* Заявление Героя Республики Куба, Герардо Эрнандеса Нордело, на слушании судебного приговора в  Майями – США, 12 декабря 2001 года         

 Ваша честь:

 Прежде всего, я хотел бы вкратце выразить слова благодарности группе офицеров федерального правительства, которые трудились во время нашего долгого и сложного процесса в этом зале и за его пределами. Я имею в виду также переводчиков, стенографистов, судебных исполнителей и прочих ассистентов,  которые за все это время показали высокий уровень этики и профессионализма.

Справедливо было бы также публично выразить нашу благодарность адвокатам, которые представляли нас так мастерски, а также всем, кто им помогал в этой трудной задаче.

Чтобы не тратить ваше драгоценное время, постараюсь быть наиболее кратким. Нас пятеро, тех, кого защищают в этом деле, наши мнения во многом совпадают, и поэтому я не буду рассказывать о тех важных моментах, которые, я знаю, мои друзья  захотят осветить в своих выступлениях.

С другой стороны, ушло бы немало времени на то, чтобы указать на каждую неточность рассуждений Прокуратуры и свидетелей с ее стороны, каждую из ее попыток использовать, а иногда и манипулировать незначительными нюансами доказательств и пытаться  игнорировать большую и существенную их часть.

Этих минут было бы недостаточно, чтобы описать все попытки господ прокуроров заставить присяжных заседателей руководствоваться лишь эмоциями и предрассудками, а не фактами и законом; так же не хватило бы времени, чтобы указать на каждую из причин, которые сделали этот процесс сугубо политическим. А, может, в этом и нет необходимости, так как никто лучше Вас не знает, что на самом деле происходило в этом зале с декабря 2000 года по июнь 2001. Тем не менее, существуют некоторые элементы, которые нельзя пропустить.

Те, кто незнаком с исторически сложившимся поведением самого радикального сектора кубинской общины Майями, кто не смотрит телевидение на испанском языке, не слушает так называемое «Кубинское Радио», возможно, могли действительно поверить, что наш процесс мог нейтрально и справедливо проводиться именно в этом городе. К сожалению, есть много неизвестных народу Соединенных Штатов фактов. С самого начала, когда нам отказали в возможности провести слушание дела за пределами Майями, мы не имели ни малейшего сомнения в том, каковым будет его результат.

Было бы нечестно не признать, что по мере того, как продвигалось дело и, учитывая веские аргументы и доказательства защиты, вместе с иногда отчаянными действиями Прокуратуры и реакцией самой прессы, мы иногда думали, что все то, что казалось невозможным, могло бы произойти в этой общине. Но присяжные заседатели, своим быстрым и безошибочным приговором, подтвердили наш первый прогноз. После шести месяцев сложного и изнурительного процесса, с десятками свидетельств и пространных доказательств, хватило всего лишь нескольких часов, чтобы, даже не задав ни одного вопроса, не выразив ни единого сомнения, вынести единогласный приговор.

Достаточно было бы прочитать заявления, которые сделала для прессы основная фигура присяжных заседателей, чтобы понять, что у нас никогда не было ни малейшего шанса, и что большее влияние имели предрассудки или обманчивые последние слова господ прокуроров, а не аргументы, которые здесь приводились на протяжении полугода.

И когда я говорю о нечестных действиях Прокуратуры, я не преследую цель  обвинять их безосновательно и неуважительно, как я сказал ранее, мне не хватило бы времени, чтобы привести все примеры. Достаточно вспомнить, как особа, выполняющая перевод большей части доказательств, использованных Прокуратурой, которую представили как опытного специалиста в своем деле, утверждала в этом зале, что слово «пластилин» (plastilina) в испанском языке используется для обозначения пластиковой взрывчатки, в то время как любой испаноязычный ребенок знает, не будучи специалистом, что, единственный пластилин в нашем языке – это то, что по-английски звучит "molden clay". Кстати сказать, документ с упомянутым «пластилином» был использован неоднократно в паникерской форме господами прокурорами, зная, а они прекрасно знали, что ни к кому из пятерых обвиняемых он не имел никакого отношения.

