Прежде чем рассказать о прошедшей 18-20 августа 2006 в Славяносербске политучебе, организованной Луганским ОК КПУ, хотелось бы описать ту специфическую обстановку, которая сложилась за последнее время в некогда самой «красной» области Украины. Еще свежи в памяти походы краснодонских шахтеров на Луганск. Тогда в 90х годах горняками шахт Баракова и Менжинского была проведена осада обладминистрации. Мы стали свидетелями того, как полугодичная невыплата по зарплате толкала людей на самые радикальные меры вплоть до самосожжения. Уничтожение социализма отразилось на Луганске в первую очередь в закрытии половины шахт за «нерентабельность». Стаханов, Брянка, Кировск превратились в города-призраки. Вообще на примере города, носящего имя основателя стахановского движения можно ощутить те изменения, которые произошли в некогда процветающих шахтерских городах. Так вот в Стаханове за последние 15 лет были затоплены все (!) шахты. Жилые многоэтажные здания стоят пустые и полуразрушенные. Уменьшается количество больниц. Разрушено здание тубдиспансера. В ужасном состоянии школы и детсады. А вот еще один пример. После закрытия шахты «Славяносербская» началось вымирание поселка Лозовского. Еще недавно в нем проживало 18 тысяч человек, а после закрытия шахты – 4 тысячи. По мнению экспертов, на шахте осталось разведанных запасов угля объемом в 11,5 млн. тонн, что позволило обеспечить жителей поселка работой на 30 лет. Словом, марши шахтеров – это самое запоминающееся из истории постсоветской Луганщины. А что еще остается горнякам, когда в 90-х годах закрывались шахты одна за другой, а на тех, которые еще работали, по полгода не выплачивали зарплаты. Но уже в начале 2000-х годов, когда 85% общенародной собственности перешла в частные руки, ситуация несколько стабилизировалась. Капитал был уже заинтересован в подъеме производства, так как с ним связан подъем прибыли. И вот снова начались волнения в шахтерской среде. Очередная невыплата зарплаты горнякам шахты «Никанор-Новая» (г. Зоринск) заставила их отправиться в поход со своими требованиями через Луганск на Киев. Сама шахта «Никанор-Новая» была открыта в 1998 году. Но сразу же после ввода в строй государственное финансирование прекратилось, и шахта работала лишь на 1/9 своей мощности. Это и стало причинной задолженности по зарплате.
Особое внимание привлекал к себе Лисичанский содовый завод, трудовой коллектив которого мужественно боролся за сохранение предприятия. Как известно, еще в октябре 2003 года завод остановился и перестал выпускать продукцию. Рабочие, которые 7 месяцев не получали зарплаты, не стали мириться с таким положение вещей и в ноябре перешли к радикальным мерам. Ими была заблокирована железная дорога, центральная магистраль города и здание прокуратуры. Под давлением акций протеста предприятие возобновило работу, были выплачены зарплаты. Случай с Лисичанском говорит о том, что без борьбы добиться победы невозможно, и не имеет значения рабочие какого предприятия или учреждения бастуют: завода, шахты, больницы или школы.
Зимой этого года Луганская область оказалась вновь в центре событий. На этот раз в Алчевске замерзла, чуть ли не половина жителей 118-тысячного города. Отсутствие инвестиций в инфраструктуру Алчевска, привело к тому, что отопительная система города буквально рассыпалась под давлением 30 градусного мороза. По самым скромным подсчетам, два крупнейших предприятий города – Алчевский металлургический комбинат и Алчевский коксохимический завод за последние 8 лет принесли прибыли более чем 1 млрд. долларов. Только за 2005 год АМК и «Алчевсккокс» могли бы перечислить дополнительно налога на прибыль в размере 45 млн. долларов (для сравнения годовой бюджет города составляет 15 млн. долларов). Но владельцу предприятий, которым является Индустриальный союз Донбасса, хватает денег на все, только не на инфраструктуру города. Предприятия Алчевска, являясь частью единой технологической цепочки: уголь-кокс-руда-металл, приносят огромные прибыли своим хозяевам и при этом не могут обеспечить даже минимум комфорта жителям города.
Возвращаясь к шахтерским акциям протеста, следует вспомнить октябрь 2005 года. Тогда горняки по всей Луганской области требовали увеличить в государственном бюджете на 2006 год расходы на финансирование угольной отрасли с 4,27 млрд. гривен до 5,6 млрд. гривен, а также повысить цену на угольную продукцию до уровня цен, определяемого рыночными условиями.
Словом, будучи промышленным центром страны, Луганская область всегда находилась в авангарде всеукраинского рабочего движения. Активное участие в подготовке и проведении практически всех протестных акций принимали Луганский ОК КПУ и ВСР. На фоне остальных организаторов акций, безусловно, выделяется Ю. Хохлов. В прошлом электрослесарь шахты, затем горный инженер, ныне является членом обкома КПУ и председателем областного ВСР. Он, по сути, и был ответственен за проведение политучебы 18-20 августа 2006 года в Славяносербске. В целом политучеба из себя ничего особенного не представляла, в том плане, что подобные мероприятия КПУ проводит ежегодно и после них, как это обычно бывает, политических знаний не прибавляется, хотя темы для обсуждения были затронуты очень даже злободневные.
Итак, состоялись следующие лекции:
1 «Буржуазное обличье современного мира»;
2 «Есть ли выход из капиталистического тупика?»;
3 «Классы и классовая борьба».
