- Но хулить, клеветать и оскорблять свойственно людям грубым, низким, ничтожным и преступным.
- Это верно. Однако мы не оскорбляем, но, стремясь к тому, чтобы к полученным неприятностям не присоединились еще другие, отражаем оскорбления, сделанные не столько нам, сколько пренебрегаемой философии.
Длинная статья всегда вызывает сомнение: а стоит ли ее читать? Поэтому, чтобы читатель не остался разочарованным, сразу даем краткое содержание нижеследующего текста:
«Если бы выборы что-то меняли, их бы давно запретили». – Победа оранжевой революции ковалась в Китае. – Тимошенко не виновата в прекращении роста ВВП. – Страх и отвращение на Майдане. – «Проект Янукович»: хуторянский кругозор патриота и мировой рынок. – Рука Путина протянута «оранжевым» или газовая удавка для «донецких». – В каких регионах голосуют за «Регионы». – «Симпатии избирателей» чудесным образом точно совпадают с доминированием той или иной группировки буржуазии. – Почему трудящиеся голосуют за партии крупного капитала. – В чем причина скандального провала КПУ на выборах: «манипуляция сознанием» и классовый подход. – Крах партии «социалистической реставрации» и почему социализм теперь впереди, а не позади. – Два пути КПУ. – Контуры протеста: «русский» или «французский» варианты.
Тех, чей интерес не угас, заранее предупреждаю, что статью не стоит читать людям впечатлительным и беременным женщинам, ее следует хранить в недоступных местах для детей, а также для тех, кто еще верит в то, что КПУ – авангард трудящихся Украины. У последних, если статья все-таки попадет на глаза, содержание может вызвать чувства весьма неприятные. Мы отсылаем их к эпиграфу.
«Если бы выборы что-то меняли, их бы давно запретили» - гласит народная мудрость. Народная мудрость в данном случае, права, но только отчасти. Выборы не в силах изменить системы, но они – важный инструмент воспроизводства самой системы. Через выборы разные группировки правящего класса выясняют соотношение сил, а через это соотношение сил реализуется общий интерес всего класса капиталистов, который и должно выражать государство. На выборах разные фракции капиталистов сравнивают свою мощь.
Простой подкуп избирателей и всевозможные фальсификации – лишь самые незначительные средства, которыми капитал обеспечивает себе победу на выборах. Средства идеологической гегемонии правящего класса играют гораздо большую роль в деле обеспечения покорности трудящегося и эксплуатируемого населения. От простейших церковных легенд о святости частной собственности до новейших пиар-технологий, вал открытой и «фоновой» буржуазной пропаганды проходится по массовому сознанию. Господствующие мысли эпохи, по общему правилу, являются мыслями господствующего класса, поскольку ему, помимо средств материального производства, принадлежат также и средства духового производства. Подавляющее же большинство населения не способно в условиях разделения труда разбираться в идеологических конструкциях, а тем более, их создавать. Большинство пользуется готовыми идеологиями, а вернее, пережеванным буржуазными теоретиками идеологическим суррогатом. Лишь в период кризиса методы идеологического господства рушатся, и революционное меньшинство может превратиться в большинство.
Непонимание или сознательное игнорирование этого базового факта приводит левые партии и их сторонников в состояние, которое Карл Маркс назвал «парламентским кретинизмом». В Украине до сих пор «парламентский кретинизм» господствует, причем почти безраздельно.
Анализ «цветовой» палитры победителей выборов-2006 затушевывает фундаментальный факт, - победил крупный капитал. Даже социология недвусмысленно демонстрирует классовый буржуазный характер выборов. Во всех списках всех партий, зарегистрированных в ЦВК, лица, записавшие в качестве рода занятий «предприниматель» составляют 30%. Следующие за ними с большим отрывом пенсионеры и работники образования составляют лишь 9% и 8% соответственно. Буржуазный характер выборов признают даже очень далекие от марксизма аналитики. Показательны, например, слова председателя Центра исследований политических ценностей Олеся Дония: «Буржуазия де-факто скупила украинские партии». Заметим лишь, что не «скупила», она их основала, вырастила в качестве инструмента собственного политического господства. Исключение должны были бы составить левые партии, но в Украине, как будет показано ниже, и они являются такими инструментами.
В целом ситуация в классе капиталистов Украины определяется соотношением сил двух группировок, отраженном в «оранжево-синем» противостоянии. «Синяя» группировка, политически представленная Партией Регионов Виктора Януковича имеет своим фундаментом металлургический комплекс юго-востока страны. Их «оранжевые» противники – это почти все остальные капиталисты Украины.
Особенность этого противостояния в том, что «синяя» группировка невелика, но очень сильна экономически и компактна. Достаточно будет сказать, что если ВВП Украины на 60% формируется за счет экспорта, то 40% от его общего объема приходится на товарную группу «недрагоценные металлы и изделия из них», то есть на продукцию черной металлургии юго-востока. Отрасль дает 40% валютных поступлений от всего экспорта, она обеспечивает работой напрямую свыше полумиллиона человек. Всего металлургия дает четверть ВВП страны и является для Украины тем же, чем нефтегазовая отрасль для России.
Эти цифры показывают, что группировки, контролирующие большую часть металлургии, этого станового хребта украинской экономики, могут претендовать и на политическую гегемонию в классе буржуазии.
