Дон Кихоту патриотизма Б.Неупокоеву посвящается
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
Хотя, сеньор Кихот, как всем известно,
Различный вздор вам голову тревожит,
Никто, однако, утверждать не может,
Что вы живете гнусно и бесчестно.
 
О вас деянья ваши судят лестно:
Ваш славный век в борьбе с неправдой прожит,
И вас зато без устали батожит
Дрянной народ, живущий повсеместно.
 
Из сонета Солисдана Дон Кихоту Ламанчскому.
 
Как и следовало ожидать, мой отклик в communist.ru “Марксизм и патриотизм” на статью “Патриотизм по-шапиновски” Б.Неупокоева вызвал бурную реакцию нашего товарища. Гнилой зуб патриотизма, по-видимому, давно не дает ему покоя. Я отнюдь не тешу себя иллюзией, что мне удастся вырвать его с корнем, тем не менее, не могу отказать себе в удовольствии пошатать его еще разок.
Итак, посмотрим, насколько серьезный «отлуп» дал он мне в своей отповеди «Это хуже, чем преступление, – это ошибка!», распространенной в интернете.
«Порой аргументация А.Будило, – пишет Б.Неупокоев, – выглядит просто смехотворно. «Ленин не называет социал-демократов (читай: коммунистов) патриотами. Он говорит… о любви к своему языку, к своей родине, но нигде не употребляет термин патриотизм». Да ведь патриот – это как раз тот, кто любит свою родину и свой язык (читай: народ, который и является создателем и носителем языка)! Сто лет назад это было понятно любому малограмотному рабочему. Теперь это приходится разъяснять людям с высшим образованием».
Уважаемый товарищ Неупокоев, «сто» лет тому назад всякому мало-мальски грамотному рабочему, прочитавшему маленькую статью Ленина «О национальной гордости великороссов», становилось понятно, что все, кто после начала первой мировой войны так «много говорят, толкуют, кричат, теперь о национальности, об отечестве…, на тысячи ладов воспевают свободу и независимость «родины», величие принципа национальной самостоятельности», все, кто называют себя патриотами, являются заклятыми врагами рабочего класса, все представляют сплошную реакционную массу, в которой «нельзя разобрать, где здесь кончается продажный хвалитель палача Николая Романова или истязателей негров и обитателей Индии, где начинается дюжинный мещанин, по тупоумию или по бесхарактерности плывущий «по течению», все являются «убежденными шовинистами» или «шовинистами по оппортунизму или по бесхарактерности».
Разделять расхожее мнение обывателей о том, что патриотизм есть только-то и всего, что любовь к своей родине, к родному языку, это все равно, что утверждать, будто бы государство есть просто орган управления обществом или капитал есть всего-навсего опредмеченный, накопленный труд. Понятно, что в глазах тех, кто разделяет такое ходячее представление о патриотизме, всякий, кто рассматривает патриотизм в современном обществе (где капитал достиг монополистической стадии, и где господствует финансово-промышленная олигархия) как реакционное, чисто буржуазное идейно-политическое течение, с которым коммунисты (прежде всего в своих рядах) должны вести беспощадную борьбу, будет выглядеть просто сумасшедшим. Точно так же в их глазах будет выглядеть тот, кто считает, что буржуазная государственная машина должна быть разбита, а государство должно отмереть, кто утверждает, что классовый интерес пролетариата заключается в том, чтобы уничтожить капитал и капитализм.
