Все, что я пишу, черпаю из разговоров с друзьями, сотрудниками, из переписки с политзаключенными, разумеется, выражаю и собственное мнение.
Мне не нравится то, что сейчас творится вокруг, и я считаю несправедливым существующий порядок вещей. Быть может, моя реакция на происходящее была бы иной, терпимой, философской или равнодушной, но я рос в СССР, и потому мне есть, с чем сравнивать. Мне в советское время ни разу не приходила в голову мысль, что надо бояться своего будущего. Зачем его было бояться? Моя семья, родственники, друзья были сыты, одеты, в полном объеме обеспечены медицинской помощью. Каждый мог по желанию получить высшее образование, найти работу по душе, поселиться в любом уголке бескрайней страны, получал достойное обеспечение в старости. Но главное – мы ощущали себя свободными людьми. До горбачевской перестройки редкий гражданин носил при себе паспорт. Зачем? – На улицах документов не проверяли. Пропиской не интересовались. Билеты на поезд и некоторое время на самолет продавали без удостоверения личности, багаж не досматривали. Нам некого было бояться. На улицах никто не видел вооруженных людей – ведь не оккупация, не военное положение! Резиновые дубинки – «демократизаторы» - появились на улицах в конце 80-х годов. Вслед за ними появятся «кравчучки», «кучмовозы», решетки на окнах квартир и бронированные двери, идентификационные коды и т.д.
Конечно, в свое время, я был за реформу отжившей свое брежневской номенклатурной системы. Мы возмущались отделением партийно-хозяйственной элиты от народа. Мы не любили бюрократов, хапуг, спекулянтов, взяточников, лодырей, бракоделов и тунеядцев. Тогда нас стали уверять, что советские люди самые несчастные, бедные и голодные в мире, что на пособие по безработице в капстранах живут припеваючи, так, что советскому труженику и не снилось. Врали сволочи. Теперь мы знаем, что 1/3 населения Земли живет на 1$ в день. На Украине тоже есть такое население.
Тогда, безусловно, требовались радикальные революционные перемены, и народ в целом это чувствовал, потому по началу и поддержал Горбачева в полной уверенности, что хуже от этих перемен не станет. Оказалось, что станет, да еще как!. Ползучая контрреволюция совершила политический переворот. Класс партийной и хозяйственной номенклатуры, новая советская буржуазия захватила общественную собственность. Верхушка КПСС, как была во главе государства, так и осталась, но уже под иными вывесками. Никакие злые силы мирового империализма не отнимали власть у верхушки КПСС. Сама партийная и хозяйственная элита сторговалась с нашими классовыми врагами, захватила власть и собственность, уселась еще удобнее на шее трудящихся и открыто, никого не стесняясь, пьет нашу кровь. Даже сейчас, через 16 лет, в какую «демократическую» сволочь не ткни – 80% - это бывшие комсомольцы и коммунисты горбачевской КПСС. Эту преступную партию нужно осудить трибуналом по масштабнее Нюренбергского. За предательство народа, за преждевременную смерть миллионов советских людей, за гибель социализма, за пособничество его врагам, за сдачу всех завоеваний наших отцов и дедов. Я свидетель именно этого преступления. Свидетелем преступлений, о которых так любит разглагольствовать буржуазная пропаганда, я не был.
Осудить за то дерьмо, в котором мы сидим, за те жертвы, которые мы принесем, чтоб из этого дерьма выбраться.
Я не одобряю цепляние коммунистов за испохабленное название партии. Вместо того, чтобы заниматься нужным и полезным революционным делом, они тратят свои жалкие силы на доказательство своей белизны и пушистости: мы, мол, не те, а другие, потому выберите наших лучших представителей в местные и государственные органы власти, и они будут честными чиновниками, бескорыстно служащими буржуазному государству, и от этого народ заживет лучше. Некоторых из них выбирают, они получают второстепенные должности и курируют коммунальное хозяйство, медицину, образование вместо революционной борьбы. Потом обычно первое лицо вызывает своего зама так называемого коммуниста и говорит: «Тебе осталось пять лет до пенсии, хочешь доработать? – Дыши, как я велю, и чтобы твои коммунисты ходили только на разрешенные демонстрации, митинги, выборы, референдумы и т.д. И никакой самодеятельности».
Но за свое право жить, за свободу и человеческое достоинство надо бороться. И бороться должны те, кто еще имеет волю к сопротивлению, кому не все равно, а не с теми, кто идет на выборы, опасаясь, что будет нарушена тайна голосования, и что его уволят с работы или чего-то недодадут.
Надеюсь, ОМ – это будет та организация, вокруг которой будут собираться революционные силы. На Украине, в РФ сейчас нет революционной партии, поэтому я стал беспартийным. Множество левых партий публично вслух отвергли идею вооруженной борьбы с режимом. Товарищей, которые предлагали принять новую стратегию и тактику борьбы, хотя бы теоретически обсудить ее, выйти из тупика легальности, по разным причинам вынудили уйти из партии. Вся партия в целом оказалась не способна принять новую идеологию, развивать революционную теорию и опробовать ее на практике. А если в ее рядах начинала складываться особая революционная платформа – она изживалась из партии. Однако новая революционная организация марксистско-ленинского типа все равно возникнет. И такие группы и организации уже возникали. К примеру, одесская комсомольская интербригада. Ей удалось создать группы из молодежи, не испорченной брежневско-горбачевской номенклатурой, используя все возможности легальной борьбы, они вели так же и нелегальную. Их обвинили в терроризме, бандитизме, грабежах и покушениях на убийство. Большинство обвинений не доказано или попросту сфабриковано. Сроки они получили от 8 до 14 лет, хотя за эти преступления сейчас дают от 2-х до 6-ти. Режим почувствовал опасность. Нынешние коммунисты сейчас пребывают в величайшем заблуждении, полагая, что Маркс и Ленин оставили нам разработанные и на все времена годные указания о том, какой должна быть революция, как она готовится, проходит, что надо делать в первую очередь, что во вторую и т.д. Подобные рассуждения неминуемо приводят к выводу, что можно спланировать вооруженное восстание или организовать массовое недовольство режимом или захватить АЭС, а потом выдвинуть политические требования (как в голливудских фильмах). Но это или маразм, или безумие, или провокация. Ленин и большевики не ставили себе задачу подготовить и совершить революцию к определенному сроку. Январь 1905 –го и февраль 1917-го вспыхнули без их участия и для них совершенно неожиданно. По словам Ленина «Россия была беременна революцией» и большевики были готовы в любой момент включиться в борьбу. А мы не готовы. Вот в чем наша основная проблема. |
Главная
