Актуальное интервью с Василием Колташевым, в недавнем прошлом – членом ЦК Союза коммунистической молодежи, в настоящее время – редактором сайта aglob.ru. Его рассказ еще раз указывает на сходство процессов размежевания с оппортунизмом в левой среде России и Украины, где левое крыло Комсомола давно порвало с "зюгановской" КПУ.
На прошедшем две недели назад заседании руководства СКМ ты был исключен из организации и членов ЦК без какой-либо мотивации. Как ты сейчас, оглядываясь на свой путь в комсомоле, с позиции руководства мог бы сформулировать причину своего исключения? Мое исключение из ЦК СКМ и одновременно из рядов организации было вполне логичным. Отсутствие политической или даже удобоваримой уставной формулировки тоже закономерно. Формально исключить из комсомола КПРФ меня можно было только на основании критики партии. Устав СКМ я не нарушал – наоборот, все время старался добиться от руководства его соблюдения. На протяжении нескольких лет, опираясь сперва на МЛФ, потом на Левый фронт, коммунистическое крыло СКМ (так и недозревшее до фракции) вело работу, направленную на обновление партии. Считалось, что усилив позиции левых в комсомоле – безликом, бюрократическом, безыдейном – можно подтолкнуть КПРФ к переменам, к модернизации. Что понималось тогда под этим проектом, в котором активную роль играли Илья Пономарев и Андрей Карелин? Нужно было оставить в стороне все дурное, чем была заражена партия: идеологические шатания, консерватизм, культ вождя, коррупцию, повсеместное мракобесие. Предполагалось научить КПРФ быть не только современной, но и левой. Без этого она не имела шанса выжить, а значит, не могла стать опорой для борьбы нового поколения коммунистов. Партия Зюганова от начала и до конца с нарастающей жесткостью боролась с любыми попытками ее улучшить, на деле сделать коммунистической. Стремления левых обновить КПРФ противоречили ее природе, но не были напрасны. Они наглядно показали многим молодым людям, пришедшим в старую оппозицию, каково истинное лицо «коммунистической» партии. Сталкиваясь в повседневной работе с беспринципностью и продажностью руководителей КПРФ, потребительским отношением к народу, левые нового поколения получали наглядный урок необходимости создания самостоятельной, революционной партии. Стремление обновить КПРФ перерастало в желание порвать с ней и разоблачить ее. Партийное начальство закручивало гайки, предавало, выдвигало на руководящие посты наиболее отвратительных карьеристов – все это учило молодых коммунистов, что сидеть в комсомольском гетто глупо, а революционное обновление православно-имперского чудовища невозможно. Из этой школы неподдельного опыта борьбы выросла вся современная революционная критика Зюганова и его сподвижников как реакционеров. Вот именно за это меня и исключили из КПРФ и СКМ. Чем закончилось дело вычищения неугодных в СКМ РФ? Не думаю, что моим исключением, – чистки еще будут продолжены. Те из поколения 2003, кто капитулировал или занял нейтральную позицию, то есть так или иначе отошел назад, все равно будут вычищаться. И им, очевидно, вскоре придется пройти еще не один этап унижения. Те, кто выступают против КПРФ открыто, будут вычищаться из СКМ немедленно, по возможности без политических формулировок: за взносы, на основании возрастного несоответствия, по рекомендациям регионального отделения партии. Идеологическое будет маскироваться формальным. Борьба за обновление КПРФ завершается разрывом с партией. Ощущение у тех, кто решил остаться в большой организации, самое скверное. За мое исключение голосовали некоторые бывшие товарищи по борьбе с насажденным Зюгановым руководством СКМ. Разоружившись перед партией, такие левые фактически утратили свой авторитет. Если раньше на них равнялись, как на принципиальных сторонников коммунистической линии, то теперь, когда они, вслед за Мельниковым, объясняют дружбу КПРФ с неофашистами и национализмом «разными мнениями в партии» и «необходимостью учитывать настроения избирателя», говорить уже не о чем. Но это все тоже важная победа: каждому комсомольцу, если он не хочет сам себе врать, теперь ясно: обновления КПРФ не будет, партия правеет и превращается во врага. Процессы в низах СКМ больше не контролируются руководством комсомола и так не имевшим никакого авторитета в прежние годы. Капитулянты, кстати, нужные зюгановским «вождям» СКМ как носители авторитета, с удержанием в повиновении КПРФ своих бывших сторонников в низах не справятся. Не справятся потому, что есть те, кто не сдал своих убеждений партийному начальству. Критика «компартии» марксистами становится жестче, оставаясь последовательной и бескомпромиссной. В чем, собственно, причина такой нарастающей критики КПРФ? Почему нельзя просто оставить ее в покое? Левое движение само по себе – КПРФ сама по себе? Партия Зюганова - политический субъект Российской жизни, левое движение – тоже. «Сами по себе» марксисты могут существовать только вне политики. Как только мы переходим от образовательной кружковщины к активному участию в общественной