У этого человека было сразу несколько замечательных отцов. Родной - Вильгельм Либкнехт, выдающийся организатор рабочего класса Германии, и двое "крестных" - "Д-р Карл Маркс из Лондона, Фридрих Энгельс, рантье в Лондоне", - именно они значатся в приходской книге "восприемниками" младенца Карла. 

Маркс в самом деле был духовным отцом Либкнехта-младшего, который был крещен его революционной идеологией, и посвятил свою жизнь последовательной борьбе за освобождение пролетариата. Ему было суждено сыграть в ней особую, трагическую роль, чрезвычайно важную для развития мирового рабочего движения. В переломную эпоху краха II Интернационала, когда разъедаемая шовинизмом и парламентским оппортунизмом социал-демократия в открытую перешла на позиции класса буржуазии, Либкнехт первым столкнулся лицом к лицу со вчерашними товарищами по партии - своими будущими убийцами. Он дал бой этим "красным" политиканам, - непосредственно в их парламенском логове, где они, за спиной слепо доверяющих им рабочих масс, совершили сговор с верхушкой имперской буржуазии, став усердными проводниками милитаристской политики кайзера. 

Исторической кульминацией противостояния Либкнехта и парламентских "левых" стали голосования по предоставлению военных кредитов, крайне необходимых германской военной машине. Вместе с Отто Рюле они проголосовали против этого убийственного "законопроекта", - единственные из ста десяти членов социал-демократической фракции, которые враз обратились в воинствующих "патриотов". Либкнехт напомнил последним знаменитый лозунг своего отца Вильгельма - лидера немецкой социал-демократии: "никаких парламентских компромиссов!". И обвинил их в циничной измене учению Маркса и интересам пролетариата. 

Его травили, третировали как "труса" и "изменника отечества", дважды бросали в тюремные казематы, и, наконец, отправили на фронт рядовым рабочего батальона. Партия открестилась от него, изгнав из авраамова лона парламентской фракции. Но сознательные рабочие и революционеры воюющих стран, давно сотрудничающие с Либкнехтом, по достоинству оценили его мужество и принципиальность.

"Один Либкнехт, - отмечал Ленин, - представляет социализм, пролетарское дело, пролетарскую революцию. Вся остальная германская социал-демократия, по верному выражению Розы Люксембург... - смердящий труп". 

А Джон Рид, встречавшийся с Либкнехтом в самый разгар шовинистической истерии, впоследствии вспоминал: "Против кайзеровской Германии с ее дисциплинированной промышленностью, железными армиями и феодальной аристократией, против тщательно насаждаемого ура-патриотизма, против трусости и нерешительности популярных в стране лидеров - вот против чего открыто выступил этот человек, бывший в рейхстаге единственным представителем самой обездоленной, самой угнетенной, самой бесправной части населения... Либкнехт находился на виду у всех, на него смотрел весь мир - и вот там, в рейхстаге, когда все вокруг него гнулось под ужасным нажимом, Либкнехт выступил против официальной мощи самой высокоорганизованной державы на земле. Известна истина: осмелившийся говорить будет услышан. Услышали его союзные дипломаты и люди, формирующие общественное мнение, и сказали, что он за Антанту. Услышали его немецкие социал-демократы большинства, кайзеровские социалисты и исключили Либкнехта из своих рядов. Но его услышали и массы немецкого народа, немецкие солдаты в окопах, немецкие рабочие на военных заводах, безземельные крестьяне Саксонии. Его голос был услышан и по другую сторону фронта; и французские солдаты, в умах которых в тот момент безнадежно смешались национализм и интернационализм, от глубины души сказали - "Либкнехт - самый отважный человек на земле". 

Карл Либкнехт и Красная Роза сгорели в революционной вспышке восемнадцатого года, предательски убитые своими вчерашними однопартийцами-оппортунистами. Однако они успели создать Коммунистическую партию Германии, сыгравшую затем видную и трагичную роль в истории европейского рабочего движения и в антифашистской борьбе. Это был последний успех Либкнехта, погибшего вождя умерщвленной в зародыше революции. За считанные дни до его убийства Ленин в письме к рабочим сформулировал историческое значение борьбы "крестного сына" Маркса: 

"Карл Либкнехт - это имя известно рабочим всех стран. Повсюду, и особенно в странах Антанты, это имя есть символ преданности вождя интересам пролетариата, верности социалистической революции. Это имя есть символ действительно искренней, действительно готовой на жертвы, беспощадной борьбы с капитализмом. Это имя - символ непримиримой борьбы с империализмом не на словах, а на деле, борьбы, готовой на жертвы как раз тогда, когда „своя“ страна охвачена угаром империалистических побед". 

Память о Либкнехте, дело Либкнехта - нержавеющее оружие каждого марксиста нашего времени, это оселок совести всякого современного "левого политика". Это историческое предупреждение о том, что обывательский патриотизм и болтливый буржуазный парламентаризм в своем развитии с неизбежностью превращаются в одну из самых страшных форм контрреволюционной реакции.

"Рабочий класс", communist.ru, 2001 г.