«Свои» и «чужие»
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
16 мая в Верховном суде Северной Осетии началось оглашение приговора Нурпаши Кулаеву, единственному участнику захвата бесланской школы, пойманному живым. Еще с февраля процесс, неожиданно для многих потерпевших, перешел в стадию прений и стремительно покатился к завершению. Прокуратура потребовала для террориста смертной казни, согласно закону заменяемой в нашей стране пожизненным заключением. Доказательство причастности подсудимого к теракту уже отошло на второй план в сравнении с публичным обличением мирового терроризма, в которое превратились судебные заседания. В четверг Нурпаша Кулаев произнес в суде последнее слово, в котором отказался признать свою вину, сказав, что разделяет скорбь родственников погибших, однако на нем самом крови нет, а первые признательные показания в СИЗО он дал под пытками. По версии адвоката, террористы привезли Кулаева в Беслан насильно, чтобы он не смог выдать Шамиля Басаева, которого видел в лагере боевиков. Его оправдания подтвердила свидетельница – террористка Зарема Мужахоева, приговоренная Московским городским судом к 20 годам лишения свободы. Для нас не столь важно, является ли Кулаев жертвой случайных обстоятельств или террористом-убийцей. Если быть объективным, то он – военнопленный в войне без правил, где оба противника соревнуются в массовом уничтожении мирного населения враждебной стороны. Кровь за кровь. И виноват тот, кто пролил кровь первым. Но этой вины, вины первого выстрела, российские власти никогда за собой не признают, поэтому и прячутся за спинами безликих государственных обвинителей. Поспешность данного «судопроизводства» понятна: кое-кому надо срочно закрыть бесланскую тему, отправить Кулаева в небытие пожизненного заключения и избавиться наконец от информационных поводов, вызывающих в памяти зрителей картину тех страшных сентябрьских дней 2004 года. Дипломированные «защитники порядка» безуспешно пытаются замуровать тайну Беслана в одиночных камерах Лефортово или Бутырки. Так что акт за актом приходиться разыгрывать написанный второпях дилетантами-гэбистами сценарий показательного процесса. Власть рассчитывала выглядеть олицетворением слепой Фемиды, стоящей между маньяком-террористом и жаждущими мести родителями погибших учеников школы №1. По сценарию кровожадные осетины морально линчуют преступника, а после этого мирно вернуться к своим рабочим местам и избирательным урнам. Не получилось. Кремль был уверен, что женщины Беслана захотят крови террориста, а они вместо этого захотели правды. Суд над террористом Нурпаши Кулаевым превратился в трибуну, с которой родственники погибших читали обвинительное заключение властям. Как только обнаружилось, что организация «Матери Беслана», выступавшая от имени пострадавших, – всего лишь марионетка, играющая в ворота осетинских властей, жители маленького осетинского города стали объединятся самостоятельно. Элла Кесаева, основавшая независимый комитет «Голос Беслана» объявила голодовку в знак протеста против завершения судебного следствия, требуя привлечения к ответственности чиновников и военных руководивших операцией по уничтожению 312 заложников. Планируется, что в акции протеста примут участие около 15 человек из комитета Кесаевой. Но настоящей сенсацией стало заявление Комитета о том, что матери погибших школьников будут просить о помиловании террориста, в обмен на ту правду, которую он может поведать миру. Они захотели выяснить, что же произошло в школе, и стали задавать опасные для многих вопросы. Почему пресс-секретари и военные врали, приуменьшая вчетверо количество заложников, и тем самым вывели из себя террористов, которые смотрели телевизор в школе? Почему штаб переговоров врал журналистам в глаза, что никаких условий захватчики школы не выдвигали, в то время когда Кремлю с самого начала был предъявлен ультиматум с требованием немедленного вывода федеральных войск из Чечни? Почему Дзасохов, Зязиков, Аслаханов и Рошаль не вошли в школу, ведь за них обещали освободить по 150 детей! Почему, в то время когда начался пожар в спортивном зале и боевики начали выводить заложников, прятать их в столовой на другой стороне школы, именно по этой столовой открыли огонь наши танки и применялись огнеметы «Шмель», из-за чего в заключении экспертизы большинства тел содержалась строчка «сгорел заживо»? Почему? Почему? Почему? Но главный вопрос, ответ на который может стать у Кремля комком в горле, касается момента предшествующего трагической развязке. Почему вообще