Собственно, весь последний период правления Кучмы до «оранжевой революции» представители этой группировки доминировали в правительственных структурах. С этим доминированием были не в состоянии ничего поделать ни массовые акции буржуазной оппозиции «Восстань, Украина!» и «Украина без Кучмы», ни общее неприятие кучмовского правления в низах общества и среди мелкой буржуазии, подогретое «кассетным скандалом».
Тому были свои причины. Дело в том, что именно этому периоду соответствует металлургический бум, резко взвинтивший цены на продукцию отрасли. В 1970—2000 годах абсолютное потребление стали в мире увеличилось всего на 1,2%, а за 2001—2004 годы прирост составил около 20%. Все эти годы цены на металл росли. Особенно удачным был 2004 год, когда цены на металлопрокат выросли в среднем на 60-70%. Выручка от реализации продукции 16 ведущих металлургических предприятий Украины достигала 64 млрд. грн. (на 61,8% больше, чем в 2003 году), а экспортная выручка —34,7 млрд. грн.
На этой волне роста цен и, соответственно, прибылей и экономической мощи «донецкой» группировки капиталистов, была осуществлена попытка реализовать «проект Янукович», чтобы закрепить экономические успехи президентским постом. Это было своего рода «головокружением от успехов» донецкой группировки.
Проект, как мы знаем, реализовать не удалось. Зато противникам металлургических кланов (а это и значительная часть банковского капитала, и капиталисты других отраслей экономики) удалось посадить в кресло президента компромиссного кандидата Виктора Ющенко. Компромиссного не только среди лоскутной «оранжевой» коалиции, но и, по-видимому, согласованного с колебавшейся кучмовской группировкой, бездействие которой (отказ от силового подавления Майдана) стало фактором победы «оранжевых».
Перспективы безраздельного господства «донецкой» группировки так напугали всех остальных капиталистов, что они дружно поддержали «оранжевую революцию», а на Майдане можно было увидеть рука об руку искренне ненавидящих друг друга политиков и бизнесменов, в любой другой ситуации – злейших конкурентов. «Революция миллионеров против миллиардеров» - так не совсем точно, но в целом верно оценил ситуацию украинский журналист.
Однако, не только этот страх поставил у руля государства «оранжевых». Сам по себе страх мог явиться только мобилизующим фактором (он привел на Майдан мелкую буржуазию, которая боялась быть раздавленной самыми крупными из крупных украинских олигархов, а также и часть трудящихся, сиюминутный интерес которых не связан с металлургией юго-востока), но не мог дать победы и закрепления ее результатов. Победа «оранжевых» ковалась совсем в другой точке планеты. Но не в Вашингтоне, как положено думать добропорядочному русскому патриоту, а скорее в Пекине.
Дело в том, что на рубеже 2004 и 2005 годов принес обвал мирового рынка металла. Только за первый квартал 2005 года цены упали на 25-35%. Причина в том, что именно в это время Китай из импортера продукции металлургии (в том числе и украинской) превратился в экспортера. Китайцы увеличили производство металла на треть и полностью вышибли украинских производителей со своего рынка. Падение цен резко сократило ресурс «синих» капиталистов. Тут же сказались и структурные недостатки украинского производства – устарелая технология, большие трудозатраты (на производство одной тонны стали в Украине расходуется 52,8 человеко-часа в России — 38,1; Германии — 16,8), высокая энергоемкость и зависимость от иностранных (российских) энергоносителей. При прежних ценах эти недостатки не играли существенной роли, теперь же они становились угрозой конкурентного благополучия.
Естественно, обвал металлургического рынка затормозил рост ВВП страны, которая до этого показывала один из лучших показателей в бывшем СССР. Прекращение роста пришлось на период деятельности правительства Юлии Тимошенко и политические противники, и недалекие «патриотические» аналитики, конечно же, приписали эту «заслугу» ей. Однако, Тимошенко, даже обладая несомненной личной харизмой и талантом буржуазного политика, - не олимпийская богиня и на колебание цен на металл влиять не может. Хуторянский кругозор русского патриота видит в падении производства вину лишь «проамериканского» правительства Тимошенко, а не рост металлургии Китая, Индии и США.
Повышение цен на российский газ стало еще одним ударом по «донецкой» группировке. Долгое время украинская металлургия развивалась в кооперации с российскими энергетиками, которые льготными тарифами на энергоресурсы обеспечивали высокую конкурентоспособность металлургических предприятий Донбасса. Во многом именно в расчете на такую выгодную конъюнктуру на Украину пришел транснациональный гигант Миттал Стил. Однако, после газового скандала и повышения цен на «голубое золото» российским Газпромом ситуация резко изменилась.
Напомним, что именно «оранжевый» президент Ющенко быстро согласился на новые высокие цены на газ (его группировка даже получила долю в российско-украинском газовом предприятии), в то время как «пророссийская» Партия Регионов вдруг заговорила о «предательстве национальных интересов» и о том, что она добилась бы от России понижения цены.
Со стороны «России» (= Газпрома, = «Кремля») вздутие цен не было, или было лишь отчасти, давлением на Ющенко, как пытались представить дело русские патриоты. Надавить на Ющенко, поставив в невыгодное положение основную оппозиционную группу капиталистов просто невозможно. Тем более нельзя «надавить» на него, предоставив долю в компании, торгующей газом по новым ценам. Корни политики «газового империализма» лежат в экономике, а не в политике, об этом говорит и произошедшее примерно в то же время повышение цен для Армении, которая является чуть ли не сателлитом России на Кавказе. Газпром поднял их с $54 до почти неподъемных для армянской экономики $110.
