Жизнь на два мира
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
В будние дни на пункте приграничного контроля «Тиса» выстраиваются многокилометровые очереди бусиков (так называют в Закарпатье микроавтобусы). По ту сторону границы — Венгрия, Евросоюз. «Куда едете?» — спрашиваю одного из пассажиров, одетого в черную рабочую куртку и солдатские сапоги. Он с усмешкой отвечает: «На экскурсию». Завидев объектив фотокамеры, шарахается в сторону.
Доставка заробитчан за границу партиями по 10–15 человек на минивэнах входит в пакет услуг, как и оформление визы (на срок от двух недель до трех месяцев), и гарантии трудоустройства. «Они не вернутся через три недели домой», — замечает замначальника отдела приграничного контроля „Тиса” Олег Дудсер, показывая на очередь из микроавтобусов, набитых угрюмыми пассажирами. — Это заробитчане. А сделать ничего не можем: на момент пересечения границы у таких пассажиров с документами все в порядке». Визы у них туристические и формально бесплатные. Венгрия, хоть и ввела в ноябре 2003 года визовый режим с Украиной, но денег за это не берет. Два с половиной года назад поток трудовых мигрантов на Запад несколько поубавился, но потом снова вернулся к прежнему показателю. Туристические фирмы воспользовались формальным усложнением процедуры и установили контроль над переходом границы. Теперь они сами оформляют загранпаспорта и визы, налаживают контакты с иностранными работодателями, трудоустраивают, передают деньги мигрантов на родину.
Несмотря на то что Украина подписала двусторонние договоры о легальном трудоустройстве заробитчан с Испанией, Португалией, Италией, Чехией и Польшей, они практически не действуют. Квоты маленькие, работодатели налогов платить не хотят и действуют через теневых посредников. С 2002 года правительства Португалии, Италии и Испании периодически объявляли амнистию для нелегалов, которые проработали там длительное время, с целью их полной легализации, но эффект от такой либерализации оказался минимальным. По словам Эдуарда Попадюка, директора фирмы Interjobs, специализирующейся на легальном трудоустройстве наших граждан, многие украинцы попросту не знают о легальном механизме выезда на заработки за границу и ищут нелегальные пути, которые и дороже, и более рискованны. Квота по легальному трудоустройству, например в Чехию, за прошедший год не была реализована (она и так невелика — 1200 человек), хотя оформиться в эту страну на работу стоило бы законным путем всего 600–700 долларов, что в пять раз ниже нелегальных тарифов.
Официальная статистика Закарпатского областного центра занятости отмечает, что по области за 2005 год всего 279 граждан временно работали за границей: 204 в странах Западной, Центральной Европы и 75 в странах СНГ. По неофициальным данным, из одного только Закарпатья на заработки уехали около 300 тысяч человек. Институт демографии и социальных исследований НАН Украины, а также центр социальных и политических исследований «Социс» утверждают, что количество трудовых мигрантов из Украины составляет 3 млн человек.
Клиент всегда прав
На окраине Ужгорода появились кварталы шикарных коттеджей. «Это дома тех, кто имеет свою долю с границы. У нас в Перечине (районный центр севернее Ужгорода с населением 7 тысяч жителей. — „Эксперт”) несколько таких домов. Их владельцы занимаются отправкой заробитчан в Европу. Бизнес очень прибыльный: в нашем городке сейчас каждый четвертый на заработках», — рассказывает житель Перечина Олесь. Мужчин трудоспособного возраста в городке осталось немного, на улицах встречаешь сплошь женщин и стариков. «Людей не устраивают здесь размеры заработков, — поясняет директор Карпатского центра поллинговых исследований Федор Шандор. — Объявления, предлагающие работу в Ужгороде и Мукачево, появились в местной прессе лишь в последние годы. К этому времени многие уже устроились на более высокооплачиваемую работу за границей. По нашим исследованиям, свыше 80 процентов заробитчан работают нелегально. Это приводит к постоянным депортациям и даже к трагическим случаям. В прошлом году в Закарпатье привезли 60 цинковых гробов. Что уже говорить о том, что сплошь и рядом наши женщины попадают в сексуальное рабство».
