3 декабря, Общественно-политический центр г. СамараУчастники: Андрей Ляпин, Галина, Дмитрий Барсуков (Профсоюз GM-Автоваз); Антон Пустовой (Профсоюз «Единство», ВАЗ); Пётр Горлов (бывший лидер профсоюз завода «Рейд»); Марина Бухтиярова (педагог); Александр Лашманкин (правозащитник); Антон Тюрин, Дмитрий Юдин (СД «Вперёд!»); Григорий Исаев, Виктор Котельников (Стачком завода им.Масленникова).Тюрин: Давайте начнём. Что касается регламента. Прошу говорить всех по руке и кратко, убедительная просьба. Собственно, меня зовут Антон, это – Дмитрий, мы представляем СД «Вперёд!». Собрались мы здесь, чтобы поговорить на тему профсоюзов. «Современные российские ПС: проблемы и задачи» - так звучит тема круглого стола. Но так уж сложилось, что у нас сегодня собрались только представители независимых ПС. Я думаю, о них и стоит поговорить более подробно. И первая тема - это вопрос (не знаю, насколько он актуален для собравшихся здесь). Но, на самом деле, очень интересно, что сейчас новые независимые профсоюз активно создаются на предприятиях нового типа, предприятиях с западным участием, достаточно успешных. В глазах обывателя это кажется парадоксом – ведь там и зарплата наверняка выше, и условия труда лучше. Действительно, парадокс: зачем нужно рабочим самоорганизовываться, и отстаивать что-то. Поэтому хотелось бы услышать присутствующих здесь представителей независимых профсоюз и других заинтересованных лиц, что они по этому поводу думают. И прошу представляться. Ляпин: Я хочу по этому поводу немножко сказать. Недавно я на эту тему написал небольшую заметку. Сейчас будет выходит профсоюзное издание Всероссийской конфедерации труда… Но не суть важно. Важно то почему именно на таких предприятиях, как «транснациональные» или «новые», которые, казалось бы, по сравнению со всеми остальными предлагают немножко лучшие условия труда и немножко лучшую зарплату. Важно то, что именно «немножко», ведь нужно понимать, что хотя предприятия эти и дают чуть больше, но они и требуют гораздо больше. Там очень высокая интенсивность труда, продвинутая система организации труда; за людьми больший контроль, их больше эксплуатируют - с одной стороны. А платят не намного больше. У нас вообще недооценён труд людей. Обычных людей – рабочих, служащих. Уровень жизни такой низкий, что по сравнению с нищенским уровнем зарплаты в 2-3 тыс. р., зарплата рабочего на GM (12 000 р.) кажется большой, приличной. Но если мы посмотрим, что такое 12 000 р., по сравнению с 3-4 тыс. евро за такую же работу в Германии, или США, или Канаде? И если ещё зайдём в магазин и сравним цены, то поймём, что цены одинаковые, а денег мы получаем гораздо меньше. В такой ситуации (когда такая низкая зарплата) люди в некоторой степени лишаются будущего. Т.е. они не могут накопить себе на нормальное жильё, обучение, на медицинское обслуживание. Получается, что люди живут одним днём. Вот для этого и нужны профсоюзы. Ещё почему именно на новых предприятиях? У меня по этому поводу есть соображения. Прежде всего, там много молодёжи. Люди молодые, открытые, они открыты новым идеям, ещё не запуганы, не затюканы жизнью. И им легче это воспринять. У них ещё есть надежда, что можно ситуацию поправить в рамках существующего законодательства. Например, Трудовой Кодекс, который даёт определённые права профсоюзам (во всяком случае, декларирует их). Это и Конституция, и другие демократические институты. Они это знают, более юридически грамотны, и хотят этим воспользоваться. И ещё одна из причин - это желание иностранных компаний поддерживать видимость соблюдения закона. Конечно, они тоже его нарушают, но с ними можно бодаться и в юридическом плане. Хотя последние события на GM показали, что на 100% уповать на закон не приходится. Т.е., если это невыгодно работодателям, они на закон плюют. Все права, которые продекларированы и в Трудовом Кодексе и везде – их нужно добиваться, они сами по себе никому не даются. Ну, пожалуй, главная причина. В автомобильной промышленности есть хорошие традиции, профсоюзные. Ведь наиболее сильное профсоюзное движение на Западе было именно в автомобильной отрасли. С ними связаны многие массовые выступления, забастовки, даже законодательные прецеденты. Глупо организовывать стачку, когда предприятие убыточно и вот-вот само встанет, там денег нет. Ничего не добьёшься. Но если предприятие работает, оно на подъёме, есть деньги, но в то же время зарплаты не увеличиваются, то люди видят, что есть деньги, но с ними не хотят делиться. Профсоюзы здесь есть инструмент более справедливого перераспределения доходов. Профсоюз заставляет работодателя поделится прибылью с теми, кто её создаёт.
