Если вести историю Украины не со времени после монгольского ига  (как то было бы справедливо), а даже со времен дохристианской Киевской Руси или от некогда последовательно обитавших в Северном Причерноморье киммерийцев, сарматов, скифов и вестготов, не имеющих никакого отношения к украинцам, или даже от выдуманного нашим президентом «первого в мире» (за тысячелетия до появления государств Месопотамии, Египта, Индии и Китая)  «государства» - Трипольской культуры, то первыми предателями своего, украинского, народа стали униаты, а вслед за ними – бандеровцы и иже с ними.
Украинская шляхта и Церковные верхи  тогдашней Украины (за исключением львовского епископа Гедеона Балабана) предали своих православных верующих украинцев и при поддержке польских светских и католических церковных правителей заключили в 1596 году с папой римским Климентом VIII Брестскую Унию (unio – единство, присоединение).  Посредством унии польские власти надеялись сделать украинцев единоверными с поляками и таким образом начать их, украинцев, денационализацию. Католическая церковь посредством унии надеялась значительно продвинуться на Восток и попутно ликвидировать наиболее мощную – количественно и качественно – на то время опору Вселенского православия. Украинская шляхта рассчитывала посредством унии уравняться в правах и привилегиях с шляхтой польской, а украинское духовенство – сравниться в положении с католическим духовенством в Польше.
Достигнутые результаты унии для всех сторон были только частичными, а в целом, - плачевными.
Принявшая униатство украинская шляхта не была в политически-правовом отношении уравнена со шляхтой польской. Сориентировавшись, добрая сотня семей самой богатой  украинской знати (Потоцкие, Вышневецкие, Зарембы, Шептицкие, Шумские, Конецпольские, а потом Острожские и подобные им) через униатство быстренько перебежали в чистое католичество и перестали быть украинцами.
Униатское духовенство не только не получило равенства с духовенством католическим, а унизительно было поставлено под управление местного католического бискупа.
Перейдя в униатство, бывшие православные верующие украинцы  с точки зрения традиционного, освящённого веками, церковного христианства, превратились в сектантов: в такое себе – ни то, ни сё; ни рыба, ни мясо; ни православные, ни католики.
 Низы украинского народа (голытьба, крестьяне, казаки) увидели в униатстве извращенную форму национального  угнетения, стихийно восстали против унии.  Во главе местных бунтов ставали простые, часто неграмотные крестьяне, такие как Лобода, Налывайко, Тарас Трясыло. С православного боку эти бунты имели твердую вероисповедную православную поддержку в Острожской духовной академии на Волыни и во Львовском Ставропигиальном (вне подчинения местному епископату) Братстве в Галичине. В конце концов, благодаря умелым подстрекательствам католических иезуитов и польских националистов, уния разделила украинский народ на два враждебных друг другу лагеря, между которыми разразилась кровавая бойня. Польские националисты с удовольствием  отмечали: «Русь уничтожает Русь». В конце концов, это привело к всеобщей национально-освободительной войне украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого.
Уния нанесла смертельную рану самой Польше, как самому мощному и самому авторитетному в то время государству Европы. Именно с униатства начинается упадок, приведший в конечном итоге к разделу Польши между Германией, Россией и Австро-Венгрией, к исчезновению на полтора столетия ее как государства. А сами польские патриоты запели: «Еще Польска не згинела, пока мы жиемо».
Обязательно нужно отметить, что самое упорное сопротивление униатству оказала Галичина. Даже в Киеве верной православию остался только «Киево-Печерская Лавра» и Михайловский монастырь. Остальная Украина была «успешно» суниачена  и покатоличена. Для того чтобы сломить упорствующих в православии «схизматиков»-галичан, польская власть прибегла к диверсии. На православный престол митрополита Львовского  она в 1690 году тайно продвинула уже покатоличенного и ополяченного шляхтича  Шумлянского. Этот, с позволения сказать, «православный»  владыка начал выявлять и смещать с церковных должностей и приходов твердых православных священников и ставить на их место тайных униатов, поляков и католиков. Через 10 лет вся сеть православной церкви Галичины была в руках сторонников унии. В 1700 году львовский митрополит Шумлянский объявил о единодушном и спокойном присоединении к Унии Галичины, которая до сегодняшнего дня является единственной опорой украинского униатства.