Как свидетельствуют данные социологических опросов, сегодня самые большие потоки заробитчан текут не из городов, а из деревень, где повальная безработица. В поселке Березники Закарпатской области до середины девяностых еще работал бывший колхоз-миллионер имени Ильича. Были фермы, швейная фабрика, цех по переработке молока, лесопилка, санаторий и даже сувенирный цех. Василий Прыдиля, ныне пенсионер, работал в нем строителем, потом стройки прекратились, все ценное имущество было распродано председателем, а остальное разворовали колхозники. В Чехии у Василия были родственники, которые помогли ему устроиться в строительную фирму в Праге. «Поначалу чехи очень ценили наших работников, в первую очередь за их универсальность — наши осваивали быстро и сразу несколько специальностей. Вкалывали по 12–14 часов в сутки с одним выходным, — рассказывает Василий. — К нам относились хорошо, уважали. Однако в конце девяностых ситуация резко изменилась. Все больше людей, склонных к дебошу и пьянству, стали отправляться на заработки (в Украине после дефолта начались задержки с выплатой зарплат, многие потеряли даже мизерный заработок). Коренные жители с опаской начали посматривать на заробитчан и, в конце концов, попросту перестали лично нанимать иностранцев на работу, поручая наем так называемым клиентам». Клиенты — это наиболее успешные и находчивые заробитчане, получающие до 50% от дохода трудовых мигрантов. Они фактически покончили с рэкетом, который до конца девяностых процветал на автотрассах — особенно в транзитной Словакии. Классическая схема по отправке и нелегальному трудоустройству украинцев сильно упростилась. Клиент получает запрос от хозяина на определенное количество рабочих рук, переадресовывает задание водителю буса, тот на месте по информации турфирм отбирает подходящих людей и привозит их к месту работы. Клиент задействует всю цепочку, беря по сегодняшним расценкам до 3 тыс. долларов с одного человека. «Это очень жесткие и требовательные люди, у них все схвачено и там, и здесь. В обход их на работу за границей устроиться очень сложно. Есть еще одна проблема: раньше заплатил, и работа была гарантирована. Теперь никто такой гарантии не дает», — рассказывает знакомый заробитчанин Михаил.
В среднем заработок трудового мигранта составляет 500 долларов в месяц (от 300 долларов в месяц на сельхозработах в Польше до 1000 долларов на строительных работах в Португалии). Если вычесть 200 долларов, которые уходят на жилье и питание, то про запас остается в среднем 300 долларов в месяц. Поэтому, как правило, трудовой мигрант выезжает на два-три года, чтобы накопить более или менее солидную сумму. Правда, в последнее время наиболее привлекательными для украинцев стали страны Южной Европы (Италия, Португалия, Испания), где уровень заработков выше, чем в Центральной Европе и России (в среднем 700 долларов), а регуляторная политика уже более-менее налажена. В дальнее зарубежье отправляются на более длительный срок — до пяти лет.
Довольно популярным в семьях заробитчан стал выезд за границу к родителям, мужьям и женам, то есть целыми семьями. «Почему вы разошлись со своим мужем?» — спрашиваю у Татьяны из Ужгорода. «Я ездила к мужу в Португалию с детьми. Мы жили там вместе, снимали квартиру, сыновья ходили в школу. Я работала на хлебопекарне. К детям местное население относилось плохо, постоянно происходили драки. Уровень образования в стране низкий, да и языка не знаем. Потом потеряла работу, пришлось с детьми уехать домой. Муж остался за границей. У нас двое детей, но наш брак распался потому, что мы живем порознь. Такие же проблемы у большинства семей заробитчан».
Развод мало кто оформляет официально — сказываются и крепкие религиозные традиции, и долгое отсутствие мужа или жены на родине. Подрыв семейных устоев наглядно иллюстрируют демографические данные: в советские времена Закарпатье было одним из лидеров по рождаемости детей, даже в 70–80-е годы три-четыре ребенка в семье было нормой. Исследования, проведенные в 2000 году Госкомстатом по заказу Национальной академии наук, показали, что если бы украинцы, долго находящиеся на заработках, работали дома, в стране в том же году родилось бы на 4402 ребенка больше. При этом в подсчетах базовой служила цифра в 200 тысяч трудовых мигрантов, а сейчас в масштабах страны она увеличилась в пятнадцать раз.
Молодые контрабандисты
Сегодня для Западной Украины характерна массовая безотцовщина. Дети трудовых мигрантов отличаются от сверстников — они лучше одеваются и неделями не ходят в школу. Потребности учиться не видят, так как считают, что любой диплом можно купить. Желая повысить образовательный уровень своих детей, дабы оградить их от тяжелого будущего, украинские заробитчане невольно способствуют углублению кризиса системы образования, в первую очередь высшего. В Закарпатской области количество филиалов вузов насчитывается десятки (всего по Украине около 600). Их открытие не регламентируется какими-либо нормами единого государственного органа. Один из таких филиалов Финансово-экономического университета окончила Иболя, дочь заробитчанина Василия. Но по специальности устроиться не может, на ее диплом работодатели не обращают никакого внимания: им нужны квалифицированные специалисты, а не выпускники провинциальных филиалов.
