Сегодня
в России и в мире много пишут и говорят об особенностях политической власти в
период президентства В.Путина. Чаще всего ее называют демократической. Но какая
это демократия? По этому вопросу существует разноголосица мнений. Кто-то называет ее
«ограниченной», кто-то «управляемой», кто-то «суверенной» и т.п. А по данным
социологов, 39,2% россиян не удовлетворены «демократией по-российски», а 30,1%
вообще отказывают нынешней России в праве называться демократическим
государством (Петухов В.В.
Бюрократия и власть //Социс. – 2006. – №3. – С.13.).
Мы тоже решили вписать свой голос в
общий хор. Однако наш подход отличается от ныне господствующих.
Но сначала о нашем понимании
демократии. Демократию мы понимаем в трех взаимосвязанных значениях: 1) как
форму политического режима, то есть форму, в которой реализуется в обществе политическая власть; 2) как
совокупность методов принятия решений на уровне организации, стиль руководства
(например, коллегиальное принятие
решения или единоначалие); 3) форму общественного движения, в которой различные
социальные группы общества выражают и проводят свои социальные интересы (это и
есть функционирующее гражданское общество).
В последнем значении мы понимаем
демократию, когда, к примеру, говорим о рабочем движении. Высшим проявлением
демократии как общественного движения является утверждение за классом экономического господства и завоевание
его политической партией государственной власти.
С момента возникновения государства
существует вопрос, в каких взаимоотношениях с обществом оно должно находиться?
Каковы пределы его вмешательства в совместную жизнь людей? В какой мере
допустимо участие общества в политической
деятельности, в процессе принятия властных решений?
Если мы говорим о власти, то наряду с
субъектом (носителем) власти всегда надо говорить об объекте. Кто над кем
осуществляет власть при демократии? Уже древнегреческие мыслители понимали
демократию как классово обусловленное явление, как власть одной части «народа»
над другой. Да и сам термин «народ» употреблялся в отношении определенной части
общества. «Демократия осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу,
некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в
гражданских правах и в замещении государственных должностей», – писал Платон.
Именно в древней Греции зародились и
на практике начали осуществляться формы реализации власти, получившие позднее определение
демократических: выборы, прямое или тайное голосование, общие собрания граждан,
деятельность протопартий и т.п. С тех пор многое изменилось как с формальной
стороны (например, утвердилось всеобщее избирательное право), так и по существу
(субъект и объект демократической власти). Но именно сущностную сторону
демократии (как и любого другого политического режима) во все времена старались
скрывать или затушевывать власть предержащие, а именно тот непреложный факт,
что демократия – это, прежде всего, власть, и как любая власть она одних людей
«уравнивает в правах», других «изгоняет», а если чувствует угрозу своему
существованию, то и «уничтожает». Классики политической мысли оказались
дальновидней многих нынешних «ученых» политологов, предпочитающих бесконечно
цитировать слова Черчилля об «ужасной»
демократии, лучше которой человечество ничего не придумало.
Древнегреческие философы писали вовсе
не о некой «общечеловеческой ценности», «форме форм», а о конкретной рабовладельческой демократии (называя ее
по-разному), признающей в качестве субъекта (источника) власти только свободных
граждан Афин, и при этом не подвергали сомнению их право господствовать над
рабами.
«Пока в обществе есть социальное
неравенство, деление его на классы, отношения господства и подчинения,
демократия будет ограниченной, рабовладельческой, феодальной, буржуазной или
пролетарской, которая будет одновременно выступать диктатурой по отношению к
другим слоям общества: рабам, крепостным крестьянам, наемным пролетариям и
т.д.», – писал К.Маркс.
Однако, между формальным закреплением
демократических принципов в Основном законе страны и их реальным воплощением
существует огромная дистанция. Поэтому сущность политического режима раскрывается через связь с
экономическим базисом.
Эту мысль еще в 1994 г. высказал далекий
от марксизма российский политолог К.С.Гаджиев: «Демократическое государство
является гарантом существования и эффективного функционирования рыночных
отношений и свободной конкуренции, самого капитализма… Заключая рынок в рамки
закона и порядка, делая его объектом правового регулирования, демократия
призвана обеспечить легитимность свободно-рыночных отношений» (К.С.Гаджиев
«Введение в политическую науку» М., 1994. С.213).