*                   *                     *
В 1794 году, после очередного раздела Польши, Галичина отошла к Австро-Венгрии. Для того, чтобы хотя бы духовно удержать Галичину в сфере влияния Польщи,  митрополитом Львовским и Галицким в 1904 году стал принявший униатство и украинство польский магнат и католик граф Андрей Шептицкий.
Этого Андрей Шептицкого украинские националисты, которые, впрочем, лелеют в своей душе ненависть к польскому народу, называют Моисеем украинского народа, воплощением лучших черт украинского народа, светочем украинской культуры, украинским просветителем и другими лестными эпитетами. Помаранчевые власти выделили десятки миллионов гривен на создание кинофильма, призванного героизировать образ Андрея Шептицкого, пытаясь заставить  нас забыть знаменитый фильм киностудии Довженко «Иванна», в котором по свежим следам показано истинное лицо униатского митрополита – мерзкой личности и непримиримого врага украинского народа. (Попросите, чтобы вам/нам показали этот фильм, который правдивее и красноречивее написанных слов).
Апофеоз «национально свидомого» митрополита униатская церковь пытается навеки закрепить в разрушаемой ими памяти украинского народа путем провозглашения Андрея Шептицкого… святым. Из центра «беатификации» униатских святых УКГЦ[1] отец Роман Тереховский сообщает, что к концу января 2007 года Комиссия в Ватикане примет решение о беатификации (зачисление в ранг святых)   священника Андрея Бандеры,  митрополита Андрея Шептицкого и ещё 45 представителей УГКЦ. Андрея Бандеру – за воспитание «героя и мученика», печально известного Степана Бандеры, убитого «безбожным агентом КГБ». Но о нём я писать не буду. Остановлюсь более подробно на митрополите Шептицком.
*                         *                        *
Роман Мария Александр, граф Шептицкий (потомок известной с XIII в. фамилии русских бояр, впоследствии – украинской шляхты, полонизированной и окатоличенной), уже в возрасте 35 лет становится митрополитом Галицким, главой греко-католической церкви. Именно Шептицкому обязано галицийское униатство своим возрождением и укреплением. Однако честолюбивый митрополит мечтает не только об ополячении местной украинской верхушки, но о  дальнейшем продвижении унии на Восток, в пределы Российской империи. Эта идея находит живейший отклик не только в Риме и Польще, но и в Вене, где надеялись на то, что продвижение униатства значительно облегчит аннексию восточных земель России в ходе ожидаемой мировой войны. В 1907 г. Шептицкий получает тайные полномочия от Ватикана и Вены на униатскую деятельность в России. В следующем, 1908 г. Шептицкий получил подписанную папой грамоту, которой он утверждался примасом католиков восточного обряда Российской империи и даже получал право хиротонии униатских епископов для России без согласования с папской курией. Осенью 1908 г. митрополит под видом коммивояжера велосипедной фирмы тайно посетил Россию с целью расширения своей униатской агентуры.
С началом Первой мировой войны активность униатского митрополита возрастает еще более. Честолюбие тайного примаса русских католиков еще более подхлестывает его, поскольку в случае победы Австрии и Германии он может надеяться на патриаршество в Украине, а то и – во всея Руси. Митрополит Андрей активно поддерживает акции австрийского правительства, направленные на формирование украинских военных подразделений — так называемых «сечевых стрельцов»,— призывая их к исполнению воинского долга во имя габсбургской Австро-Венгрии. Уже в первые дни войны Шептицкий обращается к своей пастве с посланием: «Дорогие мои, в очень важное время ведется война между нашим цесарем и московским царем, война справедливая с нашей стороны. Московский царь не мог перенести, что в Австрийской державе мы, украинцы, имеем свободу вероисповедания и политическую волю. Он хочет забрать у нас эту свободу, заковать нас в кандалы. Будьте верны цесарю до последней капли крови» [ЦГИА во Львове, ф. 146, оп 8, д. 82, л. 2-3].