Если вам кажется моя аргументация смехотворной, будьте так добры, укажите, пожалуйста, произведения, в которых Ленин, Маркс и Энгельс хотя бы один раз употребляют слово, термин, понятие «патриотизм» в положительном смысле применительно к развитому капиталистическому обществу, не говоря уже об эпохе империализма, и я сниму перед вами шляпу. А вот в отрицательном контексте высказываний о патриотизме у классиков сколько угодно. В подтверждение своей позиции я могу сразу, тут же, навскидку, привести десятки цитат. 26 и 27 том произведений Ленина из полного собрания сочинений практически полностью посвящены борьбе с социал-патриотизмом, социал-шовинизмом. А вам, уважаемый, придется ох как потрудиться, чтобы подкрепить свои аргументы ссылками на классиков, причем, я в этом убежден, совершенно напрасно. И вовсе не потому, что Марксу, Энгельсу, Ленину было чуждо чувство любви к своей родине, своему родному языку, родному краю, а потому, что им и в голову не приходило на основании этого чувства создавать новый «ИЗМ», то есть особое направление в политике, тем более что буржуазия всех, так называемых, цивилизованных наций, к этому времени давно превратила патриотизм в средство разъединения, разобщения рабочих, в орудие борьбы за свои классовые интересы.
Неупокоев исписал горы бумаги для доказательства того, что любовь к родине – чувство столь же древнее, как и само общество, но так и не понял, что патриотизм как идейно оформленное политическое течение возникает только вместе с буржуазным обществом, с формированием буржуазных наций и государств и вместе с ними и исчезнет.
«Патриотическая идея, – указывает Ленин в одной из своих статей, – ведет свое происхождение еще от Великой революции XVIII века» (Ленин В.И. ПСС. Т. 16, с. 451).
И это при том, что в другом месте он отмечает следующее: «патриотизм – одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств» (Там же. Т. 37, с. 190).
Не сомневаюсь, что если бы это написал какой-то там Шапинов, Пихорович или Будило, Неупокоев поднял бы ужасный крик, призывая в свидетели всех, кто не потерял здравый человеческий рассудок, убедиться в полной теоретической несостоятельности такого горе-марксиста, высказывающего по поводу одного и того же предмета взаимоисключающие друг друга суждения. Тем не менее, никакого противоречия здесь нет. Хотя чувство любви к родине возникает уже в глубокой древности, само понятие и идеология патриотизма, национальное самосознание как таковое возникают и развиваются вместе с борьбой бесправного «третьего сословия» против власти привилегированных сословий духовенства и дворянства. Лозунг Великой французской революции «Нет сословий – есть только граждане одной нации!» был тождественен требованиям свободы, равенства и братства.
В то время как свергнутая аристократия, связанная династическими и родовыми связями с большинством европейских монархий, пыталась восстановить свою власть и привилегии, используя армии иностранных государств, «третье сословие», в котором еще не выступил наружу антагонизм между богатыми и бедными, буржуазией и пролетариатом, поднялось на защиту своих завоеваний как единый народ, как одна нация. В это время лозунг «Отечество в опасности!» был в одно и то же время и революционным, и патриотическим лозунгом. И нужно сказать, что это единство нации не было чисто иллюзорным, мнимым единством. И ремесленник и крестьянин, и буржуа и пролетарий, все были действительно кровно заинтересованы, едины в своем стремлении разделаться с феодальными порядками, давно превратившихся в оковы для развития производительных сил страны.
С тех пор много воды утекло. «Третье сословие» давно раскололось на буржуазию и пролетариат, сама буржуазия из революционного, прогрессивного класса превратилась в реакционный класс, капитализм вступил в свою высшую и последнюю стадию, стадию империализма, место «обособленных отечеств» заняла всесторонняя экономическая, политическая, культурная связь и зависимость наций и государств, стран и народов друг от друга и всех от мирового рынка.
Более чем 150 лет тому назад Маркс и Энгельс в Манифесте писали: «буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации. Дешевые цены ее товаров – вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам…, а варварские и полуварварские страны она поставила в зависимость от стран цивилизованных, крестьянские народы – от буржуазных народов, Восток – от Запада».
А сегодня уже Запад вынужден искать все новые и новые средства, чтобы защитить свой рынок от агрессии дешевых товаров из Юго-восточной Азии и Китая.
Если в конце XVIII – первой половине XIX века промышленной мастерской мира была Англия, то сегодня в такую «мастерскую» все больше и больше превращается (если уже не превратился) тот самый, когда-то варварский Китай, и чем черт не шутит, вполне возможно, что теперь уже не Запад Восток, а Восток Запад поставит в зависимость от себя и «вынудит к капитуляции».
