Протестное движение терпит поражение. Именно это, а не высокий процент на выборах сам по себе, становится главным политическим достижением Путина. Во многом, поражение является результатом действий лидеров оппозиции, которые не умеют договариваться друг с другом и имеют зачастую самые дикие представления о методах и целях политической борьбы, отрицая важность партийной работы и делая ставку на “флешмобы”. Хороший флешмоб вроде Болотной может стать событием один раз в десять лет, а работать, заниматься рутиной нужно ежедневно, и именно так строится политика. Оппозиции нужно учиться у товарища Володина, который годами “нагибает” и сейчас снова нагнул на 63% всю страну. Это не флешмоб, это политика, причем иррелевантная честности.

Сейчас мы имеем ситуацию, когда в России 5 марта мог бы состояться крупнейший митинг за последние двадцать лет, но у людей нет ощущения, что туда нужно идти. Нет лозунга, с которым можно выходить на улицы. Нет лидера, которому можно доверять. Нет – самое главное – чувства моральной правоты. В декабре у нас украли голоса и отдали их “Единой России”. А сейчас чего мы хотим добиться? Пускай выборы были нечестными, Путин победил бы на любых. Провинция показала Москве, что та должна знать место. До 4 марта почему-то сложилось убеждение, что избрание Путина в первом туре – это нечестно, а во-втором – честно. И что, ради этого можно заставить людей мерзнуть на улице? Новая волна протестов могла бы подняться, если бы власть начала разгонять митингующих на площадях и были бы жертвы. Но уверен, что власти этой ошибки после декабря и февраля уже не сделают – есть практика. Сейчас главный мессадж властей таков: Путин президент, в стране все спокойно, на улицах стоят грузовики с внутренними войсками, так что проходим, граждане, не задерживаемся. Назад, к стабильности. Что этому может противопоставить оппозиция? Не ясно.

Проблема не только в отсутствии креативности (Собчак тут критиковала Рыкова за слабую креативность, но в общем-то ролики Собчак просто используют энергию критики власти, оформляя ее в достаточно очевидные формы, пусть бы она попробовала сделать “креативно” за Путина). Более фундаментальный вопрос в политической системе, выстроенной в РФ в рамках Конституции 1993 года. Президентская республика – это сама по себе проблема, а еще большей проблемой она становится в том случае, если мутирует в нынешнее ультрапрезидентское правление, когда полномочия президента позволяют ему единолично управлять всеми тремя ветвями власти практически без всякой ответственности перед ними и народом. В случае с парламентом теоретически находится место для всех: условные ивановские ткачихи могут делегировать в Думу путинское большинство, а Болотная отправить своих тошнотворных сюсюков в составе трех человек, которые бы там объясняли и гнули свою линию, пуская слюни. А президент один, и он больше не представляет все общество. Его фигура уже не объединяет Россию, но раскалывает ее. Путин – это президент бедных и цветных. Губернатор провинции, император окраин. И у него нет ресурсов для того, чтобы вернуть себе статус национального лидера.

Соответственно, главное поражение власти в этом электоральном цикле состоит именно в потере “Единой России” и Путина статуса политических единиц, которые пассивно устраивают всех и выражают все. В “Единой России”, напомню, цвел весь спектр политических сил, там были либералы, консерваторы, националисты, социалисты и всякой твари по паре. Путин тоже успешно сочетал либеральные реформы своего второго срока и державную риторику. Теперь мы видим четкую границу, есть Россия Путина и есть общероссийский антипутинский фронт. Последний может прямо называть своей целью прекращение “самодержавия и престолонаследия”, в то время как у Путина связаны руки. Он как “всенародно избранный президент”, представитель всех россиян, не может прямо обращаться к идеям политических репрессий, которые, уверен, нашли бы горячий отклик в сердцах большинства наших сограждан. Так что вернуться к “идеалам 2007″ года, о которых любил рассуждать политолог Виталий Иванов, уже не получится. Стабильность дала трещину, а детонатором стала действующая Конституция. У самого Путина в этой истории появляется откровенно опасные мессианские настроения, которые были визуализованы вчера в плаче на Манежке – Путин, похоже, действительно считает, что власть завещена ему Провидением, и потому любую критику государства и любую политику демократический борьбы за власть рассматривает как личный вызов и оскорбление.

Здесь нужно согласиться с Радзиховским, который говорит, что Путин – это совершенно адекватный президент для нашего нынешнего российского общества. Это именно то, что нужно людям. Это даже не значит, что люди плохие, это история про качество наших социальных институтов. Прикладной, бытовой путинизм процветает у нас везде. В университетах, на предприятиях, в госструктурах, коллективах, – везде есть свои маленькие путины. Это когда нет конкуренции, зато везде сидят “главные специалисты по дерриде”. Убей начальника в себе, тогда можно будет говорить и о нечестных выборах хоть с какой-то долей ответственности. А сейчас миллионы маленьких путиных выбрали себе большого и понятного друга. Путин – это то, что мы заслужили.

Еще один момент. Когда Путина сравнивают с Каддафи, эту аналогию отчего-то никто не хочет завершать. Не только Путин Каддафи, но и российское общество похоже на ливийское – отсталое, инертное, необразованное, возвращающееся в родо-племенной строй, сидящее на трубе. Давайте посмотрим правде в глаза: Каддафи может появиться только в рамках определенной социальной среды, а качество этой среды – это определенно зона нашей ответственности. Когда будете детей в детский сад устраивать по поддельным справкам, помните: Путин – это вы.

И теперь главный вопрос. Почему Болотной не удалось создать своего кандидата на выборах или хотя бы лидера неэлекторального протеста, способного расшатать действующий режим? Ответ очень простой: протест Болотной был направлен не против политического режима, а против самой страны под названием Россия, как она существует традиционно, веками. На Болотную люди вышли сказать, что они устали жить в повестях Гоголя и в рассказах Щедрина, среди тьмы, грязи, насилия, дураков и начальников. Это было реальным свидетельством (парадоксального) успеха модернизации: появился политический класс, способный сформулировать спрос на цивилизацию, в том числе на цивилизованные правила ведения политики. На Болотной рождалась новая страна. Но 4 марта Россия победила этого болезненного младенца. Путин поднял древнюю Россию, портки, лапти, бить жен, закусывать водку снегом. Они пришли и разбили наши айфоны.

Некому березу заломати.

Ну а что делать? Нужно работать, чтобы была новая Россия. Нужны не митинги, но партия.

Источник