В тоже время, Шептицкий не считал лицемерием еще в марте 1914 г. направить Николаю II тайное послание, в котором он уверял императора в своей верности и называл его «объединителем славянства» [ЦГИА во Львове, ф. 201, оп 46, д. 1807, л 18]. Очевидно, граф желал подстраховаться на случай неблагоприятного для Австрии исхода войны
А в конце июля 1914 г. Шептицкий как сенатор участвует в тайном совещании в Вене, где его просят подготовить рекомендации относительно политики австро-немецкого командования на случай оккупации Украины. Граф выполнил это поручение правительства и создал грандиозный проект, который в равной мере учитывал и запросы Австрийской монархии, и прозелитические интересы Ватикана, и свои личные амбиции. Вот текст этого документа [с незначительными сокращениями]:
 
«Как только победоносная австрийская армия пересечет границу Украины, перед нами встанет тройная задача военной, социальной и церковной организации страны. Решение этих задач должно <...> содействовать предполагаемому восстанию на Украине, но также для того, чтобы отделить эти области от России при каждом удобном случае как можно решительнее, чтобы придать им близкий народу характер независимой от России и чуждой царской державе национальной территории. Для этой цели должны быть использованы все украинские традиции, подавленные Россией, чтобы возродить их в памяти и ввести в сознание народных масс так метко и точно, чтобы никакая политическая комбинация не была в состоянии ликвидировать последствия нашей победы.
I
Военная традиция должна быть построена на традициях запорожских казаков [отсюда и «сечевые стрельцы» в память о Запорожской Сечи] <...> Самый выдающийся военачальник мог бы после великой победы быть наречен нашим кайзером «гетманом Украины» <...> [на роль будущего «гетмана» впоследствии был выдвинут австрийскими властями эрцгерцог Вильгельм Габсбург, который также перешел в униатство и стал именоваться на украинский манер — Василем Вышиванным — за ношение украинских вышитых сорочек — В. П.]. Он мог бы в ранге походного командира или фельдмаршала получить определенную автономию в рамках нашей военной администрации, чтобы создавать верные военной администрации кадры, среди которых могли бы найти себе место восставшие украинцы. Национальный характер должен проявиться в названиях воинских должностей [атаманы, есаулы, полковники, сотники], далее — в обмундировании, воинских группах и т. п. Гетману должно быть позволено издавать «универсалии» [приказы и обращения] к армии и народу, назначать есаулов, атаманов и др. К нему должен быть приставлен человек, знакомый с историей Украины, который мог бы составлять официальные бумаги, помогать советом, словом и делом. Подобная военная организация легко распространилась бы на всю страну, а также могла бы способствовать и регулированию движения украинцев».
II
В продолжение войны должна быть принята во внимание также правовая и социальная организация, чтобы доказать населению, сколь многие направления русского законодательства были несправедливы и угнетали его. Наряду с провозглашением свободы, терпимости и т. д. [основные законы] должна быть также опубликована австрийская Конституция [в аутентично популяризованном украинском переводе] и всевозможные другие австрийские своды законов. Комиссия из австрийских и  украинских юристов должна будет подготовить суммарную кодификацию. В первую очередь должны быть рассмотрены те стороны общественной и частно-правовой жизни, в которых украинцы — народ — массы чувствуют себя наиболее угнетенными.
III
Церковная организация должна преследовать ту же самую цель — Церковь на Украине необходимо по возможности полнее отделить от российской. Оставляя в стороне доктрину, сферу догматики, было бы необходимо издать серию церковных распоряжений, например, о необходимости молиться за цесаря. Вместе с тем почитаемые в России украинские святые должны быть удалены из календаря и т. д. Все эти декреты должны быть изданы авторитетом церковным, а не исходить от гражданской или военной власти — чтобы таким образом избавиться от российской системы. Также было бы абсолютно нецелесообразно устанавливать сохранять Синод [по образцу Петербургского Синода]. Митрополит Галицкий [«и всея Украины»] мог бы этими декретами устанавливать то, что согласно с фундаментальными принципами Восточной Церкви и традициями Митрополичьего Галицкого престола и было бы одобрено военной администрацией. Я как митрополит мог бы это сделать, поскольку в соответствии с каноническими правилами Восточной Церкви и традициями моих предшественников имею право, подтвержденное Римом, пользоваться данной властью во всех сферах. Если начерченный мной план будет принят — а так оно, наверное, и будет,— на Украине будет установлен единый центр духовной власти и Церкви как организма, представляющего собой невидимое целое.