Развитие производительных сил, транспорта, связи, коммуникаций, экономическая интеграция, циркуляция капиталов, товаров и рабочей силы на планете все больше и больше ломают национальные и культурные барьеры между странами и народами. Например, население России на Дальнем Востоке и в Сибири ежегодно прирастает на несколько десятков, если уже не на несколько сотен тысяч человек в год за счет китайцев. Не далек тот день, когда в большинстве крупных городов России появится свой China-town. В любом случае 1 млрд. 300 млн. китайцев не будут вечно оставаться в пределах своей исторической родины. В поисках работы и средств существования они вынуждены массово эмигрировать в другие страны и регионы (в Китае 150 млн. безработных, что равно примерно населению Российской Федерации, и больше 50 млн. человек получают денежный доход, равный 80 украинским копейкам в день). То же самое относится не только к китайцам, но и к русским и к украинцам. Сколько наших соотечественников уже осело в странах Европы, где почти все столицы и крупные города сегодня превратились в многоликий и многоязыкий Вавилон. В Германии, например, проживают сотни тысяч турков, во Франции сотни тысяч арабов, население Лондона уже больше, чем на половину составляют выходцы из бывших британских колоний и эмигранты или потомки эмигрантов почти со всего света.
Неупокоеву вопрос о патриотизме кажется ясным как божий день. Допустим, что он прав, и мы, не мудрствуя лукаво, согласимся с ним, что патриотизм есть любовь к своей родине, к своему родному языку. Как мне, исходя из этого понимания патриотизма, определить, где моя родина: буржуазная Украина, буржуазная Россия, Советский Союз, которого больше нет? Оба языка, и украинский и русский для меня являются родными языками. Для меня вопрос о том, какой язык я люблю больше, или какой для меня важнее, русский или украинский, является таким же глупым, как и вопрос, который взрослые иногда задают детям: кого ты больше любишь, папу или маму? А ведь уже сейчас есть масса людей, для которых родными являются три и больше языка.
Нет, товарищ Неупокоев, чтобы вы там не говорили, а любовь к родине и патриотизм не совсем одно и тоже, вернее, совсем не одно и то же. Первое – есть глубоко интимное чувство привязанности, которое сохраняется у большинства людей на всю жизнь к той особенной местности, особенной социальной, культурной и природной среде, в которой прошло детство, отрочество и юность человека. А патриотизм есть идея и чувство политического единства, совпадения твоих личных интересов или интересов различных классов общества (или даже классов с противоположными интересами), с интересами именно своего государства, своей нации, своего народа, когда они, по той или иной причине, вынуждены вступить в борьбу с другими государствами, нациями или народами. Отсюда вывод: патриотизм как форма общественного сознания, несомненно, исчезнет вместе классами и государством, а любовь к родине, родному краю – нет.
Неупокоев пишет: «Хочется верить, что это только ошибка. Но это не изменяет того факта, что объективно требование «развода с патриотизмом» является капитуляцией перед буржуазией, официальным заверением, что она может беспрепятственно использовать лозунг патриотизма в своих целях. Это требование является попыткой увести коммунистов от конкретной деятельности по организации борьбы пролетариата данной страны к маниловским мечтаниям о всемирной революции всемирного пролетариата».
