Национальное самосознание – это такое своеобразное объяснение приверженности к своему отечеству. Люди, дескать, живут и хотят жить под тем или иным национальным руководством не по причине принуждения, а также не из политических соображений собственной выгоды, а потому что принадлежат к особой разновидности людей и обладают определенными качествами, присущими этой разновидности. Независимо от индивидуального своеобразия и изменчивости политической воли гражданина существует, оказывается, прирожденный национальный характер, который побуждает не только к единству со своими соотечественниками, но и к подчинению своей – национальной – политической власти.

Итак, «национальное самосознание» – это современная расистская формула неопровержимости национализма; это догма, для которой нет доказательства, зато есть «наглядные примеры». Подобные примеры призваны проиллюстрировать исконную, догосударственную общность, которая якобы делает из определенного количества людей народ – даже тогда и именно тогда, когда они не являются народом одного и того же государства или вообще не имеют государства.

«Наглядный пример» № 1: общий язык

...является примером того, по какому принципу выбираются эти признаки. Все переиначивается: ту общность, которая возникла в результате осуществления государственной воли, выдают за догосударственную особенность, которая вроде как нашла выражение в государстве. Но национальный язык – это не результат естественного развития первичных диалектов, а искусственный продукт политической власти. В одних случаях это «литературный язык», внедренный в пределах подвластной территории, в других случаях это «официальный язык», введенный в качестве служебного и делового способа общения, не считаясь со случайными локальными наречиями.

Далее возникает вопрос, какое такое «самосознание» на этом строится. Ведь лишь на основании того, что люди говорят на одном и том же языке, у них не появляется никаких общих интересов. Есть ли у людей общие цели и взгляды, не зависит от языка, ведь он находится в распоряжении каждого, кто им владеет, для выражения своих мыслей независимо от их конкретного содержания. Утверждение о том, что из-за общности языка все прочие противоположности и различия не имеют значения, – это грубая ложь, которая кажется убедительной только тому, кто призывает забыть обо всех остальных интересах, кроме «национального самосознания».

«Наглядный пример» № 2: общая культура

И тут похожая загвоздка. Если произведения искусства считаются национальным достоянием, то причина этого не может заключаться в самих художественных произведениях – ведь ноты и рифмы, как известно, не носят цветов национального флага; общепризнанность тут тоже ни при чем, ведь вкусы – это дело субъективное, которое не зависит от страны происхождения произведений искусств. Если культурные ценности, в которых часто видят проявление индивидуальности автора, в то же время признают коллективной собственностью, то благодаря воле государства. «Присваивая» духовные ценности, государство стремится к ним пристроиться и разделить их славу. Поэтому оно заботиться о том, чтобы народ знал «своих» поэтов и мыслителей – как минимум по фамилии. Народ учат смотреть на историю искусства через национальные очки и видеть в «великих произведениях» предмет национальной гордости – даже тогда и именно тогда, когда склонность к искусству у людей отсутствует или они по-другому удовлетворяют свои культурные потребности.

«Наглядный пример» № 3: общая история

«Общая история» дает еще меньше оснований любить свое отечество. Тот, кто говорит об общей истории как о единых узах, которые связывают «всех нас», все равно не подразумевает под этим давно минувшие времена, когда в догосударственный период дикие племена занимались охотой и собирательством. Наоборот, он имеет в виду политические завоевания, которыми может похвастаться современное государство и его правовые предшественники и которые, как правило, достигались путем обильного кровопролития, стоившего политическим праотцам сегодняшних граждан здоровья и жизни. Современное же население призывают видеть в этом не вредные для него ошибки, а формирование общества с единой судьбой. За это общество можно испытывать гордость или стыд – но в любом случае о нем нужно думать как об общем деле, в котором существуют права и обязанности, причем совершенно независимо от каких-либо индивидуальных интересов.

В чем заключаются эти права и обязанности – это определяется не «национальным самосознанием», а политическим руководством. Когда идет речь об установках во внутренней политике и общественном устройстве или о внешнеполитических претензиях на ресурсы других государств, то дело народа – смотреть на политические маневры своей власти как на решение национальных задач и разделять ее цели. Для этого необходимо закрывать глаза на противоречие между властью и подвластными, между государством и гражданином. Если народу это окажется по силам, то государство сможет ссылаться на него как на своего верховного руководителя. И тогда требуемое властями повиновение предстает уже не как подчинение государству, а как выражение воли народа. Чем больше национальных задач, тем больше пользы от идеи народного воли, которая, словно вторая натура, обитает в каждом человеке, хочет он того или нет, этакое «национальное самосознание», которое легитимирует государство.

В конце концов, всегда можно указать на что-то общее между людьми одного государства и таким образом привести «наглядный пример» для оправдания своей идеологии.

Перевод: Александр Червонный

Оригинал:http://www.gegenstandpunkt.com/msz/html/90/90_3/natident.htm