Болонская система – закономерное развитие капиталистических отношений
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
Многие думают, что Болонская система – это реакционная, неправильная система, которую нам навязали американцы и европейцы, которая ничему не учит и не воспитывает студента. Которая превращает высшее образование в чистую формальность – на лекции преподаватель диктует, студент записывает, с тем, чтобы заучить записанное близко к тексту, рассказать на следующем занятии преподавателю устно или сыграть с ним на эту тему в крестики-нолики тестов и быстренько забыть.
Но если присмотреться, если копнуть глубже, сравнить с тем, что было, то все окажется не так просто. Если сравнивать не со временами Советского Союза, а с той системой образования, которая сложилась в последние годы, то можно констатировать факт – Болонская система, какой новой, реформаторской она бы ни представлялась, ничего, в сущности, не изменила. Она лишь узаконила то, что было до нее: и нежелание студентов учиться, и плохое преподавание в вузах, и процветание коррупции, и фактическое превращение системы образования в торговую сеть по продаже в рассрочку дипломов о высшем образовании.
Что же делать? Критиковать Болонскую систему? Ну, придумают другую какую-нибудь реформу, и что же? Неужели у нас осталась еще надежда, что с помощью формальных изменений можно исправить то, что есть? Ведь практика показывает, что с каждой реформой ситуация в образовании становится все хуже и хуже.
Ответ, на первый взгляд, очень простой. Во-первых, хоть форма и занимает важное место в образовании, но явно не основное, не первое, а поэтому не может объяснить причин ухудшения качества образования. Это показывает и историческая практика, даже за недавний период. В Советском Союзе форма образования была более или менее стабильная, и образование, – я думаю, никто не будет спорить, – оставалось хорошим, качественным. Достаточно привести, как доказательство, высказывание одного из президентов США времен «железного занавеса». Он говорил, что если американцы не начнут учить физику, то им скоро придется учить русский язык. То есть образование было способным развивать науку, технику, чего и боялись американцы. Но вот Союз распался и, хотя по форме в системе образования мало что поменялось, вместе с ним уходит в небытие и то образование, которое было раньше известно на весь мир тем, что воспитывало выдающихся ученых, профессионалов в любом деле, которые были способны и радио сделать, и решить сложную математическую задачу, и письмо грамотно написать, и полы помыть. А ведь даже этим нехитрым умением в наше время не каждый способен похвастаться. Так, к примеру, в Украине согласно законодательству дети-сироты и дети, лишенные родительских прав, после окончания школы-интерната имеют право на бесплатное обучение в высшем учебном заведении на полном государственном обеспечении. Но что самое парадоксальное, когда таких детей устраивают в ВУЗ, они сталкиваются с огромными проблемами в первую очередь не в учебном процессе, а в общежитиях, где они живут: ни убрать за собой толком не могут, ни посуду помыть, ни вещи постирать.
Такая ситуация с детьми-сиротами - это последствие той проблемы, что с каждым годом образование становится все хуже и хуже. Какие только реформы ни придумывали, чтобы научить детей, подростков, молодежь знаниям, умениям, навыкам, которые можно было бы применить на практике, но когда дело доходит до этой самой практики, то оказывается, что с каждой реформой выпускники оказываются все более беспомощными в реальной жизни. Ведь целью системы образования не может быть обучение тому, как действовать в той или иной ситуации, образование не может быть простой реакцией на нужды сегодняшнего дня, оно должно работать на перспективу, иначе оно обречено на отставание. А потому обречено быть тормозом общественного развития.
Вот и сейчас Болонская система образования, исходя от такой цели (научить), является наиболее оптимальной формой, хоть как бы ее не критиковали. Студенты не хотят учиться, прогуливают пары – следовательно, нужен постоянный контроль. Вот Болонская система и стимулирует посещение пар, преподнося вознаграждение – определенное количество балов. Существует проблема коррупции в ВУЗах – тесты эту проблему должны как минимум на несколько лет решить. С другой стороны, внедрение Болонской системы является еще одним доказательством ухудшения ситуации в нашей системе образования. Ведь она рассчитана на принудительное обучение, на обучение людей, которые сами учиться не хотят, и для этой цели она хорошо подходит.
