Вот уже почти третий десяток лет российские буржуазные политиканы различных идеологических оттенков, а также содержащиеся на их средства ученые в один голос утверждают, что Великая Октябрьская революция была "насилием над народом", "установлением тоталитарного режима" и вообще, переворотом, произошедшим по чистой "случайности". Очередной шабаш контрреволюционной интеллигенции можно было наблюдать 9 марта в Пермском государственном университете во время организованного Студенческими научными обществами Историко-политологического и Философско-социологического факультетов диспута на тему "Альтернативы развития России после падения монархии".
Первым перед аудиторией в 45-50 человек выступил преподаватель А.Ф. Мельничук. Признав закономерность Октябрьской революции, он, однако, тут же уточнил, что не только Октябрь, но и Февраль были вызваны, в первую очередь, слабостью Николая Романова как государственного деятеля. Вот был бы царем в 1917 году Александр Третий, ничего бы и не произошло. Действительно, как же все просто! Затем этот "маститый старец седовласый" поведал присутствующим, что большевики... восстановили Российскую империю(?!), что Сталин был русским самодержцем (!), которого поддерживала чуть ли не вся белая эмиграция, даже русские фашисты в Харбине. Следуя этой логике, автора романа "Момент истины" Богомолова следует признать злостным клеветником, ведь тот изобразил члена Всероссийской фашистской партии Мищенко врагом Советского государства. Во всяком случае, в реалиях того времени писатель-фронтовик разбирался, видимо, гораздо хуже Мельничука. Последний же, закончив свой "антисталинизм наоборот" (да-да, то, что сказал Мельничук в отношении Сталина, по сути, вывернутая наизнанку антисталинистская точка зрения), откланялся, отбыв по своим делам, и поэтому в дальнейшей дискуссии не участвовал.
А дальше было гораздо круче. Кандидат исторических наук Константин Ильич Шнейдер объявил, что Корнилов, Колчак и Врангель никого вешать не собирались, стремились к демократии и соблюдению прав человека. Большевики же не пользовались народной поддержкой, не сумели победить на выборах в Учредительное собрание и поэтому, то, что они сделали в октябре 1917г. - это переворот и захват власти. Присутствовал и традиционный упрек в том, что большевики, видите ли, перехватили свою программу по земельному вопросу у эсеров. Тот факт, что эсеры, придя к власти после Февраля, пальцем не пошевельнули, чтобы воплотить эту самую программу в жизнь, Шнейдер, очевидно, не принимает во внимание. Тема подавления большевиками демократии и "ужасного" красного террора", естественно, тоже была затронута, также не обошлось без утки а-ля Радзинский и Суворов о слепоте Каплан и о том, что она не могла поэтому выстрелить в Ленина; последний, видимо, по Шнейдеру, сам в себя выстрелил - очень уж хотел истребить дворян и интеллигенцию. Совсем смешным из уст доцента прозвучало утверждение, что Советская власть, заключив Брестский мир, предала Россию. Дело в том, что Шнейдер известен как ярый либерал-западник, очень любящий во время лекций, уклонившись от темы, произносить филиппики против славянофилов, "наших патриотов" и "русских шовинистов", а также грозить немедленной двойкой тем студентам, кто на экзамене назовет гетмана Мазепу предателем или скажет, что в 1654 году произошло воссоединение России и Украины (по версии Шнейдера, это было "присоединение Украины к России"). Судя по всему, дело в том, что большевики были противниками всех эксплуататорских, в том числе западных, правительств, а Мазепа пошел в услужение шведскому королю (о, великое социальное государство!), поэтому в одном случае выход из войны - предательство, а в другом - продолжение войны на другой стороне - не предательство. В общем, перед нами яркий пример того, что буржуазия называет двойным стандартом, а коммунисты - классовым подходом. Как ни отрицают Шнейдер и ему подобные марксизм, все равно, никуда им от законов, открытых Марксом, не деться.
Главным оппонентом доцента-поклонника белогвардейцев был доктор философских наук, профессор Орлов, ученый с мировым именем и член руководства регионального отделения КПРФ. Владимир Вячеславович напомнил присутствующим слова американского полковника Гревса, принимавшего участие в интервенции против Советской России, о том, что "на одного человека, убитого красными, приходилось сто, убитых белыми", на что Шнейдер безапелляционно отрезал: "Ерунда, красный террор был самым жестоким". Далее Орлов обрисовал катастрофическую ситуацию в современной России, вызванную как раз тем, что наша страна свернула с пути, избранного в октябре 1917 года. Здесь последовал выпад дамочки - преподавателя, задавшей удивительный для историка риторический вопрос: "Какая связь между 1917 годом и деградацией России после 1991 года?" Действительно, товарищи, какая связь между прошлым, настоящим и будущим? Очевидно, никакой. Данная дамочка также произнесла довольно лихорадочную речь про "зверства и тотолитаризм", особенно горько всплакнув по избежавшим кары советского народа и удравшим на Запад полицаям, власовцам и лагерным капо (на жаргоне ученой обслуги буржуазии это отребье именуется "второй волной эмиграции"). Осторожную, как всегда, попытку противостоять колчаковщине предпринял преподаватель Мусаелян (Орлов к концу выступления оседлал свою любимую тему - постиндустриальное общество и национальные проекты как робкая попытка восстановления плановой системы), напомнивший о том, что вообще-то Красная армия, созданная "не пользовавшимися поддержкой народа" большевиками, почему-то смогла разгромить гораздо лучше вооруженных и более опытных в военном деле белых. Шнейдер, надувшись, ответствовал на это: "но ведь красных было гораздо больше". Как тогда быть с отсутствием поддержки масс, осталось неясным.
В ходе дискуссии студенты могли задавать вопросы оппонентам. В некоторых вопросах, естественно, звучали плоды просвещения от Шнейдера и компании (например, вопрос про заградотряды в Гражданскую войну), но в большинстве вопросы были все же здравыми. А когда доцент в пылу спора назвал революцию девиацией, отклонением от естественного пути развития и спросил у зала "кто из вас хотел бы жить во время революции?", руки подняла почти половина присутствующих - далеко не только те, кто является членами или сторонниками левых организаций. Из студентов выступили член Научного общества истфака Колотилин, напиравший в основном на то, что хотя в революции ничего хорошего нет, она является закономерной реакцией на ухудшение условий жизни, а также председатель организации "Студенческая солидарность" Александр Резник. Последний напомнил, что от исторических событий нужно не закрываться, а участвовать в них, только тогда не будешь чувствовать себя "жертвой, оказавшейся в эмиграции".
Пермский государственный университет имеет давние традиции белогвардейщины. В 1919 году, когда Пермь была захвачена армией Колчака, "Верховному правителю России" в университете был организован пышный прием. Затем многие участники этого действия улепетывали с Колчаком за границу; теперь этим "либеральным мыслителям", прихвостням палача трудового народа и "кондотьера" (по собственному выражению Колчака) западных держав их современные последователи вешают мемориальные доски. Прав был Ленин, называя в то время контрреволюционную интеллигенцию словом из пяти букв (Шнейдер, к слову, об этом упомянул - знает кошка, чье мясо съела).
Но не вся интеллигенция такова, в ее рядах были, есть и будут люди, посвятившие себя борьбе за освобождение человечества от эксплуатации. И такая интеллигенция достойна называться мозгом и совестью нации.
|
Главная