«Год назад Запад праздновал победу оранжевой революции и возрождение украинской демократии. Однако на этот раз всем тем, кто верит в свободный рынок и свободу торговли, следует встать на сторону России», - писал тогда американский «Вашингтон Таймс» (29.12.2005), называя позицию Украины «бессмысленным противостоянием» с Россией. Подобную «пророссийскую» позицию можно было найти и в «Нью-Йорк Таймс» и в «Фигаро». Трогательную солидарность с Газпромом проявили и оппозиционные российские либералы, один из них, Илья Яшин писал: «Пора ранее обращалась к «Обороне» с предложением эту акцию (против повышения цен на газ) поддержать. Координационный совет «Обороны» от участия в мероприятии отказался по нескольким соображениям… идеология акции нам чужда - мы согласны с тем, что российский газ необходимо экспортировать по рыночным ценам… Мы считаем, что цены может формировать только рынок – причем не только в отношении балтийских стран, Грузии и Украины, но и в отношении, например, Беларуси».
Недавно Газпром заявил о повышении цены на газ для «дружественного» белорусского режима Александра Лукашенко.
Попытка захвата власти «донецкой» группировкой провалилась. Более того, ее сила продолжала падать, несмотря на все провалы «оранжевой» политики – нынешние 32% поддержки, это значительно меньше почти половины голосов, поданных за Януковича на президентских выборах. И дело здесь не только в большем «разнообразии» парламентских выборов.
Но «металлурги», будучи реалистами, уменьшили и свои притязания. Теперь они согласны и на коалицию с ющенковской «Нашей Украиной», если им будет предоставлен премьерский пост и контроль над «энергетической» частью кабинета.
«Соглашательство» Ющенко, так сильно разбавившего правительство Еханурова кучмистами, что оно почти совсем потеряло «оранжевую» окраску способствовало оттоку голосов к Блоку Юлии Тимошенко, который занял второе место с 22% голосов. «Наша Украина» пришла третьей, взяв всего 14%.
Правда, Юлия Тимошенко, которая считается слишком «безбашенной», вряд ли может стать консолидирующей фигурой в «оранжевом» лагере. Поэтому компромисс Ющенко и Януковича и формирование «большой коалиции» наиболее вероятно. Эта коалиция будет более полно выражать общеклассовые интересы крупной украинской буржуазии, чем любая другая комбинация. Вот что пишет от этом Борис Кагарлицкий:
«Но против кого собираются дружить «синие» и «оранжевые»? Ясно, что не против деморализованной и разваливающейся на глазах компартии. И не против социалистов, которые ничего радикального предложить не могут, мечтая только о том, чтобы их взяли в какой-нибудь кабинет министров, независимо от политической и идеологической конфигурации. Украинские «новые левые», представленные группой «Че Гевара» и «Левой инициативой», несмотря на очевидные успехи последнего времени, всё же далеки от того, чтобы стать силой, против которой консолидируется весь правящий класс. Реальную угрозу украинская элита видит пока не в левых, а в экономическом популизме Юлии Тимошенко. Именно этот страх развалил в прошлом году «оранжевое» правительство. Именно этот страх толкает сегодня недавних противников на «брак по расчету».» (http://www.contr.info/content/view/1571/39/). Отметим только, что экономический популизм Тимошенко вряд ли простирается дальше внешнего копирования образа аргентинского президента Эвиты Перон, да и воссозданного скорее всего не по историческим книгам, а по фильму Алана Паркера «Эвита» с Мадонной в главной роли. Лично Тимошенко, конечно, вполне подходит на роль популистского лидера, тип которого знаком нам по странам Третьего Мира, «жесткой рукой» проводящий политику в интересах олигархии, сдабривая эту правую политику популистской риторикой. Но даже при этом политика Тимошенко будет той же, что и политика «большой коалиции» Ющенко-Януковича, лишь форма претерпит изменения.
«Оранжевой» будет будущая коалиция «Нашей Украины» или «большой» с Партией Регионов зависит не от степени популизма Тимошенко, а от сговорчивости сторон. Независимо от того, какой окраски коалиция будет создана, программа у нее будет неолиберальная. Об ее особенностях – чуть ниже.
Теперь посмотрим на региональную специфику «симпатий избирателей».
Синим цветом закрашены области, где первое место взяла Партия Регионов, розовым – БЮТ, оранжевым – «Наша Украина». «Симпатии избирателей» чудесным образом точно совпадают с доминированием той или иной группировки буржуазии. «Наша Украина», утерявшая гегемонию в «оранжевом» лагере, выиграла лишь в трех самых западных областях, где производственная и финансовая сфера почти полностью деградировали и определяющую роль играет государственная власть (а также и подтасовки, которых на «честных» выборах было ничуть не меньше, чем на «нечестных» кучмовских). Партия Регионов выиграла там, где доминируют металлургические компании ее спонсоров. В базовых областях этой группы – Донецкой и Луганской процент поддержки достиг 74%, обогнав самый пророссийски настроенный Крым, где за партию Януковича отдали свои голоса 58% избирателей. Это показывает, что отношение к России вовсе не является определяющим в украинской политике, оно лишь используется различными группами украинской буржуазии для мобилизации других классов общества на голосование за свои партии. Эту материалистическую истину, к сожалению, приходится повторять многим ослепленным геополитикой и социал-патриотизмом левым.
