  |
  |
|
|||
 Главная Следующий номер Форум Обратная связь Календарь событий Поиск Архив старой версии | |||
| Записки из майской Европы |
| Снятин. Тарас Григорьевич Ленин Маленький город на границе Прикарпатья и Буковины, на краю синих гор, лежит в начале нашей дороги. Отсюда, на таких же автобусах и с такими же ненадежными документами уезжают рабочие-гастарбайтеры. Вслед им, на запад, глядит он – Тарас Григорьевич Ленин. В начале девяностых годов в Украине погибли сотни этих стандартных памятников. Здесь, в буковинском местечке Снятин, Ленина ждала особая участь. Ему отрезали голову, а затем водрузили на плечи суровое лицо другого великого революционера – Тараса Шевченко. Будни рынка уже вступили в свои права. В снятинской городской казне не было денег на демонтаж Ильича и строительство памятника Кобзарю. Жители городка, вероятно, очень радовались этому экономному решению сразу двух политико-культурных проблем. Интересно, что думалось им позже, на заработках в Греции или Италии, где можно найти сразу несколько монументов Ленину и Шевченко? (поэту, не футболисту). Он так и стоит сегодня, рядом с костелом и старыми домиками, с непропорционально большой рукой – ее также отрезали, чтобы убрать всем известную рабочую кепку. Сладенькая цитата на постаменте: «Обніміться ж, брати мої...», свидетельствует – бережливые снятинские вандалы боятся Тараса не меньше, чем Ильича. Они скрывают от своих земляков лучшие образцы его творчества, полные чистой ненависти к богатым. По существу, эти стихи являются иным, поэтическим выражением силы, заключенной в цитатах ленинских работ. Однако, здесь вряд ли осознают, насколько символичным является сотворенный синтез двух гениев революции. Ленин вместе с Шевченко – могучий союз против врагов трудового народа Украины. Соединенные вместе, они дают в себе явление украинской революции, которая бушевала на этой земле еще так недавно, меньше века назад. Вернувшись, она вновь будет связана с именами и мыслями двух этих людей. Будапешт. Встреча с Лукачем Это место не обозначено ни на одной из туристических карт. Все знают королевский дворец на цветущих горах Буды, старый парламент на низком берегу Пешта – но вам придется постараться, чтобы найти могилу выдающегося философа и революционера в его родном городе. Дьердь Лукач? Люди, которых мы спрашивали, ничего не слышали про этого человека. Даже в интеллектуальной на вид книжной лавке, с портретами Ленина по сходной цене, откровенно недоумевали, где может быть похоронен их знаменитый земляк-марксист. Кладбище Керепеши – предположил какой-то студент. Лишь потому, что в этом некрополе хоронили государственных лиц прошлой эпохи. Нет, эта страна не знает своих героев. «Левая фракция» кладбища Керепеши. Скромная могила Георга Лукача и его супруги Гертруд стоит в ряду других плит с забытыми фамилиями венгерских коммунистов. Соратники и противники философа из фракций Ёне Ландера и Белы Куна, сторонники Имре Надя и Яноша Кадора, вновь собрались в одном строю. Многие могилы заброшены. Плита Лукача выглядела получше – на ней высажены анютины глазки. Члены редакций communist.ru и contr.info вырвали обступившие надгробие сорняки, положили красную гвоздику, плеснули немного вина на пыльный гранит. Аллею простых и строгих надгробий (где, среди прочих, покоится прах тезки философа, «генерала Лукача» – испанский псевдоним Мате Залки), венчает монумент павшим участникам венгерского комдвижения. Монументальные барельефы показывают лучший отрезок его пути – от первых рабочих стачек в империи Габсбургов до антифашистского подполья времен диктатуры Хорти и Салаши. Хорошее и пустынное место. Легкая печать заброшенности только подчеркивает вечность идеалов этих людей. Те, кто найдет дорогу к кладбищу Керпеши, вряд ли пожалеют о затраченном времени. А солнечный Будапешт живых, современных людей – добропорядочных европейских студентов и пахучих бомжей на скамейках, жил своей жизнью. По его улицам громыхала колонна советских танков. В грузовиках-«зисах», под красным знаменем, сидела пехота с калашниковыми в руках. Новый фильм о событиях 56-го, когда Георг Лукач, – второй раз после 1919-го года – оказался министром культуры забывшей его теперь Венгрии. Это было совсем неприлично – снимать такую картину в эти весенние дни. Такие же, как полвека назад, когда войска Красной армии врукопашную, без авиационной и артиллерийской поддержки, отвоевывали этот прекрасный город. Пятьдесят тысяч дополнительных жертв – чтобы сохранить его здания, декорации для нынешних, антикоммунистических фильмов. Герои «Знаменосцев» Олеся Гончара вряд ли ожидали подобной участи. Исторической памяти не существует – историю интерпретирует классовое сознание. Благодарная память об освобождении Вены воплощена в местном «Музее тоталитаризма», с экспозицией «преступлений коммунистической диктатуры». Старые левые памятники Будапешта свезены в музейную резервацию, на потеху туристам – не в пример Лукачу, это место обозначено в здешних путеводителях. Кажется, здесь опасаются, что призрак Дьердя однажды найдет дорогу в свой родной город. Возможно, он уже бродит где-то поблизости. Надеюсь, ему понравилось наше вино. Венеция. Rifondazione Comunista Что нужно писать о Венеции, волшебной шкатулке, которая раскрывается для вас за установленную таксу, и не очень любит неплатежеспособную публику? Гигантский водно-исторический аттракцион, и просто красивый, не похожий ни на что город. На его узких улицах теснятся богатые знаменитые бездельники, а также – гастарбайтеры из стран Третьего мира. Грузчики, уборщицы, посудомойки и гондольеры. Это они поддерживают на плаву жизнь Венеции. Ставка на чужой труд – старая традиция этого города. Именно здесь, в 1516-м году родилось понятие «гетто» – изолированного поселения для