Э. В. Ильенков и «Ильенковские чтения»
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
Сегодняшняя, 8-ая Международная научная конференция «Ильенковские чтения», тезисные материалы которой читатель видит пепел со бой. совсем неслучайно проводится в Киеве. В Киеве давно сложилась серьезная философская школа, впитавшая в себя классическую традицию исторического мышления и представленная многими известными сегодня в философии украинскими именами. А история Ильенковских чтений наглядно свидетельствует, что школа эта не только продолжает указанную традицию, но и активно развивается, погружаясь в умы молодых людей: на всех международных Ильенковских чтениях активно и умно работала группа молодых киевских ученых.
Массовое сознание сегодняшнего молодого поколения основание своего критического отношения к себе (своего самосознания), к сожалению, находит в рамках и через призму господствующего в сегодняшнем общественном бытии принципа. Эту ограниченную историческую форму оно считает для себя самодостаточной, а потому и не может и не хочет подняться над ней. Потому и в критическом отношении к себе не доходит до истинной критики. Объясняется это «невинной» простотой этого начала, прозрачностью целей и мотивов деятельности, завораживающе нетребующих различения реальных и идеальных форм.
Вот тут и начинается идолопоклонство, фетишизм – «самая грубая, – говорит Э.В.Ильенков, – самая первобытная и дикая форма идеализма, наделяющего (в фантазии, разумеется) всеми атрибутами «духа» кусок бревна, украшенный ракушками и перьями. То самое фетишистское поведение, которое ничем не отличается от поведения животного, пытающегося облизывать и кусать электрическую лампочку, служащую для него (с легкой руки экспериментатора) сигналом приема пищи». Нынешнее сознание, оснащенное «высокими» технологиями, огромными экранами, наполненное мыслями о боге и исполненное «научных» представлений, к сожалению, барахтается именно в этой дикости. Кто и чему нынче только не молится! И президент, и генерал, и ученый, и учитель. Молятся и богам, и машинам, и генам, и мозгам, и, конечно, словам... Но всеобщий единый Бог – это, конечно, Дьявол. В золотых одеждах. Это та самая идея. которую «ищут», но никак «не могут найти».
Поэтому без глубокого осмысления столь отвлеченных, казалось бы, проблем, как проблема идеального, нельзя всерьез рассчитывать на умное изменение, переустройство общественного человеческого бытия: это столь же наивно, как наивно, скажем, надеяться освоить космос, не владея математикой. Без серьезной философии мир обречен пребывать в плену различных идеек, то и дело выползающих из расщелин действительной жизни. У этих идеек всегда есть социальные адепты и научные адвокаты. И прыгать с одной на другую становится уделом. И ничего не меняется оттого, что в самосознании человек считает себя находящимся в истине, – ведь манипуляции сознанием всегда скрыты от сознания, но они всегда принимаются как свое собственное действие.
В 1980 году, через год после смерти Эвальда Васильевича Ильенкова, в Москве в Институте философии под руководством В. А. Лекторского прошел первый семинар, посвященный памяти Э. В. Ильенкова и приуроченный ко дню его рождения (18 февраля). С тех пор февральский семинар стал проходить ежегодно. По мере того, как эмоциональное восприятие трагической кончины постепенно остывало, в семинары все более вводилось научное содержание, связанное с творчеством этого выдающегося философа.
В 1990 году С. Н. Мареев, более чем через десять лет после смерти Ильенкова, высказал идею Ильенковских чтений и успешно провел их. География участников была обширной – это и Ростов-на-Дону, и Киев, и Свердловск, и Воронеж, и Ленинград, и Алма-Ата, и Пенза и многие другие города.
С тех пор Чтения проводятся ежегодно. Вполне естественно, что они год от года модифицировались. С 1997 года материалы обсуждений стали доступны не только участвующей в Чтениях публике – они стали публиковаться.
Первый сборник тезисов выступлений вышел в издательстве «Книга» Московской государственной академии печати, на базе которой в том году проходили очередные Чтения. Потом появился объемный сборник материалов Юбилейных чтений 1999 года, вышедший двумя изданиями. В 2002 году вышли материалы Чтений 2000-го и 2001 года – в двух томах. В том же году был издан сборник «Э. В. Ильенков и социализм». В 2004 году вышли два сборника: «Идеальное: Ильенков и Лифшиц» и «Эвальд Васильевич Ильенков в воспоминаниях». В 2005 году в Воронеже были опубликованы в двух томах материалы очередных Чтений, прошедших там.
