В чем цель болонской системы?
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
Просматривая с помощью поисковика в Интернете материалы по «болонскому процессу», наткнулся на упоминание о моей собственной статье «Болонской процесс и процесс окончательного разрушения системы образования на Украине», которая в свое время была опубликована на Коммунист.ру. Дело было на городском форуме райцентра Васильков Киевской области, на котором обсуждались достоинства и недостатки нововведений в образовании. Некая, судя по "нику" и "аватару", молодая особа, процитировала кусочек из моей статьи и приписала весьма лестную для автора фразу: «как будто читает мои мысли».
Кусок был следующий:
"...Но, скажут, нельзя стоять на месте, тем более, вернуть то, что уже ушло в прошлое. Но кто сказал, что Болонская система это – вперед. Это, скорее – шаг в сторону, а то и вовсе назад. Может быть, для Западной Европы она и прогрессивна, но у нас она явно разрушает даже те ошметья универсальности образования, которые не были добиты предыдущими реформами. Целостность образование здесь не предполагается даже на уровне отдельного учебного курса. Уже упомянутая ECTS предполагает, что экзамены фактически отменяются, а вместо них студент должен будет набрать определенное количество балов в течение семестра, постепенно сдавая каждую тему отдельно, часто в виде тестов и контрольных работ.
Расчет при этом делается исключительно на краткосрочную память. Экзамен хоть как-то интегрировал курс, давал его понимание как целого. Сейчас о понимании речь не идет даже формально. Старая шуточная студенческая формула про три "З" – "зазубрив, здав, забув" – возводится в ранг передовой технологии и объявляется единственно верной. Насколько перспективна такая система? Те специалисты, которые еще сегодня успешно конкурируют на рынке с хвалеными западными, получили образование не сегодня, точно так же, как современная наука на Украине еще хоть как-то держится только потому, что еще не до конца "отреформирована" теоретическая, техническая и кадровая база, созданная в советские времена. Но количество желающих реформировать растет с каждым годом..."
А в конце была ссылка на коммунист.ру.
Отреагировал на это сообщение участник, судя по тексту, более солидного возраста. И реакция была следующая:
«название газеты говорит само за себя... соответствующая и статья... я не удивлюсь, если эпиграфом к ней стали знаменитые слова нашего общего дедушки: "учиться, учиться и еще раз учится". Давайте не будем рассказывать, что мы (все те, кто учился по старой системе) суперумные, что мы весь семестр все учили, потом пришли на экзамен и все сдали без подготовки... что в старой схеме зубрежка основной массой начинается, в лучшем случае, за неделю, что и при, возможно, новой она (подготовка) не изменится... Если человек хочет учиться, то ему эта система по фигу!»
Заинтересовало меня не столько содержание сообщения: оно было бесспорным, поскольку само по себе наилучшим образом подтверждало правоту автора, по крайней мере, в той части, где он говорил, что далеко не все те, кто учился по старой системе – «суперумные». Заинтересовало, в первую очередь, то, несколько пока непривычное, обстоятельство, что представительница (или представитель) юного поколения благосклонно цитирует коммунистическое издание, а человек, получивший образование в советские годы, полностью уверен, как в том, что в коммунистическом издании ничего умного напечатано быть не может, так и в том, что он значительно умнее Ленина. Неприятно поразило также то, что за этим ерничаньем по поводу «дедушки» явственно прорисовывалось нечто вроде рефлекса. Вряд ли этот человек имеет что-то против того, что нужно учиться, или даже против того, что сказано в цитате. Но как Павловская собака реагировала на включение лампочки выделением слюны, так среднестатистический интеллигент отзывается злобным рычанием или истеричным ерничаньем на все, что напоминает ему о коммунизме. Интересно, что зачастую по такому же принципу действуют и те немногочисленные интеллигенты, которые считают себя коммунистами. Только они хвалят то, что ругают интеллигенты антикоммунистистические, и ругают то, что антикоммунисты хвалят.
Но вернемся собственно к теме статьи. Получилось так, что в этот же день мне пришлось перечитывать ту работу, в которой, как думают интеллигенты, Ленин написал «учиться, учиться, еще раз учиться». То есть, «Задачи союзов молодежи». На самом деле, Ленин не писал пресловутой фразы ни в этой работе, ни, видимо, в какой-либо другой. Да и не должен был, по идее, в подобном контексте писать, потому что фраза сама по себе ничего не означает и даже, скажем честно, выглядит очень неубедительно. Такое вполне мог написать затурканный гимназический "педель" или не менее затурканный современный интеллигент, представляющий себе человеческую голову чем-то вроде не очень совершенного устройства для "восприятия и переработки информации", но не Ленин, который лучше, чем кто-либо другой, понимал, что далеко не всему следует учиться, от многого и многого, чему люди научились при капитализме, нужно, наоборот, отучиваться.