начался штурм, быстро переросший в мясорубку, где огонь и свинец уже не делали различия между террористами и детьми? В суде не было установлено ни одного доказательства в пользу прокурорской версии о взрывах бомб в спортзале. Многочисленные свидетельства говорят об обратном: взрывы были спровоцированы извне выстрелами огнеметов по крыше спортзала и выстрелами снайперов непосредственно в спортзал. Так что же послужило сигналом к началу безумного штурма? Этот момент проясняется на архивных видеозаписях ФСБ, показанных в зале суда. На пленке, среди всего прочего оказались и слова пресс-секретаря оперативного штаба Александра Дзасохова, который на третий день захвата заявил об «интенсификации переговоров к 15.00 в связи с прибытием в Беслан новых, значимых участников переговорного процесса». Взрывы в спортзале раздались двумя часами раньше назначенного срока. За этим последовала бойня. Реальный повод такой развязки оказался невероятнее любых домыслов - оказывается за час до штурма в бесланскую школу должен был явиться Аслан Масхадов! Сенсационную новость рассказал на суде над Нурпашей Кулаевым советник зампредседателя парламента Северной Осетии Израил Тотоонти. «По своей инициативе я позвонил Закаеву, с которым лично знаком, и попросил его рассказать о переговорах 2–3 сентября», – начал свидетель. По словам Тотоонти, со ссылкой на телефонный разговор с Закаевым, последний всю ночь со второго на третье сентября вел переговоры с Асланом Масхадовым через третьих лиц, поскольку прямого контакта не было. Утром 3 сентября Аслан Масхадов дал окончательное согласие на то, чтобы ехать в Беслан помогать убеждать террористов. Если бы Масхадов помог освободить заложников, а в мире, наверное, существовало всего два человека, которые могли в тот момент их спасти – вторым из них был Путин, в чьей компетенции было выполнение требований террористов, – то рухнул бы гигантский миф буржуазной пропаганды, записывающий чеченских сепаратистов в серийные убийцы. И тогда уже никто не смог бы делать вид, что на ТОЙ стороне не с кем вести переговоры. Кремлевские политиканы не просто не захотели использовать возможности Масхадова, чтобы освободить детей. Они БОЯЛИСЬ такой развязки, поэтому и разрубили бесланский узел - быстро и кроваво. Шахиды направили на детей оружие, но нажал на спусковой крючок именно тот, кто с российской стороны отдал приказ открыть огонь. «Принципы российской власти опять оказались важнее человеческой жизни…С ужасом мы должны признать: сегодня теракты стали самым действенным политическим механизмом в России, с помощью терактов наша власть решает свои политические и коммерческие проблемы. Мы с полным правом обвиняем сегодняшний российский режим в пособничестве российскому и мировому терроризму», - пишет «Голос Беслана» (30 ноября 2005 г). Пока этот голос будет обращен к буржуазным правовым институтом, реакцией может быть лишь лицемерие циркулярных соболезнований и взаимных дипломатических нот. Классовая юстиция, так или иначе, делает свое дело – прикрывает власть имущих, осуждает жертву вместо преступника, используя правосудие как арену пропагандистских манифестаций. Отныне справедливость для масс становиться прерогативой самих масс – будь то расправа над безнаказанными преступниками во власти, или вопросы отношений между двумя воюющими народами. Заявление Эллы Кесаевой говорит само за себя: люди, которые пострадали в результате террористического захвата, совершенного боевиками, САМИ говорят о необходимости переговоров с чеченскими сепаратистами. Они понимают, что в тот судьбоносный момент именно Масхадов мог спасти их детей, пока президент за спинами бесланских женщин чеканными фразами сжигал последние мосты к мирному исходу. Можно сколько угодно говорить о бесчеловечности боевиков, но бесчеловечна только война, солдатами которой они являются. От террористов никто не ждет следования «гуманным» правилам ведения боевых действий, также как никто не ждет, что матери Беслана станут церемониться с убийцей их детей. Как писала женщина из Буденовска, бывшая в захваченной Радуевым больнице, — когда ты сам находишься в заложниках, жестокость собственной власти поражает тебя гораздо сильнее, чем жестокость террористов. Власти - это же свои! Но вот только простые люди для них – не «свои». Для учеников школы №1 в тот момент своими были те чеченцы, которые решили попытаться освободить заложников, несмотря на огромный риск закончить эту поездку в камере Лефортово. Не рискует только наша власть, она всегда может откупиться жизнями подданных.
"Вперед"