Несколько сотен грамотных марксистов, объединенных в одну сплоченную организацию – это грозная сила. Тогда как несколько десятков тысяч деморализованных оппортунистами, карьеристами, политическими пройдохами, а также поражениями, «коммунистов» – всего-навсего бессильная деморализованная толпа, ничего не вызывающая, кроме смешанного чувства жалости и презрения.

ПРИЛОЖЕНИЕ

А.Будило
Не все так плохо как мы себе думаем. Все гораздо хуже! 
«Рабочий класс» №14 (110), апрель 2002 г.
Искренность в политике, то есть в той области человеческих отношений, которая имеет дело не с единицами, а с миллионами, – искренность в политике есть вполне доступное проверке соответствие между словом и делом. (В.И.Ленин)
Лошадь десять лет таскала пушку, но так стрелять и не научилась. (Пословица)
Итоги прошедших выборов в Верховную Раду Украины требуют от коммунистов самого глубокого и принципиального анализа. Впервые после восстановительного съезда в 1993 г. Компартия Украины потерпела столь сокрушительное поражение. И это при том, что руководство партии демонстрировало накануне выборов искреннюю уверенность в том, что КПУ вполне под силу, по примеру молдавских коммунистов, уже на этих парламентских выборах завоевать большинство мандатов в Верховной Раде. А что получили в итоге? Результаты выборов “превзошли” все ожидания. Партия не только не смогла завоевать большинство мест в парламенте, но даже повторить собственный результат на выборах 1998 г. (123 мандата) и на выборах 1994 (98 мандатов). Фракция по сравнению с 1998 г. уменьшилась почти на половину и сегодня насчитывает всего 66 человек (60 прошедших по списку и 6 по мажоритарным округам).
Почему же коммунисты потерпели столь сокрушительное поражение? Какие выводы мы из этого должны сделать? Чтобы понять, что к чему, вернемся на две избирательные кампании назад и проанализируем, чем был обусловлен серьезный успех нашей партии, которого она добилась на выборах в 1994 и 1998 годах.
Восстановление Компартии Украины происходило в условиях резкого усиления социальной напряженности в обществе. Либерализация цен, гиперинфляция, массовое сокращение производства, закрытие предприятий, рост безработицы вызвали мощный подъем протестных настроений в обществе.
Организационным ядром, взвалившим на себя груз восстановления партии, стала группа бывших партийных руководителей областного и районного звена. По своему же социальному составу восстановленная организация коммунистов Украины на 2/3 состояла из ветеранов войны и труда. Не только рабочих, но и просто работающих (служащие, ИТР) в партии было меньшинство. Рабочий класс города и села, деморализованный тем, что руководство КПСС на их глазах превратилось из строителей социализма в яростных приверженцев капитализма, хотя и выражал сочувствие коммунистам, все же не спешил пополнять ряды восстановленной коммунистической партии. Присматривался.
Возрождая партию, как ее лидеры, так и рядовые члены меньше всего были озабочены глубокой теоретической проработкой принципиальных программных и организационных основ ее деятельности. Какую организацию будем строить – революционную партию или партию парламентского типа, – этот вопрос и себе, и другим тогда задавали единицы. На носу были очередные парламентские выборы. Ни желания, ни времени на глубокие теоретические дискуссии не было. Задача была простая: на выборах в Верховную Раду перехватить власть у националистов и вернуть общество на социалистический путь развития. Возможно ли это сделать в принципе посредством парламентской демократии, тогда почти никто не задумывался.
Партия ринулась в избирательную кампанию. Главным оружием, которым пользовались коммунисты в своей агитации, был не столько глубокий классовый анализ оснований и результатов горбачевской перестройки, сколько обличение и моральное осуждение предателей партии и социализма. Дело это было нетрудное, тем более, что катастрофические результаты либеральных рыночных реформ были видны на каждом шагу, и трудящиеся уже успели на собственной шкуре убедиться, что демократия и рынок не совсем то, вернее, совсем не то, что они себе представляли. И хотя на парламентских выборах 1994 г. завоевать большинство депутатских мандатов не удалось, результаты их были вполне обнадеживающими: коммунисты создали самую большую фракцию в ВР (84 человека), да еще направили порядка десяти человек к социалистам, которым не хватало депутатов, чтобы образовать самостоятельную фракцию. Поскольку депутатами Верховной Рады стали в основном секретари от райкома до ЦК, то и центр тяжести всей партийной работы как-то сам собою переместился в парламент. На местах работа после выборов, по преимуществу, свелась к проведению партсобраний, а также к празднованию красных дат календаря: в основном 1 мая и 7 ноября.