Все остальные регионы (около половины, 13 из 27) голосовали за Блок Юлии Тимошенко. Тимошенко политическим маневрированием удалось сконцентрировать в своем образе «успехи» «оранжевых» и в значительной степени отмежеваться от их отрицательных черт.
Ясно, что три ведущие партии представляют интересы крупной и отчасти средней буржуазии. Однако, буржуазия – это лишь меньшинство общества. Большинство населения – это трудящиеся города и села (пролетарии и полупролетарии, если пользоваться марксистской терминологией), мелкая буржуазия. Почему же трудящиеся голосуют за эти партии?
Легче всего списать это на «манипуляцию сознанием», «зомбирование» или, проще говоря – на обман. Обман и мистификации – неизбежные спутники политики при капитализме, но объяснять поведение миллионов людей только обманом значит расписываться в собственной неспособности понять происходящее. Почему народ удалось «обмануть» ющенковцам, а не януковичевцам? Почему иногда «обман» действует, а иногда нет? На такие вопросы теории «манипуляции сознанием» ответить не в состоянии.
На самом деле, трудящиеся, и это показывают даже опросы общественного мнения, вовсе не в восторге от капитализма. Более того, большинство из них (что опять-таки подтверждает социология) убеждено, что при социализме им жилось лучше, и они с удовольствием вернули бы «брежние» времена.
Было и такое время, когда трудящиеся, как им и «положено» голосовали за Коммунистическую партию Украины и ее кандидата Петра Симоненко. До 1999 года котировки КПУ росли, а в 1999 году во втором туре президентских выборов за Петра Симоненко проголосовали 37,8% избирателей. Многие говорят, что «по честному» лидер КПУ выиграл выборы, но на «победу» буржуазного кандидата Кучмы работал весь государственный аппарат, который организовал махинации при голосовании и подсчете результатов.
На следующих выборах, в 2004 году Симоненко ждет 4%-ный провал, который спустя чуть более года подкрепиться скандальными 3,66% КПУ на парламентских выборах.
В объяснении этого взлета и падения парламентского коммунизма теории «манипуляции сознания», «наколотых апельсинов» и «американских валенок» сослужат еще худшую службу, чем при анализе противостояния Ющенко и Януковича.
Пригодным для объяснения инструментом оказывается лишь десятки раз объявленный «устаревшим» марксистский классовый подход.
В 90-е годы в Украине, как в и других странах бывшего СССР, номенклатура и часть теневого бизнеса превращалась в буржуазию, новый правящий класс. Большинство трудящихся занимали свое место в разделении труда в качестве наемных работников-пролетариев, мелкой буржуазии, но чаще всего они просто не находили себе места в новой капиталистической системе и составляя массу деклассированных, «проигравших» в результате реставрации капитализма.
Не имея четкой классовой идентичности и собственных классовых интересов, они видели улучшение своего положение в прошлом, а не в будущем. Из создавшегося положения они видели лишь путь назад, потому что впереди им виделся только дальнейший распад. В настоящем они не видели никаких сил, которые, вызревая, дали бы переход к социализму. На этой почве выросла партия «социалистической реставрации» – КПУ. Голоса тех, кто говорил, что социализм не позади, а впереди, что к социализму ведет революция, вырастающая из самих противоречий капиталистического мира, не были в этой ситуации услышаны. В самой КПУ это марксистское меньшинство организовались вокруг газеты «Рабочий класс» и Всеукраинского Союза Рабочих. Вне КПУ существовали марксистские группы «сталинистского» и троцкистского толка, но и они не имели влияния.
Понятно, что с точки зрения не оформившегося в классовое движение «советского» протеста (значительную его часть составляли люди старшего возраста) должны были возглавить те представители старой номенклатуры, которые «не предали», а вернее – не смогли пролезть в класс буржуазии, проиграв более удачливым конкурентам. Такими были Петр Симоненко, Адам Мартынюк и другие руководители КПУ. Кто как не старые советские вожди могли вернуть «старые» времена? Владея аппаратной тактикой и опираясь на «реставрационное» настроение, симоненковцы быстро поставили КПУ под свой контроль, оттеснив левых (которые все-таки смогли протащить на первом съезде почти марксистскую программу) на партийную обочину.
Левые в КПУ проиграли еще и потому, что поначалу тактика оппортунистов давала обильные всходы. Парламентская фракция росла, поддержка избирателей тоже. Мы уже анализировали причину этого успеха:
«В первой половине 90-х народ Украины (и здесь события параллельны российской политике) почувствовал на своей шкуре последствия капиталистических преобразований и, сравнив не в теории, а на собственном опыте социализм с капитализмом, сделал очевидный выбор в пользу социализма. Коммунисты предложили этому самому народу (вернее, той массе, которая потеряла от капиталистической реставрации и превращалась в эксплуатируемые классы капиталистического общества) простой как три копейки рецепт: коммунисты берут большинство на парламентских выборах, сажают в кресло президента своего кандидата – и дело в шляпе! Никакой тебе классовой борьбы, гражданской войны, восстаний и революций – спокойно и чинно отмотаем пленку истории назад лет на 20, и будем пользоваться всеми возможными благами брежневской стабильности. Народ, незадолго до этого поверивший в ваучеры, финансовые пирамиды, Марию Деви Христос и либеральные ценности, поверил и в то, что социализм можно вернуть путем опускания бюллетеня в урну». (см. Чему учиться у ющенковцев? Или как КПУ проиграла выборы 2004 года в 1999 году. «Против течения», №1).