инородцев. Это слово не случайно переводится как «мастерская». Первое в истории гетто производило почти все для роскошных плавучих дворцов Венеции. И получало взамен бесправие вместе с унижением. Нынешний еврейский квартал – обычная туристическая приманка, а некогда его жители массово гибли от невыносимой скученности, болезней и нищеты. Сырые стены Венеции украшают мемориальные доски в честь павших бойцов антифашистского сопротивления, с венками из свежего лавра, и подростковые граффити против расизма и капитализма. Следуя по лабиринту тесных проходов и крохотных мостков, можно внезапно выйти к дому с большой иконой Иисуса. Рядом располагается вход в городской офис Партии коммунистического преобразования. В этом городе, сплошь загаженном туристами, – как знаменитыми голубями с площади Сан-Марко, – надо писать именно о них, коммунистах. Люди из «Рифондасьоне комуниста» все еще переживают кураж от недавних выборов, которые принесли им семь с половиной процентов голосов и небольшой кусок властного пирога. Ее политический секретарь Фаусто Бертинотти возглавил нижнюю палату парламента, а президентом Италии стал выходец из старой Компартии – Джорджо Наполитано, партизанский командир и друг Пабло Неруды. «Рифондасьоне» открещивается от приоритета парламентских методов борьбы, но, как полагается достаточно массовой, по европейским меркам, структуре, не отрицает необходимости участия в выборных органах. Насколько верной окажется эта тактика, покажет время, и дальнейшая судьба этой партии. Пока что она старается опираться на местных и иностранных рабочих. О специфике их партийного членства еще будет сказано ниже. Венецианский офис коммунистов служит для представительских целей. Неподалеку от набережной, в красиво оформленном плакатами помещении, принимают гостей. К их услугам бар-магазин с Че Геварой на этикетках винных бутылок. Базовый контингент партийных кадров – седоватые люди, чья молодость пришлась на шестидесятые и семидесятые годы. Молодняк, их дети, расписывают стены граффити, бушуют в футбольной антифа-бригаде и ездят на мировые левые форумы. Крупнейшее региональное отделение «Рифондасьоне» расположено на материке, в городе-спутнике Местре, издалека заметном по стрелам портовых кранов и трубам нефтеперерабатывающего завода. Во время недавней всеобщей стачки против антисоциальной политики Берлускони, профактивисты и коммунисты блокировали дамбу между Местре и Старой Венецией. Им удалось на время перекрыть ей туристический кислород. Буржуазия не в восторге от перспектив «коммунистического преобразования». В разных городах страны мы видели специальные стикеры с лозунгами против этой партии. Сейчас в здешнем регионе нет никаких влиятельных политических сил, кроме левых – однако пока что это мало влияет на положение дел в городе и стране. Нищенки на мосту Риалти ничем не отличаются от наших просящих бабушек. Крысы у романтичных и грязных каналов во всем похожи на своих собратьев, шныряющих по украинским трущобам. Нелегальные торговцы бижутерией, индусы и марокканцы, вовсю бегают от преследующей их полиции. Украинская заробитчанка с презрением (никакого сочувствия и солидарности) рассказала: они ночуют в вонючей канализации – голышом, чтобы не пропахла одежда, – и питаются легендарными голубями Сан-Марко. Заезжая в Венецию, не забудьте взглянуть на эту «достопримечательность» мира №1. Флоренция. У истоков противоречий Город над Арно – великая колыбель. В этой заботливо окруженной Апеннинами люльке плакал, кричал, дергал ножками новорожденный капитализм. Первые мануфактуры и банковский капитал, первые цеховые объединения и пролетаризация, первые конфликты между наемным трудом и капиталом, первый боевой союз между рабочими фабрик-мануфактур и ремесленниками (за целые столетья до Франции 1792 года), и первый, кровавый разрыв между пролетариями и буржуа. Даже высокое искусство, прославившее этот город в качестве новых Афин Западного мира, в конечном счете, обязано своим расцветом гуманистической традиции раннебуржуазных отношений. Понятие «протокапитализма», введенное для североитальянских городов XIII-XV веков, и несколько опошленное этно-экономической доктриной Зомбарта, в основном подразумевает именно ремесленную Флоренцию. Рудники ближних гор давали ей благородные металлы и каррарский мрамор, горные пастбища поставляли скот для выделки шерсти и кожи, река Арно служила удобной транспортной артерией – достаточно близкой к морю, но и достаточно отдаленной от его побережья – чтобы избежать нападений мусульманских и христианских пиратов. Все это, а также удобная конъюнктура европейской и средиземноморской торговли, способствовали бурному развитию городских ремесел, которое с неизбежностью повлекло за собой трансформацию общественных отношений. Орсанмикеле, огромное здание цеховых общин (такие громады появятся в наших городах только в прошлом веке) – не просто уникальный памятник гражданской архитектуры Средневековья. Семьсот лет назад оно было сосредоточием ожесточенной политической борьбы. Уже в конце XIII века ремесленники-пополаны (от popolo — народ) – городской плебс охваченных промышленным бумом городов, – захватили контроль над Флоренцией и Сиеной, утвердив выборную власть представителей цехов, опиравшуюся на вооруженные отряды горожан. «Установления справедливости», принятые Флоренцией в 1293 году, в законодательном порядке лишали феодалов политических прав, вводя правление «свободной коммуны». Через сто лет в ней выделился «тощий народ» – небогатые ремесленные слои, выступавшие против всевластия городской олигархии, прозванной в противовес им «жирным народом». Одновременно в городе начали формироваться первые союзы наемных рабочих. Они не входили в цеха, а потому не имели гражданских прав, познав на своей шкуре все