В парламенте представители КПУ, играя на противоречиях различных фракций, были заняты тем, что, насколько это было в их силах, всячески препятствовали наступлению буржуазии на права и интересы трудящихся, противились развитию рыночных реформ в Украине, в особенности, процессам приватизации. Естественно, что буржуазия, имея большинство в парламенте, не мытьем, так катаньем, шаг за шагом, переводила жизнь в Украине на капиталистические рельсы. Все, что могли сделать коммунисты, так это более или менее эффективно тормозить этот процесс.
Глядя на “слабую эффективность” работы парламента, президент Кучма взял курс на принятие новой, буржуазной Конституции Украины с целью усилить президентскую ветвь власти и ее влияние на работу парламента и правительства. Фракция коммунистов всячески противодействовала этим процессу, но когда дело дошло до принятия решений, то 26 июня 1996 г. часть депутатов-коммунистов дрогнула и проголосовала “за”. В частности, 21 человек проголосовал за принятие конституции в третьем чтении, 24 – за конституцию в целом, и 42 – за введение ее в действие. Налицо был факт вопиющего нарушения партийной дисциплины, граничащий с предательством дела партии, дела рабочего класса, вызвавший у рядовых коммунистов бурю возмущения. Как повело себя руководство фракции и партии в этом случае? Вместо того чтобы принять самые решительные меры, вплоть до исключения виновных из партии, руководство решило замять скандал. Мотивировалось это тем, что нельзя, дескать, ослаблять партию чистками, так как она и без того ослаблена крахом КПСС и действует в сложной ситуации. Рассмотреть и принять меры к нарушителям было поручено местным партийным организациям, и там, естественно, дело было спущено на тормозах. Большинство депутатов, проголосовавших вопреки решениям фракции, отделалось незначительными партийными взысканиями.
Когда дело подошло к очередным парламентским выборам 1998 г., об этом в партии уже почти никто не вспоминал, хотя многие из тех, кто проголосовал 26 июня 1996 за буржуазную конституцию, вновь каким-то образом оказались кандидатами в депутаты ВР от КПУ.
И все же, кредит доверия у трудящихся к КПУ, несмотря на отсутствие реальных успехов в борьбе за социализм, был еще очень значителен. Выборы в Верховную Раду в марте 1998 г. компартия отработала достаточно успешно. Введение в 1997 г. пропорционально-мажоритарной избирательной системы позволило нам увеличить свое представительство в Верховной Раде более чем на 20 человек. Воспользовавшись отсутствием организационного единства, конкурентной борьбой буржуазных фракций между собой, коммунистам удалось провести на пост председателя ВР близкого нам по духу представителя Селянской партии А.Ткаченко, на пост его первого зама – второго секретаря ЦК – А.Мартынюка и взять под контроль большинство ведущих парламентских комитетов.
Естественно, что и после этих выборов центр тяжести всей работы партии оставался в Верховной Раде. И по-другому на тот момент не могло быть. Коммунисты, хотя и не получили большинства мест в парламенте, располагали уже “контрольным пакетом” мандатов, чтобы быть в состоянии если не провести нужное решение, то, по крайней мере, заблокировать любой законопроект, направленный против интересов трудящихся классов. На этом и сосредоточила свои усилия наша фракция.
Поскольку административный ресурс, манипулирование общественным сознанием, прямой и косвенный подкуп избирателя были уже вполне ощутимы, но не приобрели еще тогда такого тотального характера и размаха как сегодня, то это давало партии и нашим сторонникам, казалось бы, вполне обоснованную надежду на то, что от выборов к выборам коммунисты будут развивать свой успех, и, рано или поздно, власть вполне мирно, вполне законно перейдет в руки представителей трудящихся, что позволит постепенно вернуть страну на социалистический путь развития.
Конечно, с точки зрения опыта мирового коммунистического движения, это была иллюзия. Об этом, в частности, с самого начала предупреждали партию коммунисты, работающие во Всеукраинском союзе рабочих. Но поскольку эту иллюзию разделяло не только большинство членов партии, но и почти поголовно все руководство КПУ, ее можно было изжить только собственным горьким опытом. И пока партия формально продвигалась от успеха к успеху на парламентском поприще, осознать эту истину большинству партийцев было невозможно.
