Сразу оговорюсь: личности самого Сталина я касаться не намерен, ибо он, как я слышал, уже умер, причём 57 лет назад. Мне, знаете ли, и с живыми заморочек хватает, буду я ещё возиться с мёртвыми. Посему мне совершенно неинтересно, хорошим ли он был человеком, талантливые ли стихи писал, какие женщины ему нравились и какой марки табак он курил.

Иное дело - Сталин как историческое явление. Вот этот предмет в самом деле достоин разговора. Но разговора серьёзного, научного, без оценок типа "хорошо - плохо". Давайте, простоты ради, представим, что все события, о которых идёт речь, происходили давным-давно, в одной далёкой-далёкой галактике.

Начать придётся с самого 1917 года. Что, собственно, тогда произошло? Развитие России по пути периферийного капитализма привело к двум (на самом деле - к большему числу, но тогда на первый план выпирали эти две) проблемам: а) страна даже полвека спустя после эмансипации крестьян так и не смогла ликвидировать помещичье землевладение и полностью перейти к капиталистическим отношениям в сельском хозяйстве; б) Россия, зависимая от иностранного капитала, оказалась втянута в мировую войну в интересах хозяев своей экономики - французского, английского и бельгийского капитала.

В 1917 году обе эти проблемы встали во всей своей остроте. Собственно, весь этот год был, по сути, тендером на их разрешение. Такова суть революции 1917 года (я всё же настаиваю, что это была одна революция - Февраль и Октябрь лишь её этапы). Тендер, как известно, выиграли большевики. Другие политические силы либо не смогли разобраться с этими проблемами, либо не захотели, либо и то и другое. Революция продолжилась гражданской войной, в ходе которой обе породившие её проблем были решены.

Далее - термидор. Да-да, и не нужно произносить слово "термидор" так, будто это что-то плохое. Просто признайте: никакой процесс (а революция - именно процесс) не может вечно оставаться в своей высшей точке, на пике. В наибольшей степени это относится к революции после того, как задачи, обусловившие её необходимость, разрешены. Суть термидора всегда одинакова: новая элита, порождённая революцией, становится не заинтересована в её дальнейшем развитии. Зачем менять что-то ещё, если те люди, которым должна принадлежать власть, уже получили её? Термидор не хорош и не плох - он неизбежен.

В нашем случае это 1921 год. Гражданская война завершена, но новая, большевистская элита не делает никаких шагов к ликвидации однопартийной диктатуры. И это опять-таки закономерно: когда же политическая сила, владеющая властью, добровольно отказывалась от неё? Кронштадтцы, выступавшие за власть Советов (именно Советов, не большевиков) разгромлены без всякого милосердия. В то же время, партия ради сохранения своей политической власти идёт на уступки в сфере социально-экономической: провозглашает НЭП.

Это - термидор. Забавно, что Троцкий. в 30-е годы клеймивший советский строй за бюрократическое перерождение, сам в немалой степени ему поспособствовал. Он был активным участником советского термидора - и в итоге оказался одной из его жертв.

Далее - конец 20-х годов, брюмер. И здесь мы переходим уже непосредственно к Сталину.

Партийная верхушка (точнее говоря, партийный аппарат) уясняет, что для сохранения её положения необходимо сверхмощное государство с концентрацией власти в руках одного человека. В данном случае это глава партийного аппарата - генсек Сталин. Брюмер необходимо понимать диалектически: как прекращение революции, и одновременно как её продолжение - фиксацию её итогов. И не только для новой элиты, но и для всех классов. Это государство венчает собой уже другое общество, принципиально отличное от того, что было до революции.

Да, Сталин был советским Наполеоном. Он не просто играл ту же историческую роль - сходство проявлялось даже в мелочах. Например, Наполеон возродил дворянские титулы - Сталин возродил офицерские звания. Это опять-таки закономерно: что же за революция такая, после которой не приходит Наполеон?

Итог брюмера - создание могучего в военном и политическом отношениях, экономически независимого государства (идеология которого пропитана милитаризмом), которое оберегает власть советской элиты, возводящей свою родословную к 1917 году. Но одновременно оно обеспеивает завоевания революции для всех граждан. Тут вам и широкие социальные гарантии, и всеобщее бесплатное образование, и небывалая для России вертикальная мобильность. В целом, массы получили то, за что выступали в 1917 году - хотя и не без оговорок, конечно.

И тут я спускаюсь с сияющего Олимпа научной беспристрастности на обывательский уровень. И могу позволить себе такой разврат, как субъективные оценки.

Лично мне Сталин отнюдь не симпатичен. Не люблю, знаете ли, мастурбировать на государство, и ещё меньше люблю, когда в качестве воплощения этого государства предстаёт конкретный человек - который с какого-то мужского полового считается выше меня, вас, любого другого гражданина; ему при жизни ставят памятники и посвящают поэмы. Но это не мешает мне сознавать: на том этапе Сталин был практически неизбежен, его сформировала логика революции. Он был нужен.

Если кто-то хочет восхищаться исторической фигурой Сталина - его/её дело. Если кто-то желает проклинать Сталина - см. предыдущую фразу. Это не важно. Важнее другое: понимать смысл этой фигуры и причины, создавшие её. Сталин был необходим на том этапе, но это вовсе не значит, что нужно стремиться в будущем скопировать его государственную систему. Да и не забывайте, сколько народу погибло при нём в репрессиях, причём миллиард из них Сталин расстрелял лично.

А ещё важнее вот что: цикл, начатый 1917 годом, закончен. Теперь идёт другая эпоха. Перед нами стоят другие проблемы, а значит, и решать их мы должны иначе.