Он жил в Палестине.

Был врач в Аргентине.

Он жил среди нас наяву.

И был коммунистом

И антифашистом,

Врагом всех врагов всех людей.

Он клеил листовки,

С трибуны маёвки

Рабочих будил на борьбу.

Он был мирным малым,

Болел за «Динамо»,

Любил чёрный джаз и детей.

Но долг был тяжелым –

Под серым хитоном

Носил он взведённый Узи.

Однажды паскуда –

Предатель Иуда

За пачку дрянных долларей

Предал всю ячейку

И выдал ищейкам

Все явки, пароли, ключи.

В саду Гефсиманском

Попал он в засаду:

Со всех обложили сторон…

Стрелял он до ночи,

Пока было мочи.

Себе отложил он патрон.

В крови, без сознанья,

Сатрапам в отраду

С пустым магазином нашли

И долго пытали,

И жгли, унижали

С тем, чтоб он товарищей «слил».

Страдая, с улыбкой

Шептал он под пыткой,

Что зла он на них не держал:

«Прости их, товарищ,

Не знают, товарищ,

Что зло они ныне творят.

Ведь каждый мучитель,

И душегубитель

Грезит, что добро он деял».

А розовым утром,

Дышал свежим ветром,

Пока на Голгофу вели.

Его расстреляли,

А после распяли.

В острастку грядущим векам.

Буржуи и паны,

Господа и дамы,

Вы ошиблись во всём опять:

Стремленье к свободе,

Честь и правду в народе

Никогда не удастся распять.

Товарищ Христос, маршируй вперёд!

Ре-во-лю-ци-я идёт!