Буржуазные реформы все глубже загоняли страну в состояние всеобъемлющего социально-экономического кризиса. Власть, погрязшая в криминале, воровстве и коррупции, практически полностью дискредитировала себя, утратила всякое доверие в глазах эксплуатируемых, ограбленных и униженных трудящихся масс.
На этой волне роста протестных настроений КПУ приступила к подготовке и проведению президентской избирательной кампании 1999 г. Были ли реальные основания у коммунистов для победы П.Симоненко на этих выборах? Сегодня нужно сказать однозначно – да, были, если бы, как говорят в таких случаях, все было по-честному. Компартия достойно отработала свою первую президентскую избирательную кампанию. П.Симоненко, в отличие от лидера социалистов А.Мороза, не метался перед выборами, не вступал ни в какие сговоры и коалиции с представителями буржуазии, типа “каневской четверки”, честно боролся до конца. Загвоздка была только в одном: по правилам играли только мы, но не Кучма и его команда. Понимая, что действуя строго по закону, можно лишиться и власти и собственности, буржуазная власть в борьбе с “красной угрозой” не брезговала ничем. Было задействовано все: СМИ, административный ресурс, мобилизованы огромные средства, чтобы не допустить победы представителя коммунистов. Работа участковых комиссий полностью контролировалась представителями власти. Под прикрытием местных администраций, прокуратуры, милиции, суда осуществлялось массовое вбрасывание бюллетеней за Кучму, голосование по открепительным талонам, запугивание наблюдателей и членов избирательных комиссий от КПУ, фальсификация протоколов подсчета голосов. Уже одно это показывало, что победа П.Симоненко была реальна. Иначе, зачем Кучме и объединившейся вокруг него буржуазии нужно было тратить сколько усилий и миллионы долларов, чтобы удержаться при власти.
На президентских выборах коммунисты впервые столкнулись со столь наглым и откровенным попранием элементарных буржуазно-демократических прав и свобод. Как же отреагировала Компартия на столь наглое и откровенное насилие над волей избирателей? Оспорила результаты выборов? Призвала своих сторонников к гражданскому неповиновению? Инициировала массовые акции протеста, вплоть до всеобщей политической забастовки? Бойкотировала работу Верховной Рады? Ничего подобного. А ведь дело касалось не только коммунистов, но и миллионов наших сторонников, возмущенных разгулом на выборах откровенной уголовщины, цинизмом и наглостью действия властей.
Моральная победа была на нашей стороне. 45538 членов территориальных избирательных комиссий от КПУ имели на руках тысячи фактов, свидетельствующих о фальсификации президентских выборов в пользу Кучмы. Даже наблюдатели от ОБСЕ были поражены масштабами нарушения избирательного законодательства в Украине.
И чем же партия ответила на это? Ничем! Поплакались друг другу в жилетку, повозмущались между собой и только.
Расплата не заставила себя долго ждать.
Первое что сделал Кучма – издал в декабре 1999 г. указ о распаевании собственности колхозов и совхозов и введении частной собственности на землю. А в феврале-марте 2000 г. президент инициировал так называемую  “бархатную революцию”, а проще говоря, переворот в Верховной Раде, в результате которого А.Ткаченко был смещен с поста председателя ВР, а А.Мартынюк с поста его первого зама. Коммунисты были изгнаны из руководства практически всех комитетов. Переворот носил откровенно наглый, незаконный характер. Создание прокучмовского большинства в ВР осуществлялось путем запугивания и открытого давления президентской администрации на депутатов, связанных с бизнесом. Власти откровенно наплевали и на закон, и на регламент.
Поначалу коммунисты оказали жесткое сопротивление и противодействие попыткам незаконным путем изменить руководящий состав ВР. Депутаты от буржуазных фракций и партий вынуждены были проводить свои заседания не в здании ВР, а в Украинском Доме. Но прошло какое-то время и сопротивление фракции коммунистов начало спадать. Все меньше в здании под куполом оставалось членов фракции, блокирующих зал пленарных заседаний от проникновения в него представителей буржуазных партий. Уловив момент, это самое большинство, в один чудный день вернулось в ВР и возобновило свои заседания в сессионном зале. Затем изменило регламент заседаний и, имея достаточное количество голосов, начало штамповать законы под указку президентской администрации.
Как поступила в этих условиях фракция коммунистов в Верховной Раде, а с ними и партия в целом? Бойкотировала работу ВР до следующих выборов? Нет. Коммунисты один за одним тихо вернулись в Верховную Раду и молча включились в ее работу.
