Вот пример из жизни судебной системы Российской Федерации.
Летом 2005 года в городе Ухта (Коми) горит торговый центр “Пассаж”. Из-за нарушений правил пожарной безопасности (решетки на окнах, пластиковые панели внутри деревянной конструкции и т.п.) в пожаре гибнут 25 человек.
Правоохранительные органы объявляют произошедшее поджогом, хотя несколько чинов из пожарников тоже оказываются осуждены (условные сроки).
Исполнителями поджога объявляют двух “трудных” подростков, Пулялина и Коростелева.
Дело против них шьется настолько плохо, что суд республики Коми их оправдывает (без присяжных, невиданный случай для отечественного правосудия).
Но других виновных в смерти 25 человек у органов не находится. Верховный суд возвращает дело назад. Суд Коми все понимает правильно и на тех же материалах дела выносит уже не оправдательный, а обвинительный приговор, приговорив обоих к пожизненному лишению свободы.
Тут начинается наша история. Следствию нужно изобличить заказчиков преступления.
1 февраля 2010 года Пулялин и Коростелев, сидящие в разных камерах в сверхрежимной тюрьме “Черный беркут” для осужденных пожизненно, синхронно пишут на имя прокурора республики Коми идентичные заявления, в которых сообщают, что они “полностью раскаялись в содеянном и хотят дать новые показания”.
Эти заявления ложатся в основу обвинения предполагаемым заказчикам поджога. Сейчас идет судебный процесс над этими самыми заказчиками (с участием присяжных).
Пулялин и Коростелев в суде говорят: мы поджога не совершали, а заявление 1 февраля и последующие показания дали, потому что нас пытали специально обученные люди.
Защита просит истребовать из Свердловской области, где находится “Черный беркут”, материалы, которые подтверждают избиения, и среди которых есть даже документ, который берет Пулялина под федеральную программу защиты свидетелей – его нужно было прятать от оперативника, который по нему работал.
И судья, председательствующий на процессе, говорит, что не нужно этого. Просто не нужно никаких доказательств. Чтобы установить истину по делу, российскому суду не нужно уточнять, пытали людей или не пытали при даче показаний.
И это – не какое-то исключение из правил, это скорее норма, которая никого уже не удивляет. Судебная система этого государства достигла крайней степени разложения.
И с такой судебной системой это государство долго не протянет.