Эта иллюзия была побеждена не теорией, а практикой. Почти что избранный «коммунистический» президент Симоненко сдал свою победу без боя Кучме. Гигантские парламентские фракции КПУ в нескольких созывах Верховной Рады социализма не вернули. Негодность избирательного бюллетеня, в качестве основного средства борьбы за социализм, стала понятна большинству. (КПУ осознала эту новую ситуацию по своему: не отказавшись от «парламентского кретинизма», она выкинула само слово «социализм» из своих предвыборных программ).
Итак, избиратель отворачивается от КПУ.
Но не следует думать, что трудящиеся просто «поняли», «разобрались» в вопросе о «парламентском пути к социализму». Вовсе нет. Парламентскому пути они предпочли вовсе не революционный путь, а встраивание в капиталистическую реальность. К началу нового столетья капитализм в Украине стабилизируется (напомним, что именно на этот период приходится бум цен на продукцию металлургии, а рост металлургии потянул за собой и некоторые другие отрасли экономики). Большинство населения попадает в ту или иную классовую нишу и закрепляется там, находит «свое место» в новом украинском капитализме. Место может быть не самым лучшим, но человек уже за него держится, хочет «стабильности». Улучшение жизни для него – это уже не возвращение к старой системе, а повышение статуса в рамках существующей (зарплатка побольше…).
КПУ не может изменить систему, но она не обладает и ресурсом повышения благосостояния трудящихся внутри системы. Вследствие этого лозунги КПУ становятся все более невнятными (они и раньше были невнятными, но и сама политическая ситуация была хаотична, а социальная база – деклассировна), все менее привлекательны они для избирателя. По большому счету КПУ в этой ситуации нечего предложить.
Неверно, что пролетарии всегда вступают против капиталистов. Если бы это было так, то капитализм не просуществовал бы и нескольких дней. Чаще в истории бывает так, что большая часть пролетариата связывает улучшение своего положения с успехами «своего» капиталиста. (Если у капиталиста дела идут лучше, то он может и зарплату побольше заплатить. В крайнем случае, можно у него выбить больше, заставить идти на уступки. Если капиталист находится в плохом положении, то и уступок у него не добьешься.)
Пролетариат может выступить революционно только в момент кризиса старого общества. В другое время революционно выступает только, пользуясь словами Ленина, «сознательное, организованное меньшинство».
Сегодня украинский трудящийся голосует за «своего» капиталиста – на юго-востоке за Партию Регионов, в центре и на западе за БЮТ и Нашу Украину. При голосовании он поддерживает соответствующие лозунги. На Востоке это: «Единое Экономическое пространство» с Россией, Белоруссией, Казахстаном (в переводе это значит: дешевая энергия для украинской металлургии, рынок сбыта для украинской трубопрокатной промышленности и т.п.). На Западе это лозунг: «Европейская интеграция» (в переводе: украинский капиталист становится младшим партнером западного). Фактически, это разные варианты интеграции в мировую капиталистическую экономику, которые продвигают разные группы буржуазии. Остальные лозунги: государственный русский язык у «синих» или демократия у «оранжевых» - это лишь сопутствующие, мобилизующие лозунги, которые на деле никто не собирается реализовывать.
Рабочий юго-востока голосует за Януковича вовсе не потому, что он за русский язык или против НАТО (хотя, он, наверняка, и на самом деле за русский язык и против НАТО). Этот рабочий, скорее всего прекрасно знает, что именно правительство Януковича послало украинские войска в Ирак, а сделать русский язык государственным обещал еще Кучма. Рабочий юго-востока связывает с Партией Регионов вовсе не геополитические или языковые пристрастия, а положение «своего» предприятия, «своего» капиталиста. Примерно также поступает наемный работник центра и запада. К этому мотиву примешивается мотив, созданный необходимостью ездить на заработки заграницу. Направление выезда украинских гастарбайтеров («заробiтчан») часто определяет геополитические симпатии трудящегося – те, кто ездит на Запад становятся адептами «европейского выбора», те, кто на Восток – сближения с Россией. Однако, «славянофилов» среди гастарбайтеров меньше, больше «западников» - уровень зарплаты и условия работы в Европе лучше, чем в путинской России, а выехать туда труднее. Поэтому и «европейский выбор», по крайней мере, к западу от Киева, становится господствующим настроем среди рабочих, не имеющих на деле ничего общего с «проамериканской» интеллигенцией или украинскими националистами. Здесь мы опять видим, как далеки интересы рабочих от национальных и «геополитических» устремлений, которые пытается приписать им «патриотические» теоретики, считающие, что рабочие западной Украины выступают за сближение с западом по мотивам национализма, в духе: «Только не с Россией!».
«Европейский» или «пророссийский» выбор для украинского гастарбайтера или членов его семьи – лишь попытка создать себе более выгодные условия продажи рабочей силы. Экономическая борьба, ничего больше.
