В Германии полным ходом идет предвыборная борьба. Участвующие в ней партии соревнуются за голоса избирателей и прикладывают немалые усилия для того, чтобы хоть как-то друг от друга отличаться. Тем не менее? все они едины в своем диагнозе по поводу одной из самых главных проблем в стране. Речь идет о массовой безработице. С ней уже хотел бороться Шрёдер, когда семь лет назад пришел к власти. Он провел кучу реформ, которые сильно изменили страну, но безработица не сократилась, а только увеличилась. Теперь Шрёдер хочет с новыми силами взяться за решение этой проблемы и призывает избирателей выбрать его на новый срок. Оппозиция, в свою очередь, хочет освободить его от этой задачи и предлагает вместо этого собственные услуги. Федеральный президент Кёлер требует "уступить дорогу работе", кандидатка от оппозиции Меркель говорит о "Программе за труд", которая должна заменить шрёдеровскую "Программу 2010", глава ХСС Штойбер дает новое определение понятия "социальный": "Социально то, что дает работу" и т.д. и т.п.

При этом никто не замечает, насколько абсурдные и неприятные потребности возникают в этом обществе: людям не хватает работы. Разве работа – это не усилия, которые нужно затратить, чтобы изготовить нужную вещь? То, что нужных вещей порой не хватает, – это еще можно себе представить, но никто не может всерьез нуждаться в утомлении и в усилиях для их изготовления – по крайней мере, непосредственно. Ну кому может быть мало работы?

Дело в том, что если люди просят работы, то на самом деле им не хватает денег, чтобы купить себе необходимое. Это, во-первых. А, во-вторых, – и это главное! – они лишены доступа к средствам производства и поэтому вынуждены рассчитывать на благосклонность тех, кто "дает работу" – когда это приносит прибыль. Где люди испытывают потребность в усилиях, там работа выполняется не для того, чтобы производить полезные вещи для потребления; там работа не заканчивается, когда изготовлено достаточно благ. Там члены общества не разделяют между собой необходимый труд, чтобы каждый как можно меньше вкалывал и был как можно лучше обеспечен. Одни работают до изнеможения и бедны, другие не работают и бедны еще больше, третьи не работают, потому что богаты. Гигантское повышение производительности труда, которое происходит из года в год, не является благом, делающим жизнь для всех легче и богаче. В странах с рыночной экономикой облегчение и сокращение труда "уничтожает рабочие места" и разрушает источник дохода тех, кто выполняет работу. Отсюда получается бессмыслица: требования дать работу становятся тем громче, чем продуктивнее труд, то есть чем меньше усилий необходимо затрачивать на изготовление вещей.

Не успели поставить диагноз, что работы не хватает, как тут же становится ясно, что обеспечить людей работой не так-то просто. И опять странное дело: если все, чего не хватает, – это "напрячь силы" и "дать работу", то это ведь вполне реально. Нужно просто вручить людям орудия труда и дать волю их жажде деятельности, поручив принести какую-нибудь пользу. Но наши экономисты и политики спрашивают себя на полном серьезе: "Неужели в Германии закончилась работа?" – как будто нет ничего хуже ситуации, когда в стране все уже сделано в лучшем виде. Но потом они все же успокаивают себя тем, что находят целый ряд недостатков, которые еще можно было бы устранить: не хватает доступных квартир, слишком мало мест в детских садах, дети и старики находятся без присмотра и т. д.

Не успели сделать успокаивающее открытие нерешенных задач, как тут же выяснилось, что толку от этого нет. Дело в том, что нужда, которая была бы преодолена, и польза, которую труд мог бы принести, не дают достаточно оснований для работы. "Работы было бы в достатке, если бы она не была такой дорогой. Рентабельной работы в Германии больше нет!" Итак, работа, которая содержит того, кто ее делает, и приносит пользу тому, кто нуждается в ее продукте, в нашей стране не выполняется, если она не приносит пользу третьему лицу, чье состояние она приумножает. С одной стороны, никто не хочет признавать, что в рыночной экономике единственной целью производства является приумножение денег, но, с другой стороны, никто не ставит под сомнение, что прибыльность капитала должна быть непременным условием для "дачи работы".

Когда политики говорят о необходимости борьбы с безработицей, то они лгут. Просто работа не нужна никому – в том числе и безработным: им нужна не работа, а деньги, чтобы обеспечить себя необходимым. Но они придерживаются правил свободной рыночной экономики и скромно просят разрешения быть полезными капиталу, чтобы получить возможность зарабатывать на пропитание. Порядочный рабочий не желает ничего получать просто так.

Рабочие, которые не требуют денег, а умоляют о разрешении сослужить службу, в любом государстве пользуются уважением – даже если их просьба не выполняется: ведь "работодателям" не нужно больше труда, они и так нанимают столько рабочей силы, сколько им выгодно. Их не беспокоит наличие безработных, которых они создали своими "рационализациями". Наоборот: безработные сбивают зарплату работающих – и это удобно. Правительству тоже не мешала растущая все эти годы бедность, когда число безработных увеличивалось от миллиона к миллиону. И если оно бьет тревогу и беспокоится о "работе в Германии", то это потому, что ему недостает экономического роста и источников денег для госбюджета.

Итак, нужна не просто работа, а рентабельная работа, – но таковую невозможно создать государственными предписаниями, да и капитал тоже не может вытащить ее из шляпы: государство и предприниматели "бессильны". За это беспомощные придатки капиталистического бизнеса объявляются решающим субъектом, то есть виновником сложившейся ситуации: если соотношение затрат и продажных цен не приносит капиталистам прибыли, то значит, "зарплаты слишком высоки". Получается, что увеличение количества рабочих мест и рост капитала находятся лишь во власти рабочих; они должны, дескать, дольше и дешевле работать. Словно желая в чистой форме продемонстрировать Марксову теорию об эксплуатации, политики и предприниматели объявляют, что для успеха экономики рабочие должны больше производить и уносить домой меньшую часть от стоимости продукта своего труда. Итак, против растущей бедности и безработицы государство может сделать только одно: к бедности безработных присовокупить обеднение работающих. Вот что на самом деле обещают политики, когда говорят, что будут бороться с безработицей!