Источник

Когда я шла к месту прощания, у выхода из метро «Кропоткинская», меня окликнули какие-то странного вида молодые люди, попросили денег на цветы для Маркелова.
Мне сразу подумалось, что деньги им нужны на водку, но как-то автоматически достала 200 рублей и дала им. Когда через час шла обратно, меня догнал парень, протянул обратно две сторублевки и сказал, что они не понадобились   –   все цветы поблизости раскуплены. Отвыкли мы доверять людям...
Стас вот доверял. 

Помню 1992 год   –   все валится, рушится, я    –   студентка второго курса истфака МГУ.
Именно в университете зарождалась российская левая оппозиция  –   все компартии, от Анпилова до Зюганова, новый Российский комсомол Игоря Малярова, студенческие профсоюзы, начиная с самого леворадикального   –«Студенческой защиты»   –   начало этому всему было положено в первом гуманитарном корпусе университета. 

Именно тогда Маляров на одной из студенческих сходок познакомил меня с высоким молодым человеком с волосами, забранными в конский хвост   –  веселым, смешливым, этаким, на первый взгляд, доброжелательным раздолбаем  –  Станиславом Маркеловым. 

Стас учился в Московской юридической академии и сразу завладел аудиторией   –   мы его слушали, раскрыв рты.
Очень скоро нам было суждено убедиться в том, что этот парень не только гладко говорить умеет   –   «Студенческая защита» организовывала акцию за акцией в Москве, других городах, протестуя против приватизации вузов, ущемления прав студентов, и Маркелов взвалил на себя самую неблагодарную и трудную работу   –   юридическую защиту. 

Во время самой крупной студенческой манифестации 12 апреля 1994 года в Москве многие были задержаны, и Стас буквально выцарапывал нас из ментовских обезьянников, а после этого, вопреки сопротивлению начальника московского МВД, добился судебного разбирательства и наказания наиболее ретивых ОМОНовцев. 

Стас выбрал неполитическую профессию юриста, обладая вполне определенными политическими взглядами, при этом защищал и левых, коммунистов, комсомольцев, и либералов, и беспартийных   –   всех, кого притесняли, всех, кто нуждался в защите. 

Последние годы мы вообще работали рука об руку     –   готовили российские Социальные Форумы и Европейские Социальные Форумы, День единых действий 26 января. 

Мы постоянно обращались к Стасу по поводу задержаний, избиений, угроз, увольнений   –   он никогда никому не отказывал, никогда не требовал вознаграждения. 

Основанный им Института верховенства права   –   это была сетевая организация, объединявшая юристов, помогавших людям на безвозмездной основе   –   не за деньги, а по призыву совести.
У Института не было собственного офиса, но это была эффективная структура, работающая в большинстве субъектов Российской Федерации и в некоторых бывших советских республиках (Украине, Беларуси, Казахстане). Адвокаты защищали наиболее обездоленных людей, которые не в состоянии были платить большие деньги, вели и гражданские, и уголовные, и откровенно политические дела. 

Организация, возглавляемая Маркеловым, выводила тысячи людей на акции протеста, это были не просто профессионалы-юристы, а неравнодушные люди с твердой гражданской позицией.
К представителям института всегда можно было обратиться людям, которым государство или профессиональное сообщество дорогих адвокатов отказывало в помощи… 

Когда перечитываешь список дел, которые вел Маркелов   –   диву даешься, насколько изобретательна наша власть в союзе с коррумпированными бандюками на разнообразные гнусности…
Стас много сделал для того, чтобы комсомолку Ларису Романову, осужденную по абсурдному обвинению в терроризме, родившую в зоне ребенка, отпустили досрочно   –   девушка ни за что ни про что отсидела 5 лет. Защита уволенных с предприятий, борьба за рабочих Выборгского ЦБК, помощь пострадавшим от элитной застройки, выселяемым из студенческих общежитий, защита журналистов, страдающих от самодурства региональных феодалов   –   он не боялся ни юридических сложностей, ни преследования, ни угроз.
А угрозы Стас начал получать буквально с первых месяцев своей правозащитной деятельности… Если честно, я с трудом понимала, как ему удается улыбаться и сохранять такой заразительный оптимизм   –   обычно так ведут себя люди, у которых напрочь отсутствует чувство опасности и инстинкт самосохранения. 

Тем не менее, если повнимательней почитать и послушать выступления Маркелова, понимаешь, что он абсолютно ясно осознавал, во что он впрягается и чем это чревато.
Просто он не мог по-другому   –     это был бы уже не он…. 

В последние годы Стас активно работал с левой оппозицией   –   готовил не только акции протеста, но и альтернативные законопроекты, конференции, консультировал региональных активистов, был одним из главных организаторов российских и европейских Социальных форумов.
На последний Европейский Соцфорум Стас поехал во главе делегации юристов Института, и с первого же дня, что называется, нашел себе «работу по специальности»   –   в отличие от мирных, вялых российских анархистов, анархисты европейские отличаются бойким характером, и в первый же день Форума некоторых повязали.  Стас, взяв под руку двоих шведских дедушек-юристов, отправился в полицейский участок, и через несколько часов ребята были отпущены. Помню, как на антикапиталистической манифестации в Мальмё, пытаясь перекричать демонстрантов и громкоговорители, у него пыталась взять интервью симпатичная молодая девушка-корреспондент   –   тогда я ещё не знала, что её зовут Настя Бабурова... 

Не могу отойти от шока.
Когда я увидела это проклятое сообщение в новостях, первой мыслью было, что это какая-то ошибка…
Именно в такие моменты понимаешь всю глупость и несправедливость фразы о том, что незаменимых людей нет...
Есть, ещё как есть незаменимые. 

Таких юристов, как Стас Маркелов, пожалуй, можно пересчитать по пальцам одной руки   –   лично мне известна пара-тройка фамилий. 
С проклятого 19 января 2009 года из этого короткого списка исчезла фамилия Маркелов. 

Ровно два года назад на Пречистенке   –   толпа народу, чтобы возложить цветы, надо отстоять нехилую очередь.
Цветов море   –   первые букеты стали приносить с вечера, всю ночь горели свечки, стояли портреты Насти Бабуровой и Станислава Маркелова. 

Послушала, что говорят люди.
Кто-то оживленно рассказывает про какие-то эпизоды, связанные с убитым, кто-то делится собственными версиями происшедшего, и все повторяют одну и ту же фразу: «Его никем не заменить». 

Характерный диалог в толпе: «Привет, а ты-то тут какими судьбами? Вот уж кого не ожидал увидеть... Вы с ним разве знакомы были?»  –  «Да мы с ним в октябре 93-го раненых вытаскивали, а потом Стас нас на ночь к себе в квартиру забрал, чужую кровь смывать...» Было ему тогда, напоминаю, 19 лет... 

Мне очень тошно.
У меня чувство, как будто от меня отрезали кусок. И это не только моё ощущение. 

Безусловно, это не рядовое преступление, очередное в общем ряду беспредела.
Я просто не понимаю, кем можно его заменить. Это был уникальный человек, с которым были связаны сотни, если не тысячи судеб человеческих... 

Очень хочется набрать номер его мобильника и услышать бодрый голос   –   «Привет, я не в Москве, если все пройдет нормально, вернусь к концу недели...» 
У него осталось двое малышей. Когда они вырастут, они поймут, что их отец был достойным человеком – слишком много людей смогут им об этом рассказать...

Вечная память тебе, дружище.

Вечная память тебе, дружище.