С настоящего времени Оргкомитет Чтений и созданное по его инициативе в 2002 году Философское общество «Диалектика и культура» начинает серийный выпуск материалов так или иначе связанных с ильенковской проблематикой, что по большому счету означает – с мировой философской классикой. И связанных, естественно, с ежегодно проводимыми Чтениями.
О составе участников можно легко судить по изданным материалам. Это – от студентов до академиков, от инженеров, до философов.
С выходом в 1999 году Конференции «Ильенковские чтения» на международную арену установились содержательные контакты с зарубежными исследователями творчества Э.В.Ильенкова. география их достаточно широка. Это Германия, Великобритания, Финляндия, Канада, Аргентина, Соединенные Штаты Америки, в ближнем зарубежье – Украина, Казахстан, Белоруссия и др.
Идея Чтений возникла как задача удержать в составе живого сознания пространство мысли Э. В. Ильенкова. Как участник и организатор всего этого дела могу сказать, что задача эта далеко не простая. И если попытка ее решить не совсем утешительна, то все-таки некий результат имеется.
О нем я и позволю себе поразмышлять.
Судьба творчества Э. В. Ильенкова трагична. В 1953 году Э. В. Ильенков на философском факультете МГУ им. М. В. Ломоносова защищает диссертацию «Некоторые вопросы материалистической диалектики в работе К. Маркса «К критике политической экономии»». С этого момента его имя становится известным широкой философской общественности. Его диссертацию изучают студенты, аспиранты, профессора. Сам же Ильенков, оставленный на кафедре преподавателем, читает спецкурс по диалектике «Капитала» Маркса и программный курс по истории марксистско-ленинской философии. Его слушали многие известные сегодня в нашей философии люди.
Через год он изгоняется с факультета и студенты больше его никогда не услышат. Не услышат и о нем. Разве что в случайной форме и часто от случайных (в философии) людей. Сегодня на философском факультете изучают эстетику рекламы, пиар и прочий маразм, но ни один студент, ни один аспирант этого имени даже не слышит. Разумеется, это не оправдывает студентов: в нашу пору у всех в ушах звучало имя Маркса, но студенчество вместе с профессорами было страшно далеко от действительного содержания Марксовой философии. Кто ищет, тот найдет.
Это обстоятельство как будто снимает идею Чтений. Тем более что Ильенков не нуждается ни в каких организационных подпорках, «раскручивании», как нынче говорят. Но идея Чтений направлена только против стихии, против случайности, и той энергией, которую имеет, она пытается высветить круг людей, не чуждых мысли и способных свободно входить в ее, мысли, историческое пространство. Тем самым и в культуру Ильенковского мышления. Организаторы никогда не забывали, что стало с Марксом, как только его канонизировали и стали «преподавать».
Э.В.Ильенков и при жизни, и после жизни сознательно игнорируется официальной философией. Но и сам Ильенков со всем миром его проблем и решений бесконечно далек от нее. Серьезная дискуссия с Ильенковым – если уж хотят и в самом деле ему противостоять – возможна лишь тогда, когда мы сами будем способны глубоко войти в контекст его размышлений и когда будет что этому контексту противопоставить. Но дело, как видно по материалам многих Чтений, в том, что мы не коснулись Ильенкова ни составом собственных представлений, ни способностью критической рефлексии – ни после него, ни при его жизни. Мы проходим мимо. С полным равнодушием – нет, не к Ильенкову! – к составу тех проблем, которые таятся в содержании общественно-исторического бытия. А оно, его сегодняшняя форма, подмигивая «желтому дьяволу», умело и любовно лепит «мурло мещанина».
Проблема идолов и идеалов, почти сорок лет назад развернутая Э Б Ильенковым, – это не какая–то отвлеченная проблема, о которой можно говорить вне связи с глубокими ходами исторической философии. И совсем не та, которую можно обсуждать, а можно и не обсуждать. У Ильенкова она поставлена четко, практически и теоретически однозначно, – поставлена как проблема заблуждения и, одновременно, как проблема истины. И потому как проблема исторических, общественных, культурных условий, внутри которых возникает и функционирует мыслящее сознание, опосредствующее всеобщее содержание человеческого бытия.
