  |
  |
|
|||
 Главная Следующий номер Форум Обратная связь Календарь событий Поиск Архив старой версии | |||
| Манифест русского импeриализма |
| На сайте партии «Единая Россия» появилась статья заместителя Руководителя Администрации Президента - помощника Президента РФ Владислава Суркова «Национализация будущего. (Параграфы pro суверенную демократию)» (Постоянный адрес документа http://www.edinros.ru/news.html?id=116746) Нам уже доводилось детально разбирать его выступления и заявления о «суверенной демократии». Мы согласны с Сурковым в том, что при определении демократии без прилагательных не обойтись. Только мы употребляем другие прилагательные. Если общество, называющее себя демократическим, при этом «приторговывает невольниками» - это рабовладельческая демократия. В условиях «перманентного соперничества людей и доктрин», то есть, как мы, в отличие от Суркова, это называем, классовой борьбы господствующий класс навязывает свою власть остальному обществу: с одной стороны, в той или иной степени считаясь с интересами иных составляющих его групп, а с другой стороны, подавляя всякие попытки поставить под сомнение его право на власть и собственность. В этом и заключена суть демократии как власти. Но такое определение потребовало бы от Суркова признать, что в современной России есть эксплуатация. Этого он никогда не скажет. Новая работа Суркова развивает уже высказанные им ранее тезисы и призвана дать ответ всем критикам его концепции, в первую очередь тем, кого он именует не иначе как «крикливой фракцией «интеллектуалов», для которых солнце восходит на западе», «подвижниками коммерческой философии, трудящимися в специализированных «некоммерческих» и «неправительственных» организациях», «суетящимися перевертами с необыкновенной легкостью в мыслях», «радикалами», которыми «всегда кишат задворки демократий» и которых используют «для ослабления национального иммунитета». В союзники же себе он призывает опять некое «творческое сословие как ведущий слой нации, возобновляемый в ходе свободного соревнования граждан», «способный к новациям (значит, к конкуренции), движимый личной выгодой к национальным целям». Впрочем, Сурков прямо указывает своих адресатов с обеих сторон, а именно крупных предпринимателей, подразделяемых им на ненавистных ему «олигархов» и «национальную буржуазию». «Олигархический капитал, - пишет он, - только тот, что сознательно используется для институализации коррупции и манипулирования, незаконной узурпации государственных функций». «Позитивной альтернативой самозванству оффшорной аристократии с ее пораженческой психологией», считает Сурков, служит «синергия креативных гражданских групп (предпринимательской, научной, культурологической, политической) в общих (значит, национальных) интересах». Таким образом, выступления Суркова являются отражением острых противоречий между интересами двух отрядов российской, в первую очередь, крупной буржуазии: той ее частью, что всеми нитями и своим существованием связана с иностранным капиталом, прежде всего с западными монополиями, стремящимися к освоению огромного российского рынка, и той частью, благополучие которой, с одной стороны, связано с монополией на внутреннем («национальном») рынке, а с другой стороны, со способностью потеснить конкурентов за пределами «своих» национально-государственных границ. Само по себе столкновение этих интересов, перешедшее из сферы конкурентной экономической борьбы в сферу политики и идеологии, свидетельствует о качественно новом этапе развития российского капитализма. Так, по мнению А.Чубайса, «российский капитализм завершает первый и, наверное, самый сложный этап своей жизни. Это был этап его создания и становления. Сегодня он создан и укореняется. Все, что должно было отмереть, уже умерло, а та основа, которая необходима для новой экономики, уже создана. То, что в Америке потребовало 150 лет с чикагскими «неприкасаемыми», нью—йоркской мафией, Великой депрессией 30-х и выходом из нее, в России – вместе с «новым русским» на шестисотом «Мерседесе», дефолтом 98-го и выходом из него – заняло 15 лет. Эра первоначального накопления завершилась, малиновые пиджаки вышли из моды, а дети их обладателей учатся в лондонской школе экономики или уже вернулись оттуда в Москву, где их с удовольствием взяли на работу новые российские компании или российские отделения крупнейших международных инвестбанков».