Барсуков: Я хотел бы добавить к выступлению Андрея. Мне кажется, что основная причина – в интенсивности труда. Те компании, которые к нам приходят, они, как правило, приходят со своим уставом; высокая конкуренция заставляет их так выжимать людей. Очень тяжело проходить мимо конвейера на GM и видеть, как люди трудятся… На конвейере ВАЗа я такого не видел. Люди не могут даже сесть во время работы, отдохнуть. Если у человека появляется свободное время, когда опыт у него растёт, то существует специальная команда, чтобы перераспределять нагрузку, добавить людей на другой участок и т.д. Если опыт вырос, и человек быстрее справляется, то сидеть он без дела не будет. У него и эти 10 секунд отнимут. Постоянно ведётся работа по увеличению интенсивности труда. По моим ощущениям, когда проходишь мимо конвейера, настроение портится, чувствуешь себя не в своей тарелке. Мне часто приходится проходить из одного конца цеха в другой, получается, будто ты без дела в этой большой машине. Получаешь оплату гораздо больше, но не вкалываешь так, как на конвейере. Это как плантация, где все работают. Но на этот труд неприятно смотреть. Все это прекрасно видят, из-за и этого стараются организоваться. Ляпин: Пока ещё не все стараются. Мы бы хотели, чтобы больше людей старались. Поэтому, одна из главных задач создания профсоюзов и нашего сегодняшнего собрания, в частности, состоит в популяризации идеи профсоюзного движения. Существует мнение, которого придерживаются многие ученые-обществоведы, что профсоюзы должны развиваться, потому что это одна из ценных форм организации в обществе, которые предлагает современная цивилизация. Ведь рабочие подвержены эксплуатации, всё усиливающейся и увеличивающейся. В конце концов, они просто деградируют и отбрасываются на обочину этим производством. Т.е. когда человек молодой, он способен работать в цехе по 8-10 часов в сутки. Он может год так работать, два, даже пять, ну, десять лет он с натяжкой может работать, потому что накапливаются профессиональные заболевания, болит спина, суставы, глаза не видят. А если это вредное производство и не компенсируются потери здоровья? Человек просто не успевает, а интенсивность увеличивается, он уже не может там работать. У него начинаются дефекты, проблемы. Начальство ему начинает говорить: «Ну ты чего? Давай там как-то. Возьми себя в руки, подтянись». А он не может. Завод не предусматривает заботы о человеке, соответственно, если человек не успевает, то сделают так, что он сам уволится. А за забором полно ещё таких, готовых за эти деньги работать. Вот что его ждёт. И это ждёт всех. Если мы говорим об иностранных капиталистах, да и о наших тоже, надо понимать, что они все – временщики; они не заботятся об этом обществе. Им наплевать, что тут будет через 5, 10, тем более 20 и 100 лет. Их задача сейчас – заработать деньги в максимально короткий срок. Эти деньги он может перевести на счёт в любой точке мира, сел в самолёт и уехал туда. И ему хватит этих денег, он там их вложит. Это отличие от цивилизованного общества. Хотя процессы глобализации идут, и это везде так. О своих людях мало кто заботится. Но на Западе защитные силы общества более сильны, в законодательстве прописаны минимальный уровень зарплаты и соц. обеспечения, который нам и не снился. Я говорю о таких странах, как Швеция, Германия, Норвегия. У нас ничего этого нет. У нас сейчас стадия дикого капитализма и о человеке никто не заботится, кроме него самого. Поэтому заботится о себе можно, только организовавшись. Вместе ещё можно что-то сделать, по одиночке ничего сделать нельзя – система сразу давит, избавляется от бунтовщика, инакомыслящего и пр. Есть положительный опыт в новейшей истории, тоже связанный с автомобильной промышленностью, - это завод «Форд» во Всеволожске. Мы знакомы, общаемся с фордовцами, председатель профсоюза – Атманов – к нам приезжал в Тольятти, они недавно организовывали в Питере пикеты солидарности. Им удалось организовать независимый профсоюз, мобилизовать туда большинство работников предприятия, вынудить работодателей пойти на повышение