Понятно, что сознания вне культуры нет. Культурная традиция задает основания для сознания индивида и тем самым для самосознания его. Ильенков и ставит вопрос, каким образом всеобщие формы представления людей, вырабатываемые в этой культуре, соотносятся с объективной действительностью. Понятно, что в составе этих человеческих представлений мы можем найти различные позиции, ибо мы можем опираться на разные фрагменты этой действительности, на различные культурно–исторические образования и, естественно, если опираемся, то возводим их в форму всеобщности и тем самым, конечно, заблуждаемся. Говорить и спорить о различии позиций и даже кичиться своим отличием от чего бы то ни было можно сколько угодно. Особенно льстят себе, если пытаются отличить и противопоставить себя великому и серьезному в культуре. Читавшие Ильенкова, казалось бы должны знать, что такое истинная личность, личностная позиция. И если мы не ставим принципиально, в широком философском разрезе проблему человеческого основания бытия, мы никогда не выйдем из тупиков поверхностного экзистенциального слоя. Плутание в них, кстати, и есть постмодерн.
Может быть, это слишком резкая самооценка. Ведь как раз мы все эти и проблемы и ставим на наших обсуждениях. Но почему-то не исчезает ощущение, что глубокие пласты ильенковской мысли едва затрагиваются. Если же мы ищем истину, то требуется идти «дальше» Ильенкова, в тот материал, на котором формировалась и вырастала его мысль.
А как Ильенков ставит и решает эту проблему истины? Ему ясно, что без разрешения проблемы идеального невозможно говорить ни об истине, ни об идеалах. Идеал есть вполне определенный момент в составе человеческого бытия, имеющий своим основанием именно это бытие. И содержание, и определенность его, идеала, коренится именно здесь, в бытии. Но человеческое бытие, человеческая действительность никогда не может быть полной не только вне идеальной формы, но и вне идеала.
А идеал может быть противопоставлен действительности только в абстрактном мышлении. Именно здесь он теряет истинность. Ибо идеал – не то, чего нет, но то, что есть. И есть не только в качестве сознательного (рационально выражаемого или только предчувствуемого) образа, но в качестве объективной формы действительного бытия, различаемой мышлением и чувством и превращаемой в исходный принцип самоопределения действительности. Конкретное мышление обязано его, идеала, абстрактную противоположность бытию снять. Снять, потому что и в самой действительности он постоянно снимается бытием, становится моментом этого бытия. Идеальным моментом. Снятое в объективном процессе (объективным процессом) в деятельности человека удерживается в формах его культуры и в сознании.
Поэтому в идеале я всегда имею некоторую идею, развернутую во времени и представленную как завершенную. И не только в историческом времени, но и во времени моего индивидуального субъективного бытия, коль скоро я к этой самой культуре причастен, коль скоро я в нее вхожу и коль скоро я масштаб истории делаю измерением моего собственного индивидуального личностного существования. А идолы, увы, пока нет ума, способного вычленить из состава действительности идеальные моменты, пока нет этого ума, всегда будут идолами – ложными представлениями, порождающими и ложные действия. И эти идолы будут культивироваться самой действительностью – той, которая заинтересована не только в подмене понятий, но и в подмене самих реальных форм. Неподлинность этого интереса объясняется исторически ограниченными формами практического бытия, внутри которого истинная всеобщность объективно подменяется ее собственными превращенными формами  Форма мышления, способная с этим составом исторической человеческой действительности разобраться и ориентировать человеческую деятельность на истину, есть диалектика. Она то и интересует Ильенкова и исследуется им не только в качестве объективно-идеальной формы, вырабатываемой исторически, но и как внутренний способ разумного бытия личности, бытия, осуществляемого по логике объективно определенного идеала.
Разговор об Ильенкове (его проблемах, иначе говоря, проблемах действительности) может базироваться только на серьезной философской культуре. Понятие идеального здесь выступает критерием. С самого начала, как только возникает человеческая форма, возникает и проблема идеального состава этого бытия. И одновременно – как и чем этот идеальный состав сформирован. И каково отношение этого идеального содержания к самой действительности, с одной стороны, и к человеческой субъективности – с другой. Так задачу видел и ставил Ильенков.
Без разрешения этих проблем никакая разумная педагогика невозможна. Мы учимся – кто-то запоздало, кто-то только начинает. Разум истории еще не обрел своей собственной формы, но Э. В. Ильенков, остающийся с нами, готов нам помочь.