1. Милиция -> Полиция
2. Новый закон о полиции
3. ....
4. PROFIT!!!

В связи с этим Рунет, особенно его «мыслящая часть», собравшаяся в ЖЖ, напрочь лишилась покоя. Грядущее переименование не поравилось некоторым левым. «Полиция, - кричали они, - есмь орудие охраны интересов правящего класса», подразумевая что теперь она будет задавать ататат и ставить клизмы из толченого стекла всяким там несогласным в десять раз активнее. Простите, а интересам какого класса милиция служила до переименования? Может быть, печально закончившуюся вторую акцию легендарной "Студенческой защиты" в апреле 1995 года громила не милиция, а какая-то завезенная к нам с Марса полиция?

"На этой стадии ОМОН принялся избивать уже не только студентов, но и всех оказавшихся рядом прохожих подходящего возраста. Молодые люди и девушки пытались бежать в метро. Милиционеры продолжали избиение даже там. Более двухсот студентов были госпитализированы. Алексей Цветков, шедший во главе колонны, получил крайне серьезную травму головы. Солдаты внутренней службы повалили его на землю и, не давая подняться, около получаса затаптывали ногами". (Илья СтогOFF "Революция сейчас" СПб. 2002. С.103)

А разве первые возникшие в СССР группы коммунаров и "новых левых" громила и распихивала по мордовским лагерям не та, еще советская, милиция? История с переименованием - это то фуфло, на которое "всех мыслящих людей" разводит власть. В который раз, между прочим. Хотя все ведь в школе учили басню Крылова про оркестр лесной самодеятельности: "А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь". Так нет же — все начисто забыли, после того как набухались дешевого винища на выпускном.

Для начала разберемся с милицией, которую у нас, якобы, отнимают, чтобы ввести вместо нее злых и кровожадных копов-полицаев. Дело в том что никакой "милиции" в исходном смысле слова в СССР не было. Она так только называлась (точно так же как "фашизмом" у нас было принято называть все правые режимы 30-х - 40-х гг.) По сути же это была вполне себе профессиональная полиция, поставленная на страже мирного труда и покоя граждан социалистического государства. Органы внутренних дел в этом отношении подобны палке: где поставишь - там и стоят. Скажут им охранять власть рабочих и крестьян - будут охранять, скажут охранять офисы "Газпрома" и "Лукойла" - возьмут под козырек и будут стеречь с не меньшим рвением. Цвет околыша на фуражке и надпись на автомобиле тут дело десятое, знаете ли. Например, в социалистической ГДР была своя, социалистическая "Народная полиция" (нем. Volkspolizei). И никого это не смущало.

Разговоры о том что "милиция защищала интересы рабочих и крестьян" - красивый миф, порожденный узкоклассовым сознанием. Советская полиция защищала интересы граждан социалистического государства. И интересы самого государства в тех случаях, когда они вступали в конфликт с интересами граждан. Если кто не смотрел "Место встречи изменить нельзя" и не читал писанный с натуры роман братьев Вайнеров, напомню разговор Жеглова с Шараповым по поводу украденного залетными девицами у священника золотого наперстного креста:

"Что же это, выходит, из-за попа какого-то блудного весь сыр-бор загорелся? – возмущенно вздыбился за столом Тараскин, которому уже до смерти надоела писанина. Жеглов резко оборвал смех, будто швейной машинкой губы сострочил. Посмотрел на Тараскина сверху вниз, потом, избочась, словно разглядеть хотел, откуда этот фрукт тропический здесь взялся, сказал не спеша и каждое словечко, как семечко, через губу сплевывал: – А по-вашему, товарищ Тараскин, выходит, что если он не токарь, а культовый служитель, то ему в нашей стране и правозащита не гарантирована?"

...как и в любом другом государстве.