Но возникает вопрос, что же изменилось, почему до этого студенты хотели учиться, даже делали какие-то открытия, усовершенствования, а сейчас даже для того, чтобы студент ходил на занятия, необходимо применять строгие меры?
Этому есть несколько причин. Утилитарность обучения, которую проповедует сегодняшнее образование, а с ним и Болонская система, не приближает образование к практике, а наоборот, отдаляет от нее. Ведь невозможно предусмотреть все ситуации, в которые потом попадет выпускник, а теорию, как интегральное отражение практики человечества, современная система как раз игнорирует. Вот и получается, что «практика обучения» и практика, ради которой это обучение затевалось, оказываются совершенно разными, оторванными друг от друга практиками.
Еще Ленин писал: «Мы не верили бы учению, воспитанию и образованию, если бы оно было загнано только в школу и оторвано от бурной жизни» [2,c.313]. И эта истина подтверждается сегодняшней практикой обучения студентов. Просто запомнить, зазубрить, переписать – сначала с книги, а затем со шпаргалки – и забыть, забыть, забыть об этой ужасной сессии, ужасном преподавателе, ужасном предмете. Вот сегодняшняя задача студентов. Ведь учатся они в первую очередь для получения дипломов, без которых сейчас нельзя сделать хорошей карьеры, а, следовательно, добиться хорошей прибыли. Конечно же, мне могут возразить: каждый год согласно законодательству и учебным планам, студент проходит практику, на которой он может закрепить свои знания. Но ведь и практика практике – рознь. Одно дело, если студенты или ученики практикуются в условиях самого передового производства, как это было, например, у Макаренко: его колонисты своими руками делали самые современные электродрели, которые раньше экспортировались из-за границы. Совсем другое дело – практика сегодняшняя, которая в лучшем случае сводится к перекладыванию бумажек (документов), или к другой монотонной, неинтересной работе, а в худшем – и вовсе существует исключительно на этих самых бумажках.
Второй причиной ухудшения образования является специализация, профессионализация (в смысле того, что целью обучения в вузе оказывается приобретение профессии). «Ошибка вуза не в том, что он не научил управлять агрегатами данного предприятия, а в том, что он вообще учил навыкам обслуживания агрегатов, машин, превращая выпускника в живой придаток к машине».[3,151с.] «Диалектика здесь такова, что даже совершенствующееся обучение отдельным профессиям приносит не столько пользу, сколько вред, ибо гипертрофированное развитие односторонности парализует, сводит на нет общее развитие».[3,с.160] Но если уже в советские времена, когда писались эти слова, они звучали несколько парадоксально, то сегодня и вовсе невозможно представить, что обучение в вузе может преследовать какую-либо иную цель, кроме получение профессии.
Эта цель определяется общественными отношениями. Ни для кого не секрет, что у нас развиваются товарные (рыночные) отношения, а с ними капитализм, в условиях которого основной целью является производство товара, получение прибыли, увеличение капитала. Состояние высшего образования в первую очередь зависит от производства. Поскольку в наше время работник в большинстве случаев используется в производстве как придаток к машине, как средство увеличения прибыли, капитала, то производство и формирует заказ: как для школы, так и для высших учебных заведений. Поэтому образование имеет целью производить полумашину, так сказать, полуавтомат, или прислугу к машинам, а не человека по своей сути. То есть основной целью образования становится производство товара рабочая сила. Что оно (образование) в наше время благополучно и делает. Причем это производство, как и любое производство при капитализме, стремится к выпуску как можно большего количества товара (выпускников). Это показывает и статистика. При уменьшении населения Украины на 5,3 млн. человек за эти 15 лет (в начале 90-х население Украины - 52 млн. чел., на 1 сентября 2006 года – 46,7 млн.), количество студентов, выпускников, аспирантов, докторов постоянно растет. [4]
Принято студентов, тыс.
I-IY уровней аккредитации
Выпущено студентов, тыс.
