Прошлый год в Украине выдался урожайным на республики – и это хороший знак для ее жителей. Великий почин положили жители полтавского села Тахтаулово, бывшие работники разоренного дотла свиноводческого хозяйства, заговорившие о создании Тахтауловской республики. Эти обманутые политиками селяне справедливо решили, что им будет куда проще выжить собственными силами, порвав всякие связи с давно забившей на них властью. Затем республику объявили жители двух домов в таком же нищем селе Бакаевка на Черниговщине, которые даже озаботились избранием каких-то руководящих органов. На несчастных крестьян тут же накинулись с проверками доблестные сотрудники СБУ. Они в упор не замечают строительство гигантских небоскребов в двух шагах от своего офиса, с целым букетом очевидных правонарушений в особо крупных размерах, – но зато бдительно расследуют сепаратистские заявления крестьян-свиноводов из глухих провинциальных сел.
Признаться, в разгар борьбы за Пейзажку мы с Артемом Чапаем также вынашивали сепаратистские мысли об ее отделении от Украины, с последующем образованием независимой Карнавально-революционной республики во главе с небезызвестным харизматичным лидером Буцефалом. Если агенты-смиты из СБУ примут решение расследовать эти дерзкие поползновения на суверенитет и целостность нашей страны, пускай начинают репрессии с Буцика – он у нас главный.
Украина имеет богатую традицию низового народного самоуправления. О ней, в частности, напоминает монумент легендарной Шулявской республике на территории киевского Политеха. Некогда он стоял у входа в его исторический первый корпус, где в 1905 году размещался Совет рабочих депутатов Киева и Шулявки, а вставшие на сторону революции студенты братались с рабочими, выкрикивая лозунги против царизма. Затем, в конце девяностых, чиновники деликатно передвинули монумент подальше, чтобы он не мозолил глаза часто гостящим здесь политическим бонзам. Зимой прошлого года я обратил внимание, что вандалы изрисовали его фразой «кати української нації» и прочей шовинистической ерундой, и написал об этом в материале для «Газеты по-киевски» – после чего вузовские чиновники заставили ни в чем не повинных студентов вымывать памятник с мылом и порошком.
Монумент людям, которые боролись за свободу и демократию на баррикадах посреди киевских улицах, не заслужил подобного отношения своих невежественных и неблагодарных потомков. Работники завода Гретера и Криванека, известного сейчас под названием «Большевик» – крупнейшего промышленного предприятия Киева, на котором трудилось большинство жителей Шулявки, – восстали лишь потому, что не могли больше терпеть своего невыносимого положения. Им приходилось работать свыше двенадцати часов в день, с постоянными и неоплачиваемыми внеурочными – при том, что средняя зарплата рабочих составляла всего 30-35 рублей, а ученики получали на руку не более семи бумажных целковых. Экономия на охране труда вызывала высокий травматизм, в то время как администрация не предоставляла рабочим отпускных по болезни. Еще в 1898 году рабочие токарного цеха объявили первую забастовку в истории Шулявки, требуя сместить начальника мастерской. Токари жаловались, что он «не дает покоя заводским рабочим постоянными придирками, оскорблениями, снижает расценки, увольняет рабочих без причины». Власти сумели задушить эту стачку, запугав шулявских пролетариев 51-й статьей драконовского Уголовного кодекса 1895 года: «За самовольный отказ работы до истечения срока найма... без предупреждения хозяина за две недели виновный в том фабричный или заводской рабочий подвергается аресту на срок не свыше одного месяца».
Прошло несколько лет, и широкая чаша терпения киевской бедноты наполнилась вровень со своими краями. Зарплаты рабочих едва хватало на скудное пропитание и съем дешевого, «чахоточного» жилья – поскольку лишь 3% киевских рабочих имели свои дома или жили у родственников. О том, что представляли из себя тогда бараки и халупы Шулявки, красноречиво свидетельствует анонимное письмо в городскую газету, написанное смачным киевским говором:
«Уважаемые господа! Знаете ли вы, что такое Шулявка? Из всех данных – нет. А поэтому разрешаете вам доложить, что это перенаселенное передместье Киева, вонючее и антисанитарное, где на улицах (около Триумфальных ворот, возле Борщаговского переулка и на базарах) даже в хорошую погоду стоят смрадные калюжи, а в течение всего дня проезжает ассенизационная гурба. Не будете ли такими добрыми, посетите нас, ибо здесь главная квартира холеры».