Определенное число епископов, а именно те, которые откажутся присоединиться к унии, должны быть устранены и заменены другими — теми, кто признает австрийские убеждения. Рим бы согласился в этом случае на эти распоряжения и назначения. Восточные Патриархи, оплаченные из средств правительства, также одобрили бы их.
Оставляя народу все, что могло бы быть ему дорого в виде обрядов и обычаев, можно надеяться на универсальное согласие и послушание.
Таким образом, единство Украинской Церкви будет сохранено или достигнуто и полностью утверждено. Канонические основания для таких действий с католической точки зрения являются благоприятными, а с точки зрения восточного православия они легальны, логичны и не требуют объяснения.
На все это я мог бы получить подтверждение из Рима или, если быть более точным, я в значительной степени уже закончил приготовления. Православие Церкви не было бы уничтожено. Оно должно быть сохранено во всей его полноте. Нужно только очистить его самым радикальным образом от московского влияния» [подлинник — в Haus-Hof und Staatsarchiv Politishe Abteilung, Вена, Австрия, цит. по нем. тексту из книги: Семен. В. Савчук і Юрій Мулик-Луцик Історія Української Греко-Православної Церкви в Канаді т 2, Winnipeg 1985 С 611-612].
 
Как видно из приведенного текста, «Украинский Моисей» абсолютно лоялен к австрийской монархии Габсбургов и отнюдь не помышляет ни о какой самостийности для Украины, предлагая для нее лишь куцую автономию в пределах Австро-Венгрии.
Однако планам Шептицкого не суждено было воплотиться в жизнь. Русская армия стремительно наступала, и уже 3 сентября 1914 г. российские войска вступили во Львов. 19 сентября митрополит Андрей был выслан в Россию. Вскоре из Киева униатский митрополит направляет письмо императору Николаю II, содержание которого способно вызвать немалое удивление после всего, цитированного выше. Письмо написано, как указывает в нем Шептицкий, по поводу «успехов российской армии и воссоединения Галичины с Россией, за что трехмиллионное население Галичины с радостью приветствует российских солдат, как своих братьев» [опубликовано в газете «Новое время», Петроград, август 1917, цит. по Семен. В. Савчук і Юрій Мулик-Луцик. Історія Української Греко-Православної Церкви в Канаді, т. 2, с. 619]. Здесь есть такие строки: «Православно-католический митрополит Галицкий и Львовский, от многих лет желающий и готовый ежедневно жертвовать свою жизнь за благо и спасение Святой Руси и Вашего Императорского Величества, повергает к ногам Вашего Императорского Величества сердечнейшие благопожелания и радостный привет по случаю завершающегося объединения остальных частей Русской Земли».
Перемены, происшедшие в настроениях «Украинского Моисея» за месяц с небольшим были столь разительны, что царь на полях письма митрополита собственноручно начертал лаконичный ответ «Аспид!». При этом Николай II еще ничего не подозревал о существовании вышеизложенного плана переустройства Украины, черновик которого был обнаружен в тайнике под Свято-Юрским собором во Львове в феврале 1915 г. 27 июля 1916 г. министр внутренних дел Штюрмер направил Николаю II донесение по поводу обнаруженного документа, в котором кратко излагались его основные положения. В связи с этим последовала еще одна резолюция  Императора в адрес Шептицкого: «Какой мерзавец?» [ЦГАОР, Москва, ф. 102, д. 131, л. А лист 106].
Чтобы лучше представить себе духовный облик митрополита Андрея, необходимо обратиться к еще одному периоду его деятельности — времени Второй мировой войны. Всего лишь несколько штрихов. Львов был занят гитлеровцами 30 июня 1941 г. А уже 1 июля Шептицкий обращается к своей пастве с исполненным ликования обращением по поводу этого события. 5 июля последовало еще одно пастырское послание митрополита Андрея. Его тон был еще более возвышенным «По воле Всемогущего и Всемилостивого Бога начинается новая эпоха в жизни нашей Родины. Победоносную немецкую армию, занявшую уже почти весь край, приветствуем с радостью и благодарностью за освобождение от врага. В этот важный исторический момент призываю вас, отцы и братья, к благодарению Бога, верности Его Церкви, послушанию властям и усиленному труду. Чтобы отблагодарить Всевышнего за все, что Он нам дал, и умолить о милости на будущее, каждый душепастырь отслужит в ближайшее воскресение по получении этого призыва благодарственное богослужение и после песни «Тебе Бога хвалим» провозгласит многолетие немецкой армии и его победоносному Фюреру» [ЦГИА во Львове, ф. 358, оп. 1, д. 11, л.]. В августе 1942 г. униатский митрополит в своем очередном послании к униатской пастве благословил трудиться на благо Рейха в воскресные и праздничные дни.