I-IY уровней аккредитации
Количество аспирантов
Количество докторантов
1991/92
411,2
360
13596
503
2005/06
672,2
515,1
29866
1315
Образование становится наиболее рациональным, но не для обучения человека, а для наиболее дешевого формирования рабочей силы. Самым простым способом удешевления рабочей силы является ее упрощение, как можно более узкая специализация. «Отсюда в капиталистическом обществе, где господствует частная собственность, господствует и тенденция частного (частичного) характера труда. Рабочий здесь – частный, непосредственный агент частичного орудия, машины, разделенного труда». [3с.164]
Кроме того, работа, которую исполняет человек при капитализме, очень монотонная. Для такой работы мыслить не нужно, а нужно много знать об определенном, конкретном труде, орудии труда, чтобы эта работа, хоть и самая глупая, отупляющая любую личность, была наиболее эффективной – приносила максимальную прибыль. Вот это и является целью сегодняшней задачей образования и новой реформы.
В общем, цель капиталистического общества – достижение прибыли любым способом. Правда, в конечном счете, этих способов всего два. О первом – создании эффективной рабочей силы, наиболее продуктивной, способной конкурировать и создавать конкуренцию на рынке – мы уже говорили. Здесь можно привести слова Ленина по отношению к капиталистическому образованию: «В этих школах молодое поколение рабочих и крестьян не столько воспитывали, сколько натаскивали в интересах той же буржуазии. Воспитывали их так, чтобы создавать для нее пригодных слуг, которые были бы способны давать ей прибыль и вместе с тем не тревожили бы ее покоя и безделья» [2,c.303]. Как видите, эти слова не устаревают ни в какие времена, если устройство общества не изменяется.
Второй способ достижения прибыли – это удешевление рабочей силы через перекладывание этих расходов на образование на плечи родителей и самих студентов. Этот процесс начался еще до Болонской системы. Уже давно образование сделали платным, все время увеличивая число так называемых "контрактников". За их счет ВУЗы оплачивают все расходы, кроме, может быть, основной части зарплаты преподавателей - она единственная финансируется государством.
Но сейчас под шумок Болонского процесса большинство государственных ВУЗов переводят в разряд так называемых автономных учреждений, что означает в первую очередь полное лишение бюджетного финансирования. На Украине этот процесс пока затягивается, а вот в России соответствующий закон уже подготовлен. Согласно ему только 20 университетов страны получают финансирование от государства. Эта двадцатка определяется конкурсом, остальные ВУЗы должны выживать и пробовать счастья в следующем году. Правда, за год они становятся полными аутсайдерами и выбывают из борьбы.
Изменение целей и задач образования приводит к серьезному изменению роли и места преподавателя в системе высшей школы. Кредитно-модульная система, как и все высшее образование, имеет целью научить знаниям, заставить зазубрить определенную информацию. Поэтому, если раньше задачи преподавателя состояли в том, чтобы научить студента мыслить, свободно ориентироваться в предмете, применять полученные знания на практике, то теперь задача состоит в том, чтобы "дать знания". А это сейчас можно сделать очень быстро, и не слушая диктуемую преподавателем нудную, никому не нужную лекцию, а с помощью Интернета найти все, что нужно по предмету. Этот способ намного быстрее и эффективнее. Да и лекцию по любому предмету сейчас может читать даже сторож, если, конечно, умеет читать с листочка. Второй задачей была проверка знаний студента. Но и здесь преподавателя заменяют тесты. Конечно, еще есть преподаватели, которые являются незаменимыми, которые умеют заставить и научить студентов думать, активно участвовать в общественной жизни. Их не заменят никакие тесты и кредитно-модульные системы. Но в том-то и дело, что при капитализме, при товарных отношениях их становится все меньше и меньше. Потому что нет необходимости в них. Капиталисту не нужен преподаватель, который сможет воспитать студента-креативщика, активиста, творческую личность. Такое обучение только покажет все капиталистические противоречия: и невозможность творческой реализации без вкладывания денег (а где их взять?), и невозможность найти творческую работу, и невозможность всестороннего развития и т.д.
Для преподавателя остается одна важная задача, которую ему приходится все чаще и чаще исполнять – это протирание штанов. Но за такую сложную работу, которую может исполнять и сам капиталист в офисе, и платить-то не нужно. Конечно, мне могут возразить: как, ведь работы то, наоборот, прибавилось – постоянный контроль над студентами, сравнивание ошибок в тестах с правильными ответами, подсчет балов в конце семестра и выставления оценок. Да, действительно, это работа, но не работа преподавателя, а работа надзирателя, бюрократа, компьютера – не требующая не то чтобы аспирантуры, но и высшего образования.