Однако, он, как и большинство
нынешних политологов, затушевывает вопрос о классовой природе такой демократии.
Поэтому лучше всего ее суть выражают сами представители экономически
господствующего буржуазного класса, например, олигарх Б.Березовский: «В какой-то момент я понял, что именно новые
собственники должны взять на себя ответственность за стратегическое сохранение
системы, которая обеспечит им защиту этой собственности».
По мере утверждения и стабилизации
капиталистических производственных отношений политическая власть обретает
отчетливо классово-буржузное содержание, обеспечивая представительство прежде
всего классово однородных элементов и их интересов в депутатском корпусе,
партиях и т.п., с одной стороны, и ограничивая
возможности выбора и
проникновения в эти структуры чуждых классово и политически оппозиционных сил,
с другой стороны.
Таким образом, первая исходная для всех
остальных тенденция – консолидация
экономически господствующего класса, осознание потребности легализации
капиталов. «Класс в себе» превращается на наших глазах в «класс для
себя» и «для всех».
«Наша задача – исключить неожиданные
для бизнеса решения. Он может быть с ними не согласен, но в любом случае будет
об этом знать, сможет отстаивать свою позицию и подготовиться. Как показывает
практика, самые неприятные для бизнеса решения – это неожиданные. Когда бизнес
знает, что оно неотвратимо, начинает готовиться, закладывать в инвестиционный
цикл, и это не вызывает у него серьезных проблем», – так формулирует классовый
интерес А.Шаров, директор департамента госрегулирования в экономике МЭРТ //
«Профиль». – 2005. – 3 октября. – С.64.
По данным журнала «Финанс», (2006. – №6 –
С.22) 720 российских миллиардеров контролируют суммарный капитал более 291
млрд. долл. Количество долларовых миллиардеров за год выросло с 39 до 50
человек. Под их контролем находятся активы на сумму в 193,5 млрд долл.
Председатель комитета по
собственности Государственной Думы В.Плескачевский пообещал («Финанс» – 2006 –
№6 – С.80), что нынешние русские миллиардеры смогут передать нажитое по
наследству. Он так объяснил резкий рост состояний многих из них: «У людей есть
потребность в значительных легальных расходах, а значит, должны быть
значительные легальные доходы… Процесс легализации очень полезен для страны».
Не
случайно участились высказывания в СМИ видных представителей российского
бизнеса о необходимости выработки
определенных правил игры, равных для всех и имеющих универсальное значение.
Здесь можно вспомнить “Обращение к главе Российского государства и ко всем
ответственным политикам” группы ученых и предпринимателей с призывом “к
волевому стратегическому повороту”, “переходу от капитализма первоначального
накопления к капитализму ответственности и созидания”, “к реальной общественной
консолидации” и укреплению государства вплоть до создания “государственного
капитализма”.
В
обществе активно обсуждается тема «социальной ответственности» бизнеса. А
государство обещает снять с повестки вопрос о происхождении капиталов, не
пересматривать итоги приватизации.
Вторая тенденция. Расширение
представительства крупного бизнеса в органах государственной власти. В рейтинге
миллиардеров журнала «Финанс» присутствуют более 40 представителей ветвей
власти. Большинство из них – депутаты Государственной думы, далее следуют
сенаторы и главы субъектов России.
Для чего им политическая власть? Для того,
чтобы добывать там «наиболее доходную ренту», – отвечает «Новая газета» в
интервью с Г.Сатаровым. Бывший помощник президента Ельцина соглашается с этим: «Бизнес всегда шел во
власть с этой целью. И в последнее время эта тенденция усилилась. Здесь еще
наличествовал такой мотив: когда бизнес недоволен властью и у него нет
возможности на нее влиять, он меняет ее кадрово: «Мы сами пойдем во власть,
потому что знаем, что там делать». // Г.Сатаров: Объем взяток: 319 млрд долл. в год //Новая газета.
– 2005. – №55
Многие депутаты Госдумы хотели бы еще
более расширить представительство бизнеса во власти: «Сегодня в Госдуме и
Совете Федерации представлена довольно большая группа депутатов-бизнесменов, –
пишет политолог И.Яковенко. – Это примерно треть от общего состава сенаторов и
четверть депутатов. Новый закон (разрешающий депутатам Госдумы и членам Совета
Федерации возглавлять коммерческие структуры – А.Ч.) приведет к тому, что их
доля существенно увеличится. Их будет большинство в обеих палатах парламента.
