Специфика развития общества в последние десятилетия состоит в том, что в результате победы неолиберальных сил товарно-денежные отношения начали полностью определять даже те области человеческой жизни, на которые раньше они имели более или менее ограниченное влияние. Возьмем, например, реформы, проводимые в системе высшего образования, которое обеспечивает поступление квалифицированной и легко прогнозируемой рабочей силы. На примере Германии особенно видно, как в ходе этих реформ сочетаются несочитаемые вещи, насколько форма противоречит содержанию, желаемое тому, что получается на самом деле.

Номинально, введение системы “бакалавр-магистр” было направлено на стандартизацию образовательных целей и лёгкость глобального обмена кадрами и, соответственно, услугами, которые они могут предоставить. Но отказ  Англии признать диплом немецкого бакалавра уже говорит о несоответствии действительности первоначальной идее. А США не признают дипломы бакалавров любой европейской страны.

Бытует мнение, что продолжительность высшего образования в Германии превышает какие-либо рамки, что становится причиной позднего вступления в рабочую жизнь, соответственно, принося меньший эффект и затрудняя формирование сотрудника в интересах предприятия. Во избежание этого, было введено временное ограничение – 3 года для бакалавра + 2 для магистра.

На смену прежней студенческой самоорганизации и академической свободе пришёл предпринимательский менеджмент. Учебный материал, направленный исключительно на практическое применение в профессии, компактно вложен в модули и зафиксирован чёткими терминами сдачи, что не предусматривает наличие личной инициативы и права выбора. При отсутствии научного развития дисциплина атрофировалась до уровня предмета зубрёжки, но конъюнктура всемирного рынка очень динамична, потому информация и навыки, получаемые студентом, сильно отстают от уже существующего нового уровня.

  Спрос и предложение – две взаимосвязанные величины: государственное финансирование ориентируется на чисто рыночные критерии эффективности. Таким образом, требующие особенной поддержки факультеты (археология и т.д.), закрываются или не предоставляют возможности получить диплом магистра. Да и на полноценных, неурезанных кафедрах науке разгуляться негде - выбор профессоров, планы развития университетов, постановки целей и величина бюджета теперь целиком и полностью зависят не от сената и президиума, а, фактически, лишь от главы президиума, чьё слово становится решающим.          

Усреднённое “образование light” сильно способствует инфляции получаемых дипломов, что приводит к полному обесцениванию не только на внутреннем рынке, но и на общеевропейском пространстве. Образование стало рассматриваться как средство увеличения возможностей и ресурсов, которые позволили бы выстоять в условиях жёсткой конкуренции. Эго-тактическое/неоконформистское поведение привело к раздробленности, анонимности студентов. Стало довольно трудно устанавливать новые контакты, поддерживать связь с доцентами/профессорами (а их становится всё меньше!). Редуцирование свободного времени преподавателя, а значит и ухудшение качества изложения материала, больший объём посторонней отвлекающей работы + переполненные аудитории ликвидируют саму возможность какого-либо диалога. Именно при стечении всех этих факторов дальнейшее развитие науки в стенах университетов полностью исключается. Шансы дальнейшего роста подающих надежды молодых учёных ограничиваются лишь стипендийной моделью, которая предусматривает актуальность, результативность предложенной темы, высокий спрос на предполагаемые научные результаты, что значительно сужает как общедоступность продолжения академического образования (выигрывают единицы!), так и тематику работ.

   Немцы – не французы, но введение налога на высшее образование в размере более 500 ЕU за семестр внесло элемент волнения. Финансовое положение студентов еще больше ухудшилось после введения Закона о “работе за 1 ЕU”, который искусственно создал поле сервисных низкооплачиваемых услуг (от 1 до 3 ЕU/час), предназначенных как будто бы для социализации безработных. Отказаться безработный от такой работы не может; в противном случае он теряет социальную помощь. Проблема состоит в том, что раньше сервисные услуги  оплачивались 8-15 ЕU/час и выполнялись студенческой молодёжью в свободное от учёбы время. Теперь широкий спектр такой деятельности становится недоступным, как только работодатель может платить за тот же объём работы на 7 ЕU меньше. На общем фоне безработицы студента толкают  на пятилетнюю зависимость от родителей, меняя при этом его отношение к получаемому им образованию. Большинство берет кредит (~5000 EU) и воспринимает его как инвестицию в индивидуальный “Humankapital”(1). Таким образом, “студент превращается в клиента, преподаватель в продавца коммерциализированных знаний, а образование в товар”. [1]

  Результат не заставил долго себя ждать - после введения налога  ¼  студентов старших курсов были вынуждены бросить учёбу по причине возникших финансовых затруднений, а многие молодые люди отдали предпочтение техникуму (Berufsschule в Германии). Кроме этого усилилось скрытое давление на женскую часть студенчества. В случае беременности при низком уровне развития сети немецких детсадов и яслей, повышается риск, что именно неокупаемость женского образования приведёт к его стремительному падению.  

После того, как Федеральный конституционный суд 26.01.05 принял закон о поднятии налогов на высшее образование, 10 000 студентов вышли на улицы Гамбурга. Серия массовых протестов последовала в таких землях как Бавария, Баден-Вюртемберг, Мекленбург-Передняя Померания. “Оккупация” ректоратов и блокады перед решающими  заседаниями в сенате привели к тому, что практическое введение закона (Берлин, Штуттгарт, Франкфурт на Майне, Кёльн) было временно отложено. Но Удо Кортс – министр по вопросам науки -  прямым текстом заявил, что в условиях парламентской демократии решение принимает исключительно парламент, а не народ на улице.

Изменения затронули не только систему высшего, но и среднего образования. В целях экономии посредством сокращения преподавательского состава вводится 12-и годовое обучение (вместо 13-и лет). Зато поток бывших школьников, который увеличится в несколько раз в течение 2-3 лет, хлынет в ВУЗы и принесёт прибыль.

Ставка делается на кошелёк родителей, которые должны обеспечить своим чадам услуги репетитора для удачной сдачи экзаменов. Введение стандартов при отсутствии методов приводит к вырабатыванию рефлексов (натаскивание на тесты) вместо компетенций (знания и навыки). Фактическим результатом проводимых реформ оказывается смена социального статуса школы, как высшей, так и средней: из важнейшего общественного института, призванного «сеять разумное, доброе вечное» формировать человека будущего, она превращается в частное учреждение, ориентированное исключительно на текущие потребности работодателей, а то и непосредственно на прибыли владельцев учебных заведений.

____________________________________ 

* “Humankapital”(нем.) – эквивалент сверхприбыли, получаемой в зависимости от размера начальной инвестиции, вложенной в развитие личностных способностей человека.

1. Thomas Köhler: Ego-Taktiken und easy livin’ conformism.

2. “Solidarität aller Hochschulangehörigen gegen Studiengebühren!“ 18.05.2006: BdWi zu Protestaktionen.

3. Boykott gegen Studiengebühren: www.linksnet.de

4. Summer of Resistance reloaded?: www.linksnet.de