«США вязнет на Ближнем Востоке и теряет Латинскую Америку». «Западное полушарие отвергает американскую демократию». Передовицы ведущих мировых изданий комментируют обеспокоенность Администрации президента США, которая с тревогой наблюдает за сменой политического курса ведущих стран Южной Америки.
«Представители администрации отмечают, что за последнее время в этой части света резко возросла поддержка социалистов и авторитарных политиков со стороны населения» – пишет «Вашингтон Таймс» в статье под характерным названием – «Латинская Америка делает левый поворот». Госсекретарь Кондолиза Райс резко изменила вектор своей политической активности – с момента избрания на этот пост она концентрируется на латиноамериканских делах. Это указывает на ощутимые изменения в политической и экономической структуре огромного региона, последствия которых могут проявить себя далеко за его пределами.
С момента образования Североамериканских Соединенных Штатов и провозглашения доктрины Монро, Латинская Америка представляла особый интерес для бизнеса и внешней политики Вашингтона. На страны континента приходится свыше 20 процентов национального экспорта США, которые берут отсюда треть всех ресурсов, необходимых для поддержания своей экономики. В начале нового века Национальный университет обороны в Вашингтоне обозначил следующие направления стратегических интересов США в Латинской Америке:
-обеспечение всех видов транзита через регион, включая Панамский канал;
-предотвращение образование каких-либо враждебных режимов в Западном полушарии;
-поддержание военного присутствия США в регионе;
-обеспечение доступа к сырьевым ресурсам Западного полушария (с акцентом на запасы бокситов и нефти);
-защита инвестиций американского капитала в регионе;
-обеспечение поддержки внешнеполитического курса Вашингтона со стороны латиноамериканских государств.
Последние события в латиноамериканских странах ставят под угрозу все шесть пунктов этого списка. Они противоречат эгоистичным интересам США в их нынешнем статусе глобальной потребительской империи. Не менее важной является широкая поддержка нового курса Латинской Америки со стороны большинства населения этого региона – именно на ней акцентирует внимание «Вашингтон Таймс». Жители Западного полушария, истощенного двухсотлетним господством североамериканского капитала, исчерпали резерв терпения и иллюзий в отношении политики США. Тотальная бедность, социальная незащищенность, террористическая диктатура «военных демократий», катастрофические дефолты как результат навязанного извне неолиберализма – миллионы людей желают найти альтернативу этой беспросветной реальности, выдвигая из своей среды новых лидеров, обращаясь к концепции социалистического развития.
Потеряв контроль над стратегически важной Венесуэлой, Вашингтон рискует утратить прежнее безграничное влияние на этом континенте, где имя венесуэльского лидера Уго Чавеса ровно в десять раз популярней имени Джорджа Буша. Теряя прежних сателлитов, он приобретает активных и сильных оппонентов, что вызывает крайнее раздражение консервативного истеблишмента. Неудачи на латиноамериканском направлении уже привели к кадровым выводам. В середине 2004-го года советник президента США по Латинской Америке Отто Рейх покинул свой пост, после чего на этом направлении окончательно возобладала линия разведывательных служб и Пентагона.
Испанская «Эль Мундо» приводит мнение ЦРУ: «Правительство Чавеса пытается создать в Южной Америке два очага антиимпериалистической революции – в Колумбии и Боливии». Согласно мнению разведывательного ведомства США, это усилит революционные настроения в Перу и остальных государствах региона. «Беспокойство ЦРУ вызывают также Аргентина и Бразилия, где наблюдаются сильные латентные антиамериканские настроения», что ставит под угрозу «американские интересы в Западном полушарии».
Солидаризируясь с мнением разведки, президент Буш распорядился разработать «стратегию сдерживания» Венесуэлы и ее «подрывной» деятельности в соседних латиноамериканских государствах. Существование этой программы подтвердил заместитель министра обороны США по странам западного полушария Роджер Пардо-Маурер. «Чавес стал проблемой, потому что он явно использует свои нефтяные деньги и влияние для вброса своего конфронтационного стиля в политику других стран», – заявил он «Файненшел таймс», отметив, что действия Чавеса «являются откровенно подрывными». Все это заставляет внимательно рассмотреть «проблему Чавеса», и ее роль в текущих событиях на Южноамериканском континенте.