Обращался Шептицкий и непосредственно к Гитлеру. Так, например, он отправил ему поздравительное письмо по случаю взятия немецко-фашистскими войсками Киева. Вот его текст:
«Его Высокопревосходительству, фюреру Великонемецкой империи Адольфу Гитлеру, Берлин, Рейхсканцелярия.
Ваша Экселенция! Как глава Украинской греко-католической церкви, я передаю Вашей Экселенции мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины, златоглавым городом на Днепре — Киевом!.. Видим в Вас непобедимого полководца несравненной и славной Немецкой армии. Дело уничтожения и искоренения большевизма, которое Вы, фюрер Великого Немецкого Рейха, поставили себе целью в этом походе, обеспечивает Вашей Экселенции благодарность всего Христианского мира. Украинская греко-католическая церковь знает об истинном значении могучего движения Немецкого народа под Вашим руководством. Я буду молить Бога о благословении победы, которая станет гарантией длительного мира для Вашей Экселенции, Немецкой Армии и Немецкого Народа.
С особым уважением Андрей, граф Шептицкий — митрополит» [Бывший ПА ИПП при ЦК Компартии Украины, ф. 57, оп. 4, д. 338, л. 131-132].
Шептицкий благословил также еще одну крайне неприглядную акцию униатского духовенства — его активное участие в формировании в 1943 г. дивизии СС «Галичина», в состав которой набирались украинцы-галичане.
Как пример коллаборационизма Шептицкого в годы немецкой оккупации можно привести еще один документ [подлинник находится в частном собрании во Львове]. Это подписанное лично Шептицким 1 января 1944 г., почти накануне вступления советских войск в Галицию, обращение к руководству греко-католической общины Преображенского храма во Львове [настоятелем храма в это время был протопресвитер Гавриил Костельник, впоследствии инициатор Львовского Собора 1946 г. и возвращения униатов Галиции в лоно Православия]. Оно предельно лаконично:
«Митрополичий Ординариат поручает отдать колокола, когда явится чиновник с возом и людьми. До 15 января 1944 г. дело должно быть улажено» — речь идет о сдаче колоколов немецким властям на переплавку для нужд фронта.
Особого внимания заслуживает имевшая место в военные годы переписка Шептицкого с монахинями-василианками из так называемого «контемпляционного» монастыря св. Илии в селе Суховоля вблизи Львова. Эти монахини [их было в монастыре всего 17 человек] находились в состоянии экзальтации и нередко имели так называемые «видения» [зачастую весьма своеобразного свойства], о которых подробно докладывали митрополиту. Одна из василианок — Авксентия Иванович — 3 августа 1941 г. докладывала митрополиту о якобы бывшем видении ей самого господа Иисуса Христа, который дал ей возможность «увидеть и принимать живое участие в коронации Гитлера, что наполнило душу и сердце непередаваемой радостью и счастьем». 19 августа 1941 г. Авксентия описала в письме к Шептицкому еще более оригинальное видение «трех пророков» — самого митрополита в образе «князя украинского» и по сторонам его, как на Фаворе, «вождя Гитлера в образе святого Ильи» и папу римского «в обличье пророка Моисея». Как видим, в этой «контемпляционной иерархии» Шептицкий оказался на месте Христа — выше самого римского понтифика.
Еще одно послание Авксентии содержит следующее пожелание Гитлеру, якобы высказанное через нее самим господом.
«Чтобы был истинным вполне католиком, связанным с папой, который мог бы дать ему все нужные религиозные предписания, а в конце наложить на его голову золотую корону и наименовать Его Царем всей Европы».
