"Вопрос штанов " или Производство в условиях «информационного» общества.
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
В последнее время процессы, происходящие в современном обществе, зачастую рассматриваются с точки зрения приоритета развития информационных технологий и возрастания их роли во всех сферах жизни, как и "широкопрофильных" творцов таких технологий. В ряде публикаций в буржуазных газетах таких людей называют элитой нового общества, или четвертым сословием (М. Михайленко "Новый правящий класс" (2000, № от 14. 10.05, С5))
Утверждается, что люди "четвертого сословия" - нового, образующегося класса, приходящего к власти в постиндустриальном обществе, превращают в капитал собственные творческие идеи, вкладывая минимум средств, - "деньги начинают сыпаться с неба".
К деньгам прилагается и власть над формированием и управлением процессами, происходящими в общественном сознании, средством этого выступает контроль над потоками информации в электронных массмедиа, в первую очередь, в Интернете.
Кроме того, отвергается примат экономики в обществе современного типа, отдавая его, по - сути, идеологии постмодерна.
С этим нельзя согласиться. Признавая всю важность информационных технологий, нельзя не отметить их вторичную роль по сравнению с производством.
Фактически, возникает вопрос - носят ли представители "четвертого сословия", создающие капитал в виртуальной сфере - виртуальные штаны, едят ли виртуальный хлеб, живут ли в виртуальных домах? А ведь для пошива штанов не требуется сверхсложных технологий, а применение робототехники в производстве массовых товаров обходится (с учетом стоимости производства роботизированных линий и их обслуживания) много дороже, чем рабочие из Южной Азии, которые на практике в основном этим и занимаются. Так, в автомобилестроении до сих пор функционирует единственная в мире роботизированная линия по сборке кузовов автомобилей «Ниссан», и широкого внедрения подобных технологий не наблюдается. Очевидно - по причине их сравнительной невыгодности.
Информационная экономика некоторым образом паразитирует на обычной, свидетельством этому можно назвать рекламируемую апологетами информационного общества схему возникновения капитала из ничего, "из воздуха" и творческой (креативной) идеи. Но капитал возникает и поддерживается в процессе производства, фактически - капитал – это основные и оборотные средства производства - энергия, материалы, рабочая сила, здания и прочее, необходимое для поддержания процесса производства и возникновения новой стоимости посредством труда. К ним же мы можем отнести и опосредованно связанные с процессом производства, но необходимые для его поддержания элементы (система образования, например). Новая стоимость и выражается числом товаров и услуг, которые можно получить за определенный денежный эквивалент. Деньги здесь - средство обмена одних товаров на другие, " мера вещей"
Таким образом, денежная масса в любом случае должна быть обеспечена товарами, и не виртуальными, а реальными, потребляемыми в процессе жизнедеятельности.
Кроме того, существует уравнение, которое регулирует соотношение денежной и товарной масс, и увеличение необеспеченной товарами денежной массы, неважно - наличной или безналичной, если они взаимоконвертируемы - приводит к уменьшению количества товаров, которые можно приобрести на единицу денег.
В результате же возникновения "капиталов из воздуха", не обеспеченных товаром, а ведь информационные технологии направлены скорее на процесс контроля над сознанием, а не на производство, и их присвоением "креативными личностями" из " четвертого класса" прогрессирует обеднение населения и увеличение социального расслоения общества.
Фактически, подобные отношения и можно назвать изощренным паразитизмом. Изощренным - поскольку представители нового правящего класса не только присваивают себе произведенную кем-то другим стоимость, производя виртуальные товары, а потребляя реальные, но и контролируют информационное пространство, пропагандируя т.н. информационную экономику, ее благо и высокую перспективность.