[1] Капитализм в России развивается на собственной основе и порождает все присущие ему противоречия и конфликты, обостряющиеся в силу характерной для него многоукладности. В России уже сформировался экономически господствующий слой людей, способных подняться выше частных интересов отдельных его представителей, до осознания общих интересов, востребования своей классовой идеологии, ставящих его в положение «класса для себя» вплоть до подчинения этим интересам политических партий под чутким контролем своего классового государства. Одним из точных индикаторов, свидетельствующим о переходе «класса в себе» в следующее состояние «класса для себя», является выдвижение из его рядов и из связанной с ним интеллигенции собственных идеологов. Так получилось, что сегодня именно крупный национальный капитал, существенно потеснивший в последние годы в экономике и в политике компрадоров, задает заказ в идеологической сфере. Тем более значимо, что на роль ведущего идеолога выдвигается человек, занимающий очень высокое положение в структуре государственной власти, непосредственно приближенный к президенту страны. Классовое господство не может быть полным, пока оно не закреплено политически через правящую политическую партию, подчиняющей себе государственный и идеологический аппараты власти. Почему попытки создать некую «национальную идеологию» во все предыдущие годы постсоветского периода оказывались безуспешными, отвлеченными и искусственными конструктами отдельных интеллектуалов? Потому что не было социального запроса, потому что значительная часть общества была и остается поныне в значительной мере деклассированной, а нарождавшийся новый экономический класс был занят переделом собственности и другого наследства, доставшегося ему от советских времен, борьбой с силами, противостоящим капитализации. Теперь же когда его положение прочно, как никогда, и, по словам А.Чубайса, «все, что, должно было отмереть, умерло», а капитализм «укореняется», можно подумать и об идеологии. Это тем более важно, если российский капитализм пришел «всерьез и надолго». Только в таких общественных условиях и могла появиться новая теоретическая работа кремлевского идеолога, по форме и содержанию смахивающая на политический трактат. Впрочем, новых идей, по сравнению с тем, что уже было высказано Сурковым ранее, прозвучало не так уж много. Но на них имеет смысл остановиться. Мы, как и Сурков, солидарны со стремлением людей жить в сообществе, организованном на справедливых началах. Но не согласны с ним рассматривать в качестве такого сообщества только нацию. Да, и мы ратуем за свободу наций в справедливо устроенном мире. Но мы против подмены социально-классового подхода национальным. Не может быть свободной нации и справедливо устроенного мира, пока внутри каждой нации есть эксплуататоры и эксплуатируемые. Это самый главный пункт наших идеологических и политических расхождений со всеми, кто так или иначе признает капитализм, рынок, частную собственность. Таким образом, все идеологические изыскания Суркова нанизываются вокруг ключевого слова «нация». Как известно, капитализм на заре своего возникновения в 17 – 18 веках в Европе тоже утверждался под национальными знаменами, поднятыми нарождавшимся третьим сословием. Постсоветское пространство сегодня – наглядное подтверждение известного закона развития капитализма через обязательную стадию формирования единого в рамках «своего» национального государства рынка. Национализм (у Суркова – «национализация») в идеологии сопутствует этой стадии. «Допустимо определить суверенную демократию как образ политической жизни общества, - пишет В.Сурков, - при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией (выд. нами – А.Ч.) во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими». Весьма примечательна трактовка конституционного понятия «многонациональный народ». В Конституции РФ недвусмысленно сказано: «многонациональный», то есть состоящий из многих наций. Однако Сурков одним движением руки, отменяет Конституцию, предоставляя право «выбирать», «формировать» и «направлять» «исключительно российской нации». Разве в Конституции где-то сказано, что гражданин Российской Федерации, называющий себя татарином, даже если он говорит и думает о свободе «по-русски», принадлежит к «российской нации»? Впрочем, в конце своей статьи Сурков поясняет: «Здесь нация понимается как сверхэтническая совокупность всех граждан страны. Применительно к России: «нация» в данном тексте ~ «многонациональный народ» в тексте Конституции. Т.