19 мая 2007 года, в 1330 на «Южном» автовокзале г. Донецка я приобрел проездной билет на маршрутное такси «Донецк – Харцызск», которое должно было отправляться в 1340 . Имея на руках неотправленные письма, прошел по территории вокзала, рассматривая киоски и ларьки на предмет наличия в них почтовых конвертов. Неожиданно сзади со стороны помещения автовокзала на меня набросились работники МВД и скрутили мне руки за спиной. О том, что они работники милиции (их было трое), я сделал вывод по их форменной одежде. Голову мне прижали по направлению к земле так, чтобы я ничего не мог рассмотреть, кроме собственных ног. Никаких пояснений по поводу своих действий они не дали и сами действия никак не мотивировали, на мои вопросы не отвечали. А на моё заявление о том, что я являюсь руководителем общественной организации, с их стороны последовал удар в область скулы, в результате чего у меня была повреждена часть языка с правой стороны. Надели наручники и в таком положении меня волокли до безлюдного места; такое место есть вблизи автовокзала и находится рядом с железнодорожным полотном.
Там, не нарушая молчания, милиционеры ударами в пах и икры, сбили меня с ног на землю, коленями прижали шею и голову к земле. С усердием, выкручивая мои руки в наручниках, стали наносить мне удары в область поясницы и по другим частям тела. От ударов в правую сторону грудной клетки я потерял сознание…
Когда стало возвращаться сознание, то обнаружил отсутствие наручников на опухших, в крови, запястьях рук. «Служителей порядка» также рядом не было. Меня сильно беспокоили невыносимые головные боли и боли в груди справа, боли при дыхании и лихорадящий жар во всем теле. Отсутствовал левый нагрудный карман рубахи, где находились 350 гривен, шариковая ручка и мое удостоверение личности. Одежда в некоторых местах была испачкана и лопнула от ударов…, в кармане брюк зазвонил мобильный телефон. Чтобы достать его, мне надо было подняться с земли, что я мог проделать с трудом. Достал телефон, когда звонок «сорвался». Не до конца еще оценивая ситуацию, совершил звонок товарищу по организации и сообщил, что нахожусь в милиции на «Южном» автовокзале. Время перевалило за 18 часов. Осмотревшись вокруг, обнаружил на траве своё удостоверение с приобретенным ранее в кассе проездным билетом «Донецк – Харцызск» и направился в сторону автовокзала. Не доходя до вокзала, встретил вызванного по телефону своего товарища с его братом и женой, которые немедленно предложили мне обратиться за медицинской помощью. Я согласился, но только после того, как сделаю письменное заявление в органы правопорядка. В Пролетарском районе г. Донецка я набрал 02 с мобильного телефона и изложил суть происшедшего. В районном отделе милиции заявили, что не имеют возможности выслать транспорт и доставить меня в отделение; добирайтесь, мол, своим ходом, – был ответ дежурного офицера-майора милиции. Мое общее физическое состояние катастрофически ухудшалось, поэтому я вызвал через службу «02» городское такси, и был доставлен в райотдел милиции. Майор милиции с видом брежневского бюрократа стал выяснять, кто я, и что привело в столь поздний час меня именно к нему в отделение. Что ел и что пил я на кануне визита…, и только в отделении, при странном обращении ко мне со стороны дежурного я обнаружил на своей правой руке след от укола иглы и вспухшую в результате этого вену. Предполагая, что в организм введен какой-то препарат, я попросил доставить меня в больницу, на что майор милиции отреагировал незамедлительно, боли в области груди справа усиливались. Служба скорой помощи доставила меня в городскую больницу № 16 госпитальной хирургии. На санпропускнике меня обследовали, взяли анализ крови с пальца, сделали рентген грудной клетки (снимки ребер и головы), осмотрели, ощупали, сделали две обезболивающих инъекции в ребра, все это запротоколировали и после всего госпитализировали. В палату (№5) я попал в 23 50, после чего вскоре уснул. Проснулся от невыносимых болей и общего недостатка кислорода в 520 , не найдя врача и медсестры в отделении, вышел на улицу. Менее чем через час вернулся в палату, но оказалось, что без денег обезболивающих лекарств не колют, и не дают. Любое, даже мало-мальски стоящее внимание пациентам уделяют только в строгом соответствии с оттопыренностью личного, или родственников, кармана. Так 20 мая, в воскресенье мне не было оказано ни малейшего медицинского ухода. В Пролетарском районном отделе милиции, моим товарищам сообщили, что я нахожусь в больнице №16 с переломом четырех ребер. Когда они пришли в больницу, то выяснилось, что не четыре, а два ребра сломаны, но при выписке меня из больницы, по документам вообще оказалось, что всего одно.