Все три публичные левые партии Украины – Коммунистическая партия Украины, Социалистическая партия Украины и Прогрессивная социалистическая партия Украины являются партиями оппортунистическими. Основная причина такой характеристики вовсе не в том, что от речей их лидеров у Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Троцкого, Мао, Че Гевары и т.д. полезли бы глаза на лоб (хотя и это правда), а в том, что они приносят коренные интересы пролетариата в жертву его сиюминутным интересам.
Оппортунистических партий в Украине должно быть как минимум две. Потому что сиюминутные, текущие интересы пролетариата, по крайней мере, на Востоке и в Центре и Западе страны разные. Эту специфику отражает география голосования за СПУ и ПСПУ.
Процент голосов за ПСПУ повышается там, где пролетариат связывает свои интересы с программой капиталистической интеграции с буржуазной Россией. Собственно, за ПСПУ голосуют там же, где и за Партию Регионов. ПСПУ – это почти левое крыло Партии Регионов.
К ПСПУ применимы слова «оранжевой» «Украинской правды», сказанные о партии Януковича: «Не будет противоречить реалиям и утверждение, что приблизительно 30 процентов приверженцев Партии регионов – это, в основном, настоящий пролетариат (от люмпена до квалифицированных специалистов, если он еще живы), которому некуда деваться без крупной индустрии под руководством постсоветской бюрократии и олигархов, и для которого криминальный фактор – это не более, чем обычная "осознанная необходимость"». (http://pravda.com.ua/news/2006/3/28/40345.htm). Если отбросить классовый расизм буржуазного журналиста, то сказанное будет верно. Ситуация на юго-востоке страны такова, что пролетариат идет за «своим» буржуа.
Но ведь тоже самое происходит и в Центре и на Западе! Здесь нам поможет география голосования за СПУ:
За СПУ голосует Центр и Запад. Повышение количества голосов в центре дает село. Дело в том, что СПУ – единственная левая партия, которая всерьез работает с селом. Во-первых, в отличие от КПУ и ПСПУ, она говорит по-украински. Во-вторых, она располагает мощными средствами влияния – газетой «Сельские вести» и крестьянским союзом «Спілка орендарів і дрібних землевласників».
Западные области, вопреки расхожему мнению, вовсе не являются «украинской Вандеей», где все поголовно обожают украинских националистов и реагируют на красный цвет как самец известного парнокопытного животного. Голосование здесь во многом определяется тем, что значительная часть населения находится на заработках и «сделать свой выбор» ей помогают избиркомы, контролируемые ющенковцами. Однако, Запад – это экономически самые отсталые регионы страны, жизнь здесь более патриархальна, поэтому левое движение здесь действительно менее развито.
Отсутствие левой политической культуры не мешает, однако, значительной части избирателей голосовать за Соцпартию. Здесь результаты СПУ колеблются от 2.27% в Ивано-Франковской и 2,17% во Львовской и Тернопольской области до 3.64% в Закарпатской и 4,02% на Волыни, в то время как в Крыму и на Луганщине они опускаются до 1,2%.
Это показывает, что перспективы для левых здесь есть. Да, Галичина не принимает русского национализма, даже замаскированного под «советский патриотизм», но это не значит, что она не приемлет левых идей вообще. Во Львове существует наверное единственный независимый классовый профсоюз Украины – «Защита труда», взаимодействующий с радикальными левыми. Подлинное левое движение, свободное от национализма (как украиноязычного, так и русскоязычного), несомненно, пустит здесь глубокие корни. Пока же левые настроения на Западе эксплуатирует Соцпартия, которая своим лозунгом «Збудуємо Європу в Україні», отражает сиюминутный интерес гастарбайтеров. Конечно, они не верят, что в Ровно или Луцке будет построена «Европа», их надежды на СПУ связаны с тем, что европейские границы станут более прозрачными для них.
География КПУ показывает ту же ориентацию на «юго-восточный» оппортунизм, приспособление к сиюминутным интересам тамошнего пролетариата. Однако, если ПСПУ Витренко, что видно из ее лозунгов и географии голосования, гораздо точнее выражает эту тенденцию (поэтому также и русские шовинисты из left.ru уже успели объявить ее единственной левой партией Украины), то КПУ в силу инерции еще полностью не переориентировалась на этот электорат.
При общем тяготении голосования за КПУ к юго-востоку, мы видим гораздо меньший процентный разброс, голосование за Компартию более ровное, чем за СПУ или ПСПУ. Кроме самых западных областей процент КПУ колеблется в небольших пределах от 3,5 до 5,5. Это свидетельствует о «возрастном» факторе в голосовании за Компартию.
Вообще, на последних выборах за КПУ проголосовали почти исключительно те, кто проголосовал бы за нее при любых условиях, это «основа» электората Компартии. Почему так произошло? Основные причины уже были названы: (а) «реставрационные» ожидания и надежды той части населения, которая не смогла хоть как-то устроиться при капитализме, исчезли за период капиталистической стабилизации 2000-2004 годов; (б) сама социальная группа «неустроившихся» сократилась, люди интегрировались в социальную структуру капитализма; (в) по «естественным» причинам сократилась электоральная база тех, чьи взгляды и политические пристрастия большей частью сформированы опытом жизни при советском социализме; (г) настроенные на активный протест слои общества в течение 15 лет, на собственном опыте, убедились в том, что КПУ и ее руководство неспособно организовать и консолидировать непарламентскую активность трудящихся масс, использовать для этого имевшийся в наличии у партии с 1994 по 2006 год огромный, по буржуазным меркам, депутатский корпус.