е. российская нация (народ) объединяет все народы (национальности?) России в общих границах, государстве, культуре, прошлом и будущем». Однако понятие «российская нация» больше не встречается в работе Суркова, зато есть «русское многонациональное государство». Слова «русский», «по-русски» разбросаны по всему тексту, прямо указывая, кого имеет в виду автор, когда он говорит про «сверхэтническую совокупность всех граждан страны». «Суверен-демократический проект относится к числу допускающих будущее, и не какое-нибудь, но отчетливо национальное», - пишет Сурков. И далее: «Величайшие русские политические проекты (такие, как третий Рим и третий интернационал) были обращены к людям других народов и открыты для них». «Нет никаких сомнений, что русский демократический проект (выд. нами – А.Ч.) открыт и должен быть привлекателен для всех российских народов». Ну, а если для кого-то он таковым не покажется, следует предупреждение: «по древнему принципу «кто правит, того и вера», правящий народ, не утративший веру в себя, – будет». Впрочем, Сурков всяческим образом пытается откреститься от «реакционного изоляционизма», от всяких «шарлатанов, проповедующих прелести этнического уединения». Сурков не может повторять шовинистический лозунг «Россия для русских». Но не потому, что шовинизм в принципе претит этому идеологу. Сурков формулирует притязания той части крупного «национально ориентированного капитала», которая уже прочно закрепила свое монопольное положение на внутреннем рынке, и ее интересы уже направлены вовне национально-государственных границ. Лозунг же «Россия для русских» - это реакция задавленного в острой конкурентной борьбе мелкого русского собственника, мещанина, теряющего почву под ногами, как ему кажется, от «засилья инородцев, нелегалов и т.п.», хотя, собственный крупный «национальный» капитал давит ничуть не меньше, если не сказать, больше. Впрочем, Сурков знает историю и понимает, как страшен бывает взбесившийся мелкий буржуа, «фашистская галлюцинация, бред нацизма». При этом он видит, как сегодня в борьбе против путинского режима смыкаются все радикальные элементы как «слева», так и «справа». Потесненный компрадорский капитал не прочь использовать в своих интересах любую ударную силу, тем более уже показали свою эффективность технологии, как пишет Сурков, «размножения развлекательных «революций» и управляемых (извне) демократий». Противостоять двум «реставрациям»: советской (которую Сурков почему-то называет «бюрократической») и «олигархической» - в этом видит Сурков задачу на современном этапе развития. Причем больше внимания, естественно, уделяется второй опасности. «Реванш олигархии, - пишет В.Сурков, - (окончательное решение по неограниченной транснационализации российских экономических и политических активов) предписывает стране потерю субъектности, растворение в глобализации вместо участия в ней». А «реконструкция бюрократического государства, чаемая почитателями советской старины, - утверждает далее В.Сурков, - уведет нас от конкурентной борьбы в тупик политической изоляции и экономического прозябания». Таким образом, для последовательного антикоммуниста Суркова неприемлема «советская старина», «советское крепостничество». «Для России жертвовать сегодня национальной свободой ради модных гипотез было бы так же безрассудно, как в свое время – ради карлмарксовых призраков», - пишет он. В то же время он опять призывает «для устойчивого развития глобально значимой национальной экономики» использовать «некоторые конкурентные преимущества, унаследованные от СССР (очевидные в энергетике, коммуникациях, обороне, и в самой сфере образования)». «Могущественная энергетическая держава (до которой пока далеко) возникнет не в результате гипертрофии сырьевого сектора, а в борьбе за обладание высокими технологиями связи и информации, энергомашиностроения и энергосбережения, производства принципиально новых видов топлива», - пишет он. В этих словах можно узреть возвращение (естественно, уже на иной социально-экономической и политической основе) к так и не реализованной в 80-х годах концепции ускорения научно-технического прогресса. Как и тогда Горбачев, Сурков сегодня провозглашает необходимость «интеллектуальной мобилизации на подъем перспективных отраслей, доступа к научно-техническим ресурсам великих экономик». Только на этот раз движущей силой становится не социалистическое планирование и общественная собственность, а совокупная мощь крупного частного и государственного капитала, способного конкурировать «в сообществе креативных наций, направляющих историю». Вот почему Сурков заранее открещивается от возможных обвинений в национализме, заменяя его термином «национализация». Дело в том, что Сурков формулирует интересы той части крупной российской буржуазии, аппетиты которой направляют ее усилия уже не сколько на внутренний, сколько на международные и национальные рынки других государств. Соображения конкурентной борьбы объясняют двойственность позиции ее идеологов: с одной стороны, надо обосновать претензии крупного российского бизнеса «вовне», - отсюда дань неким «универсальным», «общеевропейским» и т.