Молодежь вполне могла бы выезжать за границу по общеобразовательным программам вроде Au-Pair. Такая программа предполагает заключение договора между украинским гражданином и иностранной семьей: он помогает семье по дому, а она обязуется оплачивать ему языковые и общеобразовательные курсы и давать деньги на карманные расходы. Согласно опросу, проведенному Центром мира, конверсии и внешней политики Украины (ЦМКВПУ), среди заробитчан такими программами воспользовались лишь 0,7% опрошенных, хотя по возрастному цензу (до 26 лет) под их действие подпадало в десятки раз больше молодых людей. «Сегодня дети хотят поехать за границу, чтобы только увидеть отца. Работать на тех условиях, которые сегодня предлагаются, они не хотят», — считает заробитчанка Татьяна.
«С матерью у меня нет взаимопонимания. Живем в разных мирах, — рассказывает сын трудового мигранта Александр (ему уже 20 лет). — Я не работаю и не хочу работать. Деньги есть, на развлечения хватает. Отец кое-что присылает, но я и сам, если надо, заработаю. Мы переправляем через границу ящики с сигаретами. Здесь они стоят в среднем в два раза дешевле, чем в Венгрии. С одного ящика раньше можно было заработать до 1000 евро. Правда, недавно попался, депортировали, и въезд на год запретили, но бизнес продолжаем». Контрабанда, по его словам, уже контролируется ОПГ, и поодиночке не сильно-то заработаешь. Максимум что удается — переходить границу с несколькими ящиками и передавать на той стороне ребятам. Платят 100 евро за ящик. Такие схемы отлично работают в Великоберезнянском районе Закарпатской области, где переправка так называемых черных — азиатских нелегалов — тоже поставлена на поток. «За переход через Карпатские горы в Словакию с одного нелегала берем около 1500 евро. Дело это чрезвычайно прибыльное и неопасное. Граница практически не контролируется, а если и ходят пограничники, стрелять уж точно не будут. Так что приходится идти на всякие уловки, чтобы не сбивать цену. Наши ребята даже натянули несколько сотен метров колючей проволоки вдоль границы. На китайцев и вьетнамцев производит большое впечатление, когда мы „делаем окно” на границе: демонстративно срезаем всю эту бутафорию», — поделился один из молодых контрабандистов.
Мертвые души
Явка на президентских выборах в ноябре-декабре 2004 года в западном регионе страны достигала 70–80% в первом туре и 90% — в третьем. Сами по себе эти официальные данные вызвали бурную реакцию на востоке страны, против которого были выдвинуты основные обвинения в фальсификации выборов. Логичен вопрос — откуда взялись такие цифры, если каждый пятый житель Западной Украины (заробитчане составляют около 9% всего украинского электората) постоянно пребывает за границей? На те немногочисленные избирательные участки, открытые за рубежом при украинских консульствах, трудовые мигранты не особенно идут, поскольку многие из них нелегалы, и выборы не повод, чтобы иметь проблемы с полицией. Но их голоса будут учтены при любом голосовании: свои внутренние паспорта мигранты оставляют дома. Зачастую голосование происходит вообще без предъявления паспортов. Учет избирателей на местах курируют непосредственно заместители глав областной администрации, так что высокая явка обеспечена чисто административными методами. Трудовые мигранты, которые будут отсутствовать на родине в период парламентских выборов (они возвращаются домой лишь на праздники, а парламентские выборы, в отличие от третьего тура президентских выборов, выпавшего на рождественские каникулы, пройдут в сезон, когда заробитчане будут за границей), в любом случае внесены в избирательные списки. Их голосование обеспечивает местная власть, фактически контролирующая деятельность избиркомов. Так, председатель сельсовета знает каждого заробитчанина лично, а также на какое время и куда тот поехал работать. Он же формирует территориальные избирательные комиссии. Голосование происходит так: члены избиркомов или родственники заробитчан попросту берут несколько бюллетеней и голосуют вместо отсутствующих членов семьи. Такой отлаженный механизм возможен только в регионе, где доминирует одна политическая сила.
