  |
  |
|
|||
 Главная Следующий номер Форум Обратная связь Календарь событий Поиск Архив старой версии | |||
| Кибернетика возвращается |
| Слово «кибернетика» в нашей стране прочно ассоциируется с именем Виктора Михайловича Глушкова. И эта ассоциация вполне законна. Поскольку энтузиастов, которые бы столько сделали для ее развития, как в области теории, так и в области ее практического применения, эта наука больше не знала. Но у современного «постсоветского» читателя при слове «кибернетика» возникает еще одна ассоциация, сформированная в годы перестройки: что родившуюся на Западе очень передовую науку кибернетику в Советском Союзе всячески притесняли и даже преследовали, но, в конце концов, истина все-таки восторжествовала, и кибернетика была признана, но с некоторым опозданием. На самом деле, это есть страшное упрощение проблемы. Тут перепутаны две вещи: спор, который происходил между различными группами ученых, и отношение руководства страны к проблеме вычислительной техники. Что касается последнего, то пока в литературе шли споры, в лабораториях спешно разрабатывались машины, которые могли бы успешно соперничать с американскими и английскими. Уже в 1951 году начала действовать Малая электронная счетная машина (МЭСМ), созданная в Киеве под руководством академика С.А. Лебедева. Параллельно в Москве монтировалась Большая электронная счетная машина (БЭСМ), вступившая в строй в 1952 году. По многим параметрам она обгоняла лучшие зарубежные образцы. К примеру, она была самой быстродействующей машиной в Европе. Одновременно разрабатывались машины и другими конструкторами: И.С. Бруком, Б.И. Рамеевым, Л.И. Гутенмахером. Теперь о самом споре. В.М. Глушков непосредственно не принимал в нем участия, поскольку спор закончился в пользу кибернетики раньше, чем Виктор Михайлович вообще заинтересовался этой наукой. Но не всякая победа в споре может служить критерием истинности точки зрения победившего. Спор о том, является ли кибернетика наукой, в середине 50-х годов закончился, но развитие кибернетики тогда только начиналось. Парадокс состоит в том, что «победившая» кибернетика потихоньку, без особого шума просто перестала существовать. Сегодня о такой науке никто уже и не заговаривает. Да и само слово если и сохранилось, то разве только в названиях Кибернетического центра в Киеве, факультета кибернетики в Киевском государственном университете и кафедр технической и экономической кибернетики в некоторых вузах. Но эти названия имеют к науке кибернетике отношение не большее, чем одеколон фабрики «Алые паруса» к городу Кельну, от которого и пошло название этого парфюмерного продукта. На Западе кибернетика угасла, так и не успев родиться. Предложенный Винером термин там никогда не использовался для обозначения реально существующей науки, связанной с электронно-вычислительными машинами или автоматизированными системами управления. В.М. Глушков в статье «Кибернетика» в «Энциклопедии кибернетики» пишет, что такая наука получила «в США Англии название "comрuters scienсe" (наука об ЭВМ), во Франции – "informatic""[1]. Дело, наверное, в том, что, как это часто бывает в подобных спорах, обе стороны оказались не правы. Те, кто называл кибернетику «лженаукой», были не правы потому, что «вместе с грязной водой они предлагали выбросить и ребенка», то есть, вполне справедливо критикуя претензии новой науки на универсальность и философское объяснение мира, они не заметили, что она могла бы быть весьма полезной в частностях. Сторонники же кибернетики перегнули палку в обратном направлении. Вдохновленные открываемыми новой наукой перспективами, они просто не могли увидеть пределы ее реальных возможностей, и уж подавно, не захотели увидеть, что эти возможности определяются не только техникой, но и всей системой производства и совокупностью общественных отношений, в которых эта техника применяется. Но больше всех были не правы те, кто спекулировал и продолжает спекулировать на этой весьма темной истории, утверждая, будто бы во всем виноваты были философы и идеологи вообще. На самом деле все было совсем по-иному. Философы и идеологи только подхватили идею, брошенную другими. Вспоминая этот спор, сам Виктор Михайлович Глушков пишет следующее: «Что касается истории развития кибернетики, то стоит все договаривать: немалый вклад в критику кибернетики сделали сами специалисты в области авиатехники и вычислительной техники. Почему так случилось? Из-за недостаточного уровня философской подготовки и философского мышления! Люди недооценивали то, что сами создали».[2] Глушков не называет имен, но речь здесь идет о руководителях группы, работающей над созданием первой советской ЭВМ – С. Лебедеве, и в, первую очередь, о Е. Шкабаре. Именно они стали инициаторами печально знаменитой статьи в «Философском словаре», в котором кибернетика названа лженаукой. К сожалению, не удалось выяснить, кого имел в виду Виктор Михайлович под «специалистами в области авиатехники». В любом случае, его точка зрения на существо спора и состав его участников очень отличается от общепринятой. Позиция самого В.