Хотя, сеньор Кихот, как всем известно,
Различный вздор вам голову тревожит,
Никто, однако, утверждать не может,
Что вы живете гнусно и бесчестно
О вас деянья ваши судят лестно:
Ваш славный век в борьбе с неправдой прожит,
И вас зато без устали батожит
Дрянной народ, живущий повсеместно.
Из сонета Солисдана Дон Кихоту Ламанчскому.
Как и следовало ожидать, мой отклик в communist.ru “Марксизм и патриотизм” на статью “Патриотизм по-шапиновски” Б.Неупокоева вызвал бурную реакцию нашего товарища. Гнилой зуб патриотизма, по-видимому, давно не дает ему покоя. Я отнюдь не тешу себя иллюзией, что мне удастся вырвать его с корнем, тем не менее, не могу отказать себе в удовольствии пошатать его еще разок.
Итак, посмотрим насколько серьезный «отлуп» дал он мне в своей отповеди «Это хуже, чем преступление, – это ошибка!».
«Порой аргументация А.Будило, – пишет Б.Неупокоев, –выглядит просто смехотворно. «Ленин не называет социал-демократов (читай: коммунистов) патриотами. Он говорит… о любви к своему языку, к своей родине, но нигде не употребляет термин патриотизм». Да ведь патриот – это как раз тот, кто любит свою родину и свой язык (читай: народ, который и является создателем и носителем языка)! Сто лет назад это было понятно любому малограмотному рабочему. Теперь это приходится разъяснять людям с высшим образованием».
Уважаемый товарищ Неупокоев, «сто» лет тому назад всякому мало-мальски грамотному рабочему, прочитавшему маленькую статью Ленина «О национальной гордости великороссов» становилось понятно, что все, кто после начала первой мировой войны так «много говорят, толкуют, кричат, теперь о национальности, об отечестве…, на тысячи ладов воспевают свободу и независимость «родины», величие принципа национальной самостоятельности», все, кто называет себя патриотами, являются заклятыми врагами рабочего класса, все представляют сплошную реакционную массу, в которой «нельзя разобрать, где здесь кончается продажный хвалитель палача Николая Романова или истязателей негров и обитателей Индии, где начинается дюжинный мещанин, по тупоумию или по бесхарактерности плывущий «по течению», все являются «убежденными шовинистами» или «шовинистами по оппортунизму или по бесхарактерности».
Разделять расхожее мнение обывателей о том, что патриотизм есть только-то и всего, что любовь к своей родине, к родному языку, это все равно, что утверждать будто бы государство есть просто орган управления обществом или капитал есть всего-навсего накопленный, овеществленный труд. Естественно, что в глазах тех, кто разделяет такое ходячее представление о патриотизме, всякий, кто рассматривает патриотизм в современном обществе (где капитал достиг монополистической стадии, и где господствует финансово-промышленная олигархия) как реакционное, чисто буржуазное идейно-политическое течение, с которым коммунисты (прежде всего в своих рядах) должны вести беспощадную борьбу, будет выглядеть просто сумасшедшим. Точно так же в их глазах будет выглядеть тот, кто считает, что буржуазная государственная машина должна быть разбита, а государство должно отмереть, кто утверждает, что классовый интерес пролетариата заключается в том, чтобы уничтожить капитал и капитализм.
Если вам кажется моя аргументация смехотворной, будьте так добры, укажите, пожалуйста, произведения, в которых Ленин, Маркс и Энгельс хотя бы один раз употребляют слово, термин, понятие «патриотизм» в положительном смысле применительно к развитому капиталистическому обществу, не говоря уже об эпохе империализма, и я сниму перед вами шляпу. А вот в отрицательном контексте упоминаний патриотизма у классиков сколько угодно. В подтверждение своей позиции я могу сразу, тут же, навскидку, привести десятки цитат. 26 и 27 том произведений Ленина из полного собрания сочинений практически полностью посвящены борьбе с социал-патриотизмом, с социал-шовинизмом. А вам, уважаемый, придется ох как потрудиться, чтобы подкрепить свои аргументы ссылками на классиков, причем, я в этом убежден, совершенно напрасно. И вовсе не потому, что Марксу, Энгельсу, Ленину было чуждо чувство любви к своей родине, своему родному языку, родному краю, а потому, что им и в голову не приходило на основании этого чувства создавать новый «ИЗМ», то есть особое направление в политике, тем более что буржуазия всех, так называемых, цивилизованных наций, к этому времени давно превратила патриотизм в средство разъединения, разобщения рабочих, в орудие борьбы за свои классовые интересы.
Неупокоев исписал горы бумаги для доказательства того, что любовь к родине – чувство столь же древнее, как и само общество, но так и не понял, что патриотизм как идейно оформленное политическое течение возникает только вместе с буржуазным обществом, с формированием буржуазных наций и государств и вместе с ними и исчезнет.
«Патриотическая идея, – указывает Ленин в одной из своих статей, – ведет свое происхождение еще от Великой революции XVIII века» (Ленин В.И. ПСС. Т. 16, с. 451).
И это при том, что в другом месте он отмечает следующее: «патриотизм – одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств» (Там же. Т. 37, с. 190).