В результате формируется новый, не изученный нами еще, а потому не описываемый привычным понятийным аппаратом, информационный капитализм, характеризующийся появлением своеобразного навеса из несуществующей стоимости, а поскольку он существует еще крайне малый промежуток времени, мы не можем говорить и о знании закономерностей его функционирования. Можно только предполагать, что дутый экономический рост, лишь частично обеспеченный производством товаров, неминуемо приведет к экономическому кризису нового типа. Может наступить не "обескровливание", характерное для обычных экономических кризисов, а своеобразная "дистрофия" экономики. Так, информационные отрасли, в которых капитал появляется из воздуха, характеризуются большей нормой прибыли, чем традиционные производственные отрасли. Результат этого - переток капитала в отрасли с большей прибылью - информационные, и бегство производства в страны с низкими издержками.
Кстати, страны СНГ в принципе не могут являться таковыми из-за базовых геоклиматических условий.
Другим фактором приближения кризиса можно считать появляющееся для обеспечения "информационного" роста потребительское кредитование, обеспеченное еще не произведенной стоимостью. Однако, потребление товаров происходит уже сейчас. Такая экономика требует все нарастающего, лавинообразного привлечения чужих финансовых и материальных ресурсов, при этом нарастает ее долговой навес. Можно предполагать, что функционирование экономики в таких условиях возможно лишь до определенного порогового удельного веса товаров, покупаемых при помощи потребительского кредита. Фактически, появление в стране широко развитой системы потребительского (не производственного, а именно потребительского кредитования), и появление развитой системы брендов - свидетельство надвигающегося кризиса и нездорового состояния при внешнем благополучии. Почему – вопрос отдельного рассмотрения
Необходимо отметить также, что потребление природных ресурсов, а значит, и производство из них товаров, нарастает из года в год, и информационная экономика совершенно здесь ни причем, поскольку основной ее тезис - сокращение потребления ресурсов при сохранении либо возрастании производства товаров. Основной же рост экономики достигается экстенсивно, путем увеличения расхода природных ресурсов, а не за счет внедрения принципиально новых производственных технологий, которые обеспечили бы большую производительность труда. Именно такими в 19 веке выступило появление паровой машины, а в 20-м – двигателя внутреннего сгорания, электродвигателя и атомной энергии. В то же время, аналогичных вышеприведенным технологий в результате информационной революции не появилось. Информационные технологии, за редким исключением, не являются производительными. Парируя возможное возражение, могу отметить, что резервы повышения эффективности производства в результате внедрения информационных технологий крайне ограничены и не обеспечивают долговременного экономического роста, выраженного появлением материальных благ и ресурсов. С другой стороны, подобное ограничение влияния информационных технологий на производственные может быть обусловлено несоответствием развития производственных сил, общественных отношений, коммуникаций. Линия развития информационных технологий направлена скорее на усиление контроля над социальными процессами и сохранение гегемонии правящей элиты, формирование общества потребления и идеального потребителя вместо человека-творца.
Т. е интернет и другие «новые технологии» могут привести и приводят к увеличению эффективности в первую очередь умственного труда – труда ученого, инженера, конструктора – за счет увеличения скорости и эффективности обработки информации, улучшениz возможностей для научно- технической кооперации.
В то же время, социальный заказ на «прорывные технологиии» в обществе финансового капитализма отсутствует, в отличие от общества капитализма производственного, внедрение таких разработок требует значительных и долговременных вложений капитала, обещая, зачастую, меньшую прибыль, чем финансовые спекуляции. Фактически, ситуация напоминает общество позднего Древнего Рима, или средневекового Китая, где были разработаны и водяные мельницы, и примитивные паровые машины, и сложные технологии получения сплавов, печати, но в их внедрении не было общественной необходимости. Развитие технологий опередило развитие общественных отношений.
Полноценная реализация достижений информационных технологий, повышение с их помощью производительности труда при общественных отношениях, сложившихся в обществе финансового капитализма, являются невозможными. Капитализм направляет возможности информационных технологий на пропаганду и контроль за социальными процессами, а не на ускорение прогресса производственных сил.