М.Глушкова, если попробовать ее рассмотреть в координатах этого спора, сразу оказывается несколько в стороне от позиций спорящих. Будучи страстным пропагандистом электронно-вычислительной техники и кибернетики, он сразу увидел ее реальные возможности, которые, по его мнению, во многом уже подтвержденному практикой, далеко превосходят любые фантазии. Суть подхода Глушкова состояла в том, что он видел в машине не заменитель человеческого мозга, а специальный инструмент, который бы его усиливал, как молоток усиливает руку, а микроскоп – глаз. Соответственно, машина – это не конкурент человека, а его орудие, многократно увеличивающее возможности человека. Только в этом смысле машина, точнее, система машин, становится технической базой для перехода на новую модель управления экономикой. При этом Глушков считал, что эффективно использовать машины в этом качестве возможно только в условиях единого народно-хозяйственного комплекса, когда отсутствует конкуренция и связанная с ней коммерческая тайна, промышленный шпионаж и т.п. К огромному сожалению, эта мысль Глушкова оказалась пророческой. С исчезновением общественной собственности на средства производства и планового хозяйства, кибернетика, или как ее на рубеже 90-х стали называть, информатика, была брошена государством на произвол судьбы, и тот огромный задел – как научный и технический, так, особенно, кадровый, – который был сделан советскими учеными под руководством Виктора Михайловича Глушкова и который вывел нас на мировой уровень, был практически полностью разбазарен. Из одного из мировых центров развития вычислительной техники и ее программного обеспечения, Киев превратился в рядовой рынок для иностранных производителей персональных компьютеров, как и Москва, Минск, Свердловск и остальные центры, где развивалась советская вычислительная техника. Сегодня мало кто вспоминает об основной идее Глушкова в области собственно кибернетики – Общегосударственной автоматизированной системе управления (ОГАС). Но великие идеи не умирают только потому, что их недопоняли современники. Именно потому они и великие, что они диктуются потребностями самой жизни. Глушков был не одинок, когда говорил об автоматизации управления в государственных масштабах. Просто им эта идея была разработана наиболее детально, и он дальше всех продвинулся в ее реализации на практике. Немного позже, уже после того, как в Советском Союзе ОГАС была «спущена на тормозах» (более подробно об этой истории можно прочитать в материале опубликованном на http://marx-journal.communist.ru/no26/pihorovich.htm), в другом полушарии подобный проект, хотя и в куда более скромных масштабах, взялся реализовать английский ученый Стаффорд Бир. Сегодня об идеях Бира начинают говорить все больше, как и о кибернетике в целом. Дошло до того, что в интервью журналу «Открытые системы» один из ведущих специалистов «Майкрософт» Чарлз Херринг заявил о необходимости «вернуться к основам кибернетики». Активизации публикаций по Биру и «Киберсин» (см.: http://ototsky.mgn.ru/it/beer_menu.html, http://ototsky.mgn.ru/it/lessons.htm, http://www.staffordbeer.com/) очень способствовало переиздание на русском языке книги Стаффорда Бира «Мозг фирмы», в четвертой части которой он подробно рассказывает о работе своей группы над системой автоматизированного управления экономикой Чили, в годы когда этой страной руководил Сальвадор Альенде. История участия Стаффорда Бира в чилийском кибернетическом проекте представляет собой прекрасную иллюстрацию мысли Ленина о том, что специалист приходит к коммунизму по-своему, через свою специальность, а не так, как это делает революционер. Бир принял самое деятельное участие в чилийской революции исключительно как ученый-кибернетик и практический деятель в области менеджмента крупных фирм. Как известно, в 1970 году президентом Чили стал Сальвадор Альенде – представитель Социалистической партии, которая действовала единым фронтом с коммунистами и другими левыми партиями. Следует принять во внимание, что чилийские социалисты имели тогда очень мало общего с тем, что собой представляют социалисты сегодня. Это была очень радикальная партия, иногда даже более радикальная, чем Коммунистическая партия Чили. Поэтому, когда Альенде получил в руки рычаги власти, он начал действовать очень решительно. Правительство Народного единства предприняло массовую национализацию банков и крупнейших предприятий промышленности. Но национализация сама по себе не решала проблем. Нужно было еще наладить эффективное функционирование национализированных предприятий, что является нелегкой задачей и в значительно более благоприятных условиях, чем те, в которых оказалось правительство Альенде. Эти условия характеризовались как саботажем со стороны внутренней буржуазии, так