Однако именно после прихода оранжевых к власти ситуация на трудовом рынке в Западной Украине стала ухудшаться. Правительство Юлии Тимошенко заморозило программу развития свободных экономических зон (СЭЗ). По мере расширения Евросоюза иностранные инвесторы использовали такие зоны («Закарпатье», «Яворов», «Трускавец») для оперативной организации крупного производства на приграничных территориях. Размещенные в западных областях производственные мощности могли значительно сократить отток рабочей силы за границу. Учитывая, что зарплата рабочих на таких предприятиях (к примеру, на заводе «Еврокар» в СЭЗ «Закарпатье», выпускающем автомобили Skoda, Audi, Volkswagen) составляет в среднем 700–1000 гривен, а рыночная цена продукции та же, что и на территории ЕС, инвесторы получают довольно солидную маржу. При этом конкуренция при трудоустройстве на такие предприятия большая. Сегодня приграничные районы частично утратили свою инвестиционную привлекательность. Если к концу 2004 года в Закарпатской области было зарегистрировано 88 предприятий с иностранными инвестициями, то сегодня уже 71 (причем деятельность некоторых из них приостановлена до лучших времен).
Хата с краю
Украинская экономика много теряет из-за оттока квалифицированной рабочей силы за границу, непропорционального увеличения цен на недвижимость, роста цен на продукты питания и другие товары в местах, куда заробитчане возвращаются с заработков (имеются в виду в первую очередь города Западной Украины). В том же Ужгороде диспропорции на рынке недвижимости привели к тому, что средняя цена однокомнатной квартиры стала достигать 30 тыс. долларов, хотя уровень заработков населения в этом регионе значительно ниже, чем в крупных городах и столице. Строительство и покупка недвижимости являются одним из распространенных капиталовложений трудовых мигрантов. Этот факт указывает еще и на то, что они планируют свое возвращение.
По оценкам Совета по изучению продуктивных сил НАН Украины, убытки экономики от внешней трудовой миграции могут достигать 10 млрд долларов ежегодно. Заробитчанство как массовое явление не способствует наполнению пенсионного и социального фондов из-за отсутствия отчислений от заработной платы. Закарпатская область не справляется сегодня с самостоятельным наполнением пенсионного фонда (в ней насчитывается порядка 250 тысяч пенсионеров из 1 млн 200 тысяч жителей) и остается дотационной. Заработанные трудовыми мигрантами деньги идут на постройку или покупку жилья на родине, обучение детей, наконец, попросту проедаются семьей. Со второй половины 90-х годов они ввозят в Украину ежегодно около 4,5 млрд долларов, что превышало до сих пор сумму иностранных инвестиций в страну. Но по возвращении лишь 3,6% заробитчан организуют собственное дело. «Трудовая миграция — очень опасное явление для любой страны. Люди с высшим образованием и другие высококвалифицированные кадры трудятся за границей простыми рабочими. С одной стороны, эти люди теряют свои профессиональные навыки, с другой — не видят себя на украинских рынках труда в том качестве, в котором они были трудоустроены за рубежом», — считает эксперт ЦМКВПУ Наталья Пархоменко. Например, заробитчане трудятся на сельскохозяйственных работах в Испании, Чехии, Великобритании, Польше, в то время как украинское село постепенно приходит в упадок.
При этом большинство трудовых мигрантов даже при условии, что им будет предоставлен легальный статус за рубежом, предпочитают в перспективе вернуться на родину. Тем более что Европа пытается все жестче регулировать миграционные процессы. «Я уехал на заработки, когда моему сыну было два года, приехал через год, и он меня не узнал. Я не хочу так жить и никуда больше не поеду. Не хочу вкалывать на людей, которые иногда сочувственно, а то и зло смотрят на тебя как на человека второго сорта. Никто по большому счету за границу ехать не хочет, нам просто не оставили выбора. Что же касается лично меня, то я, учитель истории, лучше буду получать свои 500 гривен тут, в Ужгороде — такая работа есть»,— заявляет бывший заробитчанин Станислав. И такие настроения очень распространены среди трудовых мигрантов.
Уже сейчас трудовые мигранты видят, что построенный дом, сомнительное высшее образование сына или дочери по большому счету не приводят к позитивным сдвигам в их жизни. Купленные за деньги дипломы для взрослых детей не гарантируют пристойную работу. Дом, в котором отсутствует жизнь, развалится сам по себе. Получая за границей больший, нежели на родине, заработок, пытаясь возвыситься над системой общественных отношений, доминирующих в Украине, трудовые мигранты вообще выпали из нее. И в результате превратились в людей второго сорта с минимальными правами.
Експерт №10/61