зарплаты от 14 до 17%. Сейчас у них зарплата одна из самых высоких у рабочих – 15-17 тысяч (начальная). У нас этого пока нет. Но положительный опыт есть, нужно его развивать. И когда этот опыт будет освоен, какие-то действия будут происходить, профсоюзы будут организовываться, они будут выступать – это в любом случае будет только в плюс. Потому что само общество начнёт меняться, власть, как на местах так и законодательная, постарается защитить себя от недовольства и надавит на работодателей. Это долгосрочная перспектива, это общественные процессы. Но нас интересует улучшить ситуацию прямо сейчас. Моё мнение, с появлением профсоюза на GM что-то всё же начало меняться. Как вы считаете? Галина: Небольшие сдвиги есть, но когда люди начали отстаивать свои права, что-то говорить, что-то требовать, что нам положено даже по закону (например, улучшение условий труда), на них начинают давить, идёт очень большой прессинг. Многие люди сейчас уже «прижали хвосты». Не знаю, что с этим делать. Настолько сильное давление со стороны администрации… Люди просто боятся. Барсуков: И ещё. Я бы охарактеризовал это так: уже совсем развернувшиеся задом менеджеры, делают вид, что повернулись лицом. Как-то с народом стали заигрывать: появились опросники, какая-то видимость обратной связи, ответы менеджмента на вопросы рабочих. Поднимаются актуальные темы, но ответы жутко размытые, непонятные и неконкретные. И подвижек особых нет, ни в финансовом плане, ни в прочих. Ляпин: Ну почему же? Была ведь подачка в 7% к зарплате. Горлов: Я попытаюсь дать вам правильный толчок. Я сам бывший представитель «Рейда» [приборостроительное оборонное предприятие, г.Самара]. Тут много говорилось об иностранцах и всё такое. Я сразу вам хочу сказать, что они у нас в гостях. И давайте о них не будем. Психология российских людей совсем другая и нашего работодателя - совсем другая. Гнуть, ломать, убивать, терзать. Мы будем работать в основном на своих предприятиях, с родным эксплуататором. Опыт первый. Каждый будет дурачиться ровно столько, сколько вы ему будете позволять. Они вас давят. К этому надо быть готовым. Говорят, если раздавить не можешь – возглавь. Вот и возглавляют. Штрейкбрехеры, подставы т.д. Потом вас по кругу пустят вплоть до бытовухи. В ЖКХ будут проблемы, в налогах найдут изъяны. Это точно. Вам будут намекать, потом давить, а потом просто-напросто долбить, и долбить будут лидеров. Мы как раз упираемся в то, что лидеров надо защищать. А проблема в том, что этому никто не научился. Вот, кстати, о товарищах коммунистах, которые, как вы заметили, туалет заняли [смех]. В своё время у них каждый второй в райкомах был с юридическим образованием. И в случае чего, сразу же у них принималось решение – нужно юридическую группу. Но, как оказалось, они это делали для того, чтобы обезглавить рабочее движение. И это будет. При помощи коммунистов, и не только, депутатов всех уровней, вам будут делать какбы-якобы… [далее зачитывает обращение к рабочим завода «Рейд» от Рабочего Совета, осуждающее администрацию завода и официальный профсоюз. Заканчивается оно словами: «Готовы ли народно-патриотические силы предприятия к этой будничной позиционной, окопной войне, сражаться на невидимом фронте властных коридоров, судебных присутстивий…»] Вот! Это первым делом нужно будет профсоюзам. Враг на войне – вон он, а вот свои. А как чекисты сражаются? Все вроде бы свои. Вот это обращение мы выпустили, когда создавали Рабочий Совет. Инженеры у нас были, начальники цехов, даже замдиректора по режиму и кадрам был с нами. Мы выбрали с завода лучших и трезвых, чтоб увольняя одного, сразу тянули за целую цепочку, проблему чтобы ощущали. А если увольнять пьянь какую-нибудь или второстепенных (уборщиц, подсобных…) - в этом ведь проблемы не будет. Ну и потом, нам было конечно проще, ведь завод у нас был родной, работали там династиями. Поэтому людей было увольнять сложно: дёрнешь за одного – дёрнешь за целую цепочку. Вот представьте, мы уже при внешнем управляющем, собрали конференцию за два часа. Конечно, готовились сначала, месяца три. Управляющий