и жесткой внешней блокадой, организованной правительством Соединенных Штатов Америки, которые привыкли распоряжаться в странах Латинской Америки, как в своих колониях и не допускали даже мысли о том, чтобы позволить в любой из них какие-либо социалистические эксперименты. Оказалось, что управление национализированным хозяйством с помощью старой бюрократической структуры, какую представляла собой возглавившая процесс национализации Корпорация организации производства (CORFO), никак не могло обеспечить эффективности. Нужны были какие-то новые решения. Таковые предложил генеральный управляющий по технике CORFO, одновременно являющийся одним из политических лидеров Народного единства, Фернандо Флорес. По специальности он был профессором кибернетики и был хорошо знаком с идеями Стаффорда Бира в области кибернетики и организации работы больших предприятий. Именно Флорес подписал письмо к Биру с предложением осуществить его идеи на практике и возглавить проект по организации автоматизированной системы управления хозяйством страны «в реальном времени». Именно идея «управления в реальном времени» как раз и была ключевой у Стаффорда Бира. Он считал, что основная проблема так называемой рыночной экономики состоит в огромном запаздывании в получении экономических показателей, необходимых для принятия решений. Это запаздывание связано, в основном, с потерей времени при прохождении информации по многоступенчатым бюрократическим структурам, где она обрабатывается и обобщается. По словам Бира, даже в самых развитых капиталистических странах мира основные экономические показатели, необходимые для составления общей картины, получались в его время с опозданием в среднем на 9 месяцев. Бир считал, что всего этого можно было избежать только одним способом: если работу по сбору и первичной обработке информации автоматизировать, чтобы она поступала в центры, где принимаются решения, непосредственно, минуя бюрократические структуры. Он был полностью уверен, что уровень вычислительной техники начала 70-х годов был вполне достаточным для решения этой проблемы. Мало того, он взялся за создание соответствующей системы, зная, что Чили располагала к тому времени всего двумя более или менее мощными электронно-вычислительными машинами. Но проблема, по мнению Бира, была вовсе не в этом. Дело было в том, что, как он писал, «мир богатых никогда не признавал кибернетику как инструмент управления и поэтому до смешного неверно к ней отнесся». Его слова не потеряли актуальности и сегодня. Мощности компьютеров с того времени возросли в миллионы, если ни в миллиарды раз, но «мир богатых» и не собирается использовать эту «умную» технику для того, чтобы организовать производство и распределение на разумных началах. 4 ноября 1971 года, год спустя после вступления Альенде на пост президента, С. Бир прибыл в Сантьяго и вместе с группой специалистов приступил к разработке проекта. За несколько дней был разработан и принят план работы. Основу системы автоматизированного управления экономикой должен был составить проект «Киберсин» – система сбора и обработки информации с элементами автоматического регулирования экономики. Ее функционирование должно было обеспечиваться специальной системой связи, которая получила название «Кибернет». В основу системы была положена существующая в стране телексная сеть. С помощью «Кибернет» каждое предприятие, входящее в состав национальной социально-экономической системы (а таковых оказалось около 400), связывалось с компьютером. Цель «Кибернет» состояла в том, чтобы, с одной стороны, предоставить рабочим комитетам, которые осуществляли руководство национализированными предприятиями, доступ к вычислительным мощностям, а с другой – обеспечить оперативной экономической информацией государственные органы, принимающие стратегические решения. Основная идея, по словам Бира, состояла в том, чтобы важные индексы работы любого предприятия ежедневно направлялись в центральный компьютер, где бы они обрабатывались и проходили проверку в случае значительного отклонения от заранее определенной нормы. В случае выхода за пределы такого «коридора», вызывающие тревогу данные сначала отправлялись обратно на предприятие для перепроверки, а после подтверждения их истинности, центральные органы предпринимали нужные шаги для нормализации ситуации. Противники плановой экономики выдвигают в качестве основного аргумента против централизованного управления экономическими процессами утверждение, что управляющему органу необходимо было бы учитывать миллионы самых разнообразных постоянно меняющихся факторов, с обработкой которых не справится никакая техника. На самом же деле такой аргумент полностью несостоятелен, и он может выдвигаться только такими людьми, которые вообще ничего не понимают ни в экономике, ни в управлении. Стаффорд Бир, который неплохо разбирался и в том, и в другом, утверждает, что, как показал чилийский опыт, 10-12 интегральных индексов вполне достаточно для того, чтобы наблюдать за работой любого предприятия. Система любой сложности распадается на подсистемы, работа которых, в свою очередь, может быть описана своими обобщающими индексами и т.