При сохранении нынешней политики, ориентированной на реставрационные устремления этот процесс пойдет очень быстро, а попадание в нынешний состав Верховной Рады останется последним успехом КПУ. Если продолжить арифметическую прогрессию: 120 мандатов в 1998-ом, 63 – в 2002-м, 21 – в 2006-м, то результат получается неутешительный. Особенно, если учесть самый низкий барьер попадания в парламент в Европе, который может быть повышен (кстати, за повышение его до 5% или даже 7% выступала как раз фракция КПУ, что еще раз говорит о «дальновидности» ее вождей…).
Но, безвыходных положений не бывает: даже если Вас проглотили, у Вас все равно остается два выхода...
Два пути есть и у КПУ. Первый путь – окончательно переориентироваться на поддержку «пророссийской» части крупного капитала, спекулируя на сиюминутном интересе пролетариата юго-востока. Этот путь реальный, он позволит сохраниться КПУ как политической силе, но здесь она встретит два препятствия. Первое – это конкуренция ПСПУ Витренко. Второе – это внутреннее сопротивление: далеко не все члены КПУ готовы к полному отказу от социалистической перспективы, хотя «неготовые» и не составляют большинства в Компартии и почти не представлены в руководящих органах выше обкомов. Путь «витренкизации» КПУ представлен в ЦК довольно мощной группой Грача-Крючкова, поддерживаемой сейчас Киевским горкомом КПУ.
Но переход к полной поддержке буржуазии юго-востока таит в себе другую опасность. Дело в том, что пролетариат этого региона поддерживает «свою» буржуазию, когда она стабильно и не очень низко оплачивает его труд. А это возможно при хорошей конъюнктуре мирового рынка. Мы же видели, что цены на продукцию металлургии падают и, видимо, будут падать и дальше. Если же пролетариат этого региона (самый многочисленный и сконцентрированный в стране) вступит на путь классовой борьбы, то ее острие будет направлено не против «оранжевых», а, прежде всего, против «своих» капиталистов, ведь бороться даже за зарплату придется против них. Поэтому, кстати, именно эта группа буржуазии протаскивает реакционный вариант Трудового кодекса, значительно ухудшающий условия труда и организованной борьбы.
Путь классовой борьбы, путь социализма исключает какой-либо, даже тактический союз с буржуазией, в том числе (и, даже, прежде всего) с промышленной буржуазией юго-востока. Однако, основы такого союза уже заложены предвыборной программой КПУ, где говорится «наповнимо реальним змістом Угоди про Єдиний Економічний Простір», зато нет даже слова «социализм», не говоря уже о намеке на революционное преобразование капитализма, уничтожение частной собственности и т.д. Официальный сайт КПУ еще более категоричен: «Выход один: вернутся к нормальным, добрососедским отношениям с Россией, восстановить направление на создание ЕЭП».
Второй путь для КПУ – это переход на рельсы классовой борьбы. Такой переход не даст резкого скачка поддержки на выборах, но сделает партию практически неуязвимой, поскольку мобилизовать 3-5% нацеленных на классовую борьбу и социализм можно всегда. В кризисной ситуации поддержка такой партии будет только расти.
У меня нет никаких иллюзий в отношении возможности «революционизирования» КПУ. Это невозможно. Понимание «классовой борьбы» у ее лидеров так и останется оппортунистическим, а не революционным. Но перейти на позиции «классового» оппортунизма, по образцу западной социал-демократии начала ХХ века или российских меньшевиков, в принципе, она может.
Но для такого перехода нужны лидеры, которые могли бы открыто встать на это путь. Из заметных фигур это только председатель Совета Всеукраинского Союза рабочих Александр Бондарчук, но за ним нет серьезной аппаратной группы, он лишился депутатского кресла в новом составе ВР, к тому же, как показал третий тур выборов 2004 года, он также очень сильно заражен российским патриотизмом.
Скорее всего, КПУ из-за опасения раскола так и не встанет четко ни на один из этих путей, а будет колебаться, медленно агонизируя. КПУ не в состоянии переориентироваться с «ностальгической» социальной базы на социальную базу настроенную на борьбу. Важным здесь является и чисто коррупционный фактор. Так, из списка КПУ прямо-таки торчат уши российского капитала – на явно проходном 16 месте стоит господин Евгений Мармазов, советник украинского филиала Группы «Энергетический стандарт», принадлежащей российскому олигарху Константину Григоришину.
Любое правительство, какую бы цветовую окраску оно ни приобрело, будет продолжать неолиберальный курс, начатый правительством Януковича и продолженный правительствами Тимошенко и Еханурова. Более того, этот курс будет радикально углублен, что даст свои результаты уже к зиме 2006 года. Для трудящихся Украины это будет означать, во-первых, снижение заработных плат (или съедание их инфляцией, что тоже самое). А во-вторых, снижение общего уровня социальных гарантий и доступных социальных благ. Это и «болонский процесс», снижающий требования к образовательному уровню и нацеливающий образование на производство узкого специалиста. Это и идущая параллельно коммерциализация образования. Это и коммерциализация и частичная приватизация медобслуживания (= росту цен). Сокращение пенсий, пособий, льгот, выплат и т.п. по европейскому и российскому образцу.
