Революционный субъект и революционная организация.

В каком сотношении находятся класс и революционная организация в процессе классовой борьбы? В мировом левом движении существуют два крайних полюса взглядов на этот вопрос. Одни - крайние анархисты - отдают приоритет стихийному массовому движению и фактически отрицают роль организации. Другие - крайние авангардисты (т.е. сторонники ленинской теории партии - авангарда масс, в той или иной степени искажаемой и не аутентичной) вольно или невольно ставят партию над и вне реального массового движения. Если первые отдают пролетариат во власть всех и всяческих стихий, не учитывают силу многих факторов (наличие в пролетариате различных слоев со своими интересами, практическую необходимость единого организующего центра движения, единой стратегии и тактики и др.), то вторые фактически приходят к своего рода революционно-мессианскому волюнтаризму, в их интерпретации партия приобретает качества демиурга истории. Во втором случае массы рассматриваются не как субъект исторического действия, а как объект партийного воздействия.

Россия. 1917-й.

Февральская революция явилась неожиданностью для всех российских политических партий, как правых, так и левых (2). Непосредственным поводом к революции послужил рост цен и продовольственный кризис. Всеобщая забастовка питерских рабочих, охватившая 240 тыс. человек и антиправительственные демонстрации получили поддержку частей петроградского горнизона. Восставшие солдаты и рабочие заняли важнейшие пункты города, правительственные здания и арестовывали царских министров. Рабочие и солдаты делегировали своих депутатов во вновь созданный Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Однако буржуазия и помещики, понимая, что вопрос стоит так - или они оседлают движение или их вместе с царизмом сметет революционная волна, создали "Временный комитет Государственной Думы" который, договорившись с командующими фронтов, вынудил Николая II отречься от престола. Юридически власть перешла к Временному правительству, однако советы в Петрограде и на местах имели реальную власть, ибо взяли под контроль армию. Советы, в которых ведущую роль на тот момент играли меньшевики и эсеры, поддержали Временное правительство. В стране возникло двоевластие.

Перед страной стояли две насущные задачи - покончить с империалистической бойней и покончить с наследием феодализма - помещичьим землевладением. Первую задачу меньшевики и эсеры решать отказались, настаивая на "войне до победного конца". Они готовы были положить еще миллион-два русских мужиков в бессмысленной войне за Босфор и Дарданеллы, за империалистические прибыли российских капиталистов. От решения второй задачи они самоустранились, заявляя массам, что агарный вопрос разрешит Учредительное собрание. При этом выборы в Учредительное собрание сознательно затягивались, потому что буржуазии и помещикам необходимо было сначала навести "порядок", т.е. покончить с революционной инициативой и самодеятельностью масс. В этом деле буржазия и помещики нашли себе помошников в лице "социалистов" - меньшевиков и эсеров. Меньшевики поддерживали буржуазию потому что считали социалистическую революцию и диктатуру пролетариата в России невозможной. Эсеры опасались, что крестьянские депутаты будут настаивать в Учредительном собрании на радикальном варианте решения аграрного вопроса, принятие которого выходило за рамки буржуазной демократии, на верность которой они присягнули. Меньшевики и эсеры ничего не делали ни для решения национального вопроса, ни для улучшения положения рабочих (3). Все это в результате и оттолкнуло широкие пролетарские, солдатские и крестьянские массы от соглашателей.

Единственной партией в России, которая отражала коренные интересы пролетариата и крестьянства была в этот момент партия большевиков. Большевики во главе с Лениным понимали коренные чаяния и настроение масс. Вся агитационно-пропагандистская работа партии большевиков была направлена на то, чтобы разочарованные политикой Временного правительства массы пришли к осознанию того, что Временное правительство и эсеро-меншевистские лидеры советов не способны и не собираются решать ни один жизненно важный вопрос, что для того, чтобы разрешить эти вопросы необходима социалистическая революция и диктатура пролетариата.

В плане взаимоотношений партии и масс весьма показательны события июльских дней 1917 г.
Поводом к выступлению рабочих и солдат явились события конца июня начала июля: неудачное наступление на фронте, обошедшееся России в 60 тысяч новых бессмысленных жертв, расформирование революционных воинских частей. 2 (15) июля из Временного правительства вышли кадеты, угрожая меньшевикам и эсерам разорвать правительственную коалицию. Возник правительственный кризис. Политическое положение в стране обострилось. 3 (16) июля в Петрограде вспыхнули стихийные демонстрации. Их начали солдаты 1-го пулемётного полка, находившиеся под сильным влиянием анархистов. На совещании 2 (15) июля анархисты решили призвать петроградских рабочих и солдат к антиправительственной вооруженной демонстрации. Делегаты пулемётчиков, посланные в другие полки, на крупнейшие заводы города и в Кронштадт, всюду находили накаленую атмосферу и массу готовую к бою.