Также состоялось 3 круглых стола:
1 «Так жить нельзя»;
2 «Коммунизм – это молодость мира… Каким будет коммунистическое будущее человечества»;
3 «Перспективы организованной борьбы за социализм на Луганщине, Украине и мире».
Ответственным за проведение лекций и круглых столов был секретарь по идеологии ОК КПУ А. Аулов. В целом нужно отметить его глубокие знания в области марксизма. У остальных же дела в области теории обстоят несколько хуже. Среди участников учебы следует вспомнить молодых шахтеров из города Красный Луч. Не то, чтобы они чем-то особым отметились, интерес представляло то, чем сейчас «дышит» молодой пролетарий. Насколько он сейчас осознает свою историческую миссию, насколько развито в нем классовое сознание, какое место в его жизни занимает социалистические идеалы. Как бы там ни было, такие люди не могут не вызывать уважения, потому что труд шахтера всегда тяжел и опасен. Условия работы в шахте, безусловно, носят специфический характер. Иногда с трудом представляешь себе километровую глубину от поверхности, высокую запыленность воздуха, газоносность угольных пластов. А двадцатилетним парням из Красного Луча представлять не надо. Они видят это каждый день. И каждый день работают в условиях повышенной взрывоопасности.
Обсуждение вышеперечисленных тем на политучебе было своего рода показателем их сознательности. И, к сожалению, на примере тех же краснолучан понимаешь, что на данный момент ожидать от пролетариата проявления классовой борьбы столь героической, как их труд, пока еще рано. По большому счету, их не волнует, в какой собственности находятся предприятия: государственной или частной. Парадокс, но нередки случаи, когда рабочие выступают за приватизацию. К примеру, еще в 2003 году шахтеры Республики Коми требовали (!) скорейшего перехода своих шахт в руки «Северстали». На то время, в приватизированных шахтах России, в отличие от национализированных, платили сравнительно неплохую заработную плату. Такое положение вещей, конечно же, не показатель превосходства частного предпринимательства над государственной собственностью. Зачастую это связано с тем, что без государственного дотирования угольная отрасль сама по себе убыточная, так как себестоимость добычи угля всегда выше ее рыночной стоимости. Что же происходит во время приватизации? Конечно, отчасти удается снизить себестоимость угля за счет массового увольнения и ужесточения эксплуатации оставшихся шахтеров. Но главная причина заключается в том, что приватизированные шахты вовсе не являются обособленными предприятиями, а представляют собой всего лишь часть промышленного конгломерата. Когда шахта «Воргашорская» была приватизирована, то она вовсе не стала самодовлеющим коммерческим предприятием, а превратилась в угольный цех при «Северстали». А, как известно, все корпорации работают по принципу внутренней плановой экономики. Отсюда и относительная рентабельность угольной отрасли. Это также лишний раз заставляет убедиться в преимуществе плановой экономики над рыночной. И экономических кризисов можно избежать в том случае, когда вся мировая экономика будет развиваться по всеобщему плану.
Подобные выступления шахтеров за приватизацию угольной отрасли возможны и у нас на Украине. Не исключено, что горняки из того же Красного Луча будут требовать перехода их шахты в руки «Mittal Steel». И это вполне реально, ведь сразу после прихода на «Криворожсталь» Лакшми Миттал резко сократил закупки украинского кокса, и начал поставлять кокс из собственных шахт в Казахстане, что привело к финансовому краху многих угольных предприятий Украине. Это сознательное банкротство в конечном итоге приведет к тому, что шахты Луганщины будут выкуплены по очень низкой цене.
В целом можно сказать, что мнение молодых шахтеров из Красного Луча является квинтэссенцией мнения шахтеров всего Донбасса. На данный момент им не нужен социализм. Для них это что-то далекое и неизведанное. «Коммунизм – это будущее человечества, так пусть оно будущим и останется, а нам уже сейчас нужно чем-то кормить свои семьи» - таково мнение большинства горняков. Для них ничего плохого в собственнике нет, если он «эффективный», конечно. В свою очередь, эффективность заключается вовсе не в том, чтобы вернуть привилегии, которые были при Советской власти, так как без возвращения самой власти Советов их вернуть невозможно. Эффективность заключается в том, чтоб выплачивали хоть какую-то зарплату и желательно деньгами, а не «носками и мясорубками», как это делали в 90-х годах. Шахтеры старшего поколения (а на политучебе были и такие) хотели бы вернуть времена «застоя», но, вспоминая экономический коллапс после 1991 года, рады и тому уровню жизни, который имеют сейчас, а то еще неизвестно к чему приведут очередные потрясения. Когда всю жизнь тем и занимаешься, что сводишь концы с концами, нет времени до конца осознать то положение, в котором находится угольная отрасль после развала СССР. В свою очередь буржуазия хорошо понимает, что наибольшую опасность для нее представляет промышленный пролетариат, поэтому пытается максимально сократить его, а оставшуюся часть безбожно эксплуатирует. По сравнению с 1990 годом, добыча угля сократилась, с 200-220 млн. тонн до 70-80 млн. тонн, при этом травматизм на производстве увеличился в 4-5 раз. Но капиталисты не смогут вечно продолжать нажим. Относительная стабилизация экономики рано или поздно прекратится, и как следствие возникнет очередная волна революционного движения. |
Главная