Это означает перерождение самой сути нашей представительной власти.
Главное изменение в том, что если
сегодняшние депутаты-бизнесмены пришли в парламент из бизнеса (сохранив этот
бизнес за собой), то после принятия поправки в закон о статусе депутатов их
будут награждать бизнесом за исправное несение депутатской службы» // «Новая
газета». – 2006. – №10. – С.6
Даже в придуманной президентом
Путиным Общественной палате вы не найдете ни одного рабочего, ни одного лидера
рабочих организаций. Это и понятно, ведь с точки зрения господствующего класса
т.н. «гражданское общество», которое призвано олицетворять собой Общественная
палата, – это, прежде всего, частные собственники, «богатство нации – люди,
которые и владеют этими богатствами». «Они предоставляют другим работу,
развивают нашу экономику», – так мотивировал необходимость столь широкого
присутствия предпринимателей в Общественной палате член ее счетной комиссии,
президент Федерации мира и согласия Владимир Федосов. //«Русский newsweek». – 2005. – №44. – С.28.
Третья
тенденция.
Оттеснение от власти олигархов, игравших при Ельцине роль «параллельного
правительства», лоббирующих, прежде всего, свои личные и корпоративные интересы.
В
силу крайней дифференциации нового бизнес-класса России в 1990-х г.г. и
особенностей политической системы (отсутствие правящей партии, способной выражать
общий классовый интерес), реализация интересов в политике определялась прежде
всего близостью лично к главе государства, должностным лицам, от которых
зависело принятие решений. Неспроста исследователи называют этот период «лоббистской
вольницей».
В
1990-х годах центром тяжести в политике стала «не партийная сфера,
предполагающая открытость каналов связи и упорядоченность отношений между
элитой и массовыми слоями, но сферой преимущественно олигархически и
корпоративно оформленных групп интересов» (там же).
Вот как, к примеру, в СМИ 1990 –х гг.
описывались особенности избирательной
кампании в одном из российских регионов: «Столичные и местные ФПГ поделили
край, капитал и власть, слились в объятиях. С этим уже свыклись. Единственное
неудобство – в избирательных бюллетенях напротив фамилий претендентов не пишут
наименования финансирующих их банков. Да
говорят все больше о кандидатах в губернаторы, а надо бы, видимо, о том,
какая финансовая группа, владеющая той или иной частью края, будет лучше других
прислушиваться к гласу народному» («Известия». – 1998. – 19 мая).
«Пока ни одна из думских фракций не
имела конституционного большинства, депутаты неплохо зарабатывали на
голосовании. По воспоминаниям «старожилов», рекордным стало голосование по
импичменту президенту Ельцину в Госдуме второго созыва – за каждый голос против
этого решения предлагалось до 30 тыс. долл. Существовали расценки и на внесение
в законопроекты нужных поправок – 50 тыс. долларов, на сопровождение
законопроекта до принятия в целом – 100 – 120 тысяч долларов… Организация
встречи с «нужным» федеральным чиновником оценивается в 3-5 тысяч. долл.,
депутатский звонок, решающий ту или иную проблему – в 2-4 тысячи. Депутатский
запрос,… как и в прежние времена, оценивается от 5 до 7 тысяч» // «Новая
газета». – 2005. – №51. – С.10.
Интересно еще одно свидетельство
того, как происходила откровенная покупка депутатов: «Три года назад ставить
перед собой задачи по «скупке» депутатов было делом вполне реальным… С
наибольшим размахом «скупкой» занималась сама власть – результат мы в полной
мере имеем в виде «Единой России». Ходорковский делал это несколько по-другому.
Он «скупал» депутатов не под конкретные проекты… Он помогал пройти в Думу
людям, которые были в состоянии отстаивать близкие ему идеи… Ему были нужны
активные люди, которые ответственно, а не тупо будут голосовать за те и ли иные
законы. Ходорковский был готов давать им деньги, поскольку, как все мы знаем,
проход в думу у нас не бесплатный… На моей памяти было отобрано всего человек
40. Это были люди из всех партий, включая ЕР, за исключением, пожалуй, только
ЛДПР. Был еще и список побольше – на 88 человек, с включением туда тех, кто
хотел видеть в Думе Кремль…
–Эти «избранные» имели личные
обязательства пред МБХ?