«Проблема Чавеса»

Как свидетельствуют недавно опубликованные стенограммы кабинета Кеннеди, одной из причин Карибского кризиса явились опасения, что левый режим на Кубе отрежет США от нефтяных месторождений Венесуэлы. Годы спустя золотой ключ на гербе Республики Куба – символ ключевого положения острова между двух Америк – нашел свою дверцу к этой нефтяной стране и всему латиноамериканскому континенту. Президент Уго Чавес открыто солидаризируется с Кубой и не скрывает своей левой ориентации. «Я уверен, что путь в новый, лучший и возможный мир лежит отнюдь не через капитализм, а через социализм. Капитализм ведёт нас прямо в ад. Капитализм хочет уничтожить рабочих. Здесь мы их освобождаем…и поэтому в Вашингтоне недовольны». Эти заявления из популярной телепрограммы “Aлло, президент” раскрывают политические взгляды лидера нефтяной Венесуэлы.
Перефразируя Ленина, Чавес говорит: «неолиберальный капитализм – высшая стадия капиталистического безумия», и отстаивает это мнение на практике. Став президентом в 1999 году, этот бывший военный мятежник добился контроля над государственной нефтяной компанией Petroleos de Venezuela (PDVSA). Ее сверхдоходы были направлены на строительство больниц и школ, реализацию аграрной реформы, ликвидацию безграмотности, и прочие социальные программы, что способствовало массовой популярности нового лидера среди бедного большинства. Опираясь на его поддержку, Чавес приступил к национализации предприятий в различных отраслях промышленности. Используя благоприятную конъюнктуру на мировом рынке энергоносителей, а также определенную зависимость США от поставок венесуэльской нефти, он выдвинул внешнеполитический курс против империализма. За считанные годы Венесуэла превратилась в авторитетного регионального лидера и  фактически возглавила глобальное движение против неолиберализма. Резкая критика империалистической политики США, подконтрольных ей структур МВФ и ВТО, попытки создать новый полюс влияния, альтернативный гегемонии Вашингтона, вызвали глубокую конфронтацию с североамериканским правительством. Это выразилось в целой серии попыток устранения Чавеса, которые потерпели полную неудачу, вследствие широкой поддержки его инициатив как внутри страны, так и во всем мире. Умело используя торговые противоречия между США и Евросоюзом, налаживая отношения с Китаем, Индией, Канадой, Россией и Ираном, президент Венесуэлы удерживает власть, радикализируя свое противостояние с империализмом. 
Политика Венесуэлы, поддержанная Бразилией и рядом других стран, меняет традиционную систему региональных экономических отношений. Локальные экономические союзы, вроде Панамериканской зоны свободной торговли, Южноамериканского общего рынка, Андского и Карибского сообществ,  созданные по инициативе США с целью координации неолиберальной политики, наполняются новым смыслом, способствуя реальной экономической независимости их участников. Ее должен закрепить межгосударственный энергетический картель PetroAmerica, образованный союзниками Чавеса, без участия частного капитала. Дешевая нефть в долгосрочный кредит определила симпатии к режиму Венесуэлы. Политические альянсы, вроде Организации Американских Государств, традиционного инструмента для борьбы с левым влиянием в регионе, совершают самостоятельные шаги. Игнорируя мнение США, ОАГ решительно выступила против попытки смещения Чавеса, пригрозив путчистам бойкотом и другими средствами давления для восстановления законно избранного правительства. Экономисты констатируют сокращения американского экспорта в Латинскую Америку, политики говорят об упавшем влиянии США в регионе. Именно это вызывает агрессивную, болезненную реакцию из Вашингтона, направленную против своего главного на сегодня врага.