Также было абсурдным то, что в суде над лицами, обвиняемых в опасном шпионаже и в покушении на национальную безопасность, обвиняющая сторона неоднократно настаивала в предполагаемом инциденте, который произошел на Кубе с таксистом в главном аэропорту этой страны в то время, когда остров переносил волну террористических покушений.  Я спрашиваю себя, сколько таксистов в данный момент находятся под наблюдением ФБР в аэропортах Соединенных Штатов не только по причине проявления недовольства Правительством, но и, возможно, только из-за ношения чалмы. И  дело в том, что для того, чтобы понять линию поведения какой-либо страны или ее граждан, необходимо прожить или испытать повседневную действительность в ней. И, каким бы невообразимым не казался вышеупомянутый инцидент, его не обошел даже отчет Управления Безопасности Полиции, хотя никто не может объяснить, какая связь между ним и преступлениями, приписываемыми мне.

Поскольку я упомянул отчет Управления Безопасности Полиции, я бы хотел изложить в двух словах то, что написал  для него. Цитирую: «Куба имеет право защищаться от террористических актов, которые готовятся во Флориде с полной безнаказанностью, несмотря на то, что они были исторически  предсказаны кубинскими властями. То же право пытаться нейтрализовать планы организации террориста Бен Ладена, который причинил столько вреда этой стране, и угрожает продолжать делать это, имеют Соединенные Штаты. Я уверен, что сыновья этой страны, которые выполняют данную миссию, считаются патриотами и их интерес – не навредить безопасности никакой из стран, где эти люди скрываются». Конец цитаты.

Эти слова были написаны для отчета Управления Безопасности Полиции и переданы моему адвокату для перевода за много дней до прискорбных и возмутительных событий 11 сентября, и сегодня они актуальны, как никогда. Так же, как это высказал господин Президент Соединенных Штатов в  своем последнем выступлении перед ООН, необходимо, чтобы все страны объединились в борьбе против террористов, но не против каких-то отдельно взятых террористов, а против всех террористов, вместе взятых. Я бы добавил, что пока будут осуждаться поступки одних преступников, а другим будет даваться приют, и будет разрешено посягать безнаказанно на суверенитет и безопасность других стран, и будут их считать «борцами за свободу», невозможно будет искоренить это бедствие. И всегда будут народы, которые для своей защиты будут посылать своих сыновей с опасными миссиями, будь то в Афганистан или на юг Флориды.

 Ваша честь, нас обвиняют в конспирации для совершения шпионажа и в нанесении вреда государственной безопасности Соединенных Штатов. Нас поставили на один уровень с наихудшими шпионами без единого действительно подтверждающего доказательства,  не уличив в нанесении какого-либо вреда, основываясь только на подозрениях. Наше обвинение в шпионаже, возможно, будет одним из самых абсурдных обвинений в шпионаже за всю историю этой страны. Все то, что мы собирались сделать и что сделали, отчетливо описано в предоставленных доказательствах. Человека, который находился ближе всех к каким-то военным объектам, после шести лет работы на своей незначительной должности попросили всего лишь подыскать место, которое бы позволило быть как можно ближе к взлетным полосам, чтобы иметь возможность наблюдать за количеством самолетов. Это не шпионаж. Доказательства и свидетельства, предложенные в этом вопросе лицами  высокой квалификации, показывают, что это именно так.

С другой стороны, правда, то, что некоторые из нас имели на руках на протяжении нескольких лет фальшивые документы, но единственной целью этого являлось гарантирование нашей безопасности. Вам, как Судье, известно, сколько преступлений можно совершить с фальшивыми документами, но в этом зале признали, что единственное, для чего использовались эти документы – это исключительно защита, наша безопасность и безопасность наших семей.