прелести буржуазной эксплуатации – во времена, когда капитализм еще формально не существовал, а Англия и будущие Нидерланды оставались патриархальной аграрной провинцией. Чомпи – так называли пролетариат шерстобитных мануфактур – составляли четверть населения Флоренции. Они работали по 14-16 часов в сутки, за мизерную заработную плату, страдая от жесткой системы штрафов и произвола хозяев, увольнявших их за всякий проступок. Ряды чомпи непрерывно росли за счет разорившихся ремесленников и крестьян. В 1378-м, чесальщики шерсти, и другие наемные рабочие мануфактур Флоренции подняли первое в истории рабочее восстание, к которому примкнули «тощие» пополаны. Изначально они добивались повышения заработной платы, политических прав и социального равенства флорентийцев, а затем захватили власть в городской коммуне, организовав народное правительство, возглавленное умеренным пополаном Микеле ди Ландо. После его предательства, после локаута и саботажа богатых владельцев мануфактур, чомпи выдвинули радикально-революционную хунту – «Восемь святых божьего народа», во главе с чесальщиком шерсти Бартоло ди Якопо. Потопленное в крови, это восстание навсегда легло в основание спирали татлинского «Интернационала», как одна из первых попыток самоосвобождения пролетариата. Древнее здание цеха шерстянщиков уцелело до наших дней, вместе с первым партийным штабом Европы – Палаццо гвельфов. Пополаны-гвельфы, организаторы «народной армии», свергнули власть проимперских аристократов-гибеллинов в 1250-м году. «Народный дворец» - Palazzo del Popolo, выстроенный в честь этого события, также украшает сегодня одну из флорентийских площадей. Победившая группировка гвельфов впоследствии распалась на «черную» и «белую» фракции – их борьба очень напоминала оранжево-голубое противостояние в современной Украине. Великий Макиавелли, прах которого покоится в базилике Санта-Кроче, рядом с Микеланджело и Галилеем, тщательно исследовал эту историю родного города, положив ее в основу своей концепции «реальной политики». Стоя у его могилы, проходя по мосту Понте Веккио, построенном в 1345-м – в год первой стачки чомпи (и с трудом спасенного от разрушения фашистами), мы чувствовали себя у истоков политической и экономической системы, господство которой утвердилось сегодня по всей нашей планете. Кажущаяся незыблемой, однажды она рухнет, как замусоленная туристами башня в близкой к Флоренции Пизе. Под тяжестью старых социальных противоречий, впервые проявивших себя в этом городе. Милан. Гарибальди и гастарбайтеры Милан – лучший повод для разговора об украинских гастарбайтерах. Конечно, эту тему можно поднять в любом другом населенном пункте Италии. Провожая нас во Флоренцию, наши водители, которые сами перевезли сюда немало заробитчан, предупредили: добрая половина этого города-музея говорит по-украински и по-русски. Еще в Венеции нам пришлось повстречать целый ряд выходцев из постсоветских земель – от Дрогобыча и до Омска. Но именно Милан, крупнейший индустриальный центр этой страны, является настоящей столицей трудовой миграции из Украины – как, впрочем, и из других стран, доноров дешевой рабочей силы для нужд Первого мира. Площадь у Форта Гарибальди – нелегальная биржа труда украинских гастарбайтеров и своеобразный пароль в их сообществе. Она работает только по выходным. В день нашего приезда, в этом удобном транспортном центре, возле автомобильной и железнодорожной станций одиноко стояли агитпункт ультраправой партии и полицейский джип. По дороге к форту Гарибальди, среди плохо сделанных, но идеологически верных антифашистских граффити (типичных для всего севера Италии), нам встретилась надпись «Rabotchi», под молотом и серпом. Каждый второй столб в центре Милана увешан наклейками с характерным текстом на англо-русском: «Service – Работа. Escort, baby sitter, domestica, ассистент для престарелых, горничная в семье, официант». Тут же можно увидеть нашлепки фашистов, под лозунгом: «Stop immigrazione!». Буржуазия одной рукой затаскивает в эту страну иностранных рабочих, и терроризирует их другой рукой, поднятой в характерном нацистском жесте. Африканцы, китайцы, бразильцы, беженцы из Ближнего Востока, занимают целые кварталы в небогатых районах города. На их окнах висят флаги с лозунгами против преследования мигрантов. Наши шоферы, которые уже пять лет возят в Италию украинских заробитчан, проституток и греко-католических монахов, раскрыли принцип работы биржи труда на площади Гарибальди. В ночь на субботу сюда съезжаются «бусики» из западноукраинских городов. Они привозят передачи для гастарбайтеров, а также новых кандидатов на трудоустройство. Некоторые из них уже имеют рабочее место, которое загодя нашли для них земляки. Остальных сразу берут в оборот «брокеры» из числа местного украинского криминала. На руках у них только мобильный – чтобы не оставлять улик для полиции. Выслушав, что умеет, и на что хотел бы рассчитывать заробитчанин, «брокер» звонит своим агентам в Милане и других городах, запрашивая их о текущих вакансиях. Эта консультация стоит от 50 до 100 евро. За найденное рабочее место «брокеру» также полагается свой процент – хотя нет никаких гарантий, что хозяева действительно возьмут гастарбайтера на работу, и заплатят ему оговоренную сумму. Выбор украинцев не велик. Получив адреса, они следуют на вокзал, и разъезжаются по стране, от Турина до Рима – строить дома, убирать урожай, выносить горшки из-под местных пенсионеров. Другая такая же биржа – в Неаполе, распределяет рабочую силу у подошвы итальянского сапога. Полиция и местные власти смотрят на это сквозь пальцы. Италии нужны дешевые рабочие руки, а украинские мафиози умеют найти подходы к коррумпированным чинам. Временами карабинеры устраивают облавы, депортируя из страны несколько украинцев с