В "Задачах союзов молодежи" Ленин ставит вопрос о том, чему именно учиться и как учиться. Он говорит, что "молодежь, которая хочет перейти к коммунизму, должна учиться коммунизму". Здесь же он ставит вопрос о том, "что нужно выделить из суммы общих знаний, чтобы приобрести знание коммунизма" и предостерегает от того, чтобы пытаться учиться коммунизму исключительно по коммунистическим книгам и брошюрам. Ленин считает, что таким способом "мы легко могли бы получить коммунистических начетчиков и хвастунов", которые "оказались бы не умеющими соединить все эти знания и не сумели бы действовать так, как того действительно коммунизм требует".
"Без работы, без борьбы книжное знание коммунизма ничего не стоит, так как оно продолжало бы старый разрыв между теорией и практикой, тот старый разрыв, который составлял самую отвратительную черту старого общества".
Именно живое участие в борьбе против капитализма, за построение лучшего, коммунистического общества позволяет из бесконечной массы накопленной человечеством знаний выбрать именно те, которые нужны, и отбросить ненужное, мертвое, которое только мешает действительному пониманию мира, отупляет, дезориентирует человека и, в конечном счете, превращает его в послушный объект манипуляции со стороны сильных мира сего.
Революционная практическая деятельность не только позволяет правильно отбирать нужные знания и отсекать лишнее, но и правильно организует полезные знания, превращая их из простого набора сведений и выводов в стройную цельную систему, способную составить основу самостоятельного взгляда на мир и свое место в нем. В качестве образца того, как из суммы человеческих знаний рождается цельное мировоззрение, Ленин приводит марксизм. Он уверен, что марксизм только потому и смог овладеть умами и сердцами миллионов людей, что "опирался на прочный фундамент человеческих знаний, завоеванных при капитализме".
Именно поэтому для того, чтобы стать марксистом, недостаточно усвоить себе некоторые марксистские положения, а нужно проделать такую же работу, какую проделал Маркс. Вот поэтому Ленин и пишет:
"Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которое выработало человечество". Но не знание в форме зубрежки имеет в виду Ленин, а умение отнестись к знаниям, выработанным человечеством, критически, то есть разумно, а не по-школярски.
Ленин понимает, что зубрежка не просто недостаточна, она есть враг знания, способ оболванивания трудящихся, средство их подчинения господствующему классу.
Но больше всего поражают слова Ленина о сущности старой школы:
"В этих школах молодое поколение рабочих и крестьян не столько воспитывали, сколько натаскивали в интересах той же буржуазии. Воспитывали их так, чтобы создавать для нее пригодных слуг, которые были бы способны давать ей прибыль и вместе с тем не тревожили бы ее покоя и безделья".
Как актуальны эти слова сегодня! За почти столетие, которое прошло с тех пор, в сущности, ничего не изменилось.
Точнее, одно изменение есть. Хотя оно и не касается сущности буржуазного образования, но оно весьма показательно. Тогда, в 1920 году Ленин пишет: "Старая школа заявляла, что она хочет создать человека всесторонне образованного, что она учит наукам вообще. Мы знаем, что это было насквозь лживо…"
Так вот сегодня школа уже даже не заявляет, что она хочет создать человека всесторонне образованного. Сегодня чиновники от образования всех уровней - от министра до школьного учителя - уверены, что всестороннее образование – это никому не нужная роскошь.
Смысл болонского процесса, несмотря на то, осознают это его творцы или действуют по привычке "не рассуждать", состоит в том, чтобы полностью убрать все следы человеческого образования. Цель болонской системы – подготовка чисто функционального человека – рабочей силы.
Просто им уже и в голову не приходит, что образование может быть нужно для человека самого по себе, а не для того, чтобы он был востребован на рынке труда. Они даже не скрывают, что цель образования – наилучшее приспособление молодого человека к потребностям рынка труда. Это самый "железный" аргумент в пользу болонской системы. Когда ее сторонников припирают к стенке и заставляют признать очевидное, что система образования в Европе и Америке ничем не лучше той, которая есть у нас, не говоря уж о советской, то они лупят своим последним козырем: что болонская система позволит нашим выпускникам беспрепятственно находить работу по всей Европе. Продать себя как можно дороже – вот самая высшая цель жизни для молодого человека, которую может вообразить себе педагогический чиновник. Он полностью уверен, что сами молодые люди не могут ставить перед собой какие-либо иные цели, что у них могут быть какие-то собственные интересы в сфере образования, отличные от интересов их будущих работодателей.