борьбе, держаться в стороне от КПРФ, и других партий становится невозможно. Если у нас есть политические амбиции, есть убеждения, то мы просто не можем допустить, чтобы миллионы людей считали КПРФ коммунистической организацией. Нам предстоит строить партию, мы уже ведем этот процесс, и эта партия будет партией коммунистической. Наша главная претензия к организации Зюганова в том, что она дискредитирует нашу идеологию. Выдавая православие, патриархальность, национализм за революционную идеологию, КПРФ наносит делу борьбы рабочего класса огромный вред. Дезориентируя своей правой, имперской демагогией массы, «компартия» на каждом шагу сдает их интересы капиталу. Оставаться в стороне всего этого – значит оставаться в стороне политической борьбы. Известно, что комсомольские секретари мотивировали необходимость твоего исключения из СКМ тем, что ты уже исключен из КПРФ. Как с этим обстояло дело? В рамках сложившейся в партии Зюганова политической традиции, меня исключили из КПРФ, даже не поставив в известность о предстоящем рассмотрении «персонального вопроса». Решение об исключении принимал райком партии. Не знаю, имеет ли такой орган право принимать подобное решение, но первичка (первичное отделение) исключать меня отказалась. В вину КПРФ мне поставила следующие факты: неуплату членских взносов (сознательно перестал их платить с июля) и антипартийную деятельность, выраженную в ряде статей, разоблачающих КПРФ в сотрудничестве с неофашистами, национализме и отказе от левой идеологии. Забавно, что особенное возмущение, не отразившееся в решении, у партийных функционеров вызвала моя книга «Эрос и бюрократия». Они почему-то отнесли ее в свой адрес и, особенно, в адрес высокого партийного начальства. Приняв решение исключить меня из КПРФ, Заельцовский райком Новосибирска не потрудился довести до меня этот факт, а поскорее передал бумаги в обком. Секретари обкома, ничего не афишируя, передали бумаги в ЦК СКМ и «доложились по начальству». Комсомольские секретари блаженно приготовились поставить следующий акт «драмы изгнания» за моей спиной. На пленум ЦК СКМ меня не пригласили и сделали это совершенно умышленно. Вопрос рассматривался последним и не обсуждался. Предложение исключить меня поддержали единогласно все присутствующие члены ЦК. Это, конечно, позорный, не смываемый поступок для тех, кто, желая угодить Зюганову в очередной раз, считает себя при этом еще и коммунистом. С чем ты связываешь усиление идеологического дрейфа партии вправо? Как это отразиться на месте КПРФ на выборах, в политической жизни страны? Как бы ты мог определить современную природу КПРФ? Окрепший национализм в риторике и дружба с ДПНИ для КПРФ, прежде всего, попытка угнаться за ускользающим избирателем. Партия теряет голоса, этот процесс будет продолжаться. Органически национализм, православие, державность близки практически всем руководителям и рядовым членам КПРФ. Те, кто пытаются выбелить рядовых членов, утверждая, что это только вожди такие, сильно лукавят. В КПРФ, конечно, есть левые, но это либо молодые левые, либо единицы. Новый правый поворот КПРФ, совершившийся осенью 2005 – весной 2006 году, не вызвал в низах партии отторжения. Напротив, многие встретили его одобрительно. «Партия маневрирует»,- говорят разоружившиеся марксисты. «Партия цинично пытается сохранить себя в современной России»,- считаем мы. В сегодняшней России для КПРФ нет места – но она отчаянно стремится его найти. Старая зыбкая опора безвременья 1990-х рассыпается на глазах, рабочее движение, а с ним и пролетарское сознание, не могут еще дать КПРФ надежного грунта для спекуляций. И слава богам! Партия Зюганова ищет новую твердую поверхность на пробуждающемся болоте политической жизни. Старые кочки уходят под воду, появляются новые – чтобы покрепче поставить на них ногу, нужно погромче произнести националистические заклинания. Союз с ДПНИ – служит тем же целям. При этом от старого названия отказываться нельзя, тогда исчезнет опора для другой ноги. Каков полученный итог? К 2007 году в лице КПРФ мы имеем не «честную часть КПСС», тянущую назад в «социализм», а белую партию с красным названием. Левые, долго боровшиеся за обновление партии, могут только с иронией улыбнуться: КПРФ больше не завет назад. Теперь она предлагает повести нас в православное, имперское «завтра», без мигрантов и инородцев. Идеология партии: «русский социализм». Пока, как показали московские выборы осенью 2005 года, лозунги борьбы с мигрантами и заигрывания с неофашистами приносят свои плоды. Процент поддержки по Москве оказался выше, чем ожидалось. Но если бы «Родину» не сняли с выборов, КПРФ провалилась бы с треском. Дальнейший компромисс с властью – еще один вывод, который сделало для себя руководство КПРФ. Договариваясь с чиновниками разного уровня, используя свое красное название и периодически (не обязательно повсеместно) прибегая к националистической и клерикальной фразе, КПРФ рассчитывает пережить предстоящие выборы. Что из себя представляет сегодня партия Зюганова с классовой точки зрения?