фальшивыми паспортами. Однако, число заробитчан возрастает из года в год. К бизнесу вокруг гастрабайтеров причастны самые разные люди – от церкви и до украинских коммунистов. Униатские, римо-католические и православные попы, фактически, установили своей контроль в большинстве иммигрантских общин. Они также занимаются трудоустройством украинцев, а, кроме того, регламентируют их образ жизни в новой стране. Клерикальная пропаганда среди заробитчан имеет очень высокий градус. Надписи для прихожан в огромном склепе Миланского собора продублированы по-украински, Ватикан все активнее субсидирует газеты и радиопередачи на этом, гастарбайтерском языке. Во время выборов в Украине идейное влияние церкви выливается в поддержку правых сил, за которых агитируют паству ее поводыри. Зачастую, их конкурентами выступают попы другого, симоненковского прихода. Один из членов черновицкого КПУ, Виорел Пучук, наладил прибыльный бизнес на партбилетах. Он продавал их тысячам гастарбайтеров. Предъявляя билет итальянским левым, украинцы получают содействие в трудоустройстве, и даже возможность вступить в профсоюз. Иногда это приводит заробитчан в ряды партии. Мы убедились в этом накануне поездки, на киевском Первомае, куда пришел западноукраинский рабочий с флагом Rifondazione Comunista. У Милана есть и другая причина носить название столицы украинских рабочих-мигрантов. Массовое сознание гастарбайтеров тесно связывает его с именем Андрея Шевченко – идола одураченных футбольным патриотизмом украинцев. Наши люди видят в нем удачливого собрата, который сумел найти в Италии свое счастье. Его глянцевый образ как бы сублимирует их недостижимые мечты добиться богатства и уважения в этом обществе. Сегодня Абрамович забрал у них даже эту, последнюю гордость. Верона. Шекспир, Маркс, хип-хоп Прекрасная Верона – только фон для нескольких слов о поэтическом выражении социальных противоречий. Город, в котором никогда не бывал Шекспир (если не брать в расчет антистратфордианских теорий) – и, вместе с тем, один из самых шекспировских городов мира. Не злополучные «Ромео и Джульетта», благодаря которым добрая половина Вероны представляет собой сплошной бутик. Не романтичные «Два веронца», одна из самых ранних шекспировских пьес. «Тимон Афинский» – вот та работа Шекспира, о которой вспомнили мы на этих узких и старых улицах. Вечерний мост Понте Петра, с видом на кипарисы близ замка Кастельвеккьо. Цветущая природа, живое воплощение «Аллегории Весны» Боттичелли, запрятанной во флорентийском «Уфицци» – «офисе». Стоя посреди моста, Андрей Юкиш, поэт, художник, молодой коммунист из города Винницы, поет хорошо известную нам песню. «Песню о Третьем мире»: Для кого зорі світять,Навіщо весни квітом сліплять?Чому серед страждань усе буяє?Хто відповідь на це питання знає?Усюди закони першості сили панують,Скрізь багаті бідних грабують,Та серед мороку пригніченняПробиваєтьсяПалаючих сердецьЯскраве свіченняМоже, не для таких як ти і яОбертається навкіл осі планета Земля?Всі принади на цьому світіДля нас недосяжні, бетоном закриті.Все проходить за парканами незримими,Озера очей вкриваються крижинами.Ми не в змозі задовольнитиНайпростіші потребиМати мінімум з того, чого людині треба.Буремність наша виходу шукає.Миттєвість кожну в новомуСвітлі відкриваєм.Навкруг усе і ми – антиподи.У нашій свідомості системніРуйнуються закони.Центр Всесвіту у кожному із нас.Особистість хай вибухне на раз!Ти "матрицю" з голови своєї стер?Тепер ти вже не рабТи – Ре-во-лю-цьо-нер! Эта поэзия нового времени, такого далекого от эпохи шекспировских стихов, озвучивает старые вопросы – пускай и в другой стилистической форме. «Нежный лебедь Эйвона» сказал о капитализме почти все, что потом скажет о нем Карл Маркс. Революционные по своей силе и глубине, его строки вскрывали сущность новых общественных отношений. Шекспиров Фальстаф выступает для Маркса «персонифицированным капиталом зари капитализма», классическим типом эпохи первоначального накопления капитала. Образ приятельницы Фальстафа, миссис Куикли, пародийно используется им в анализе понятия товара и его стоимости. Мавр также обращается к образам Гамлета, Шейлока, ткача Основы из «Сна в летнюю ночь», Аякса, Терсита и многих других героев Шекспира. Специальное издание «Шекспир в «Капитале», выпущенное Партиздатом в 1932-м году, при участии Лукача и Михаила Лифшица, в свое время серьезно прорабатывалось экономистами. Основоположники много взяли у этого великого барда. Наряду с прозой Сервантеса, его стихи можно без особых натяжек назвать четвертой составной частью марксового учения. Разбирая лассалевского «Франца фон Зикингена», Маркс и Энгельс советовали автору больше «шекспиризировать», отмечая глубокое изображение «социального фона» в пьесах Шекспира. Анализ монолога Тимона Афинского в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» – одно из первых откровений марксизма. Осознание демонической «извращающей» силы денег, и постановка проблемы отчуждения человека. «Шекспир особенно подчеркивает в деньгах два их свойства: 1) Они – видимое божество, превращение всех человеческих и природных свойств в их противоположность, всеобщее смешение и извращение вещей; они осуществляют братание невозможностей. 