Большевики трезво оценивали обстановку в стране в целом. Они понимали, что петроградский пролетариат и солдаты горнизона вполне готовы к свержению Временного правительства. Но сознание масс в целом в России еще не созрело для этого. Преждевременная победа в Петрограде изолировала бы революционную столицу от остальной страны. Буржуазия получила бы возможность расправится с ревдвижением с помощью силы, так как армия, несмотря на то, что уже не доверяла Временному правительству, еще не доверяла большевикам. Поэтому большевики, выступая за мирное развитие революции, были против вооруженного выступления. Но стихийное возмущение масс достигло крайней точки. Если бы большевики в этот момент занялись бы отговариванием рабочих и солдат от демонстрации или просто бы ушли в сторону, чтобы потом говорить "мы же вас предупреждали" - кредит доверия к ним трудящихся масс был бы невосполнимо подорван. В этих условиях ЦК РСДРП (б) совместно с Петроградским комитетом и Военной организацией партии в ночь на 4 (17) июля постановили возглавить движение, придав ему организованный мирный характер. 4 (17) началась многотысячная демонстрация рабочих и солдат. Демонстранты пришли к Таврическому дворцу, где заседал ВЦИК Советов. 90 представителей от 54 крупнейших предприятий предложили объединённому заседанию ВЦИК Советов взять всю власть, но эсеро-меньшевистский ВЦИК объявил демонстрацию "большевистским заговором" (4) и отклонил требования масс. Командующий войсками Петроградского военного округа Половцов направил против демонстрации войска, которые открыли по ней огонь. Завязались перестрелки. Погибло более полусотни людей и около семиста были ранены. ЦК РСДРП (б) 5 (18) июля опубликовал обращение о прекращении демонстраций. 7 (20) июля в Петроград с фронта прибыли верные правительству войска. Рабочих стали разоружать, революционные воинские части расформировывать. Пошла волна арестов.

Но, несмотря на то что часть руководства партии была вынуждена перейти на нелегальное положение, а часть была арестована, несмотря на запрещение большевистской агитации на фронте и разгром редакций партийных газет, несмотря на оголтелую травлю в буржуазной печати, большевистская партия не ослабла, а наоборот укрепилась. Авторитет большевиков в массах после июльских событий еще более возрос, в то время как про-буржуазная сущность верхушки эсеро-меньшивиков отчетливо стала понятна многим, в том числе и рядовому активу соглашательских партий.

Главная причина того, что все маневры буржуазии, эсеров и меньшевиков в период февраля-октября приводили к результатам, прямо противоположным тем, на которые рассчитывали их инициаторы, состоит в том, что партия большевиков в этот период была неразрывно связана с массовым движением пролетариата и крестьянства. Очевидно, что если бы рабочие и крестьяне не имели бы такого боевого, испытаного и закаленного штаба, каким являлась в то время партия большевиков, то их неизбежное разочарование во Временном правительстве вылилось бы в серию героических, но обреченных на неудачу выступлений, и, в конечном счете, деморализацию.

Только когда широчашие массы пролетариата и беднейшего крестьянства по всей стране на собственном опыте убедились в правоте большевиков, когда для всех трудящихся стало ясно, что Временное правительство не желает покончить с преступной войной, не желает дать землю крестьянам, не может предотвратить развал экономики (и, как следствие,общенациональную катастрофу), что все насущные вопросы могут быть разрешены только путем свержения власти капитала и установления диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства - только тогда созрели необходимые условия для победоносной пролетарской революции, свершившейся в Октябре 1917-го года.

Арабская революция. 2011-й.

Важно отметить, что народные массы Туниса и Египта отнюдь не "успокоились" с паденим старых режимов. После того, как в Тунисе было создано Временное правительство, в которое вошли, в том числе, и бывшие функционеры бывшей партии власти, в стране продолжались демонстрации с требованием отстранить их от власти. Через месяц после революции под давлением народных масс глава Временного правительства, соратник свергнутого президента Бен Али, Мохаммед Ганнучи, был вынужден уйти в отставку. Трудящиеся Туниса самочинно стали организовывать "народные комитеты" для организации народного движения, отпора мародерам и противодействия попыткам реакции.

Во многих городах Египта во время и после революции самодеятельность масс создала "революционные народные комитеты" для охраны порядка от мародеров и уголовного элемента, массово выпушенного в последние дни режима из тюрем полицией с целью запугивания народа. Египетский анархо-коммунист Нидал Тахрир в этой связи правильно формулирует задачу, которая стоит перед всеми левыми силами страны: "Мы будем пытаться гарантировать, чтобы комитеты, которые были сформированы для защиты и охраны улиц, усиливались и постарались перерасти в настоящие советы" (6). После падения режима Мубарака в Египте не утихла, а наоборот выросла забастовочная борьба. Рабочие создают независимые, боевые профсоюзы. На некоторых предприятиях рабочим удалось даже сместить старую администрацию и взять управление в свои руки.