Глубоким заблуждением является критика КПРФ как оппортунистической партии. И эта ошибка связана с неверной классовой идентификацией организации Зюганова. КПРФ - не партия рабочего класса, его интересы для нее чужды. Практика предательства партией профсоюзов и поддержка ею капитала показывает это повсеместно. Рабочие коллективы нигде не являются основой партии, а программа КПРФ обходит насущные интересы пролетариата, отделываясь общими фразами. Основная масса членов партии - пожилые люди, часть - действующие или бывшие чиновники-депутаты советской бюрократической традиции. Молодежь представляет собой ничтожное меньшинство. Левая, не зараженная глубоко национализмом, часть молодежи просто ничтожна (именно поэтому в своей работе мы ориентировались на СКМ). Рабочих в КПРФ немного. Члены КПРФ - преимущественно малообеспеченные люди. Буржуазия предпочитает работать с руководством напрямую, не вступая в партию или не посещая ее собраний, если пришлось стать ее членом ради выборов. Убеждения членов КПРФ представляют собой мешанину из остатков советских воспоминаний, каких-то обрывочных представлений о социализме, державности и часто примешанного к ним национализма. Все это взбадривается теорией заговоров, православием и антисемитизмом. КПРФ не имеет надежной и стабильной классовой опоры, капитал не склонен воспринимать ее как свою. Классовая стабилизация 2000-х годов, стала для партии Зюганова подлинной катастрофой. Не являясь буржуазной партией от рождения, КПРФ теперь изо всех сил пытается ей стать. Однако политика компромиссов с капиталом и его бюрократией ведет КПРФ не в объятия к восхваляемой национальной буржуазии, а к полному краху. На твой взгляд, как должны выстраивать свои отношения с КПРФ сегодня российские левые? КПРФ необходимо разоблачать и оттеснять на ее законное поле: великорусский национализм. Итогом должно стать образование революционной партии, а значит, КПРФ просто не может в дальнейшем существовать. Нам необходимо быть принципиальными и независимыми, а в отношении структуры Зюганова это значит: никакого мирного сосуществования с православным «ленинизмом», никакого молчания по поводу его политики. Но КПРФ и сама не потерпит наше тихое проповедование марксизма на ее поле – это нужно понимать. Урок, который мы только что извлекли (с моим исключением в том числе), необходимо усвоить: коммунисты начинали свою работу в КПРФ с иллюзий левого реформизма, а закончили, с подачи партийного начальства, - открытым конфликтом. Зюганов и прочие секретари с первых шагов восприняли все попытки изменить их партию как замаскированное нападение, а марксистов оценили как вредоносный элемент. И это было с их позиций справедливо! Для Зюганова и его сторонников мы - идейные враги, чуждые и опасные. Нас именно поэтому вычищают, давят и заклинают «семигинщиной». КПРФ враждебно в нас все, даже наши принципы демократического строительства организации. «Крамола», «извращение Сталина» – так марксизм называют в КПРФ. Партия Зюганова принимает только капитуляцию и то - безоговорочную. В этом ее внутренняя сила и растущая внешняя слабость. Никакие компромиссы невозможны: борьба с КПРФ носит стратегический характер, как в свое время борьба марксизма с народничеством. Но конфликт марксизма и «красного» национализма многократно острее и развивается он, как и сама политическая ситуация, значительно быстрее. К тому же, «русские коммунисты», в отличие от революционеров-народников, уже пришли к своему полному вырождению. Социальная почва сама уходит у них и- под ног. Противоречие между коммунистами и КПРФ антагонистично. Перспектива только одна – наращивать критику разложившейся и перешедшей в лагерь реакции партии Зюганова и шаг за шагом строить новую, общероссийскую революционную организацию.
"Вперед"