2) Они – наложница всесветная, всеобщий сводник людей и народов». Последняя фраза звучит как будто специально для охваченной гастарбайтерским бумом Италии – да и для всего прочего глобализованного человечества. Андрей Юкиш пел нам о том же. Другими словами и на другом языке, но с той силой, которая позволяет передать в словах дух и букву этого времени. Голос украинского гетто посреди средневековой Вероны – не забавный курьез, не натянутая параллель. Хип-хоп Юкиша следует старой поэтической традиции отражения социальной действительности, восходящей к великому имени Вильяма Шекспира. Очаровывая и волнуя, она побуждает к критическому анализу нашего мира. Звучит призывом к радикальному изменению его основ. Мёдлинг. Интервью в туалете Ночь на дороге в австрийских Альпах. Бензоколонка с магазином и туалетом. Усталая уборщица встречает нас русскими матюками. Перед ней, на столе лежит большая тарелка – по желанию туда можно бросать евромелочь. Через пару часов, в таком же WC, на такой же бензоколонке, нам удается поговорить с одним из русскоязычных хранителей австрийских сортиров. Все остальное можно узнать и понять из этого красноречивого интервью: -Что вы здесь делаете? -В Германии работы для меня нет. Там вообще тяжело работу найти. Ну, можно найти, но она будет совсем мало оплачиваемая. А здесь что? Здесь я работаю убиральщиком. Рабочий день у меня с шести утра до одиннадцати вечера. Зарплату я здесь не получаю никакую. Ни одну копейку. Здесь работает по уборке русская фирма… До меня здесь работала женщина, которая получала примерно тысячу евро. Зарплату! Официальную зарплату! Теперь, значит, договариваются с фирмой – и наш человек будет работать бесплатно. Я здесь работаю бесплатно три недели. Вот за счет тарелки, что люди мне накидают. Хотя кидать здесь практически никто не обязан. В Австрии туалеты бесплатные. Ну, зарабатываю я примерно, в общей сложности, зимой, 500-700 евро. Из них я должен отдать 150-200 евро. «Отдать», так сказать… -А где вы живете? -Вообще я живу в Германии. Здесь у меня есть комната, и меня здесь кормят еще. То есть я работаю за «тарелку» и за еду. -Каким вы будущее свое видите? Есть ли у вас здесь будущее? -Здесь, у меня родилась дочка в Германии. И я с Казахстана, у меня нет дороги назад… Но из-за дочки я не уеду. У меня дочка еще инвалид. Там она не сможет, по дорогам, и со школой у нее будут проблемы. Здесь как-никак социальная защита… А будущее я свое вижу ни-ка-ким. Доживу я до пенсии, к чертовой матери, получу свою пенсию – и всё. А жена моя, сама из Украины, из Новояворска, сидит дома, из-за ребенка, у меня дочь инвалид… Она в Германии… В Германии, на Западе, хорошо жить одному. Одному, без семьи. Тогда ты будешь жить в достатке. И можешь заработать свои две штуки и будешь нормально себя чувствовать… В Казахстане у нас был свой маленький бизнес. Маленький магазин свой. А при Советах жена работала поваром, а я работал сварщиком, охранником, всякое… -И последний вопрос. Переоценили ли вы сейчас своё отношение к левым силам? -В принципе я могу сказать. Вот, пожив здесь на Западе, я понял, что здесь, наверное, и есть социализм, настоящий социализм. Я думаю, это мое личное мнение, что в принципе Ленин-то мутил правильно. Мутил. Но ему не дали. Потому что, насколько я знаю историю, после 20-го года также был НЭП, частная собственность и прочее. Маленький бизнес – это всё нормально, и его надо отдать в частные руки. А заводы – в жизни нельзя отдавать в частные руки. Это неправильно. А что я могу сказать за Советский Союз? Простыми словами. Все капиталисты, которые там, буржуины – все суки. Вена. Пикет у кафе «Централь» В разгар мая столица Австрии принимала сразу два знаковых мероприятия – официозный саммит «Латинская Америка – ЕС», и альтернативную конференцию солидарности, организованную социальными движениями Европы. Встреча на высшем государственном уровне, собравшая президентов Венесуэлы, Боливии, Бразилии, Аргентины, Чили и Перу получилась неформально яркой. Европейская левая молодежь специально прибыла в Вену, чтобы поддержать политический курс латиноамериканских стран. Она заполнила зеленые газоны Шенбрунна и Бельведера, эпатируя чопорных обывателей. Подростки на роликах брали автографы у Нестора Киршнера и Эво Моралеса, ходивших в народ в простеньких свитерах. Публика в венских трамваях говорила о предстоящей встрече с Чавесом и Алейдой Гевара. Ее анонсы постоянно крутило местное радио. К моменту открытия Enlazando Alternativas фойе конференц-зала пестрело плакатами объединения «Че Гевара» и агентства communist.ru. Входящих встречал большой украиноязычный баннер в поддержку Пяти кубинских героев. На сцене что-то говорила Сьюзан Джордж, в зале звучали дежурные фразы солидарности с Венесуэлой и Кубой, а нам сходу пришлось реализовывать их на практике. Кубинские друзья показали нам объявление липового «Комитета за демократию на Кубе». В нем анонсировался еще один, провокативный форум, направленный против саммита «Латинская Америка – ЕС». Его организаторы намеревались дискредитировать латиноамериканцев перед лицом щепетильной европейской публики, спекулируя на традиционной «правозащитной» тематике. До начала контрреволюционного форума оставались считанные часы, и мы занялись организацией пикета протеста. Вполне допуская, что он досрочно завершит наше пребывание в Вене. Вместе с «Че Геварой» на акцию выехала небольшая группа австрийских левых из «Искры» во главе с Акселем Магнусом, венгерские анархо-коммунисты, несколько человек из других европейских стран. Место антикубинской конференции – «Чешский культурный центр» в глубине старой Вены, давно считается штаб-квартирой неолиберальной пропаганды в Центральной Европе. Развернув знамена и транспаранты, «Че Гевара» расположилась у входа в грантовую контору. Громкое «Аааалерта!» стало сигналом к началу акции, которая на полчаса окунула этот венский переулок в атмосферу чавистского Каракаса. Украинская левая молодежь выкрикивала лозунги на испанском, разученные в Венесуэле: от традиционных призывов к солидарности, до портовых ругательств по адресу янки и их прислуги. А она явно не ждала оперативного и решительного отпора. Телекамеры кубинского и австрийского ТВ снимали растерянных, хорошо одетых господ, вползавших внутрь центра под дружное скандирование – «гусанос!». Мероприятие