При этом наши чиновники, ратующие за болонскую систему, имеют о западном образовании представление, которое, как правило, не имеет ничего общего с действительностью. Они думают, что оно такое же, как в Советском Союзе, только платное и поэтому намного лучшее. Им и в голову не приходит, что оно принципиально отличается от советского. Отличается, в первую очередь, тем, что в принципе не ставит своей целью развитие человеческой личности. Что оно вообще не развивает и не воспитывает, а только дрессирует, натаскивает человека на выполнение определенных функций.
Известному прогрессивному американскому адвокату Леонарду Уэйнгласу, когда он выступал перед студентами и преподавателями одного очень престижного киевского вуза, заведующая кафедрой английского языка задала вопрос о том, как поставлено в американских правовых школах овладение иностранным языкам, пребывая, конечно же, в полной уверенности, что там оно поставлено намного лучше, чем у нас. Аксакал американской адвокатуры сначала даже не очень понял вопрос, а потом ответил, что такая задача там вовсе не ставится. По крайней мере, он не слышал о том, чтобы там специально обучали иностранным языкам. Личное развитие при капитализме оказывается исключительно личным делом каждого отдельного человека.
Но может показаться, что, если уж при капитализме система образования и не ставит перед собой цель воспитать всесторонне развитого человека, то уж никто не мешает любому стать таковым самому. За дополнительную плату вы можете нанять любого репетитора, поступать хоть в пять университетов сразу. Но это только иллюзия. На самом деле, точно так же как невозможно собрать тело человека с отдельных его частей, точно так же нельзя стать всесторонне развитым человеком путем просто суммирования знаний и навыков. Многознание уму не научает – это знали еще давние греки.
Поэтому наша революция и поставила своей целью в области образования обеспечить условия для универсального, всестороннего развития каждого человека, начиная с самого раннего возраста. В основе советской системы образования лежала идея трудовой политехнической школы. Трудовой она называлась не потому, что там были уроки труда, а потому, что предполагалось не просто грузить детей "информацией", а обеспечить все условия для как можно более полноценного включения детей в процесс общественного труда. Каждый ребенок должен быть получить не просто отдельные знания, а ознакомиться с основами всех фундаментальных наук – математики, естественных наук, обществоведения, должен был изучить основы грамматики двух-трех языков, для него должен открыться мир литературы, музыки, живописи, он должен был стать физически развитым. Только при такой подготовке выпускник школы получал реальную возможность полноценно выбирать себе профессию. То привычное для нас обстоятельство, что в любой университет страны с одинаковым успехом могли поступить выпускники как московских спецшкол, так и жители самых глухих деревень, на самом деле означал величайшее достижение в педагогике, которое мы на сегодня фактически потеряли, а в самых развитых капиталистических странах об этом никогда и не мечтали. Ранняя специализация, царящая на Западе, закрывает навсегда путь к полноценному университетскому образованию для большинства детей из трудящихся семей. В богатых странах они могут получить образование, но разве что только в дешевых университетах, которые, как горько шутят сами американцы, готовят «бакалавров для Макдональдсов».
К сожалению, в Советском Союзе принцип политехнической трудовой школы реализовался далеко не всегда последовательно. И дело было, скорей всего, не в принципе как таковом. Формально он всегда соблюдался. Но если проследить историю нашей системы образования, то каких только перекосов и перегибов мы в ней не найдем! Вспомните хотя бы педологию с ее культом IQ, безраздельно царящую в Советском Союзе в начале 30-х годов. После войны докатились вообще до того, что начали возвращать раздельное образование для мальчиков и девушек, то есть пытаться копировать старорежимные гимназии. К счастью, это явно нелепое нововведение продержалось недолго. От него осталась только подержавшаяся несколько десятилетий похожая на гимназическую школьная форма. А специализация в школах! Хорошо, что эту глупую затею не удалось довести до логического завершения – то есть до абсурда. Во-первых, таких школ организовали ничтожно мало. Во-вторых, в каком бы направлении не специализировалась школа, общеобразовательная программа оставалась незыблемой при любой специализации. Специальные программы служили только дополнением к ней.