только через два часа, приехав от Титова [губернатор Самарской обл.], узнал и собирал собрания, там начальников цехов, аж четыре раза. А вот создание профсоюзаа у нас было под майские праздники. Перед праздником у всех государственных структур расслабление, а после праздника – головные боли. Пару недель у нас отдых - и мы уже сколотили. Вот так и должны профсоюзы не под уходящий поезд, а упреждать. У нас штрейкбрехеры пытались выкинуть нас на улицу, перекрыть хотя бы Неверова [улица в пос. Запанской, на которой расположены корпуса з-да «Рейд»], меня дёргали. Я говорил: «Никаких улиц мы перекрывать не будем». У нас чётко было поставлено: первым делом – информация. Второе – никаких провокаций, ведь если какие-то провокации, то первым делом будет отвечать тот, кто не угоден на предприятии. Вас накроют прокуратура, убоп, убэп. Вы не то, что зарплаты, белого света не увидите вообще. Это уже мы прошли. Обезглавить. Не удалось обезглавить – возглавить. И постоянная борьба с провокаторами. Провокаторы среди вас будут, вы их изучайте, давайте им работу. Вот у нас было двое провокаторов. Мы ведь через них переговарились с администрацией. Ещё важно строго распределять обязанности в профсоюзе. У нас было чётко – каждый знал только то, что должен знать. Как в армии: командир дивизии – это, полка – это, батальонный, ротный и т.д. Если бы у нас все знали всё, то ничего бы не получилось, всё пустое. Очень важная деталь была у нас – мы парализовали охрану, в профсоюз вовлекли. У нас было 4 караула – это около 70 стрелков и контроллёров. И где-то 50 с лишним из них – наши. Галина: Это всё понятно. Но у нас нет свободного времени на работе, мы уже говорили, чтобы общаться, собираться. Люди настолько вымотаны на работе, настолько уставшие, они уже не в состоянии идти на собрания. Горлов: Хорошего всегда мало. У нас было 300 человек, из них к конкретным действиям готовы были человек 20, от силы. И это от числа тех людей, а как быть про тех, что вы говорите? Людей запугать очень легко. Им деньги выдадут завтра, они первым делом в кассу побегут. И потом, раньше были кабинеты, а теперь новые систему управления, западные. Заходишь к вам в управление – все на виду. А к людям ходить надо. Домой ходил. Ездил в выходные к этим людям, индивидуально, домой. Разъяснял каждому, и не раз. И вам также надо. Исаев: Вот чем рабочие сильны? И у нас, и в Африке, и в прошлом веке, и в нынешнем, и ещё долго, покуда не коммунизм. Они сильны своими коллективными действиями. Только коллективными действиями. Всё остальное – это не страшно, это не беспокоит. И они спокойно живут (а кто «они»? Начальники, хозяева, власти…). Ты говоришь «ни разу не бастовал»! [обращаясь к Горлову] Забастовка – наше оружие! Чем сильны профсоюзы на Западе? ,А между прочим, конфедерации громадные, отраслевые. А только одним они сильны – угрозой забастовки и самими забастовками. Массовыми. И упираются они, а власти на попятную. Забастовка – это что? Вот рабочие руки - это товар. Так вот, если есть покупатель (хозяин или государство), и меня надувает покупатель, то я могу сказать: «А я тебе свой товар не продам». Т.е. работать или не работать – это решает сам рабочий. Забастовка - от итальянского «баста» - бросай работу. А «стачка» - это чисто русское слово. Стачаться – значит «сговориться». Мы с Виктором – члены стачкома завода Масленникова и Рабочего Совета, ещё с первого призыва – с 88-го года. Кто к нам в стачком приходит, так сразу видит: крупными буквами «Забастовка – наше оружие», во всю стену. А оружие это нужно выковать, научиться им владеть, узнать его секреты. Дело непростое, но и самое надёжное. Тюрин: Сейчас были подняты большие вопросы о тактике ПС. Кого они должны объединять: только рядовых рабочих или весь рабочий коллектив? Потом, большой вопрос, как работать на полностью государственных предприятиях. Т.е. в основном это ВПК, там государство – и работодатель, и единственный заказчик и всё завязано на госструктурах. Какая должна быть тактика профсоюз там? И третий большой вопрос, это взаимоотношения между политическими организациями и профсоюзами. Т.