В начале просвещенного ХХ века всей Шулявке работала только одна начальная церковно-приходская школа – притом, что здесь же насчитывалось десять церквей, два монастыря и бессчетное количество винно-водочных заведений. Образованием неграмотных рабочих завода Гретера и Криванека занимались социалисты. Первый киевский марксист Ювеналий Мельников, угасая от туберкулеза, основал для этого специальный кружок, где разъяснял жителям района их законные трудовые и человеческие права.
13 января 1905 года, в разгар первой российской революции, рабочие будущего «Большевика» потребовали от администрации организовать пенсионную кассу, повысить на 50% заработную плату, ввести восьмичасовой рабочий день, обеспечить охрану труда, упразднить штрафы, улучшить медицинскую помощь, организовать государственное страхование рабочих, лечить рабочие семьи за счет завода и не преследовать участников забастовки. В ответ на эти понятные всем требования власти ввели на завод две роты солдат. Которые, впрочем, отнюдь не горели желанием расправиться с токарями и слесарями Шулявки. Подавляя их выступления, режим опирался на политическую полицию – жандармерию и казачью конницу – тогдашний военный спецназ. Именно они устроили бойню на Думской площади – нынешнем Майдане, где собрались киевские рабочие и обыватели, желавшие заслушать царский манифест от 17 октября. Убийство двенадцати участников митинга стало толчком к созданию вооруженных отрядов «городских партизан», штаб которых располагался в первом корпусе Политеха. В течение месяца повстанцы-дружинники во главе с Советом рабочих депутатов самостоятельно контролировали окраинный район – пока войска не захватили его после уличных боев, ликвидировав все нововведенные демократические свободы и репрессировав участников забастовки.
«Шулявская республика – это антицарское, антиимперское восстание и попытка создать украинское рабочее самоуправление в противовес тогдашней коррумпированной власти. Нынешнему украинскому обществу тоже стоит сосредоточить усилия на защите своих прав в борьбе с большим бизнесом и чиновниками», – говорит современный литератор Павло Солодько. Новые «республики», которыми беременна нынешняя Украина, подтверждают правоту его слов. И власти лишь до поры до времени будут посмеиваться над инициативами наших отчаявшихся крестьян. Я убедился в этом в измученной взрывами Новобогдановке, чьи жители, – потомки основателей местечковых республик, – наплевав на ОМОН блокировали движение поездов и тоже подумывали отделиться от Украины. В то время как неподалеку, в Гуляй-Поле, министр Луценко банально пиарился на пьянке, именуемой «Днем независимости с Махно».
С крахом Шулявской республики жизнь простых киевлян пошла прежним чередом. Изучая документы Всероссийской выставки, состоявшейся в Киеве в 1913 году, мой коллега, известный киевовед Михаил Кальницкий обнаружил там материалы первого социологического опроса квалифицированных рабочих – токарей, сапожников, ювелиров, портных – которые красноречиво рассказывали интервьюерам о своей жизни:
«Живу как скотина».
«Бежал бы в рощу от этой жизни, жил бы зверем».
«Живу только с работы, и на жизнь при теперешней дороговизне прямо-таки не хватает. К тому же у меня жена больная, горе и больше ничего!»
«Сильно нуждаюсь, делал бы больше долгов, да не дают».
«Вследствие ненормальной жизни нельзя было делать никаких сбережений, а установить нормальную жизнь нельзя по независящим от меня причинам».
Потом они встали с колен, чтобы устранить эти чертовы причины и, наконец, завоевать для себя нормальную жизнь – рабочие Шулявки, Демиевки, «Арсенала», подольского еврейского гетто и железнодорожных мастерских. Всего через четыре года на территории развалившейся империи образовались тысячи рабочих советов и десятки новых республик – творя грандиозное историческое действо, воспетое в восемнадцатом году забытыми стихами Михайла Доленго:
Ідуть червоні легіони
До здійснення химер моїх.
Зроста, як велетень, мій гріх
І душить стогонами дзвони.
Почують рабські міліони
Всесвітньої пожежі сміх!
Полине він до ніг твоїх,
О Боже, – за небесні гони.
Встає, похована людьми,
Моя червоно-чорна Мрія
З уламків ночі, дня тюрми.
Мов янгол з батогом, – надія!
Повія згоди! Чуєш? Ми –
Містерії страшної дія.
"Інфопор" |