Я хотел бы, чтобы мне позволили вкратце высказаться  о том, что я считаю причиной нашего присутствия здесь в данный момент: третья статья обвинительного пакета документов – «конспирация для совершения преступления».

Господа прокуроры и представители ФБР знают и с самого начала знали, что именно произошло накануне, во время и после 24 февраля 1996 года. Они сами должны были признать, что высокочастотные сообщения, преподнесенные в качестве доказательств - всего лишь незначительная часть из всех, которые им удалось перехватить. Они знают правду. Знают, что не было никакой конспирации для того, чтобы сбивать самолеты, и тем более, чтобы делать это над интернациональными водами. Они прекрасно знают, что не только Герардо Эрнандес, а даже Хуан Пабло Роке, никогда не имели никакого отношения, к какому-либо плану по сбиванию самолетов. Известно, что возвращение Роке было спланировано очень давно и по причинам сугубо личным, и что в феврале 1996 года ему предложили, чтобы он лично выбрал дату своего отъезда, порекомендовав ему 23-е число или 27-е, в зависимости от наличия авиабилетов. Если бы существовал план, частью которого являлся бы Роке, то, как бы он мог находиться здесь до 27 числа? Это одна из многих деталей, которая делает это обвинение самым абсурдным и подлым из всех, приписываемых нам.

После двух лет строгого наблюдения за нами, после записи большинства наших телефонных и личных разговоров и после конфискации большого количества материалов, касающихся того времени, прокуроры так и не смогли предоставить в этом суде ни единого доказательства, которое бы без сомнения показало, что Герардо Эрнандес конспирировался с целью сбивать эти самолеты или в какой-либо мере способствовал этому. Все дело было построено на чистой спекуляции, на кратких цитатах из документов, оторванных от контекста, которыми как угодно манипулировали, и особенно - на чувствах и эмоциях, которые, они знали, вызовет это обвинение по причине утраты человеческих жизней.    

Было бы уместным задать себе вопрос, что побудило Прокуратуру устроить все это пропагандистское шоу вокруг этого обвинения и любыми путями пытаться вынести приговор человеку, который, как они знают, не имел никакого отношения к смерти этих людей. Ответ дать не так уж сложно. Достаточно вспомнить огромное давление, оказываемое некоторыми секторами кубинской общины, которые были недовольны экономическими санкциями, примененными против Кубы после событий 24 февраля. Многократные обвинения этими людьми и организациями правительства Соединенных Штатов в соучастии в этих событиях и «ничегонеделании» для наказания виновных,  каждый раз причиняли все большее беспокойство. Точно так же причинял беспокойство этим кубинцам из Майями и был непростительным тот факт, что Региональный Офис ФБР внедрял своих тайных осведомителей в различные организации так называемой «эмиграции», включая “Hermanos al Rescate” (Братьев по спасению). Было необходимо очистить репутацию и улучшить отношения, и для этого лучше всего было найти или сфабриковать виновного.

Власти знали, что это была ситуация, в которой они всегда останутся в выигрыше. Если меня находили виновным по этим статьям – очень хорошо. Если находили невиновным, каким бы неправдоподобным это ни казалось, они выигрывали все равно, потому что, таким образом, заставляли молчать тех, кто обвинял их в том, что до сих пор никто не был осужден.

Возможно, кое-кто по простодушию или незнанию решит, что я преувеличиваю то значение, которое придают некоторые североамериканские власти мнению и реакции  самого экстремистского сектора кубинской общины. Я позволю себе напомнить им, что тот факт, что граждане этой нации не могут свободно ездить на Кубу или курить кубинские сигары, торговать изделиями этой страны или, всего лишь, делать прививки своим детям от болезней,  вакцины от которых запатентованы только на Кубе, как раз не отвечает требованиям или интересам североамериканского народа.

Ваша честь, я всегда говорил и повторяю сейчас, что глубоко сожалею о смерти этих четырех человек и понимаю боль их родных. Также сожалею о тысячах жизней, которые унесены постоянными агрессиями, которые на протяжении 40 лет был вынужден терпеть мой народ, и о постоянном трауре многих кубинских семей. У этих умерших также есть имена и лица, хотя их фотографии нельзя показывать в этом зале.