«Плохой пример» в действии

Политика Уго Чавеса действительно стала образцом для латиноамериканских государств начала нового века. Она влияет на крупнейшую страну континента – Бразилию, во главе которой с 2002-го года находится бывший профсоюзный лидер Инасиу Лула да Силва. Имея репутацию «умеренно левого политика», он начал реализацию ряда социальных программ по венесуэльскому образцу и поддержал региональные экономические инициативы Чавеса, включая его нефтяную программу. Социал-реформист Лула не желает портить отношения с влиятельными американскими инвесторами. Он отказался пресечь хищническую деятельность ТНК, эксплуатирующих природные ресурсы Амазонии, и в целом старается подражать «левому» правительству Чили, подконтрольному политике США. Однако, бразильский президент-популист остается критиком неолиберальных реформ, спровоцировавших дефолт 1998-го года, и проявляет некоторую самостоятельность во внешнеполитических вопросах. Это подтвержили серьезные разногласия с Кондолиззой Райс, посетившей Бразилию в апреле 2005-го года. Госсекретарь и президент не смогли договориться об участии США на саммите южно-американских и арабских стран в Бразилиа-сити. Кроме того, Лула отказался от поддержки американской позиции по Венесуэле и выступил против создания Всеамериканской зоны свободной торговли (ALCA). Кондолизза Райс, в свою очередь, не поддержала кандидатуру Бразилии на место нового постоянного члена Совета безопасности ООН. Наблюдатели констатируют кризис в американо-бразильских отношениях, прогнозируя его дальнейшее развитие.
В числе сторонников линии Чавеса оказалась и разоренная неолиберальной политикой Аргентина. Страна, наиболее тщательно следовавшая указаниям МВФ, поплатилась за это самым разрушительным в истории крахом. Ее президент Нестор Киршнер, член хустисиалистской (перонистской) партии, ни в коем случае не является левым политиком – он, в частности, продолжил репрессии против профсоюзного движения Аргентины. Однако его режим выступает противником неолиберализима – по крайней мере, на уровне общей риторики. Киршнер традиционно критикует политику МВФ, называя его виновником «аргентинской катастрофы» 2001-го года, когда страна объявила рекордный дефолт по кредитам на 95 миллиардов долларов. Заняв пост президента, он предложил списать 92 процента внешнего долга Аргентины. В ответ на заявление главы МВФ, потребовавшего «начать рыночные реформы в обмен на финансовую помощь», Киршнер назвал его «глобальным плантатором», хотя тут же продолжил добиваться новых международных траншей.
Обращаясь к США, Киршнер призвал «простить или списать большую часть внешней задолженности стран Латинской Америки». Президент Аргентины инициировал национальный бойкот нефтяной ТНК «Шелл», обвинив ее в завышенных ценах на топливо. Его правительство также проигнорировало требования Буша, призвавшего «ужесточить отношение» к режиму Чавеса, а затем начало активную кампанию по возвращению занятых Великобританией Мальвинских (Фолклендских) островов. «Аргентинская политика заметно полевела», – с неудовольствием констатировал заместитель госсекретаря США по Латинской Америке Роджер Норьега.
Аргентинцы не забывают, что навязанный из Вашингтона неолиберальный курс в несколько десятков раз понизил их уровень жизни, и обрек на долговую яму, по крайней мере, три поколения их народа.
Знаковым событием последнего времени стали выборы в Уругвае, где впервые после 179-летнего правления правоцентристских партий к власти пришел левый президент. Табаре Васкес, лидер широкой оппозиционной коалиции, – от социал-демократов до партизан «Тупамарос», – уверенно победил своего либерального конкурента. Успех левых сил в этой небольшой, но промышленно развитой стране с большим политическим  весом в регионе замкнул тихоокеанскую дугу государств, отвергнувших либеральный курс.
Опорой предвыборной кампании Васкеса стало массовое движение против приватизации государственных предприятий. Первый декрет нового президента восстановил отношения с Кубой, разорванные его предшественником в 2002-м году, в ответ на критику со стороны Фиделя Кастро. Он также подписал указ о создании министерства социальной защиты и принял «План чрезвычайных мер в социальной сфере», на котором настаивало большинство избирателей страны. Последствия дефолта, который поразил Уругвай одновременно с Аргентиной, привели к падению уровня жизни и, как следствие, резкой политизации общества.
Политическое напряжение непрерывно растет, проявляясь в самых разных точках Латинской Америки. Недавнюю интервенцию ООН на Гаити, осуществленную морпехами США, вызвали «социальные» инициативы ее лидера Жана-Бертрана Аристида. Длительные волнения в Боливии уже привели к падению двух президентов, а сегодня левая оппозиция добилась досрочного прекращения полномочий президента Карлоса Месы. Ее лидер Эво Моралес имеет все шансы победить на ближайших выборах. При поддержке крестьян и профсоюзов, он намерен добиваться повышения налога на оборот иностранных нефтяных компаний – до  50%  с нынешних 15%, а в перспективе – национализировать нефтегазовую промышленность (впрочем, за спиной Моралеса стоят еще более радикальные левые политики). Похожая ситуация складывается в Никарагуа, где на ближайших выборах может победить вернувшее свое влияние движение сандинистов. Соседнюю Гватемалу потрясла массовая забастовка против ратификации Договора о свободной торговле с США. Аналогичная акция профсоюзов состоялась и в зависимой от Вашингтона Колумбии, и даже Мексика, экономический сателлит США, выдвинула альтернативу либеральному президенту Висенте Фоксу в лице популиста Лопеса Обрадора.