20.05.07 г. мною было написано в Ворошиловский районный отдел милиции (на имя начальника подполковника милиции Островского Игоря Анатольевича) заявление, в котором излагалась суть происшедшего и просьба установить личности и привлечь к ответственности неизвестных работников милиции, виновных в нанесении мне телесных повреждений.
21.05.07г. мне проведено общее медицинское обследование, взяли анализы крови на RW, анализы мочи, проведено УЗИ, а ввиду внезапной пропажи рентгенснимков, сделано повторное платное (18,80грн.) освидетельствование. Следователь милиции передал мне направление на судмедэкспертизу для установления степени тяжести телесных повреждений, записал мои объяснения по факту нанесения мне телесных повреждений работниками милиции.
22.05.07г., не обнаружив внутренних патологий, требующих хирургического вмешательства, мне было предложили продолжить лечение у травматолога и невропатолога, по месту проживания (г. Харцызск), дополнительно в этот день было проведено обследование меня окулистом и невропатологом. Установлены патологические разрывы сетчатки обеих глаз, сотрясение мозга…
В три часа дня, врачом мне был выдан больничный лист, рентгенснимки головы и грудной клетки (датированные 20.05.07. и временем 0020; 0030 ???), выписка из истории болезни, где указано, что при поступлении согласно анализам от 21.05.07г.(!), я находился в тяжелой форме алкогольного опьянения, обнаружен перелом только одного ребра, ну, и еще целый ряд явно заказных несоответствий.
22.05.07г. в 1525 заведующая областным бюро судебно-медицинской экспертизы г. Донецка Коваленко Алла Петровна провела первичное освидетельствование нанесенных мне телесных повреждений, выдала запрос на историю болезни и амбулаторную карту, (заключение СМЭ выдается по окончании лечения потерпевшего).
С 23.05.07. я нахожусь на амбулаторном лечении в поликлинике по месту жительства с диагнозом: сочетанная закрытая черепно-мозговая травма и перелом ребра, дополнительных обследований не проводили.
Насколько «велика» степень вероятности привлечь к ответственности за содеянное работников МВД к правосудию, я знаю и не питаю на этот счет особых иллюзий. В 1992 году я уже имел личный опыт беспредельного обращения к гражданам со стороны донецких правоохранительных органов. В поселке, возле собственного дома, 19 июля 1992 года, около восьми часов вечера вышедшие из УАЗика работники милиции из городского отдела милиции (г.Зугреса) предложили мне проехать с ними в отделение. Якобы для того, чтобы задать мне некоторые вопросы по интересующему их делу. На ответ, что я проживаю здесь не так давно (я уроженец г. Харцызска, работал в Бурятии, в Зугресе проживал на приобретенном под дачу доме не более месяца) и не могу быть им полезен, они силой усадили меня в машину и доставили в отделение милиции г. Зугреса. Без каких-либо объяснений и требований приставили пистолет к голове и зверски избили. В результате причинили мне множество телесных повреждений. Проломили голову, сломали в двух местах позвоночник и без оказания врачебной помощи, продержали в камере отделения более 18 часов, и только под угрозой расправы в случае моих жалоб выпустили из отделения…. Заявление в прокуратуру я подал на следующий день из городской больницы.
В прокуратуре милиционеры-преступники, или криминал в погонах, вели себя развязано, не смущаясь, при следователе прокуратуры, вульгарно, выражаясь нецензурной, отборной руганью, продолжали угрожать и всячески оскорблять мое человеческое достоинство. И только по закрытии дела Харцызской городской прокуратурой мне предоставили протоколы очных ставок для ознакомления и сверки. В протоколах напрочь отсутствовала реальная картина данного следствия по делу возникновения травмы, повлекшей за собой мою инвалидность. Они содержали лишь то, что им было НАДО. В них милиционеры выглядели пушистыми ангелочками, которых оклеветал нехороший мальчишка: …не знаем…, …не видели…, …не брали…
Дальнейшие обращения в вышестоящие инстанции оканчивались переброской с одной периферийной прокуратуры Донецкой области в другую в связи с процессуальным делом по поводу избиения меня органами МВД. До суда дело доведено не было, задавлено системой милиции и прокуратур. |
Главная