империалистов было сорвано. Те, кто побывал в здании, говорили: левые речевки не давали возможности для работы. Гулкое эхо многократно увеличивало крики, цокот копыт конных экипажей переносил нас на сто лет назад, когда в этом городе – столице одной из империй, разделивших между собой Украину, проходили первые выступления галицийских рабочих. Андрей Юкиш наклеил левый плакат прямо на стене чешского центра – к неудовольствию полицейских, число которых постоянно росло. Австрийцы из «Искры» заметно нервничали, ожидая последствий несанкционированного пикета, а украинцы напоследок перекрыли уличное движение, устроив небольшой марш протеста. По его окончанию полицаи наконец-то взялись за дело всерьез. Они отобрали документы у Юкиша, после чего попробовали отвести его в полицейское отделение. Венгерские левые поспешили удрать с места событий, австрийские ребята из «Искры» скромно ушли в сторонку, и только товарищ Магнус, вместе с двумя испанскими активистами, без устали скандировавшими «Но репресьон!», оказали деятельную помощь в обороне от полицейских чинов. Ее хладнокровно вела немецкоговорящая Леся Ивашкевич. После переговоров полиция согласилась вернуть документы и отпустить участников акции. Впоследствии она не поленилась нажаловаться на нас коллегам из украинского МВД. Эта живая акция задала тон Enlazando Alternativas. Уже на следующий день нам дарили первую полосу еженедельника «Der Standard», с большим фото пикета, предварявшим тему «исторического» латиноамериканского саммита. В дальнейшем украинская делегация продолжала оставаться одним из самых активных участников альтернативной встречи в майской Вене. А через день, улучив свободный момент, мы вышли на поиски легендарного кафе «Централь», где некогда играли в шахматы Троцкий и Ленин. И неожиданно оказались у знакомых дверей чешского центра. Любимое заведение российских социал-демократов располагалось на месте нашего пикета – это у его крыльца задерживали Андрея венские полицаи. Персонал старого кафе и сейчас знает о своих знаменитых левых клиентах, но предпочитает говорить о других завсегдатаях – Фрейде и Брехте. Внутри, рядом со столиками, стоял затертый стеллаж с подшивкой газет. Среди них красных пятном выделялось фото активистов «Че Гевары». «Новая история», о которой потом скажет нам Уго Чавес, делается на фоне старых декораций. Вена. Сквот и монумент Часть украинской делегации обосновалась в старейшем сквоте Австрии, возле базилики на Кеплерплацц. Серое здание встречает своих жильцов граффити с изображением танка Т-34 и свиней-капиталистов. Оно прекрасно оборудовано для обороны от полицейских нападений. Крепкие засовы, миниатюрные стальные «ежи», решетки на окнах, висячая дверь, как будто перенесенная из средневекового замка – все это имеет эффектный вид и подготовлено с большим знанием дела. Жесткий внутренний распорядок с регулярной уборкой легко разрушает обывательский стереотип о недисциплинированности анархистов. На стенах – рисунки и плакаты, открытая терраса предназначена для игр и ночевки при теплой погоде. В комнате, выделенной для проживания украинцев, установлен второй ярус – подвесной дощатый пол с деревянной лестницей. Он дополнительно повышает вместимость этого казарменного жилья с духом мелкобуржуазных свобод. Этому сквоту – восемнадцать лет. Бесконечные суды и протесты общественности, а также, упомянутые железные двери, помогли ему продержаться вплоть до наших времен. Такое еще возможно в Австрии, одном из последних оплотов классической буржуазной демократии в Европе. Удивительный герб этой страны – старый имперский орел, сжимающий серп и молот в когтистых лапах с разорванными цепями – намекает на прежние традиции «республики Аустеррейх» (сколько иронии несет в себе само это название). Вместе со знаменитым зданием Карл-Маркс-Хоф, этот герб принадлежит легендарной эпохе социал-демократов – «австромарксистов». Она началась в 1918-м, вместе с крахом империи Габсбургов, и закончилась фашистским путчем в феврале 1934-го года. Все это время столицей Австрии управляли последователи Бауэра и Адлера, пытавшиеся найти «третий путь между реформизмом и большевизмом», – как сформулировал это один из их лидеров Норберт Лезер. В действительности, им так и не случилось сойти с прежней дороги предательства классовых интересов. Однако даже этот «муниципальный» недосоциализм оставил после себя уникальные социальные памятники «Красной Вены». Огромные рабочие общежития – упомянутый Карл-Маркс-Хоф, детище знаменитого архитектора Карла Эна, растянулся в длину на целый километр – частично решали проблему дешевой жилплощади для австрийских рабочих. В каждом из таких зданий размещались детсад, стадион, площадки для детских игр, прачечные и общие душевые. Впрочем, им приходилось выполнять и совершенно другие функции. Во время февральских боев 1934-го года, когда рабочие дружины пытались отразить выступление фашистов и клерикалов, Карл-Маркс-Хоф превратился в главный оплот левых сил. Триста пятьдесят вооруженных рабочих защищали его от наступления двух батальонов пехоты, поддержанных отрядами полиции и огнем трех батарей – а затем покинули здание через подземный ход. Создатели общежития предусмотрели необходимость его обороны. Неплохая параллель со сквотом на Кеплерплацц, отдаленным наследником этого великого здания. Девятое мая, которое принесло Австрии освобождение от десятилетней диктатуры фашизма, застало нас по южную сторону Альп. Мы праздновали его по дороге в Милан – туда, где весной сорок пятого, на Пьяцца Лорето, повисли вниз головой Муссолини и Кларетта Петаччи. Украинские левые, далекие от ниноандреевских взглядов, слушали mp3 сталинской речи о капитуляции Рейха – как очень уместный исторический документ. Другой сталинский текст, приказ о награждении отличившихся при штурме австрийской столицы, золотыми буквами высечен на монументе советским солдатам – освободителям Вены. Этот роскошный памятник в чисто венском духе стоит на Шварценбергплацц, неподалеку от Бельведера и содержится в образцовом порядке. Его украшает большой фонтан и много свежих цветов. Местные власти все еще не забыли, благодаря кому не взлетел на воздух заминированный собор святого Стефана, и прочие достопримечательности дунайской столицы. Известный «Майский вальс» стал еще одним памятником этим людям. Весна 45-го года, как ждал тебя синий Дунай!