Крах «мессии» из Эквадора

Подтверждением угрозы американскому влиянию в регионе стали массовые волнения в Эквадоре в апреле 2005-го года, повлекшие за собой падение президента Лусио Гутьерреса. Этот харизматичный политик пришел к власти в ноябре 2002-го года, благодаря поддержке индейского населения разоренной господством ТНК страны. Влиятельное Движение индейских народов («Пачакутик») оценило его роль в революции 2000-го года, когда серия восстаний индейской бедноты привела к отставке президента-либерала Джамиля Мауада. Полковник Гутьеррес открыто перешел на сторону восставших, что стоило ему нескольких месяцев тюремного заключения. Во время предвыборной кампании он публично заявлял о своих левонационалистических взглядах, критически высказываясь в отношении политики США и ее последствий для населения Эквадора. Военное прошлое, тюремный «опыт» и харизма Гутьерреса, его популярность среди беднейших слоев населения, заставили говорить о нем, как о «новом Чавесе». Тем более, что противником мятежного полковника являлся «банановый король» Альваро Набоа, богатейший человек страны и креатура американских ТНК. Избрание Гутьерреса состоялось почти одновременно с победой Лулы да Силва, что дало почву для разговоров об общем левом крене в регионе.
Однако, заняв президентский пост, Гутьеррес продолжил курс своих либеральных предшественников, и больше того, попытался установить правый диктаторский режим. В августе 2003-го года он отправил в отставку трех министров от «Пачакутик», после чего  санкционировал рост цен на продовольственные товары и бензин, мотивируя это необходимостью  «скорейшего соглашения с МВФ». За какой-нибудь год этот «патриот» резко усилил военное присутствие США в Эквадоре и вступил в пограничный конфликт с колумбийскими партизанами. Разочарование во вчерашнем народном любимце было исключительно быстрым, что привело к созданию новой революционной ситуации в стране. 
«Переродившийся» Гутьеррес считался самым перспективным американским проектом в Латинской Америке наших дней. Его даже прозвали «Античавесом» – консервативные силы надеялись, что образ этого харизматичного политика, получившего более половины голосов избирателей Эквадора, станет образцом для правого реванша на всем континенте. Именно потому крушение режима Гутьерреса встретило почти нескрываемое одобрение у подавляющего большинства латиноамериканских стран. Члены ОАГ даже не вспомнили о «Межамериканской демократической хартии», направленной против свержения законно избранных правительств, к которой они апеллировали при попытке переворота в Венесуэле. Эта позиция вызвана растущим влиянием США в Эквадоре, угрозой его превращения во «вторую Колумбию», а также неприятием либерального курса Гутьерреса со стороны стран – жертв экономического либерализма. 