Милиция существовала несколько месяцев до Октябрьской революции и около года после нее. То были отряды из вооруженных рабочих и революционных студентов, создававшиеся местными Советами для охраны порядка, после того как по объявленной после Февральской революции амнистии из тюрем и каторжных поселений вместе с политическими вышло множество уголовников. Бороться с ними было некому - поскольку самое первое, еще кадетское Временнное Правительство, заходясь в либеральном пароксизме, упразднило Департамент полиции и Корпус жандармов. То есть, аккурат в тот момент, когда "тигры вырвались на свободу", тысячи специалистов, обладавших навыками оперативно-разыскной деятельности, отправились дышать воздухом. В результате каждый шаг по улицам революционного Петрограда для обывателя становился лотереей - нарваться на "гоп-стоп, мы подошли из-за угла" можно было даже на центральных улицах среди бела дня. Как известно, в период с Февраля по Октябрь в стране существовало двоевластие - помимо Временного правительства действовали также Советы и созданные ими органы. Обе власти пытались решать проблему преступности при помощи формирования милиции - то есть вооруженного ополчения из местных жителей. Советская милиция оказалась более эффективной. Позднее большая часть ее личного состава влилась сперва в Красную Гвардию, а затем - в ряды РККА. "Временные", таким образом, сами создали ту удавку, которую им затем накинули на шею.

Внешне действия советской милиции выглядели весьма эффективно. Настолько, что попали не куда нибудь, а прямо в сокровищницу отечественной поэзии:

- Кто там машет красным флагом?
- Приглядись-ка, эка тьма!
- Кто там ходит беглым шагом,
Хоронясь за все дома?
- Все равно, тебя добуду,
Лучше сдайся мне живьем!
- Эй, товарищ, будет худо,
Выходи, стрелять начнем!
Трах-тах-тах!
- И только эхо Откликается в домах...
Только вьюга долгим смехом
Заливается в снегах...

Красиво, да. Но не более. Отобранные Советами на заводах, в казармах и в учебных аудитория милиционеры не были способны выполнять главную задачу правоохранительных органов, то есть, собственно, "бороться с преступностью". Стрельба из винтовок по тому, кто "ходит беглым шагом, хоронясь за все дома", называется по-другому. Это - профилактика преступлений. А вот "борьба" как раз заключается в установлении факта преступного деяния, в выявлении личности преступника, в поиске доказательств его вины и оформлении их для передачи дела в суд. Далее следуют осуждение и назначение преступнику наказания, а также организация системы исполнения этих самых наказаний. При этом должны соблюдаться два важнейших принципа : 1) неотвратимость наказания за совершенное преступление, 2) адекватность наказания тяжести содеянного. Все это звучит довольно банально но речь идет о том базисе, на котором строятся правохранительные органы любого государства, вне зависимости от цвета флага и политического строя. Вооруженные рабочие могут открыть огонь по грабителю в переулке или спасти от изнасилования идущую из театра курсистку, но что они будут делать, обнаружив в подворотне труп с перерезанным горлом? Или найдя ту же курсистку уже изнасилованной? Кто будет снимать опечатки, проводить вскрытия и экспертизы, искать и опрашивать свидетелей? Ответ напрашивается сам собой - этим могут заниматься только профессионалы. Скучные "люди в сером" на зарплате. Милиция не способна расследовать уже совершенные преступления, она способна только запугивать фактом своего существования потенциальных преступников или уничтожать их на месте. В последнем случае она не снижает уровнь преступности а просто увеличивает энтропию, так как ее действия основываются не на законе (в котором как раз и устанавливается принцип адекватности наказания). Именно поэтому милиция в РСФСР просуществовала до 21 октября 1918 года, когда НКВД и НКЮ утвердили "Инструкцию об организации советской рабоче-крестьянской милиции". Сей документ превращал самодеятельные формирования местных Советов во что? Правильно, в нормальную полицию, организованную согласно бюрократическим принципам. "Бюрократический" в данном контексте обозначает не толстого дядьку в кабинете, а построенную по по вертикальному принципу организацию, для достижения определенного положения в которой надо было сделать карьеру. То есть, на должности стали назначать не тех, кому доверял комитет завода "Красное Сормово" или собрание жильцов Калабуховского дома, а тех, кого считало нужным туда назначить вышестоящее начальство. Любые "правоохранители", состоящие на службе государства, получающие чины и должности в порядке назначения и занимающиеся данным видом деятельности профессионально, как ты их не называй, - все одно полиция.

