Разумеется, на первое место здесь, как и в других областях, надлежит ставить интересы общества. Приветствовать то, что способствует его развитию, и осуждать то, что ему препятствует.

Общественный же прогресс невозможен без информации, причём чем этой информации больше - тем активнее социум развивается. Что касается информации научной, тут вроде комментариев не требуется. Но ведь и любые культурные произведения - это тоже информация, и они жизненно необходимы прогрессу, ибо способствуют развитию человека. Следовательно, благом следует считать то, что делает всякий текст (шире - любое явление культуры) доступным для каждого гражданина. Напротив, всё, что встаёт или пытается встать между автором и читателем - зло. Именно поэтому объективно вредна, например, цензура.

Теперь попробуем взглянуть на проблему исторически. Вот, скажем, Средневековье. Книгопечатание ещё не появилось, поэтому все выражения были непечатными. Культура в привычном для нас понимании существовала внутри тончайшего слоя образованных людей, практически сплошь - клириков. А как ещё может быть, если каждая книга - рукописная, и, следовательно, редчайшая драгоценность? Власть церковников обеспечивалась в первую очередь монополией на знания.

Огромные массы населения были начисто выключены из культурного пространства. Что средневековому европейскому крестьянину древний Гомер - и что ему современный Абеляр? Он ни того, ни другого не читал и никогда не прочитает. Средневековье, что вы хотите.

Станок Гутенберга совершил революцию. Каждый экземпляр книги перестал быть штучным, уникальным товаром. Теперь информация становится не то чтобы общедоступной, но намного более доступной, чем прежде. И недаром именно с XV века Европа начинает гигантский рывок вперёд. Конечно, тут сыграли роль многие факторы, но книгопечатание было далеко не последним из них.

Так началась та эпоха, при завершении которой мы сейчас присутствуем. Её особенность в том, что здесь интересы бизнеса (будем уж прямо говорить, интересы капитала) в главном соответствуют интересам общественного развития. Те и другие состоят в том, чтобы книг было напечатано и продано как можно больше. Так сказать, деньги в кассу - культуру в массы.

Что же до автора, то это очень интересный персонаж. С одной стороны, он желает быть прочитанным - а зачем ещё писать? Существование любого текста может быть оправдано только его чтением. Если книгу никто никогда не прочтёт, то есть она или нет - без разницы. С другой же стороны, ему, как любому живому человеку, хочется кушать - и потому он за свои тексты стремится получить как можно больше презренного металла.

До поры до времени здесь не было ни малейшего противоречия. Напротив, имелось полное соответствие: чем больше автора читают, тем больше он зарабатывает. На этом этапе был невозможен такой порок, как копирастия. Пушкин мог судиться с издателями - но ему бы в голову не пришло возмущаться тем, что его стихи бесплатно ходят в списках. Конечно, схема, основанная на цепочке "автор-издатель-читатель" была далека от идеала - но она обеспечивала распространение информации, максимально возможное при тогдашнем уровне технического развития. Всякая вещь когда-то была прогрессивна, даже рабовладение.

Распространение Интернета вывело взаимоотношения человека с текстом на качественно новый уровень. И буржуазные отношения, бывшие некогда двигателем прогресса, стали его тормозом, ибо исчерпали себя (по крайней мере, в этой области). Текст становится общедоступным - а то, что общедоступно, нельзя продать. 

А как же автор? А в его душе бушуют противоречия. Теперь желание быть прочитанным и желание заработать на своих текстах не просто мешают, а зачастую исключают друг друга. Да, многие предпочитают второе - и это приводит к такой противоестественной, извращённой ситуации, когда сам писатель выступает за своего рода цензуру, требуя закрыть свои произведения от читателей. Что ж, при смене эпох и ломке старых стереотипов подобные явления наблюдаются сплошь и рядом.

Но, как бы мы себя ни вели - копирайт исторически обречён. Новый способ распространения информации неизбежно победит, ибо лучше отвечает интересам общества.