п. принципам, несогласие рассматривать глобализацию «кошмаром», а, с другой стороны, нежелание превращать российский рынок в «сырьевой придаток» других «амбициозных наций». Соответствует этим интересам представление Суркова о прогрессе как об «экспансии» и «гонке государственных, экономических и пропагандистских машин», в которой после «демобилизации соцлагеря» перед «различными силами» открылся простор «для геополитического произвола», возник «соблазн глобального господства». Россия, по его мысли, должна предложить новую «стратегию участия» в этой «гонке». В чем эта стратегия заключается? «Сохраняя демократический порядок (целостность многообразия) в нашей стране, ее граждане способны ради защиты собственных прав и доходов участвовать в поддержании баланса многообразия в мире, - пишет В.Сурков. - Навсегда расставшись с гегемонистскими претензиями, не дать обзавестись ими кому бы то ни было. Быть на стороне сообщества суверенных демократий (и свободного рынка) – против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий). Сделать национальный суверенитет фактором справедливой глобализации и демократизации международных отношений». В этих словах Суркова легко обнаруживается реакция на развивающуюся в современном мире тенденцию укрепления наднационального уровня власти, меняющую круто все принципы, характерные для эпохи национальных государств, и конфликт интересов растущей российской национальной буржуазии, защищающей свой рынок (и, следовательно, принцип государственного суверенитета) от «каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий)». «Наднациональные и межгосударственные структуры разрастаются отнюдь не в ущерб «полноте и независимости», - считает Сурков. - Им делегируется не власть, как мерещится многим, а полномочия и функции. Право же делегировать (а значит – и отзывать), то есть собственно власть – остается национально-государственной». И что же он собирается противопоставить «вселенской бюрократии, всемирному халифату и всеядной мафии»? Свободный рынок! Демонополизацию мировой экономики! То, чего не было в мире уже в начале 20 века! То, на базе чего и выросла глобальная монополия, против которой сегодня Сурков призывает бороться! Сурков нас толкает обратно в 19 век? Опять принцип «одна нация – одно государство»? Сурков признает прогресс, но хочет стать поперек него? Не совсем так. Он не отрицает транснациональный характер современного капитализма. «Сотрудничество в сфере науки, техники, высшей школы, мультинациональные корпорации в наукоемких и высокотехнологичных отраслях могли бы связать нашу экономику с европейской и заатлантической вернее и с большей пользой, чем примитивные поставки сырья», - убежден Сурков. Если бы не одно «но»… «Но повсеместная и повседневная нужда в сырье и безопасности так громадна, а здешние запасы ядерного оружия, нефти, газа, леса, воды так обильны, что излишнее благодушие едва ли уместно, - пишет он. - Особенно, если учесть, насколько возможность осознания, защиты и продвижения наших национальных интересов снижена повальной коррупцией, диспропорциями экономики и простой медлительностью мысли». Таким образом, речь идет не столько о защите внутреннего рынка, сколько о «продвижении национальных интересов». Просто «центр прибыли от международных проектов использования российских ресурсов должен закрепиться в России. Так же, как и центр власти над ее настоящим и будущим». Вот почему все чаще во властных коридорах, в официальных СМИ, из уст крупных политиков и бизнесменов звучит имперская фразеология. «Нужно быть более цепкими, более агрессивными, последовательными», - призывает А.Чубайс. «И не стоит тему свободы и демократии уступать американцам или кому-то еще». Россию он видит не иначе как «либеральной империей». «Российский капитализм будет строить и развивать новые технологии, которых в стране никогда не было, он будет на самом современном технологическом уровне создавать целые отрасли, в которых у нас есть конкурентные преимущества».