В политэкономическом смысле это означает снижение цены рабочей силы (не только в форме зарплаты, но и в форме благ, которые достаются трудящимся через перераспределение доходов государством), направленное на максимизацию прибыли буржуазии (и «оранжевой» и «синей») и повышение конкурентоспособности украинского капитала. Такой курс диктуется не политическими программами Ющенко, Януковича или Тимошенко, а тем местом, которое Украина занимает в мировой капиталистической системе, в международном разделении труда и всемирными тенденциями развития капитализма, известными под именем «глобализации». Любая группа буржуазии (и «плохая» «прозападная», и «хорошая» «пророссийская»), оказавшись у власти, будет проводить неолиберальную политику, подчиняясь рыночному богу, строго наказывающему за «неэффективность», «неконкурентоспособность».
Снижение цены рабочей силы неминуемо вызовет волну классовой борьбы. В худшем случае – по российскому варианту, где все ограничивается выступлениями отдельных социальных групп по частным вопросам; в лучшем случае – по французскому, где единым фронтом выступают все наемные работники и студенты.
В любом случае, это будет протест не в форме «оранжевой революции» или «синей контрреволюции», а классовый протест, открывающий перспективы для формирования массовой левой партии.
Ребенку, выросшему в городе, можно объяснить, что параллельные прямые не пересекаются. Он вырос среди линий электропередач, панельных домов, рельсовых путей железной дороги, метро и трамвая, своем чувственном созерцании он имеет форму «прямого». В то же время, африканскому бушмену, даже обладая гигантским педагогическим талантом, этой «элементарной» истины не объяснишь (что, между прочим, было доказано опытом). Бушмен, находясь в природной обстановке лишь в очень небольшой степени преобразованной человеком, не имеет в своем чувственном созерцании и практике предметов, которые сформировали бы у него представление о «параллельных прямых».
Точно также сознание и образ действий активиста парламентской левой партии коренным образом отличается от того, который нужен революционным левым. Поэтому крахом заканчиваются попытки убедить большинство КПУ (или КПРФ в России) в необходимости революционной политики, апеллируя к истине марксизма. Эта истина не будет воспринята, как не будут поняты разъяснения о непересекающихся параллельных прямых бушменом.
Поэтому и не стоит думать, что большинство или значительная часть активистов КПУ (а тем более СПУ или ПСПУ) под влиянием обострения борьбы перейдет на революционные позиции. «Перековать» можно только молодежь (которая уже плавно перетекает из КПУшного ЛКСМУ в Молодежное объединение «Че Гевара») и небольшую часть активистов, связанных с рабочим движением.
Это – кадры, которые вместе с уже выделившимися из КПУшного болота левыми группами и кружками могут стать базой строительства новой левой организации.
Вместе с этим потерял свою социальную базу и утопический «ностальгический» социализм. Утописты противопоставляют социализм существующему обществу, как нечто внешнее, как вечный принцип или идеальную модель. Идеалом для них является «возврат к СССР», а не революционное преобразование капитализма.
Кризис утопического «ностальгического» социализма, подготовленный развитием капиталистических отношений в бывшем СССР, привел к острому кризису КПУ. Еще более зримо он наблюдается в молодежной организации КПУ – Ленинском коммунистическом союзе молодежи Украины, который фактически развалился, а многие дееспособные активисты перешли в МО «Че Гевара». Замена морально и политически разложившегося персека организации Андрея Полиита Евгением Царьковым вряд ли сможет остановить распад организации, потому что речь идет не об отдельных ошибках отдельных руководителей, а об органическом «дефекте» левых организаций, созданных в начале 90-х и до сих пор идущих с головой повернутой назад.
Парламентские левые партии не готовы к такому переходу, их вполне устраивает существующее положение вещей, статус оппозиции в рамках буржуазной партийной системы.
«Вы, господа ревизионисты, потому не приемлете революционного марксизма, что вам и при нынешней власти неплохо живется», - писал В.И.Ленин о «легальных марксистах». Это верно и по отношению к вождям КПУ. Именно поэтому в речах партийных боссов все время говориться о необходимости «защиты», «сохранения» государства или страны, об «опасности социального взрыва», «распада государства» и т.д. и т.п. Они говорят о «росте экономики» как об абсолютном благе, «забывая», что этот рост обеспечивается эксплуатацией наемного труда; об «укреплении государства», забывая, что это государство крупных собственников; об «усилении правоохранительных органов», забывая, что эти органы – инструмент насилия капиталистов над трудящимися и охраняют они не какой-то «закон» вообще, а буржуазный закон. Ухудшение положения трудящихся объясняется некомпетентностью правительства, а не исходя из логики системы эксплуатации и т.д.
Новая левая организация будет построена на совершенно иных основаниях. Ее идеология и политика – это не политика сохранения и реформистского «подновления» здания буржуазного общества, это идеология его революционного разрушения.
Противоречия между юго-востоком и западом и центром страны должны рассматриваться с точки зрения классовой, а не «патриотической», «национальной» или «геополитической». Новая левая организация будет нацелена на объединение пролетариата юго-востока, центра и запада, а не на разделение его по языковому или какому-то другому принципу, которое навязывают оппортунисты.
Создание марксистской организации требует более взвешенного, научного подхода. Такая организация может родиться только на волне широкого классового движения, как его авангард. Пока же нам предстоит работа по объединению революционных групп, организаций и отдельных марксистов в Движение, которое станет зародышем будущей организации. Первым шагом к формированию этого Движения станет конференция «Будущее левых сил Украины».