– Имели. Исключительно в том смысле,
что они принципиально думали так же, как и Ходорковский… Мы как раз занимались
отбором людей. Как узнать, кто в регионах действительно умный, талантливый,
пробивной и притом у него действительно «демократические мозги»? Только обсудив
с ним те или иные актуальные темы. Для этого были созданы Школы публичной
политики. Мы не участвовали непосредственно в политической борьбе, а были той
площадкой, где эти новые лидеры могли себя проявить. Эти люди и могли стать
теми, кого ЮКОС будет поддерживать». //Профиль. – 2005. – 3 октября. – С.32-33.
Эти признания И.Ясиной, члена
правления МОО «Открытая Россия», тем более важны, что проливают свет на причины
падения еще одного олигарха ельцинской поры М.Ходорковский.
По словам В.Плескачевского,
председателя комитета по собственности Государственной Думы («Финанс». – 2006.
– №6. – С.80-81.), «Михаил Ходорковский хотел скупить власть. Причем открыто.
Человек был убежден в том, что он, как Форд: «интересы «Юкоса» – интересы
России». Поэтому не стеснялся говорить, что покупает контрольный пакет в думе.
60 человек собирался ввести в думу в разных фракциях на выборах 2003
года…Раньше, например, каждый олигарх проводил в думу 5-6 человек, и они были
собраны в такое подмножество людей, завязанных, в целом, на РСПП. Они иногда
добивались своего. Шестипроцентный налог на дивиденды, например, появился в
результате их деятельности. Но «Юкос» первый вышел и сказал: «Что, я не могу
себе позволить своих 60 человек привести?».
В этом свидетельстве важно обратить
внимание на роль такой организации, как Российский Союз промышленников и
предпринимателей (РСПП). В условиях неразвитой партийной системы функцию
представительства корпоративных интересов бизнеса попытался взять на себя РСПП.
«В 2000 году РСПП был очень
эффективной организацией, потому что на тот момент власти не с кем было
общаться – другого организованного бизнеса, кроме крупного, в стране еще не
было», – говорит председатель «Деловой России» Борис Титов. Первые годы работы
РСПП в новом составе были самыми продуктивными за всю историю союза. Предприниматели
стали своеобразным центром реформ. «Ведомства были ориентированы только на
РСПП», – вспоминает Титов // «Профиль». – 2005. – 3 октября. – С.45.
«В результате, российским резидентам
разрешили открывать счета за границей, а обязательную продажу валютной выручки
еще раз снизили, уже до 30%. Под нажимом РСПП налог на прибыль был снижен до
24%, НДС – до 18%» (там же)
Четвертая тенденция. Изменение
характера взаимоотношений государства и экономически господствующего
класса. Государство пытается взять на
себя роль коллективного выразителя интересов господствующего класса.
Все отчетливее эта тенденция
осознается общественным мнением. По данным социологического мониторинга «Как
живешь, Россия» ИСПИ РАН, «подавляющее большинство наших соотечественников считают,
что российское государство выражает и защищает интересы богатых и
государственной бюрократии (соответственно, 54% и 52% в 2005 г.)». (В.К.Левашов
«Гражданское общество и демократическое государство в России» // «Социс». –
2006. – №1. – С.15.)
Вот какие новые принципы взаимоотношений
бизнеса и государства характеризует журнал «Профиль»:
«Во-первых, это принцип
равноудаленности: отдельные субъекты бизнес-сообщества не могут считать себя
более приближенными к власти, чем все остальные субъекты, – власть сама определяет
«любимчиков» (но это секрет для остальных).
Во-вторых, принцип ответственности
бизнеса перед государством: лоббизм не должен наносить ущерб интересам
государства, которые несоизмеримо выше частных, узкокорпоративных и даже
отраслевых интересов. Поэтому получить добро на лоббирование в своих интересах
можно, лишь доказав, что все это – в интересах страны (региона, города, района
и др.).