Не сомневаюсь, что если бы это написал какой-то там Пихорович или Будило, Неупокоев поднял бы ужасный крик, призывая в свидетели всех, кто не потерял здравый человеческий рассудок, убедиться в полной теоретической несостоятельности такого горе-марксиста, высказывающего по поводу одного и того же предмета взаимоисключающие друг друга суждения. Тем не менее, никакого противоречия здесь нет. Хотя чувство любви к родине возникает уже в глубокой древности, само понятие и идеология патриотизма, национальное самосознание как таковое возникают и развиваются вместе с борьбой бесправного «третьего сословия» против власти привилегированных сословий духовенства и дворянства. Лозунг Великой французской революции «Нет сословий – есть только граждане одной нации!» был тождественен требованиям свободы, равенства и братства.
В то время как свергнутая аристократия, связанная династическими и родовыми связями с большинством европейских монархий, пыталась восстановить свою власть и привилегии используя армии иностранных государств, «третье сословие», в котором еще не выступил на наружу антагонизм между богатыми и бедными, буржуазией и пролетариатом, поднялось на защиту своих завоеваний как единый народ, как одна нация. В это время лозунг «Отечество в опасности!» был в одно и то же время и революционным, и патриотическим лозунгом. И нужно сказать, что это единство нации не было чисто иллюзорным, мнимым единством. И ремесленник и крестьянин, и буржуа и пролетарий, все были действительно кровно заинтересованы, едины в своем стремлении разделаться с феодальными порядками, давно превратившихся в оковы для развития производительных сил страны.
С тех пор много воды утекло. «Третье сословие» давно раскололось на буржуазию и пролетариат, сама буржуазия из революционного, прогрессивного класса превратилась в реакционный класс, капитализм вступил в свою высшую и последнюю стадию, стадию империализма, место «обособленных отечеств» заняла всесторонняя экономическая, политическая, культурная связь и зависимость наций и государств, стран и народов друг от друга и всех от мирового рынка.
Более чем 150 лет тому назад Маркс и Энгельс в Манифесте писали: «буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации. Дешевые цены ее товаров – вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам…, а варварские и полуварварские страны она поставила в зависимость от стран цивилизованных, крестьянские народы – от буржуазных народов, Восток – от Запада».
А сегодня уже Запад вынужден искать все новые и новые средства, чтобы защитить свой рынок от агрессии дешевых товаров из Юго-восточной Азии и Китая.
Если в конце XVIII – первой половине XIX века промышленной мастерской мира была Англия, то сегодня в такую «мастерскую» все больше и больше превращается (если уже не превратился) тот самый, когда-то варварский Китай, и чем черт не шутит, вполне возможно, что теперь уже не Запад Восток, а Восток Запад поставит в зависимость от себя и «вынудит к капитуляции».
Развитие производительных сил, транспорта, связи, коммуникаций, экономическая интеграция, циркуляция капиталов, товаров и рабочей силы по планете все больше и больше ломают национальные и культурные барьеры между странами и народами. Например, население России на Дальнем Востоке и в Сибири ежегодно прирастает на несколько десятков, если уже не на несколько сотен тысяч человек в год за счет китайцев. Не далек тот день, когда в большинстве крупных городов России появится свой China-town. В любом случае 1 млрд. 300 млн. китайцев не будут вечно оставаться в пределах своей исторической родины. В поисках работы и средств существования они вынуждены массово эмигрировать в другие страны и регионы (в Китае 150 млн. безработных, что равно примерно населению Российской Федерации, и больше 50 млн. человек получают денежный доход равный 80 украинским копейкам в день). То же самое относится не только к китайцам, но и к русским и к украинцам. Сколько наших соотечественников уже осело в странах Европы, где почти все столицы и крупные города сегодня представляет из себя многоликий и многоязыкий Вавилон. В Германии, например, проживают сотни тысяч турков, во Франции сотни тысяч арабов, население Лондона уже больше, чем на половину составляют выходцы из бывших британских колоний и эмигранты или потомки эмигрантов почти со всего света.
Неупокоеву вопрос о патриотизме кажется ясным как божий день. Допустим, что он прав, и мы, не мудрствуя лукаво, согласимся с ним, что патриотизм есть любовь к своей родине, к своему родному языку. Как мне, исходя из этого понимания патриотизма, определить, где моя родина: Украина, Россия, Советский Союз, которого больше нет? Оба языка, и украинский и русский для меня являются родными языками. Для меня вопрос о том, какой язык я люблю больше, или какой для меня важнее, русский или украинский, является таким же глупым, как и вопрос, который взрослые иногда задают детям: кого ты больше любишь, папу или маму? А ведь уже сейчас есть масса людей, для которых родными являются три и больше языка.
Нет, товарищ Неупокоев, чтобы вы там не говорили, а любовь к родине и патриотизм не совсем одно и тоже, вернее, совсем не одно и то же. Первое – есть глубоко интимное чувство привязанности, которое сохраняется у большинства людей на всю жизнь к той особенной местности, особенной социальной, культурной и природной среде, в которой прошло детство, отрочество и юность человека. А патриотизм есть идея и чувство политического единства, совпадения твоих личных интересов или интересов всех классов, всей нации с интересами именно своего государства, когда оно, по той или иной причине вынуждено вступить в борьбу с другими государствами, нациями или народами. Отсюда вывод: патриотизм как форма общественного сознания несомненно исчезнет вместе классами и государством, а любовь к родине, родному краю -- нет.
Продолжение следует