д. Просто сторонники рыночной экономики не в состоянии представить себе никакой иной централизации, кроме бюрократической, и никакого иного планирования, кроме такого, которое полностью исключает инициативу исполнителей. Именно такая централизация и такое планирование господствует в рамках капиталистического способа хозяйствования и порождаемого им буржуазного государства. Но Бир и его чилийские сотрудники мыслили себе централизацию и планирование совершенно по-иному. Главным «действующим лицом» чилийской экономической системы были «рабочие комитеты», под контроль которых государство передавало национализированные предприятия. Но если бы такие предприятия действовали изолированно друг от друга, преследуя исключительно только выгоду своих коллективов и «согласуя» свои интересы только через рынок, ничего хорошего из этого бы не получилось: очень скоро они вернулись бы к капитализму. Это наглядно показал опыт титовской Югославии. «Киберсин» был призван объединить национализированные предприятия Чили в единую «жизнеспособную систему», которая должна быстро и адекватно реагировать на все изменения «среды». При этом речь шла не просто о приспособлении экономики к ситуации, которая складывается на рынке. Ставилась задача построить управление экономикой так, чтобы это давало возможность добиваться заранее намеченных целей. С целью грамотной постановки планирования экономического развития была подготовлена программа «Чеко», которая должна была представлять собой динамическую имитационную модель чилийской экономики, способную выполнять прогнозные функции. На этой же модели можно было математически «просчитывать» построенные на основе полученных прогнозов планы От обычных методов планирования, которые применялись в социалистических странах и крупных корпорациях, и которые строились на основе метода глубокого балансового анализа, этот подход отличался намного большей динамичностью и гибкостью, хотя страдал некоей «абстрактностью» и, вследствие этого, приблизительностью. Но в условиях нестабильности и революционных перемен, в которых пришлось действовать правительству Народного единства, это было скорее преимуществом, чем недостатком. Все равно просчитанные в деталях планы советского типа в тех, «близких к боевым», условиях были бы заведомо невыполнимыми. Центральным пунктом, «мозгом» всей системы управления должна была стать «ситуационная комната». Это было место, куда стекалась обработанная с помощью специального пакета программ «Киберстрайд» текущая экономическая информация, которая в виде графиков и схем, специально разработанных лучшими специалистами в области эргономики, высвечивалась на специальных экранах. Кроме того, на одном из экранов демонстрировались «сигналы неблагополучия» в системах нижнего уровня. Еще один экран служил для демонстрации алгедонических сигналов от нижестоящих предприятий. Под алгедоническими сигналами имеется в виду неаналитическая интегральная реакция на те или иные решения или на сложившееся в результате таких решений положение дел в диапазоне «удовлетворен-неудовлетворен». Со временем, алгедонические приборы планировалось установить не только на каждом предприятии, но и в каждом доме и каждой квартире. Ситуационная комната должна была стать местом, где принимаются стратегические и оперативные решения, то есть помещением для проведения заседаний правительства или отдельных стратегических ведомств. Ее задача состояла в том, чтобы создать принципиально новую обстановку для принятия решений, когда управление становилось непосредственным звеном производственного процесса, когда бюрократическая иерархия заменялась системой автоматизированного обобщения и фильтрации информации, когда типовые, стандартные решения принимались самой машиной, а человек вмешивался только там, где возникала нестандартная ситуация, выходящая за пределы расчетного «коридора». В перспективе ситуационная комната должна была быть создана на каждом предприятии. Предполагалось построить специальный завод, на котором бы изготавливалось оборудование для ситуационных комнат. Увы, систему так и не удалось испытать в стабильных условиях, поскольку в Чили тогда таковых не существовало. Условия все время были экстремальными. Но и в экстремальных условиях проект продемонстрировал свою высокую эффективность. В 1972 году в результате подстрекательства внутренней оппозиции и спецслужб США забастовали «гремио» – так назывались в Чили корпорации частных владельцев грузовиков – нечто среднее между профсоюзами и картелями. Экономико-геграфическая специфика Чили в том, что это страна очень растянутая по побережью и практически не имеющая железнодорожной сети. Перевозки осуществляются, в основном