При этом милиция и полиция не являются антагонистами, они могут существовать и параллельно, как бы дополняя друг друга. В тех странах, где гражданам разрешено приобретать, хранить и носить оружие существует "скрытая милиция". Защищая себя и окружающих самостоятельно, граждане осуществляют профилактику преступлений на порядок эффективнее, чем это делают профессиональные полицейские, которые появляются на месте как правило уже после того, как преступление было совершено. В США, в дополнение к назначаемым полицейским, граждане могут избирать шерифов - в каком-то смысле это тоже "милиция", хотя разница между избираемым и назначаемым полицейским такая же, как между избираемым и назначаемым губернатором. Но по крайней мере значок и пистолет в данном случае получает человек, облаченный доверием граждан. В СССР и в других социалистических странах в разное время время к делу охраны правопорядка привлекались создаваемые государством общественные организации. У нас это называлось "Бригадами содействия милиции" (БРИГАДМИЛ), затем - "Добровольной народной дружиной" (ДНД). "Дружинники" неплохо дополняли советскую полицию - их привлекали к патрулированию, к охране массовых мерориятий и к задержанию хулиганов и прочей мелочи. Но обеспечивать полноценную "охрану порядка" в качестве бесплатного приложения к основной работе эти люди, разумеется, не могли.

Основу правоохранительных органов в любом случае должна составлять профессиональная структура, как бы она ни называлась. Она служит интересам государства (любого), при этом ее совершенно не обязательно переименовывать туда и обратно. Так что смена названия ни на что не повлияет. Единственно на чем это отразится - так это на кличках, которые наш замечательный народ дает сотрудникам правоохранительных органов. Были "менты", станут "полицаи", вот и все.

Куда интереснее - те новшества, которые "под сурдинку" с переименованием, вносятся в закон «О полиции».

Из текста нового закона удалены все ссылки на принцип гуманизма, которым ранее милиция была обязана руководствоваться в своей работе. Впрочем, не больно-то руководствовалась. Пункт 7 статьи 13 в сочетании с п. 14 ч. 1 ст. 14 нового закона дает будущей полиции право по своему усмотрению разгонять любые массовые мероприятия. Очень удобно - теперь не надо будет заниматься казуистикой на тему сооветствия Конституци понятия "несанкционированный митинг".

Или, согласно, п. 2, ч. 3 ст. 28 полиция будет проверять у вас документы без всяких на то оснований. Здравствуй, судорожное распихивание паспортов по карманам и куча проблем с их восстановлением в случае утери. Ну а если паспорта нет, полиция будет иметь право ограничить вашу свободу на срок до 1 часа "для выявления личности". Живо представляю себе, сколько денег сотрудники на вокзалах и в метро смогут слупить с излишне торопливых граждан.

Еще полицейский, на основании все той же статьи, получит право законным порядком "отжать мобилу" у любого подвернувшегося гражданина. Но это все цветочки. А ягодки заключаются в том, что новый закон вводит презумпцию невиновности в отношении ЛЮБЫХ действий сотрудника полиции. Если старый закон гласил что: "Законные требования сотрудника милиции обязательны для исполнения гражданами и должностными лицами. Невыполнение законных требований сотрудника милиции и действия, препятствующие выполнению возложенных на него обязанностей, влекут за собой ответственность в установленном законом порядке", - то новый закон объявляет любые действия полицейского законными a priori:

Законные требования сотрудника полиции обязательны для выполнения гражданами и должностными лицами. Требования сотрудника полиции, обращенные к гражданам и должностным лицам, и предпринимаемые им действия считаются законными до тех пор, пока в предусмотренном законом порядке не будет установлено иное.

"Найдите десять отличий", как говорится. Это как раз тот случай, когда государство вполне сознательно не ставит запятую в предложении "казнить нельзя помиловать". Если добавить, что новый закон при этом запрещает сотрудникам критиковать деятельность родного учреждения (прощай, "честный мент" майор дымовский), то картинка грядущего вырисовывается совсем определенная. А вы пока обсуждайте концептуальный вопрос переименования, цвета мундиров и околышей. Это куда важнее каких-то там "прав граждан", не так ли?