный экономический и военный потенциал передовых капстран оказался на порядок выше, чем потенциал победивших социалистических революций на капиталистической периферии. Отсюда вытекает также следующий очень важный вывод: вопросы теории, идеологической и теоретической борьбы являются для коммунистического движения вопросами первостепенной важности, поскольку сам скачек из царства необходимости в царство свободы не может произойти чисто стихийным, естественно-историческим путем, т. е. таким же образом как в свое время осуществлялся переход от приматов к человеку, от родового общества к рабовладельческому и феодальному, или от феодального к капиталистическому. Можно чисто эмпирическим путем научиться превращать механическое движение в теплоту – добывать огонь трением, но нельзя чисто эмпирическим путем создать ядерный реактор. Можно этим же путем изобрести колесо и соорудить повозку, но нельзя таким же образом создать космический корабль и вывести его на орбиту. Можно без всякой теории соорудить мост через небольшую речку, но нельзя без теории создать мост на одной опоре через реку шириной в километр. «Паук, – пишет Маркс в «Капитале», – совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю» [20, 189]. Безусловно, теория выводится из практики, она сама есть не что иное, как теоретическое осмысление и обобщение гигантского практического опыта в той или иной области человеческой деятельности, накопленного многими и многими поколениями. Но раз теория выведена из этого опыта, она становится главным, определяющим, можно даже сказать первичным условием дальнейшего успешного решения практических задач. С этого момента не столько теория должна сообразовываться с практическими задачами, сколько эти задачи сообразовываться с теорией, постольку теория и есть практика, взятая во всем ее объеме, а та или иная конкретная практическая задача, как правило, выступает всего на всего только как ее частный случай. Поэтому нельзя не признать большой доли истины в утверждении: если факты не согласуются с теорией, тем хуже для фактов, так как, скорее всего, тот или иной конкретный исторический опыт, якобы опровергающий ТЕОРИЮ и претендующий на роль ПРАКТИКИ с большой буквы, таковой не является, а есть ошибочный или ограниченный опыт, который после всестороннего изучения и анализа, как правило, опять же только подтверждает теорию. Например, буржуазия, торжествуя свою победу над коммунизмом, считает, что факт распада Советского Союза, крах мировой социалистической системы в конце 80-х – начале 90-х опроверг теорию научного коммунизма, тогда как на самом деле он полностью ее подтвердил. Для материалиста метафизика, почитающего классиков марксизма, но практически не читающего их произведений, зазубрившего еще со студенческой скамьи тезис о том, что базис, экономика есть, безусловно, первичное, а политика, надстройка в целом есть нечто вторичное, чуть ли не второсортное, непременно грохнулся бы об пол, прочитав, например, следующее высказывание Ленина: «Политика не может не иметь первенства над экономикой. Рассуждать иначе, значит забывать азбуку марксизма» [21, 278]. Если в социалистическом строительстве политика не может не иметь первенства над экономикой, то не будет никакого преувеличения сказать, что теория не может не иметь первенства над политикой. Из трех основных форм классовой борьбы пролетариата: экономической, политической и теоретической, последняя является, в конечном счете, самой главной и самой важной. Если вы не правильно определили в своей теории ваши цели и задачи, а также путь и средства их достижения, вы так или иначе будете обречены на поражение в политической и экономической областях, что и произошло, например, с большинством лидеров и теоретиков II Интернационала. Впрочем, не только с ними. «Без революционной теории не может быть и революционного движения» [22, 24]. «Роль передового борца может выполнить только партия, руководимая передовой теорией» [23, 25]. Эти формулировки Ленина на первый взгляд звучат насквозь по-гегельянски и идеалистически, и, тем не менее, в них выражена квинтэссенция диалектического, т. е. исторического материализма и научного коммунизма. Противоположная точка зрения есть позиция метафизического материализма, хвостизма, оппортунизма, экономизма, беспринципного практицизма, «приспособления к событиям дня, к поворотам политических мелочей, забвения коренных интересов пролетариата и основных черт всего капиталистического строя, всей капиталистической эволюции, принесения в жертву этих коренных интересов ради действительных или предполагаемых выгод минуты» [24, 24]. Только руководствуясь АБСОЛЮТНОЙ ИДЕЕЙ научного коммунизма (которая включает в себя как материалистическое понимание предыстории, так и материалистическое понимание истории), всесторонне разработанной гегельянцами Марксом, Энгельсом, Лениным, Лукачем, Лифшицем, Ильенковым, Босенко..., а не конъюнктурными, эмпирикоидеологическими поделками «трезво» мыслящих практиков-оппортунистов, пролетариат сможет, в конце концов, выполнить свою всемирно-историческую задачу – проложить путь человечеству из царства необходимости в царство свободы. bucha@ua.fm Литература: 1. Гегель. Лекции по философии истории. СПБ: Наука, 1993. 2. Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение. //Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т.1. 3. Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие. //Маркс К. Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т.13. 4. Там же. 5. Энгельс Ф. Диалектика природы. // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т.20. 6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.25. Ч.II. 7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.3. 8. Там же. 9. Там же. 10. Там же 11. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.24. 12. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.26. Ч.III. 13. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1861гг. Ч. 2. – М.: Политиздат, 1980. 14. Там же. 15. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.26. Ч.III. 16. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.2. 17. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.19. 18. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.28. 19. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.42. 20. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.23. 21. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.42. 22. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.6. 23. Там же. 24. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.17. |
07 2008 22:45:00
· 0 Комментариев ·  |
|
|||
| Нет комментариев. | |||
|
|||
| Пожалуйста, залогиньтесь для добавления комментария. | |||
|
|||
Рейтинг доступен только для пользователей.
Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования. Нет данных для оценки.
| |||
|
|||
| 29 ноября врачи проведут общероссийскую акцию против ... 8 ноября профсоюзы проведут митинг в поддержку арест... Докеры Ейского морского порта начали «итальянскую з... Валентин Урусов сделал заявление в связи с преследо... 7 ноября в Москве левые силы проведут "КРАСНЫЙ МАРШ" Moody’s предсказал рекордное падение золотовалютных р... 12 сентября потеряла сознание участница голодовки ра... Московские больницы в ближайшие месяцы ждут внутрен... В Уфе участники акции протеста встретились с предста... 9 сентября 6 активистов профсоюза медиков начали голо... | |||
|
|||
| 5 ноября 2014 года в Вашингтоне пройдёт Марш Миллиона ... МВД Испании перебросило в Каталонию более 400 сотрудн... Митинг против запрета референдума о независимости. П... Работники школьных автобусов Нью-Йорка грозятся объ... Стачка на заводе Bombardie может закончиться 15 сентября В Китае 16 000 работников дочерних подразделений тайва... У берегов Ливии затонуло судно с 250 мигрантами Из-за забастовки на Air France, стартующей 15.09, под вопросо... В США начали забастовку работники автомобильной про... Пилоты Lufthansa 10 сентября провели забастовку в Мюнхене | |||
|
|||
|
|||
| Я так люблю свою страну и ненавижу государство. гр. Lumen | |||
|
|||
|
|||