А что же президент? А президент, чтобы закрепить достигнутый в результате антиконституционного переворота в ВР успех, проводит так называемый Всеукраинский референдум по “народной” инициативе. Цель: урезать права парламента и усилить роль президентской власти, лишить народных избранников депутатской неприкосновенности, перевести парламент полностью на ручное управление с Банковой.
Естественно, в отношении соблюдения законности с проведением референдума еще меньше церемонились, чем с президентскими выборами, которые показали, что никто, и коммунисты в том числе, не способны оказать наглеющей власти мало-мальски серьезного сопротивления.
На какие результаты выборов, спрашивается, могли мы после всего этого рассчитывать? Да это просто чудо, что до сих пор в компартию еще верят, на коммунистов надеются миллионы людей – 20% избирателей, принявших участие в выборах 2002 г. И это при том, что мы не только вывели Потебенько из-под ответственности за его роль в “кассетном скандале”, но и включили его в проходную часть избирательного списка, вместе со старым “кучмовозом” генералом Герасимовым. Не говоря уже о том, что суть нашей предвыборной программы есть все тот же рыночный, демократический, горбачевский социализм, обещающий и эксплуататорам и эксплуатируемым, и капиталистам (только “честным”, конечно же) и рабочим социальную защиту, обещающий поддержку всем и каждому, вплоть до церковников включительно!
Чудо, да и только!
Выводы. Коммунистическая партия Украины, как оказалось, по своему организационному строению, стратегическим целям и тактике является типичной социал-демократической, если хотите, социалистической, партией, но ни в коем случае не большевистской партией Ленина. Это партия Петра Николаевича Симоненко – приятного во всех отношениях типичного сторонника “умеренного прогресса в рамках законности”.
Если что и есть у нашей партии коммунистического, так это только шапка – название партии. Опыт прошедших лет показал: “Не по Сеньке шапка!”
В партии есть революционные элементы, но не они делают в ней погоду. Даже говорить о необходимости проводить твердую, большевистскую позицию по всем принципиальным вопросам, руководствоваться в своих действиях прежде всего интересами рабочего класса, а не чисто партийными, и уж ни в коем случае узкогрупповыми, фракционными интересами, настаивать на необходимости подчинения парламентских форм борьбы развитию революционного сознания и энергии пролетариата, считается в руководстве партии и фракции (которое представляет собою сегодня одно и то же) дурным тоном.
Стоит ли после этого удивляться, что авторитет нашей партии в среде рабочего класса сегодня крайне низок, о чем свидетельствует то, что рабочие не желают вступать в нашу партию. И она как была, так и остается партией ветеранов, то есть партией хотя и славного, но прошлого, а не будущего. Да, объективно центр тяжести все эти годы находился в Верховной Раде. От этого никуда не денешься. И нужно сказать, имея 121-го коммуниста, обладающих депутатской неприкосновенностью, в этом заключалась тогда наша сила, а не слабость. Беда в другом – в том, что свой потенциал в Верховной Раде мы использовали по-парламентски, а не по-революционному, что на деле означало следующее: не коммунисты использовали парламентаризм, а парламентаризм использовал коммунистов. Вот каким образом, мы растранжирили, разбазарили за эти годы тот кредит доверия, который мы получили после 1993 г.
Что представляет собою сегодня КПУ? Ни оригинальных и смелых идей, ни ярких личностей, ни примеров беззаветной борьбы за дело рабочего класса. И на что, спрашивается, мы при этом можем рассчитывать в будущем? Что мы можем противопоставить мощному административному и финансовому ресурсу буржуазных партий? Может быть, нашу дружбу с попами? Или административный ресурс и влияние генпрокурора Потебенько? Так прошедшие выборы показали, что им грош цена.
Что же делать? Учитывая, что липовая коммунистическая партия никому (за исключением, пожалуй, только власти) не нужна, нужно срочно привести содержание всей своей работы в соответствие с названием, то есть стать не на словах только, но и на деле действительно коммунистической партией, партией не парламентского, а авангардного, революционного типа, в полной мере отдающей себе отчет в том, что административному и финансовому ресурсу буржуазии может нанести поражение только классовый “ресурс” объединенного революционного пролетариата. А, значит, партия должна подчинить все силы и средства, весь свой потенциал, а также стратегию, организацию и тактику наращиванию этого “ресурса”.