Народам Европы свободу принёс жаркий солнечный май. Эту песню слушал мой дед-танкист, сын репрессированного, коммунист по убеждениям, а не по партийной принадлежности. Закончив три класса польской школы, он только в армии обучился русскому языку. С мая 45-го и по 48-й год дед Манчук служил в венской оккупационной зоне советской армии. Иногда он рассказывал о кулачных драках с союзниками, которые на глазах превращались в открытых врагов. Нередко дрались по пьяни, из-за женщин – но наших солдат больше всего бесили вчерашние наци, получившие укрытие и работу в западных зонах. Мы тоже знаем – весна 45-го года не поставила в финальную точку в борьбе против фашизма. Мы не забываем об этом, как учит старая песня. Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай,Тот цветущий и поющий яркий май. Здесь нет никакой патетики державного патриотизма. Здесь – радость освобождения от самых диких и крайних форм террора буржуазии. Хорошо, что в городе Вене есть такой памятник. Еще лучше, что в нем существует развитое движение против фашизма, которое также показало себя в ходе латиноамериканских встреч. Нам было приятно идти в одной колонне с его активистами, обитателями венского сквота с рисунком «тридцатьчетверки». Отныне, услышав старый военный вальс, мы обязательно вспомним эти майские дни. Вена. Флаг «Че Гевары» в руках у Чавеса 12-го мая в Вене выступил Уго Чавес. Президента Боливарианской Венесуэлы ждали в небольшом зале «Арена» – переоборудованном заводском цеху на окраине города. Местные леваки давно захватили этот завод под площадку для концертов и дискотек, а теперь принимали в нем лидера латиноамериканской революции. Трудно было представить себе более необычное и более подходящее место для такой встречи. Люди из комитета «Руки прочь от Венесуэлы» рассчитывали пустить в зал не более трехсот человек. Остальные должны были наблюдать президента снаружи, по телеэкрану. Напрасные надежды. Уже за час до заявленного начала встречи маленький зал был до отказа забит левой публикой, проникавшей внутрь любым возможным путем. На заводском дворе, под высокой кирпичной трубой, собралось до пяти тысяч молодых людей – гораздо больше, чем рассчитывали организаторы и охрана Чавеса. Все терпеливо ждали – президент, по обыкновению, запаздывал, и вскоре в толпе пополз слух о том, что он вовсе не появится на «Арене». В это никто не поверил. Австрийский активист Эмануэль Томазелли впоследствии метко заметил: «С одной стороны, было очень трудно гарантировать присутствие президента Чавеса на этом митинге. С другой стороны, это было очень легко, потому как мы всегда знали, что он предпочтет быть здесь с революционной молодежью, чем обедать с президентами, которые дурачат собственные народы». В ожидании команданте мы познакомились с Алейдой Гевара, дочерью Че – простой и отзывчивой женщиной. Уже после, глубокой ночью, она специально встретилась с активистами украинской «Че Гевары». Алейда была заявлена одним из ораторов митинга, вместе с Чавесом и Аланом Вудсом, нтересным собеседником, с которым мы познакомились накануне. На правах организатора Алан объявил собравшимся радостное известие – президент уже на пути к «Арене», и он будет выступать на концертной площадке, перед всеми участниками встречи. Прошел еще один час, и Уго Чавес поднялся на эту сцену – в традиционной красной рубахе, под громовой крик европейских левых. Вместе с Чавесом и Алейдой на ней собрались почти все первые лица боливарианского движения. Здесь были президент Национального собрания Венесуэлы Николас Мадеро, мэр Каракаса Хуан Баррето, министр планирования Хорхе Хиордани и министр нефти Рафаэль Рамирес. Их сопровождали Ева Голингер – автор известной книги о путче 2002-го года, президент канала «Телесур» Андрес Изарра, лидеры профсоюзных и общественных организаций. Чтобы понять, какие люди пришли сюда, на переделанную из заводского цеха «Арену», нам стоит процитировать статью Стэнли Рида из Business Week, опубликованную в дни венского саммита: «...Один из топ-менеджеров признал, что год выдался тяжелым. Хуже всего пришлось 31 марта, когда его пригласили в президентский дворец Мирафлорес на церемонию по поводу подписания документов о переходе под контроль государства значительной доли нефтедобычи. Там Чавес явно с большим удовольствием наблюдал за коленопреклоненными столпами мировой нефтяной элиты – Chevron, Royal Dutch Shell, BP и Repsol YPF. «У меня остался дурной привкус», – говорит этот топ-менеджер, добавляя, что его ребенок увидел отца по телевизору во время церемонии и заметил приятелю: «Папа зол»… Разумеется, при столь высоком уровне цен нефть становится самым "политизированным" сырьем, и это в высшей степени применимо к Венесуэле при Чавесе… Он хочет направить небывало высокие доходы от нефти на увеличение выплат в рамках и без того довольно щедрых программ борьбы с бедностью в Венесуэле. Уго Чавес и министр нефти (по совместительству - глава PDVSA) Рамирес ввели новые правила игры. Чавес не только принуждает мейджоров к созданию совместных предприятий, но и резко увеличивает роялти и налоги: все вместе получается свыше 80%. Мировым игрокам это не нравится… Атмосфера в Каракасе может вскоре стать еще хуже. Сейчас