Конечно, мне могут ответить, что критиковать может любой. А альтернатива – она где в этом глобальном мире, с невероятным количеством информации? Один человек не может охватить всю информацию, проанализировать ее и, тем более, усвоить, или, просто говоря, запомнить. Поэтому обучение и приходится производить по специальностям, а значит, и по профессиям. Это необходимость.
Да, это необходимость. Но определяется эта необходимость не потребностями человека, а потребностями капиталистического производства, то есть производства прибавочной стоимости.
Основными же целями образования должны быть создание из ребенка, из «кандидата в человеки», настоящего человека, который в любую минуту может решить противоречие, возникшее в его жизни, в жизни общества, который бы жил в обществе нормальной – общественной жизнью, а не выживал в нем, хватаясь ради этого за самую примитивную, отупляющую работу.
И такое образование, а с ним и соответствующие общественные отношения не какая-то утопия, фантастика. Такая система уже давно проверена на практике, и результаты превосходят все ожидания, как для образования, так и для развития общества в целом.
Примерами такой практики было советское воспитание, включая все его недостатки, а отдельно, как эксперимент в чистом виде, можно вспомнить обучение и воспитание в колонии Макаренко, где из детей с девиантным поведением делали настоящих людей – образованных, дисциплинированных, креативных, ответственных, гордых тем, что они советские граждане. В это сложно поверить, но в коммуне им. Дзержинского с определенного времени перед всеми без исключения коммунарами ставилась цель получить высшее образование. И получали. Это в середине тридцатых годов в колонии для малолетних преступников. Ни о чем подобном не мечтают сегодня самые богатые капстраны и целей себе не ставят таких.
Сейчас же такое образование, которое имеет своей целью создать разумное общество людей, вырабатывается на Кубе. Недаром там наилучшим образом развита медицина, наука. Кубинские медработники являются одними из лучших специалистов в мире. Куба занимает третье место по средней продолжительности жизни населения. В то же время на Кубе интенсивно набирают обороты математика, программирование. Даже США признает этот факт. А ведь Куба постоянно находится в экономической блокаде, еще помнятся времена, когда люди жесточайшим образом страдали от нехватки продуктов питания, массово болели авитаминозом.
Венесуэла тоже перенимает опыт кубинского образования, в которое вкладываются огромные деньги из бюджета. Образование в этих двух странах является абсолютно бесплатным, и не только для их граждан. Если сравнивать состояние нашего сегодняшнего образования и образования на Кубе, или раньше в Советском Союзе, то это – небо и земля. Макаренко из детей-преступников, или, скажем, Ильенков с Мещеряковым из слепо-глухих детей смогли создать полноценных людей – творческих, общественных личностей [5], а сейчас в наших школах, техникумах, университетах из нормальных детей делают бандитов или фактически слепо-глухих, которые без поводыря не способны сделать и шага.
Вопрос остается один – что делать, как менять ситуацию. Ответ был давно уже дан В.И.Лениным: «Наша задача – слить свою деятельность с практическими, бытовыми вопросами рабочей жизни, помогать рабочим разбираться в этих вопросах, обращать внимание рабочих на важнейшие злоупотребления, помогать им формировать точнее и практичнее свои требования к хозяевам, развивать в рабочих сознание своей солидарности, сознание общих интересов и общего дела всех русских рабочих, как единого рабочего класса, составляющего часть всемирной армии пролетариата». Т.2 с. 449. Здесь достаточно поставить запятую после рабочего, и дописать слово «студент». А если ничего сейчас не поменять в действительности, то в этой фразе вообще и менять ничего не надо будет. Студент в своей массе станет обычным наемным рабочим, вместо того, чтобы поставить дело образования и воспитания так, как это делал семьдесят лет тому назад Макаренко – чтобы каждый молодой рабочий со временем автоматически превращался в студента.
Литература:
1. Ленин «Развитие капитализма в России» Полное собрание сочинений т.3 М. – 1972г.
2. Ленин «Задачи союза молодежи» Т.41
3. Босенко «Воспитать воспитателя» К. 2004 352 с.
4. www.ukrstat.gov.ua
5. www.caute.net.ru/ilyenkov/texts/genpers.html