Зеркало для дураков
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
«Фентези», несмотря на всю «несерьезность» этого жанра, я все же люблю. Книги в этом жанре – хороший способ дать отдых мозгам. Хорошим знатоком литературы о «мече и магии» я не являюсь, но с сотню книг нескольких десятков авторов прочитать довелось. Поэтому отличить хорошую, к которым относится меньшинство, от плохой или никакой –их, разумеется, большинство – могу.
«Властелин колец» Дж. Толкиена считается «столпом» «фентези». Да, немного книг в мировой литературе могут похвастаться такой же известностью и популярностью – это факт!
Я давно хотел прочесть «Властелина», много слышал об этой книге, посмотрел фильм, оценка которого не важна, так как Голливуд нередко мало что оставляет от первоисточника. (Но это редкий случай, когда фильм мне понравился больше книги.) Однако сам «Властелин» мне в руки упорно не попадался.
Наконец, свершилось! Держу в руках довольно объемный фолиант, предисловие к которому самоуверенно сообщает, что мне предстоит прочесть шедевр, возглавляющий «список культовых книг ХХ века».
Когда прочел, появилось чувство, будто в бутылке из-под французского коньяка обнаружил спирт, закрашенный чаем. Я не просто не обнаружил ничего выдающегося, но сам сюжет «Властелина» мне страшно не понравился.
В чем же дело?
Прежде всего, крайне негативное отношение вызвало исключительно бледное, шаблонное изображение добра и зла.
Что касается зла, то, с одной стороны, у Толкиена оно декларируется как нечто абсолютное, а, с другой стороны, лично мне оно предстало чем-то чрезвычайно жалким и ничтожным. Вечно грызущиеся между собой орки, которых главные герои каждый раз истребляют чуть ли не сотнями. И, несмотря на все свое якобы могущество, зло проигрывает все схватки.
Самое интересное, что за «злом» особой злобности я не заметил. Сожженные якобы деревни и прочие зверства проходят где-то «за кадром». Кроме тех моментов, когда «добрые» под корень вырезают «злых».
«Добро» при ближайшем рассмотрении оказывается еще интереснее. Если разбирать стремления и личностные портреты главных героев, можно увидеть:
1) двух оболтусов, которые побрели искать приключения себе на седалище (младшие хоббиты);
2) двух искателей приключений, работников меча и топора (Гимли, Леголас), дерущихся исключительно из любви к искусству и при этом соревнующихся в количестве срубленных голов;
3) мага и потомка королей, воюющих за власть.
Далее, Сем – сусальный образ «верного раба», характерный для буржуазной литературы. Фродо мне долго казался интригующим образом, но необычная ассоциация возникла в самом конце книги: хранитель кольца - тоже классический образ интеллигентствующего слюнтяя и размазни.
Короче говоря, «Властелин колец» меня разочаровал – большая и довольно нудная сказка для детей среднего школьного возраста. Но для правильной оценки ее надо с чем-то сравнить. С чем же сравнить «Властелина колец»?
Я для сравнения выбрал цикл Говарда о Конане-варваре. Конан лет на двадцать старше «Властелина» и в принципе был не менее, если судить о количестве продолжений и подражаний Говарду, по количеству экранизаций, популярен. Единственное, в чем Конан «подкачал», это в количестве поклонников, да еще в том, что «Властелин колец» положил начало неформальному молодежному движению толкиенистов.
* * *
Движение это пришло к нам с Запада, оформилось в конце 80-х – начале 90-х годов и охватило по странам бывшего СССР не один десяток тысяч молодых людей. Само это движение – попытка молодежи, отвергающей традиционный набор буржуазных ценностей, убежать от обыденной и обрыдло реальности в мир сказок. Однако реальность, которая их не устраивает, от этого никуда не девается. Да и способ протеста (а уход от реальности – тихий протест) выбран так, чтоб и реальности этой не мешать и особых забот не иметь: помахал себе в выходные «фишкой» - и назад, в офис или на завод, а лучше всего – на шею родителям. Впрочем, и само толкиенистское движение тоже уже не столь популярно. Серьезную конкуренцию ему составляют клубы исторического фехтования (реконструкция оружия и доспехов какой-нибудь эпохи). Народ плавно перетекает из первого во второе.
Но вернусь к «Властелину».
Толкиен был английским буржуа и в силу своего сознания сделал своих героев милыми именно сердцу буржуа.
В молодости абсолютное большинство подсознательно стремится соответствовать или подражать какому-нибудь литературному или киногерою. Естественно. Выбирается тот герой, с которым у читателя более всего общего, который близок по духу и т.д.
Хоббит Фродо, по большому счету, размазня, ничтожество, которое загнано обстоятельствами в условия, созданные противостоянием добра и зла, и в этих условиях ему волей автора преподнесен большой подарок: главная роль в победе. Если сравнивать его с Конаном-варваром, то последний – сильная, неукротимая личность, живущая без оглядки на правила, законы и прочую требуху, созданную для угнетения. Кто-то может упрекнуть меня за пропаганду индивидуализма. Но чем плох индивидуализм, поднимающийся на защиту слабого и против несправедливости, индивидуализм, который способен не отступать даже тогда, когда один противостоит целой армии, который знает, что такое честь, долг, ответственность и верность слову? Ведь и в истории существуют моменты, когда решающую роль играет личность. Да и нет в книгах о Конане никакой пропаганды индивидуализма, а сюжет гораздо больше связан с реальностью, чем фантазия Толкиена.
Но главное, что есть в историях о Конане в отличие от «Властелина» это – яркие образы, полноценные личности, неподдельная доблесть и самопожертвование, а не вульгарное: «принесли его домой, оказался он живой»!
Упреки в пропаганде индивидуализма можно отнести как раз по адресу «Властелина колец», так как все вымыслы о значимости «маленьких и сереньких» есть одновременно и пропаганда, и «мед» для самомнения маленького серенького буржуа.
И популярность «Властелина» - результат победы буржуазного способа производства и, соответственно, буржуазного сознания, как на Западе, так и у нас.