грузовиками, а грузовики находились в частных руках. Забастовка «гремио», в руках которых было большинство грузовиков, грозила стране катастрофой, на что и рассчитывали американцы, профинансировавшие эту акцию. Тем не менее, катастрофы не случилось. Правительству удалось организовать снабжение теми ограниченными средствами, которые остались в его руках. Некоторые министры так и утверждали, что правительство Народного единства тогда устояло исключительно благодаря системе «Киберсин», которая позволила оперативно руководить преодолением транспортного кризиса. Всего через несколько месяцев «гремио» организовали новую забастовку. Самое интересное, что на этот раз удалось не только не допустить коллапса, но даже улучшить снабжение по некоторым параметрам, благодаря правильной организации с помощью «Киберсин» тех 20% транспортных средств, владельцы которых поддерживали правительство Народного единства. Согласитесь, что это очень неплохой показатель эффективности для системы управления. В сентябре 1973 года в результате военного переворота, организованного при помощи спецслужб США, правительство Народного единства было свергнуто. Президент Альенде погиб при штурме дворца Ла-Монеда. С приходом Пиночета в стране прекратились какие-либо разработки по проекту «Киберсин». Некоторые идеи, разработанные непосредственно в рамках этой программы, как, например, идея диверсификации традиционно ориентированного на медь чилийского экспорта, Пиночет взял на вооружение, приписав их авторство себе, но программа в целом, разумеется, прекратилась. Мало того, ситуационная комната, которая ко времени переворота, была перенесена в помещение президентского дворца, была варварски разгромлена. Иностранные участники проекта разъехались по домам, чилийские руководители направлений программы и большинство специалистов были вынуждены эмигрировать. Думается, что большинство из них сегодня еще живы, поскольку в то время они были еще достаточно молоды. Было бы очень хорошо, если бы они опубликовали воспоминания о своем участии в этом уникальном проекте, о котором мы знаем сегодня исключительно из книги Стаффорда Бира. Ведь их опыт очень ценен и нуждается в тщательном изучении. Не смотря на старания правительства США навязать всем странам и народам экономические стандарты «дикого капитализма», лидеров, подобных Сальвадору Альенде, сегодня в Латинской Америке становится все больше. Не за горами то время, когда независимые от США правительства начнут появляться и на других континентах, а возможно даже и в Европе. Без перехода на современные научные методы управления хозяйством такая независимость не может быть ни прочной, ни перспективной. Нет сомнения, что новые методы управления, способные вывести человечество из тупика, в который его завела давно устаревшая система рыночных отношений, обслуживающая интересы крупнейших корпораций, будут тесно связаны с обобществлением собственности и автоматизацией управленческих процессов. Идеи Виктора Михайловича Глушкова и Стаффорда Бира о создании общегосударственных автоматизированных систем управления экономикой и опыт практического внедрения этих идей (как положительный, так и отрицательный) могут послужить отличной отправной базой для дальнейших разработок в этом направлении.
[1] Энциклопедия кибернетики. – Киев: Главная редакция Украинской Советской Энциклопедии. 1974. С. 440.
|
07 2008 22:45:00
· 0 Комментариев ·  |
|
|||
| Нет комментариев. | |||
|
|||
| Пожалуйста, залогиньтесь для добавления комментария. | |||
|
|||
Рейтинг доступен только для пользователей.
Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования. Нет данных для оценки.
| |||
|
|||
| 29 ноября врачи проведут общероссийскую акцию против ... 8 ноября профсоюзы проведут митинг в поддержку арест... Докеры Ейского морского порта начали «итальянскую з... Валентин Урусов сделал заявление в связи с преследо... 7 ноября в Москве левые силы проведут "КРАСНЫЙ МАРШ" Moody’s предсказал рекордное падение золотовалютных р... 12 сентября потеряла сознание участница голодовки ра... Московские больницы в ближайшие месяцы ждут внутрен... В Уфе участники акции протеста встретились с предста... 9 сентября 6 активистов профсоюза медиков начали голо... | |||
|
|||
| 5 ноября 2014 года в Вашингтоне пройдёт Марш Миллиона ... МВД Испании перебросило в Каталонию более 400 сотрудн... Митинг против запрета референдума о независимости. П... Работники школьных автобусов Нью-Йорка грозятся объ... Стачка на заводе Bombardie может закончиться 15 сентября В Китае 16 000 работников дочерних подразделений тайва... У берегов Ливии затонуло судно с 250 мигрантами Из-за забастовки на Air France, стартующей 15.09, под вопросо... В США начали забастовку работники автомобильной про... Пилоты Lufthansa 10 сентября провели забастовку в Мюнхене | |||
|
|||
|
|||
| И политики, и народ ждут волнений. Выходит, в волнениях участвовать некому! Н. Пащенко | |||
|
|||
|
|||