Во-третьих, принцип «одного окна»:
важнейшие решения по вопросам взаимоотношений государства и бизнеса (то есть в сфере
лоббистской деятельности) должны приниматься узким кругом чиновников,
пользующихся необходимой степенью доверия лично президента (это раз) и
наделенных соответствующими полномочиями (это два).
В-четвертых, принцип
«бюрократического централизма»: лоббирование чьих-либо интересов чиновникам, в
общем, не запрещено, но каждый должен четко представлять свой потолок. А
значит, поползновения нижестоящих бюрократов «полоббировать» за пределами своей
компетенции – в обход вышестоящих чиновников – недопустимы и рассматриваются
как один из признаков нелояльности». («Профиль». – 2004. – 31 мая. – С.14).
Бывший глава российского
правительства М.Касьянов на вопрос корреспондента журнала «Русский newsweek». (2005. –№49 – 2006. – №1. – С.23)
о взаимоотношениях бизнеса и власти в период президентства В.Путина: «теперь
получается такая договоренность власти и бизнеса: лояльность в обмен на
возможность вести дела, но под жестким контролем?», ответил:
- Именно так: не влезайте ни в какие
общественно-политические процессы, наслаждайтесь своей собственностью, но
знайте: вы что-то нарушили, или мы докажем, что нарушили, если не будете
соблюдать правила поведения. А если не понимаете, что можно, что нельзя,
приходите, мы вам объясним».
О том же самом своими словами говорит
бывший советник президента Путина А.Илларионов: «Разные компании получают
неравное отношение со стороны органов государственной власти. Один
предприниматель получает орден, а другой – 8 лет заключения за ту же самую
деятельность» («Профиль». – 2006. – 27 марта. – С.42)
Вместе с тем, по данным
социологического мониторинга «Как живешь, Россия» ИСПИ РАН, противоречия между
предпринимателями и чиновниками, по мнению граждан, остаются значительными (36%).
(В.К. Левашов «Гражданское общество и
демократическое государство в России» // «Социс». – 2006. – №1. – С.13.)
Пятая
тенденция Обретение
политической властью четких классовых очертаний сопровождается формированием внутренне
однородного, унифицированного государственного механизма и его бюрократизацией.
Формально
сохраняя две ветви власти, еще ельцинское руководство стремилось все сильнее контролировать деятельность законодательных
органов, наращивая там присутствие чиновников. «Если в 1990 году в СССР
было 660 тыс. чиновников, то в 2003-м в России, где население вдвое меньше, их
число достигло 1, 163 млн. («Все ясно». – 2005. – №4. –С.28). По данным
Федеральной службы государственной статистики, только общая численность
гражданских государственных служащих на начало 2005 г. составила 1 млн. 316
тыс. человек. («Социс». – 2006. – №3. – С.9).
Из года в год
общество отстегивает все больше и больше на их
содержание. «Последний год правления Ельцина обошелся налогоплательщикам
в 670 млн. руб. – пишет журнал «Все ясно» (2005. – №32. – С.7). Новая
администрация, едва придя к власти, получила в свое распоряжение более 940 млн.,
но и этого оказалось недостаточно: к 2005 году сумма выросла в четыре раза».
Проект бюджета на 2006 год предусматривает увеличение расходной части примерно
в полтора раза. Почти в такой же пропорции, на 40%, возрастут и расходы
президентской администрации. И далее то ли иронично, то ли всерьез журнал
отмечает: «конечно, сложно управлять государством, где уровень пенсий и
социальных выплат… будет проиндексирован ниже уровня инфляции, а зарплата
«обычных» бюджетников возрастет не более чем на 15%... Тем не менее, одна из
задач продолжающейся в стране административной реформы – приближение доходов
чиновников и расходов на их содержание к мировым стандартам – успешно решается,
причем происходит это гораздо быстрее, чем рост благосостояния прочих граждан.
И если задача удвоения пенсий и ВВП пока выглядит трудноосуществимой, то по
расходам на президента, если традиции планирования бюджета сохранятся, мы
обгоним Америку уже в 2007 году. Администрация Буша (она же федеральное
правительство) стоит американцам около 300 млн. долл. ежегодно, и Россия с
новой цифрой 5,8 млрд руб (примерно 205 млн. долл.) отстает совсем
незначительно».
Продолжение следует...