е., как мы уже слышали, руками политических организаций, власть может пытаться раздавить профсоюзы. С другой стороны, отношения неправительственных организаций и профсоюзов тоже зачастую складываются весьма странно: происходит взаимная инструментализация – лидеры профсоюзов воспринимают активистов как «бесплатных помощников», а политические активисты воспринимают борьбу рабочих как очередной повод «попиарится». Хотелось бы услышать ваши соображения по этому поводу. Исаев: Сегодня у нас есть много партий в России. Есть даже фашистские. И какое у нас к ним отношение? У рабочих должна быть своя политическая партия, рабочая партия. А что эти могут? Только в туалетах сидеть. [Смех] Горлов: Теперь я скажу. У нас был большой опыт работы с политическими партиями. С политическими партиями нужно дружить. Но знакомится и взаимодействовать надо с конкретными людьми в партии. С депутатами ГосДумы… Вот меня пригласили на пленум КПРФ. Выступали Макашов, Романов и т.д., а мне так и не дали слова. И все говорили за меня, и всё неправильно. Просто у партий больше возможностей. Ни один профсоюз не сделает столько, сколько партия. Любой запрос, помощь… Вы здесь больше получите. Ляпин: Позвольте, я подведу итоги. Нужно использовать всяческие контакты с разными политическими партиями и с конструктивными людьми, которые могут оказать практическую помощь в профсоюзных целях. Я правильно Вас понял? Горлов: Да. Именно. Пустовой: Я работаю на ВАЗе. И отношение рабочих к различным политическим партиям плачевное. И я тоже придерживаюсь мнения, что с партиями надо быть поосторожней. Все эти партии создаются для того, чтобы проходить и брать власть. Рабочему классу от этого выигрыша никакого. То же произошло и с большевиками: они взяли власть при помощи рабочего движения, получается, для себя. Партии поэтому вообще отметаются, моё мнение. Только организации, и организации пролетарские, рабочие. Т.е. если не рабочий, то это либо тусовщик, либо собирается нас обмануть. Организации должны быть именно рабочие, без представителей администрации или начальников, даже бригадиров. Начальник поведёт не в ту сторону. Все начальники – сволочи. На данный момент, я считаю, что самыми пролетарскими, самыми классовыми организациями являются ПС. Никакие не партии.Считаю, что пропаганда свободных профсоюз нужна, но ещё важно развить информационный обмен между рабочими. Часто мы не знаем, что происходит в соседнем цеху. Если бы мы всё узнавали вовремя, то на ВАЗе уже давно началась бы буча. Администрация всегда сдерживает т.н. «сарафанное радио», слухи на ВАЗе. Например, на сборке «Калины», весной этого года, был случай массового увольнения. Потом, года два назад у нас на прессовом производстве забастовал цех. Кто об этом знал? Никто. Ни газеты об этом не написали, никто. Это плохо. То же самое касается и GM. У нас, на ВАЗе, всегда были разные иллюзии про вас. Начальство это дело использует (слухи), временами что-то подбрасывает. Например, последний слух, что премии к новому году за запуск новых моделей получат только члены профсоюза АСМ [Автосельхозмаш – фиктивный профсоюз, полностью подчинён администрации]. А про GM нас раньше слухи были, что у них зарплата хорошая, но никаких социальных условий (нет больничного, питание за свой счёт, проезд за свой счёт). Прямо в газете «Волжский автостроитель» писали это. А теперь, как начали они там бузить на GM, пикеты начались, в курилках сразу пошли разговоры: «Слушай, а на GM, оказывается зарплата ниже, чем у нас». [смех] И теперь мы узнаём, что у них и больничные есть, и питание за счёт работодателя… Галина: Нет, поначалу у нас была зарплата больше, чем на ВАЗе. А сейчас… Пустовой: Сколько? Галина: Это закрытая информация. Пустовой: Да, на GM расчётки выдают в конвертах. И если сядешь в курилке промеж собой обсудить, то увольняют. Коммерческая тайна. Галина: Нет, таких случаев не было. Не увольняют, но берут на заметку. В аттестацию тебе это внесут. Ляпин: На самом деле, с этим моментом нужно бороться. Работодатель использует это против самих же нас. Когда никто не знает про другого, то нет общности, т.