Не Куба спровоцировала этот инцидент. Наоборот, она его предвидела и всеми возможными силами старалась его избежать. Основным аргументом прокуратуры во время ведения суда было то, что речь шла о преступлении, поскольку самолеты были гражданские и безоружные. Недавно в прискорбной и жестокой форме народ США узнал, насколько опасным может быть даже гражданский и безоружный самолет. Возможно, поэтому высшее руководство страны предупредило, что любой самолет, который подозрительно отклонится от своего курса, может быть сбит, даже если на его борту будут находиться сотни пассажиров. Возможно, господа прокуроры посчитают это преступлением. Ваша честь сегодня сказала, что эта страна сменила «представление об опасности» после 11 сентября. К сожалению, Куба вынуждена была поменять его с 1 января 1959 года, и это – то, чего никто не хочет понять.  

Главные виновники того, что произошло 24 февраля 1996 года – это те, кто не устает пытаться спровоцировать военный конфликт между Соединенными Штатами и Кубой, чтобы армия этой страны сделала то, чего они не смогли сделать за 40 лет. Будь то флотилия, нарушение воздушного пространства, ложные обвинения или любая другая затея. Цель одна: чтобы Соединенные Штаты стерли с лица земли правительство Кубы и тех, кто его поддерживает - неважно, ценой скольких человеческих жизней с одной и с другой стороны. Можно точно сказать, что, если кто и подверг неоднократно опасности национальную безопасность этой страны – это группы кубинцев-экстремистов.

Прокуратура в этом зале сказала во время своих конечных доказательств, что руки Герардо Эрнандеса запачканы кровью. Я себя спрашиваю, у кого на самом деле руки запачканы кровью – у меня или у того, кто выстрелил из пушки в отель  Гаваны, полный людей и фигурирует в доказательствах по этому делу, планируя завезти на Кубу оружие контрабандным путем для уничтожения человеческих жизней. У того, кто постоянно бросает вызов открыто и дерзко кубинским властям, попирая законы Кубы и США, и элементарные нормы международной авиации, кто не только не поколебался ни минуты, отправляя юношей на тот свет, но и даже в момент наивысшего напряжения, когда еще можно было прервать его планы, не сделал этого, а наоборот, оставил для истории запись со своим смехом, пока умирали его товарищи.

У этого человека руки действительно обагрены кровью, но, несмотря на это, для господ прокуроров это не имело никакого значения в тот момент, когда они неоднократно пожимали их ему  в этом самом зале. Также это не имело значения ни для прокуроров, ни для высших властей ФБР Майями и не помешало находиться вместе на трибуне с этим человеком и испытывать эйфорию во время пресс-конференции в день вердикта. Противоречивые действия со стороны тех, кто считает себя представителями закона.

Пусть господа прокуроры знают, что единственная кровь, которая могла бы быть на этих руках – это кровь моих братьев, падших или подло убитых во время многочисленных агрессий и терактов, совершенных против моей страны  людьми, которые спокойно разгуливают по улицам этого города. Кровь, на которой я однажды поклялся, что готов был бы отдать свою собственную жизнь, если бы этим смог защитить свой народ от подобных преступлений.  

Ваша честь, прокуратура считает - и таково ее желание - что я должен провести остаток своей жизни в тюрьме. Я верю, что если не на этом, то на каком-либо другом уровне системы здравый смысл и справедливость станут выше политических предрассудков и жажды мести, и станет ясно, что мы не причинили никакого вреда этой стране и не заслужили такого приговора. Но если так не произойдет, я позволю себе повторить слова одного из самых больших патриотов этой нации – Натана Хале, который сказал: «Я сожалею лишь об одном – что у меня только одна жизнь, чтобы отдать ее за свою родину».

 Большое спасибо.

Герардо Эрнандес Нордело