Дорогой Жан-Люк, то, что ты поддержал «западную» интервенцию в Ливию, в самом деле оказалось для меня неприятным сюрпризом.

Неужели ты с самого начала не заметил ощутимую разницу между событиями в Ливии и тем, что происходит в других странах? Что и в Тунисе, и в Египте мы увидели действительно массовые народные собрания, а в Ливии ничего похожего не было? Один мой друг-арабист в последние несколько недель планомерно занимался переводом плакатов, баннеров и флагов, которые были такой яркой особенностью тунисской и египетской демонстраций - и он не нашел ни одного примера подобной агитации в Ливии, даже в Бенгази.

Один удивительный факт о ливийских «повстанцах» - и странно, что ты этого не заметил, - состоит в том, что среди них не видно ни одной женщины, в то время как в Тунисе и Египте женщины очень активны. Разве ты не знал, что французские и британские спецслужбы готовили переворот и отстранение Каддафи еще с прошлой осени? Неужели тебя не удивило, что в отличие от всех других арабских восстаний, в Ливии откуда ни возьмись появилось оружие? Что отряды молодых людей немедленно принялись стрелять в воздух - нечто нигде больше непредставимое?Неужели тебя не поразило возникновение так называемого «революционного совета» с бывшим приспешником Каддафи во главе, в то время как нигде больше поднявшиеся массы не заводили речи о назначении кого-либо в качестве замены правительству?

Неужели ты не понимаешь, как эти и многие другие детали резонируют с тем фактом, что именно здесь, а не где-либо еще, на помощь были призваны крупные державы? Что такие подонки, как Саркози и Кэмерон, чьи цели явно корыстны и низменны, были встречены с восторгом и аплодисментами - а ты внезапно выражаешь им поддержку. Неужели не самоочевидно, что Ливия дала зеленый свет этим державам в ситуации, которая в других местах полностью уклонялась от их контроля? И что их цель - совершенно ясная и совершенно классическая - состояла в том, чтобы превратить революцию в войну, отстранив народ от управления и очистив путь для оружия и армий, - ради ресурсов, которые эти державы монополизируют? Этот процесс изо дня в день протекает у тебя перед глазами - и ты его одобряешь? Разве ты не понимаешь, что после террора с воздуха тяжелое оружие будет доставлено на землю, вместе с инструкторами, бронетранспортерами, стратегами, советниками и «голубыми касками», и с этого начнется повторное завоевание (будем надеяться, недолгое) арабского мира деспотизмом капитала и прислуживающих ему государств?

Как ты мог - из всех именно ты - попасться на этот крючок? Как ты можешь согласиться с тем, чтобы доверить какую-бы то ни было миссию «спасения» тем самым людям, для которых выгодно было старое положение дел и которые только и хотят снова - насильственными методами - вступить в борьбу за нефть и гегемонию? Неужели ты можешь так запросто признать «гуманитарное» прикрытие - этот бесстыдный шантаж именем жертв? Но наши армии убивают больше людей в большем количестве стран, чем местный заправила Каддафи может в своей. Что это за доверие, которое внезапно распространяется на главных палачей современного человечества - неужели ты способен поверить, что они представляют «цивилизацию», что их чудовищные армии могут быть армиями справедливости? Должен признаться, я потрясен. Я не знаю, что толку в философии, если она изначально не является радикальной критикой такого рода легкомысленных суждений, отформованных пропагандой режимов вроде нашего - режимов, которые оказались отброшены на оборонительные позиции народными восстаниями в стратегических для них регионах и теперь стремятся за это отомстить.

В своем тексте ты говоришь, что «позже» будет «нашим» делом (но кто это - «мы», если сегодня оно включает Саркози, Бернара-Анри Леви, наши бомбардировщики и их сторонников?) следить, чтобы не возобновились нефтяные игры, игры с оружием и тому подобное. Почему «позже»? Мы должны проследить за этим именно сейчас - делая все возможное, чтобы не позволить крупным державам вмешиваться в политические процессы, происходящие в арабском мире. Делая все для того, чтобы эти державы, которые, к счастью, несколько месяцев не появлялись на сцене, не могли под опороченным именем «демократии» и под моральными и гуманитарными предлогами, которые у них в ходу со времен первых колониальных завоеваний, возобновить свои нефтяные и прочие игры, которые суть единственное, в чем эти державы заинтересованы.

Дорогой Жан-Люк, в таких условиях ни тебе, ни мне нет смысла потакать западному консенсусу, который гласит: «мы непременно должны оставаться ответственными за все, что происходит». Нам придется пойти против него и показать, что подлинная цель западных бомбардировщиков и солдат - это никак не жалкий Каддафи, бывший пособник тех, кто сегодня избавляется от него ради других своих интересов. Цель бомбардировщиков - это, несомненно, народное восстание в Египте и революция в Тунисе, их неожиданный и несносный характер, одним словом, их независимость. Выступать против разрушительной интервенции держав значит поддерживать политическую независимость и будущее восстаний и революций. Это нечто такое, что мы в состоянии сделать, и это безусловный императив.

С дружеским приветом,
Ален.

4 апреля

Текст взят из блога издательства Verso
Перевод с английского Веры Акуловой

Источник