же единственное, что остается нефтяным гигантам, это держаться изо всех сил, пока Уго Чавес будет раскачивать ситуацию еще больше». Люди, которые возглавляют мировое сопротивление диктату империализма, навязав ему идеологическую и энергетическую войну, непринужденно расселись на сцене, где перед этим играли венские панки. Никакого официоза. Выступая, Алейда Гевара пела вместе с украинской молодежью, которая размахивала своими флагами (европейские левые почему–то мало использовали этот обязательный для нас атрибут). После нее запел и сам Чавес. Он выступал коротко – не более двух часов, и был несколько сдержан – по сравнению с тем, что мы слышали раньше, в Венесуэле. Тем не менее, речь президента несла в себе множество важных смыслов. Называя имена Маркса, Ленина, Хо Ши Мина и Мао Цзе-Дуна, он сделал акцент на известной дилемме Розы Люксембург. «Социализм или варварство». Что выберет в итоге наше человечество? – спрашивал вслед за ней боливарианский президент. И призывал: «каждый день, каждый час, каждую минуту наших жизней бороться за лучший мир – мир без бедности, неравенства и несправедливости. Мир под названием социализм!» Заканчивая митинг, Чавес попросил один из флагов украинского молодежного объединения «Че Гевара». Он размахивал им с трибуны – сам, и вместе с Алейдой Гевара, после чего вернул знамя украинским активистам (Эту живую и памятную для нас сцену можно увидеть на видеоролике австрийских СМИ). В заключение Чавес обнял Алейду и стал дирижировать многоязыким «Интернационалом», гремевшим в старых цехах венской «Арены». Это была яркая, важная встреча, и мы можем лишь согласиться с несколько пафосной оценкой ее организаторов: «Митинг 12 мая имеет огромное международное значение, особенно учитывая, что Австрия в настоящее время председательствует в Евросоюзе… Не секрет, что европейские стратеги капитала разделяют «беспокойство» Вашингтона о сдвиге влево в одной латиноамериканской стране за другой. Из-за этого было важно показать, что есть также иная Европа – что обычные рабочие и студенты поддерживают дело Боливарийской Революции и социализма в Европе и целом мире… Присутствовали СМИ со всех континентов: более 60 газет, агентства печати и телекомпании. Здесь в Вене пресса сообщила, что Чавес произнес чрезвычайно радикальную речь, призывающую к революции и социализму. Правящий класс и их наемные писаки предельно огорчены, но рабочие и молодежь Австрии и остальной Европы в восхищении… Этот исторический митинг стал крупным шагом вперед для международного социализма…». Успех венского визита Чавеса подтвердила болезненная реакция США, которые впервые решились ввести эмбарго против Боливарианской Венесуэлы. Как бы в ответ великий Оливер Стоун, создатель «Команданте», «Сальвадора», «Взвода» и «Прирожденных убийц» принял решение снять фильм о провале контрреволюционного путча в 2002-м году. Важный прорыв информационной блокады Венесуэлы, против которой, в конечном счете, была направлена и альтернативная встреча в столице Австрии. На следующий день украинские делегаты встречались с министром иностранных дел Кубы – Филипо Пересом Роке. Он уже знал о венских акциях «Че Гевары». Выступая на одном из семинаров, товарищ министр начал говорить о нашем автобусном рейде и памятном пикете возле чешского центра. А в заключении Enlazando Alternativas участники этой встречи прошли маршем по центру Вены. Демонстрацию провожали два вертолета и множество «робокопов» – спецназовцев, одетых в характерные латы из пластиковых щитков. Они довели нас до здания, к которому вскоре подъехал скромный Эво Моралес (очень контрастирующий с эмоциональным Чавесом, в окружении его эффектной, и пока эффективной охраны). Вместе с кубинским вице-президентом Карлосом Лаге и эквадорской крестьянкой, лидером Индейского движения «Пачакутик», с которой мы познакомились еще в первый день форума, они рассуждали о путях революционного преобразования Третьего мира. А мы возвращались домой – из красного европейского мая, с оттенком латиноамериканской надежды. Андрей Манчук Публикуется совместно с contr.info От редакции: communist.ru готовит к публикации путевые заметки из Корейской Народно-Демократической республики и столицы буржуазного Китая. |
07 2008 22:45:00
· 0 Комментариев ·  |
|
|||
| Нет комментариев. | |||
|
|||
| Пожалуйста, залогиньтесь для добавления комментария. | |||
|
|||
Рейтинг доступен только для пользователей.
Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования. Нет данных для оценки.
| |||
|
|||
| 29 ноября врачи проведут общероссийскую акцию против ... 8 ноября профсоюзы проведут митинг в поддержку арест... Докеры Ейского морского порта начали «итальянскую з... Валентин Урусов сделал заявление в связи с преследо... 7 ноября в Москве левые силы проведут "КРАСНЫЙ МАРШ" Moody’s предсказал рекордное падение золотовалютных р... 12 сентября потеряла сознание участница голодовки ра... Московские больницы в ближайшие месяцы ждут внутрен... В Уфе участники акции протеста встретились с предста... 9 сентября 6 активистов профсоюза медиков начали голо... | |||
|
|||
| 5 ноября 2014 года в Вашингтоне пройдёт Марш Миллиона ... МВД Испании перебросило в Каталонию более 400 сотрудн... Митинг против запрета референдума о независимости. П... Работники школьных автобусов Нью-Йорка грозятся объ... Стачка на заводе Bombardie может закончиться 15 сентября В Китае 16 000 работников дочерних подразделений тайва... У берегов Ливии затонуло судно с 250 мигрантами Из-за забастовки на Air France, стартующей 15.09, под вопросо... В США начали забастовку работники автомобильной про... Пилоты Lufthansa 10 сентября провели забастовку в Мюнхене | |||
|
|||
|
|||
| Искусство – это не зеркало, а молот, которым выковывают действительность К. Маркс | |||
|
|||
|
|||