[2] Заявление крупнейшего российского бизнесмена, как видим, идет в одном направлении с программными выступлениями путинского идеолога. Ни в чем не уступать американским буржуям, - вот и весь национал-патриотический пафос отечественных идеологов «суверенной демократии». Американские империалисты несут миру свою демократию, а мы понесем свою. Тем более, что и наши доморощенные т.н. «либеральные империалисты» повторяют самый главный колониальный тезис империалистов всех времен и народов о том, что «политическое творчество далеко не всех наций увенчивается обретением реального суверенитета». Как пишет Сурков, «многие страны и не ставят перед собой такую задачу, традиционно существуя под покровительством иных народов и периодически меняя покровителей». Таким образом, уже в скором времени бывшие советские люди в ныне независимых странах воочию убедятся в хищнической природе русского буржуа. «Газовая война» покажется цветочками. Такова будет цена за то, чтобы «гражданам страны, известной великой цивилизаторской работой», «по справедливости» принадлежало «достойное место в мировом разделении труда и доходов». Однако, согласимся с Сурковым в одном: да, «сегодняшнее величие небесспорно, завтрашнее – неочевидно». На пути, обозначаемом сегодня российской властью, есть одно препятствие. Экспансия российского капитала, активная внешняя политика государства наталкивается на сопротивление прежде всего в самой России. Надо отдать должное Суркову: он видит коренную причину внутренних противоречий. Давая оценку прошедшего десятилетия, он пишет о «чудовищных ошибках и жертвах»: «Подменившая легитимную власть олигархия сопровождалась пандемией нищеты, коррупции и заказных убийств, настоящим коммерческим террором, самоистреблением за деньги». Поэтому внутри России на первый план сейчас выдвигаются «идея сбережения народа», «народосберегающие технологии». «Сбережение народа может стать целью и средством обновления. – пишет В.Сурков. - Программой гуманизации политической системы, социальных отношений, бытовой культуры. Навыком бережного подхода к достоинству, здоровью, имуществу, мнению каждого человека». Нынешняя власть озабочена отсутствием в обществе «гражданской солидарности». А потому «свободное общество не будет мириться с массовой бедностью (на фоне массового же уклонения от уплаты налогов), убожеством социальной защиты, несправедливым распределением общественных доходов». Таким образом, среди представителей крупного бизнеса и власти растет понимание жесткой классовой истины, что невозможно сохранить господствующее положение крупного капитала, не считаясь с интересами других слоев общества. Невозможно оставаться «классом для себя», не становясь одновременно «классом для всех». Как заявил все тот же А.Чубайс, «ситуация, при которой численность населения сокращается, затрудняет решение задачи освоения собственной страны, и это огромная проблема».[3] Судьба капитализма в России будет зависеть от его способности решить эту проблему. 28 ноября 2006 г.
[1] Комсомольская правда.2006.23-30 ноября.С.17.
|
07 2008 22:45:00
· 0 Комментариев ·  |
|
|||
| Нет комментариев. | |||
|
|||
| Пожалуйста, залогиньтесь для добавления комментария. | |||
|
|||
Рейтинг доступен только для пользователей.
Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования. Нет данных для оценки.
| |||
|
|||
| 29 ноября врачи проведут общероссийскую акцию против ... 8 ноября профсоюзы проведут митинг в поддержку арест... Докеры Ейского морского порта начали «итальянскую з... Валентин Урусов сделал заявление в связи с преследо... 7 ноября в Москве левые силы проведут "КРАСНЫЙ МАРШ" Moody’s предсказал рекордное падение золотовалютных р... 12 сентября потеряла сознание участница голодовки ра... Московские больницы в ближайшие месяцы ждут внутрен... В Уфе участники акции протеста встретились с предста... 9 сентября 6 активистов профсоюза медиков начали голо... | |||
|
|||
| 5 ноября 2014 года в Вашингтоне пройдёт Марш Миллиона ... МВД Испании перебросило в Каталонию более 400 сотрудн... Митинг против запрета референдума о независимости. П... Работники школьных автобусов Нью-Йорка грозятся объ... Стачка на заводе Bombardie может закончиться 15 сентября В Китае 16 000 работников дочерних подразделений тайва... У берегов Ливии затонуло судно с 250 мигрантами Из-за забастовки на Air France, стартующей 15.09, под вопросо... В США начали забастовку работники автомобильной про... Пилоты Lufthansa 10 сентября провели забастовку в Мюнхене | |||
|
|||
|
|||
| Уничтожение дармоедов и возвеличение труда - вот постоянная тенденция истории Добролюбов | |||
|
|||
|
|||