Конечно, драма арабской революции далека от завершения, и сейчас трудно сказать, чем все это кончится - установлением либерально-демократической модели с национальной спецификой, перехватом власти радикальными исламистами, могущими сыграть на проблемах переходного периода, или появлением на волне активности масс новой революционной силы, идущей дальше буржуазной демократии. Что касается последнего варианта, то, увы, надежд мало. Коммунистические организации в Тунисе и Египте крайне слабы. Это - прямой результат многих десятилетий жесточайшей репрессивной политики, проводившейся местными диктаторами по отношению к коммунистам. Несколько поколений революционеров вынуждены были работать в глубоком подполье, что не могло не сказаться отрицательно на политической боеспособности организованного коммунистического движения в этих странах.

Партия и класс.

Стихийность массового пролетарского движения, как показывает исторический опыт, не может добится победы, не будучи восполнена организующей и направляющей силой революционной пролетарской партии. Причины этого лежат в самом устройстве классового эксплуататорского общества. Буржуазия, как господствующий класс, в руках которого находятся нити управления и идеологического контроля общественной жизни, располагает возможностями обозревать всю ситуацию в целом и, исходя из этого, посредством своих партий, своих СМИ, своей идеологической прислуги строить свою классовую стратегию политических действий. Пролетариат же, как угнетенный и эксплуатируемый класс, лишен такой возможности в том случае, если он не имеет своего передового отряда - партии. Задача партии состоит в выработке стратегии и тактики классового политического действия. Если провести аналогию с военным делом, то буржуазия представляет собой штаб с крайне малочисленной, но очень хорошо вооруженной армией, а пролетариат представляет собой в сто раз более многочисленную, но плохо вооруженную армию. И если при этом армия пролетариата не имеет своего штаба -партии, обладающей видением общей ситуации, учитывающей расстановку классовых сил, знающей, когда необходимо перейти в наступление, а когда это еще преждевременно - тогда, несомненно, победа достанется более организованной стороне, т.е. буржуазии.

Необходимость партии вызвана еще и тем фактом, что в составе класса пролетариата имеются различные группы, слои со своими, иногда взаимно расходящимися сиюминутными групповыми интересами. Партия же, являя собой олицетворение классового сознания, тождественна рабочему классу в его тотальности. Партия - это политическое (осознанное) бытие класса в историческом процессе. Но это бытие не может быть замкнуто на партию саму по себе, оно есть только в ее неразрывной живой связи с классом. Как только связь с классом, по каким-либо конкретно-историческим причинам рушится, неизбежно наступает процесс перерождения партии.

Россия, текущий момент.

А есть ли он в сегодняшней России - пролетарский авангард? В том то и дело, что нет. Есть изолированные от масс малочисленные левые группы. Есть КПРФ, в рядах которой немало настоящих коммунистов, но которая в целом, как партия, открещивается, как черт от ладана, от любых проблесков большевизма, от ленинского метода, ленинской стратегии и тактики. Настоящую пролетарскую партию в России еще необходимо создать.

Политика - это искусство возможного. И мы, революционные коммунисты, должны ясно понимать, что политическая активность, которая выходит за пределы объективно возможного в данный момент, на деле оборачивается громкой рреволюционной фразой, бесплодным акционизмом, пустым сотрясением воздуха. Кого-то, кто искренно поверил идеалам коммунизма такая активность в итоге может привести к деморализации и вынудит отойти от движения, а для кого-то может стать и подготовительной площадкой для ухода в буржуазную "реальную политику".

Что же в данной ситуации возможно? Учитывая ограниченность ресурсов пролетарской левой, первостепенной практическо-политической задачей является задача создания пролетарской партии путем тщательного отбора и воспитания кадров. Но эта первостепенная сверхзадача как раз и предполагает участие в политике, политическую активность, в процессе которой только и можно создавать партию. Отличие этой "правильной" политической активности от рреволюционного фразерства и акционизма в том состоит, что она базируется на ясном понимании классовой и социальной структуры современной России, на понимании интересов и требований различных классов и социальных слоев в их динамике и взаимоотношении, на анализе социально-политического положения в стране с точки зрения класса пролетарита. Политические активисты пролетарской революционной организации на практике рабочего, социального, демократического движения должны овладеть искусством сочетания борьбы за частичные требования с конечной целью пролетарского движения. Эта пролетарская революционная организация не должна быть ни "сталинистской", ни "троцкистской", ни "маоистской", ни "ново-левой", она должна стоять на почве живого и творческого революционного марксизма.

Политическая культура революционного марксизма (а в России исторической формой его явился большевизм) и, самое главное, его непобедимое оружие - метод познания общества и воплощение этого метода в стратегии и тактике пролетарской партии, были основательно забыты повсюду в мире. Но нам придется их возрождать, если мы хотим сократить и облегчить путь пролетариата к своему освобожденнию.

Примечания: