Он жил в Палестине.
Был врач в Аргентине.
Он жил среди нас наяву.
И был коммунистом
И антифашистом,
Врагом всех врагов всех людей.
Он клеил листовки,
С трибуны маёвки
Рабочих будил на борьбу.
Он был мирным малым,
Болел за «Динамо»,
Любил чёрный джаз и детей.
Но долг был тяжелым –
Под серым хитоном
Носил он взведённый Узи.
Однажды паскуда –
Предатель Иуда
За пачку дрянных долларей
Предал всю ячейку
И выдал ищейкам
Все явки, пароли, ключи.
В саду Гефсиманском
Попал он в засаду:
Со всех обложили сторон…
Стрелял он до ночи,
Пока было мочи.
Себе отложил он патрон.
В крови, без сознанья,
Сатрапам в отраду
С пустым магазином нашли
И долго пытали,
И жгли, унижали
С тем, чтоб он товарищей «слил».
Страдая, с улыбкой
Шептал он под пыткой,
Что зла он на них не держал:
«Прости их, товарищ,
Не знают, товарищ,
Что зло они ныне творят.
Ведь каждый мучитель,
И душегубитель
Грезит, что добро он деял».
А розовым утром,
Дышал свежим ветром,
Пока на Голгофу вели.
Его расстреляли,
А после распяли.
В острастку грядущим векам.
Буржуи и паны,
Господа и дамы,
Вы ошиблись во всём опять:
Стремленье к свободе,
Честь и правду в народе
Никогда не удастся распять.
Товарищ Христос, маршируй вперёд!
Ре-во-лю-ци-я идёт!