Крайне интересный материал о "миллиардах, награбленных у ливийского народа кланом Каддафи", наконец-то помогает понять смысл недавних, многократных и очень многих удививших обращений полковника к "другу Сильвио" и прочим, "кто называл меня другом". Ларчик, по зрелом размышлении, открывается просто. В нашем мире смыслы, казалось бы, всем понятных слов быстро, буквально на глазах, расплываются, меняя значение подчас до противоположного. "Друг Борис" и "друг Билл", "друг Джордж" и "друг Владимир" - это все статусное и на время. Отстучит срок каденции, и прощай дружба. Для человека пустыни, однако, все не так. Он может вести с кем-то дела, не враждовать, подписывать договоры, но если этим кем-то предложена дружба, если этот кто-то признан другом, многое меняется. Ему нужно верить, ему нужно помогать и, во всяком случае, не подводить. И от него тоже не следует ждать никаких подлостей. Потому что друг. Сами понимаете, какое золотое дно по нынешним временам дружба с таким человеком...
Общий объем сумм, находящихся в ведении Ливийская Инвестиционной Организация (LOI) оценивается примерно в 70 миллиардов долларов, а если прибавить сюда же инвестиции, прямо осуществленные Ливийским Банком и другими ведомствами, то, видимо, вдвое больше - около 150 миллиардов. Эта сумма несколько меньше саудовских и кувейтских сумм, вложенных в аналогичные программы, но зато именно госинвестфонды Ливии отличаются высокой эффективностью. Когда программа только была начата, они располагали примерно 40 миллиардами долларов, но всего за пять лет LOI инвестировала . более сотни компаний в Северной Африке, Азии, Европе, США и Южной Америке. Причем по всем направлениям: холдинги, банковский бизнес, недвижимость, промышленность, нефтяные компании и прочее.
В Италии основные ливийские инвестиции (примерно 5,4 миллиарда) приходятся на UniCredit Bank (Ливии принадлежит 7.5 процентов), Finmeccanica (2 процента) и ENI (1 процент). Эти и другие инвестиции (включая футбольный клуб «Ювентус») важны экономически. Но еще важнее политическая составляющая.
Выйдя (с одобрения Вашингтона) из списка «стран-изгоев» и стремясь занять достойное место на международном уровне, Ливия сосредоточилась на «дипломатии инвестиций». После отмены США и ЕС эмбарго (2004-й) и возвращения в страну крупных нефтяных компаний, Триполи сумел сохранить положительное сальдо торгового баланса (около 30 миллиардов долларов в год), и эти средства, в основном, шли на инвестиции. Однако появление госинвестфондов спровоцировало рост борьбы за причастность к ним и коррупцию на высшем уровне управленческого звена. Каддафи пытался контролировать этот процесс: например, в 2009-м он предложил, чтобы 30 миллиардов долларов доходов от продажи нефти пошли «прямо ливийскому народу». Следствием этой и других мер лидера стало раздражение части высшего эшелона ливийской власти.
Как бы то ни было, руководители США и ЕС сочли нужным завладеть этими фондами. Еще до начала атаки на Ливию, они наложили руку на ливийские деньги. Как явствует из документов, опубликованных WikiLeaks, ключевой фигурой этой операции стал некто Мухаммед Лайас, высокопоставленный представитель LOI. 20 января он приватно проинформировал посла США в Триполи о том, что его ведомство депонировало 32 миллиарда долларов в американских банках. А 28 февраля, пять недель спустя, эти счета («самая крупная сумма, когда-либо арестованная в США») были «заблокированы» казначейством США. Официально сообщено, что Вашингтон «взял их в доверительное управление для будущей Ливии», однако реально деньги стали инъекцией в американскую экономику, которая всё глубже увязает в долгах. Не отстал и ЕС, «заморозив» примерно 45 миллиардов евро, принадлежащих ливийским фондам.
Удар по ливийским фондам – очень сильный удар по Африке. Ливийская Арабско-Африканская инвестиционная компания (LAAIC) инвестировала более чем в 25 стран, и планировала наращивать суммы вложений, в частности, в добычу полезных ископаемых, туризм, телекоммуникации и, главное, создание производственных мощностей. Именно благодаря ливийские вложениями стал возможным запуск первого спутника Rascom (август 2010 года), что позволило африканским странам не зависеть от американских и европейских телекоммуникационных сетей. А это, в свою очередь, экономит им сотни миллионов долларов в год.
Но самое важное, что без ливийских инвестиций под вопросом оказывается создание трёх финансовых организаций, основанных решением Африканского союза: Африканского инвестиционного банка (штаб-квартира в Триполи), Африканского валютного фонда в Яунде (Камерун) и Африканского центрального банка в Абудже (Нигерия). Развитие этих финансовых органов позволило бы странам Африки избежать контроля со стороны Всемирного банка и МВФ, и положило бы конец франку КФА – валюте, которую 14 бывших французских колоний сейчас вынуждены использовать. Арест ливийских фондов оказал огромное влияние на эти проекты, фактически их сорвав. В общем, «единые защитники» пользуются не только боеголовками.