Одновременно рядом еще одно пожелание
«Желаю, чтобы немецкое войско ничего не щадило в России, ни городов, ни замков, ни сел, ибо Господь не хочет, чтобы там что-нибудь осталось».
Вполне возможно, что все эти бредни в действительности были отнюдь не плодом экстатических «видений», но сочинялись в расчете на общеизвестный интерес Гитлера к разного рода оккультно-мистическим штучкам. При этом, как видно из слов самой Авксентии, правку в текст описаний «видений» вносил и сам Шептицкий: «Высылаю письмо к Г... для милостивого просмотра и исправления. Ваша Экселенция милостиво решит, годится ли оно, не следует ли его сократить или дополнить».
Шептицкий отсылал отчеты о «видениях» василианок лично Гитлеру. В частности, сохранилось одно из таких писем митрополита к фюреру [Бывший ПА ИИП при ЦК Компартии Украины, ф. 57, оп 4, д. 338, л 137]. К сожалению, переписка Шептицкого с василианками, цитированные фрагменты которой были опубликованы в 1988 г. Климом Дмитруком [Дмитрук К.Е. «Униатские крестоносцы: вчера и сегодня». М. Политиздат. 1988], в настоящее время, вероятно, недоступна для исследования.
В свете всех цитированных выше свидетельств довольно странным выглядит требование Украинской греко-католической церкви, с которым ее иерархи обращаются к властям, начиная с горбачевской перестройки и до сего дня — реабилитировать униатскую церковь. Требование это тем более непонятно, что никакого официального обвинения в отношении УГКЦ предъявлено не было. Были только аресты епископов и незначительного числа священников УГКЦ, а затем ее самоупразднение на Львовском Соборе 1946 г. Так что в этом смысле репрессии против униатов ничем не отличались от таковых против Православной Церкви, гораздо, впрочем, более масштабных. Однако требование какой-то специальной реабилитации УГКЦ выглядит совершенно специфически в свете ее реального пособничества немецким фашистам и украинским националистам-бандеровцам, а потому едва ли приемлемо.
Для характеристики духовно-нравственного облика митрополита Андрея также весьма показательным является и его письмо, направленное в Москву на имя Иосифа Сталина. Датированное 10 октября 1944 г., оно начинается словами:
«Правителю СССР, главнокомандующему и великому маршалу непобедимой Красной Армии Иосифу Виссарионовичу Сталину привет и поклон. После победоносного похода от Волги до Сана и дальше, Вы снова присоединили западные украинские земли к Великой Украине. За осуществление заветных желаний и стремлений украинцев, которые веками считали себя одним народом и хотели быть соединенными в одном государстве приносит Вам украинский народ искреннюю благодарность. Эти светлые события и терпимость, с которой Вы относитесь к нашей Церкви, вызвали и в нашей Церкви надежду, что она, как и весь народ найдет в СССР под Вашим водительством полную свободу работы и развития в благополучии и счастьи. За все это следует Вам, Верховный Вождь, глубокая благодарность от всех нас <...>».
Как видно из приведенных документов, митрополит Андрей  на своем долгом веку успел пропеть панегирики и Францу Иосифу, и Николаю II, и Адольфу Гитлеру, и Иосифу Сталину.
Гитлеру: «Украинская греко-католическая церковь знает об истинном значении могучего движения Немецкого народа под Вашим руководством. Я буду молить Бога о благословении победы, которая станет гарантией длительного мира для Вашей Экселенции, Немецкой Армии и Немецкого Народа»
Сталину: «Эти светлые события и терпимость, с которой Вы относитесь к нашей Церкви, вызвали и в нашей Церкви надежду, что она, как и весь народ, найдет в СССР под Вашим водительством полную свободу работы и развития в благополучии и счастьи. За все это следует Вам, Верховный Вождь, глубокая благодарность от всех нас».
*                       *                    *
Вот такого Моисея украинского народа имеем.
Куда вы, герои мракобесия, тащите Украину? – Дайте ответ!
Не дают ответа… А надо бы.
 
 
 

[1] В связи со всем сказанным выше, униаты отказались от злополучного для Украины названия «Уния», «Униаты»  и сейчас именуют себя только так: УГКЦ – Украинская греко-католическая церковь.  А кто «Унию» вспомнит, – тому -  глаз вон,  из того - душа вон!