В системе высшего образования дело обстояло хуже. Острая нехватка инженерных, учительских, медицинских кадров привела к массовому вытеснению университетского образования узкоспециализированным институтским. Но, тем не менее, почти до самого конца социализма наше образование оказывалось несравненно более универсальным, чем практикующееся на Западе. Доказательство тому – хотя бы тот парадокс, что после развала социализма для замещения подавляющего большинства руководящих должностей вполне достаточно было иметь хоть какое-нибудь высшее образование, неважно какого именно профиля. Но, увы, инерция советского периода явно заканчивается.
Последние полтора десятилетия привели к огромным разрушениям, особенно на уровне средней школы. Автор проводил импровизированные исследования среди первокурсников весьма престижных факультетов одного киевского вуза. Так вот, выяснилось, что на гуманитарных факультетах почти никто не имеет ни малейшего представлениях о причинах зимы и лета, не понимает, что такое полярный день и полярная ночь. Когда я поделился своими наблюдениями с коллегами, они рассказали множество еще более показательных случаев. Например, будущие экологи считают, что бактерии отличаются от вирусов тем, что они - многоклеточные, не могут ответить на вопрос о том, могут ли на Луне быть залежи нефти, газа, угля. Некоторые даже после курса химии не знают формулу кухонной соли и т.д., и т.п. Таковы плоды заимствования у Запада их принципов школьного образования. Началось так безобидно – стали пропускать пятый класс, чтобы по счету получалось одиннадцать – почти как в Америке. Казалось, какая глупость, какая разница, как считать! А выходит, что вот оно чем заканчивается. Америку пока еще не догнали (там каждый 20-й взрослый – неграмотен), но двигаемся именно в том направлении и очень быстро. Вряд ли стоит сомневаться, что копирование у Запада принципов высшего образования может закончиться чем-то лучшим, чем имеется у них. Заложенная в основу болонской декларации идея стандартизации образования, превращения его в заранее запрограммированную под потребности европейского рынка труда систему штампования "винтиков и шпунтиков" с заранее заданными параметрами, бесперспективна и заранее обречена на провалю.
И выход из этого тупика уже много лет остается один – образование должно стать универсальным, а все люди образованными. Каждый человек должен получить возможность развивать все свои способности, а не только те, которые сегодня востребованы рынком труда. Всесторонне универсальное образование и воспитание должно стать нормой жизни, а односторонне образованный человек, специалист должен вызывать такое же сочувствие и сожаление, какое сегодня вызывает безногий инвалид, несмотря на то, что руки у него иногда развиты гораздо сильнее, чем у нормального человека.
Выдающийся советский философ Э.В. Ильенков, исследуя этот вопрос и полемизируя с тогдашними сторонниками специализации в образовании, писал:
"Пока сердце у вас здоровое, то есть находится в пределах средней медицинской нормы, вы про него просто не вспоминаете. Точно так же дело обстоит и с головой, с мозгом.
То же самое и с «нормой» в области социальных условий развития человеческой психики. «Нормальными» тут вполне допустимо называть условия, внутри которых индивиду предоставлены и обеспечены (как материально, так и морально) все возможности доступа к сокровищам человеческой культуры, в активном овладении которыми впервые возникает, формируется и совершенствуется психика, а мозг превращается в орган этой психики". Психика и мозг. Ответ Д.И. Дубровскому. Вопросы философии, 1968, № 11, с. 151.
Хорошо, скажут, но как можно добиться этой "нормы"?
Но Ильенков предвидел этот вопрос и здесь же дал ясный и исчерпывающий ответ на него: "Коммунизм и есть программа создания таких условий для всех, то есть для каждого индивида с медицински нормальным мозгом. Такие условия создаются в борьбе против ненормальных условий человеческого бытия и их защитников".
Увы, сегодня условия для борьбы за создание каждому индивиду все возможности доступа ко всем сокровищам мировой культуры несравненно хуже, чем были в советские времена. Но откладывать эту борьбу в долгий ящик не приходится. Как минимум, мы должны помнить то обстоятельство, что в социалистических странах эту борьбу откладывали слишком долго, стало едва ли не главной причиной того, что народы этих стран, а вместе с ними и весь мир сегодня оказались на грани катастрофы. Дальнейшее откладывание борьбы за "нормальные условия человеческого существования", то есть за коммунизм, может привести только к тому, что мы окажемся за этой гранью – окончательно и бесповоротно.