Форпосты влияния

После падения Гутьерреса единственно надежным форпостом американского влияния на Латиноамериканском континенте остается всецело зависимая от США Колумбия. Режим президента Альваро Урибе представляет собой переходную форму между умеренно контролируемыми  правительствами Чехии и Грузии, и прямым политическим управлением по образцу Ирака и Афганистана. Территория Колумбии – стратегически важный плацдарм для военного нападения на Венесуэлу. Кроме того, она ограничивает влияние режима Чавеса, отделяя его от Мексики и цепочки центральноамериканских государств. Тем не менее, господство в Колумбии имеет свои отрицательные последствия для американской политики на латиноамериканском континенте, что отчетливо прояснили события последних лет.
Реализация американского плана «Колумбия», явившегося основанием для плохо скрытого  вмешательства во внутренние дела этой страны, вызвал дополнительный крен в сторону антиамериканских настроений во всей Латинской Америке. С другой стороны, позиции США подорвал фактический провал основных направлений этой операции. Несмотря на военную помощь Вашингтона, режим Урибе не сумел добиться убедительной победы в гражданской войне с левыми повстанческими группировками РВСК-АН. Правительство так и не ограничило кокаиновый наркотрафик, борьба с которым стала формальным поводом для вмешательства США. Это усугубило мнение, что основная часть коки производится на территориях, подконтрольных армии и правым полувоенным  формированиям – партнерам и ставленникам Вашингтона.
Наконец, рост американского влияния в Колумбии вызвал ответную реакцию в виде усиленного вооружения ряда латиноамериканских стран. Помимо Венесуэлы, демонстративно закупившей 100 тысяч автоматов АК-103 и АК-104, а также технологии производства ряда вооружений, свой военный бюджет увеличили Бразилия и Уругвай. Военные специалисты латиноамериканских государств усиливают разработку новых военных доктрин, учитывая опыт американских вторжений в Ираке и Афганистане, а также возможность «внутренних конфликтов». Их основой стала концепция «общей безопасности», предусматривающая единые действия по отражению гипотетической «агрессии извне». Подчеркивается, что такая агрессия может быть «крайней попыткой вмешательства с целью навязать прежний экономический курс».
Этот контекст весьма актуален в связи с решением о предоставлении особого статуса для американских войск, принятом в феврале 2005-го года парламентом еще одного союзника Вашингтона – Республики Парагвай. США немедленно усилило военное присутствие в самом центре Южной Америки, под традиционным предлогом борьбы с наркоторговлей и терроризмом. План «Колумбия» может стать планом «Америка», что не может не вызывать беспокойства у относительно независимых от политики США режимов.

Левый поворот?

Итак, можно ли говорить о «левом повороте» Латинской Америки? Национальная буржуазия умело использует риторику левого популизма. С помощью умеренных социальных программ она обеспечивает поддержку своему «независимому» курсу, укрепляя внутренние и внешние позиции своих режимов. Региональный экономический симбиоз явился реальной заменой неравным импортно-экспортным отношениям с глобальными ТНК. Невысокий, но весьма стабильный рост в пострадавших от дефолта Бразилии и Аргентине показывает альтернативу губительным неолиберальным методикам, что только усиливает общее неприятие политики Международного Валютного Фонда. В то же время, так называемые “левые” режимы (за исключением Венесуэлы) продолжают выражать интересы национальной буржуазии, игнорируя интересы трудящихся, как это делали их либеральные предшественники.
В то же время, латиноамериканские страны осознают: неолиберальная экономика может быть возвращена им «на штыках», что подвигает их на первые, робкие попытки военно-политических соглашений в рамках «Оси добра», обозначенной президентом Чавесом. По существу эта политика и является «левой» по определению политических кругов Вашингтона. Впрочем, на ее путь последовательно вступила только одна Венесуэла. Региональные промышленные гиганты – Бразилия, Аргентина, а теперь и Уругвай, ведут себя намного осторожней, хотя и пытаются проводить самостоятельную линию во внешнеполитических вопросах. Однако, господство псевдолевых политиканов создает благоприятную почву для развития действительно радикальных организаций безземельных крестьян, индейцев и рабочих профсоюзов.
Изменения в политическом организме Латинской Америки не следует переоценивать – хотя они весьма велики. Региональное влияние Вашингтона остается обширным и очень сильным. Следует ожидать активизации империалистической политики в Западном полушарим – на это указывают  попытки расширения военного присутствия, заметные на примере Эквадора и Парагвая, а также работа с внутренней оппозицией «конфронтационным» режимам. Этого особенно требует «проблема Венесуэлы», ее возросшая роль в мировой политике и на глобальном рынке энергоносителей. Правый реванш возможен – как в виде поддержанных извне переворотов, так и путем прямой военной интервенции, о которой не зря говорит сегодня Уго Чавес. Испанская «Эль Мундо» подробно писала о плане его свержения, подготовленном заместителем директора департамента западного полушария ЦРУ Уильямом Спенсером.
Как бы там ни было, процессы, которые разворачиваются сегодня на Латиноамериканском континенте, могут сыграть важную роль в борьбе против тотального господства империализма, губительного для всего глобализованного человечества. А политическая карта этого региона полнится странами, которые видят своим идейным ориентиром Гавану, открыто предпочитая ее Вашингтону. Рост их числа, – если он не будет остановлен в ближайшее десятилетие, – может дать качественный скачок, последствия которого ощутит на себе и Украина.