е. каждый рабочий – другому конкурент. Начальство стравливает, использует зависть, подозрительность. Горлов: У нас как раз внешний управляющий попытался ввести эту систему. Раз, дежурным по подстанции прибавил. Мы сразу об этом узнали. Вот и говорю вам, что информация должна поступать постоянно. Пустовой: И я про то же. Котельников: Вот есть богатые и бедные, рабочие и начальники. Борются, организуются. В чём сила работяг? В организованности. Начальство разобщить пытается, а мы всё в кучу стремимся. Организованность. Только организованные коллективные действия. Какие формы организации рабочих? Есть профсоюзы, есть забастовочные комитеты, стачкомы, а есть партия. Вот профсоюз себя не меньше дискредитировал, чем любая из партий, существующих в мире. Даже больше. И продолжают продаваться. Почему-то Антон стоит горой за эти профсоюзы и слышать не хочет о партиях. Профсоюзы, были такие случаи, организуются и берут власть. В Польше, да и не только в Польше. Т.е. работяги организуются и хотите, не хотите, а будут стремиться к власти. Вот мы были в Воркуте в 89 году. Там и профсоюз, и комитеты, и рабочие дружины, дошло дело до вооружённых рабочих дружин. И с чем они столкнулись. Они от профсоюза навыбирали целую кучу депутатов, шахтёров своих. А проблем никаких решить с начальством так и могли. Машин нет, бензина нет, подвоза нет. Они собрались стачкомом и решили, кто чем будет заниматься: общественным порядком, поставками и т.д. Вот так, день за днём занимались хозяйственными делами, и пришли к выводу, что не нужны им никакие мэры и менты. Всё, чем Воркута живёт, занимались они, лично, стачком. Может и не нужны нам эти власти, раз они только мешают? Об этом шли в Воркуте разговоры. Партии не хватало. Почему до сих пор разные партии есть, только рабочей партии нет? А потому что наша власть знает, что это – смерть. Вот будет партия в масштабах государства – всё решиться остальное. Не будет партии – с профсоюзами так и будем гоняться. Ляпин: Понимаете, мы сейчас говорим о форме организации людей. Как в эволюции формы организации разные, так и в общественной жизни. Прежде, чем мы возьмём какую-то сложную, партию и т.д., надо понять, что она ниоткуда не возникает. Вот сейчас на базарную площадь пойдёте, попробуйте из этих людей организовать партию. У Вас ничего не получится. Да они просто разбегутся, как тараканы. Партию можно организовать из людей, которые уже чем-то объединены. Вот вы говорите «рабочие», «рабочий класс». У меня есть большое подозрение, что вне ПС, вне рабочей организации, рабочего класса нет. А есть индивидуумы, которые просто ходят на работу. Они себя не осознают рабочим классом. Он приходит, отработает полгода, уходит. В коммерцию, в бандиты, его жизнь мотает. Нет, он не рабочий класс. Он просто человек, в данный момент оказавшийся рабочим. Завтра он не будет рабочим, у него нет сознания такого. Рабочий класс возникает тогда, когда этим люди понимают, что они – рабочий класс. А это понятие им прививает профсоюз, какая-то другая организация. Мы сейчас не ставим себе задачу смены общественно-политического строя. Мы просто пытаемся сделать справедливое общество в масштабах завода. Вот для этого он нам нужен. Потом, если такие профсоюзы будут везде, это произойдёт органично. Исаев: Чем должны заниматься профсоюзы? Вообще говоря, мы за самих себя и стоим. Наша работа, наши условия, наши отношения с начальством. А как отстаивать свои интересы? Это уже начало организации… Любое наше дело нужно отстаивать забастовкой. Ляпин: До неё ещё надо дорасти. Горлов: Я вам скажу, что поехали в сторону. Ответ Григорию. Сколько пл. Куйбышева собирала забастовщиков, митингов? 50 с лишним тысяч человек. Сколько сегодня собирает? Вот вам и ответ. Ляпин: Забастовка – это оружие, и как оружие требует правильного обращения. Можно им правильно воспользоваться, а можно и пальцы себе отрезать. Нужно в каждом конкретном случае уметь правильно пользоваться и прекращать его применять. Дается в сокращении.
Полный текст на
www.vpered.org.ru
|
Главная