Нет, уважаемый товарищ Неупокоев! Опыт мирового коммунистического движения свидетельствует как раз об обратном. Как правило, капитуляция компартий перед буржуазией заключалась именно в отказе от проведения на деле принципа пролетарского интернационализма в пользу социал-патриотизма. Именно по причине перехода большинства партий II Интернационала на позиции шовинизма, прежде всего социал-демократов Германии, потерпела поражение мировая революция, начавшаяся с революции в России в 1917 г. Первая мировая война создала первую мировую революционную ситуацию, и буржуазию от поражения тогда спасли именно социал-шовинисты, социалисты на словах и шовинисты на деле, как называл их Ленин. После поражения революции в Германии и расправы правительства социал-патриотов (Эберта, Шейдемана и Носке) над коммунистами-интернационалистами Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом практически вся Европа из красного вскоре окрасилась в коричневый цвет. Именно из оппортунизма и социал-патриотизма социалистических и социал-демократичесих партий II Интернационала родился фашизм. Конечно, нельзя просто так взять и поставить знак тождества между социал-патриотами, социал-шовинистами из II Интернационала и фашистами. Это было бы неправильно. Они очень сильно отличаются друг от друга, примерно так же как… гусеница от куколки, а куколка от бабочки. «Социал-национализм, отмечал Ленин уже в  1915 году, – вырос из оппортунизма, и именно этот последний дал ему силу" (Ленин В.И. ПСС. Т.26, с.151).
Требование «развода» с социал-патриотизмом, отнюдь не означает, как считает Неупокоев, отказа «коммунистов от конкретной деятельности по организации борьбы пролетариата данной страны». Оно есть требование организации этой борьбы на принципах последовательного пролетарского интернационализма, беспощадной борьбы с малейшими проявлениями национал-социализма в рабочем и коммунистическом движении. Примером здесь для нас всегда будет ленинская партия большевиков.
Что касается «маниловских мечтаний о всемирной революции всемирного пролетариата», то Неупокоев опять вынуждает нас обратиться к классикам марксизма для уяснения вопроса по существу.
Открываем соответствующие места из произведений Маркса, Энгельса, Ленина и читаем:
«Коммунизм эмпирически возможен только как действие господствующих народов, произведенное «сразу», одновременно, что предполагает универсальное развитие производительной силы и связанного с ним мирового общения», 1846 год. (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3, с. 34).
«Может ли эта революция произойти в одной какой-нибудь стране?
Ответ: Нет. Крупная промышленность уже тем, что она создала мировой рынок, так связала между собой все народы земного шара, в особенности цивилизованные народы, что каждый из них зависит от того, что происходит у другого. Затем крупная промышленность так уравняла общественное развитие во всех цивилизованных странах, что всюду буржуазия и пролетариат стали двумя решающими классами общества и борьба между ними – главной борьбой нашего времени. Поэтому коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах… Она окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменит и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития. Она есть всемирная революция и будет поэтому иметь всемирную арену», 1847 год. (Там же. Т. 4, с. 334).
«…Для Пруссии – Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, – сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, – крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как все это кончится и кто выйдет победителем из борьбы; только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса», 1887 год. (Там же. Т.21, с. 361).
"Революционная ситуация в большинстве передовых стран и великих держав Европы – налицо… Политический режим Европы весь потрясен, и никто, наверное, не станет отрицать, что мы вошли в эпоху величайших политических потрясений". 1915 год. (Ленин В.И. ПСС. Т. 26, с.221, 219-220).
«Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств», 1915 год. (Там же. Т. 26, с. 354-355).
«Мы закрываем исторический съезд советов (Третий всероссийский съезд советов – А. Б.) под знаком все растущей мировой революции, и не далеко то время, когда трудящиеся всех стран сольются в одно всечеловеческое государство, чтобы взаимными усилиями строить новое социалистическое здание. Путь этого строительства лежит через Советы, как одну из форм начинающейся всемирной революции», 1918 год. (Там же. Т. 35, с. 289-290).
«Если смотреть во всемирно-историческом масштабе, то не подлежит никакому сомнению, что конечная победа нашей революции, если бы она осталась одинокой, если бы не было революционного движения в других странах, была бы безнадежной. Если мы взяли все дело в руки одной большевистской партии, то мы брали его на себя, будучи убеждены, что революция зреет во всех странах, и, в конце концов, – а не в начале начал, – какие бы трудности мы не переживали, какие бы поражения нам ни были суждены, международная социалистическая революция придет, – ибо она идет; дозреет, – ибо она зреет, и созреет. Наше спасение от всех этих трудностей – повторяю – во всеевропейской революции», 1918 год. (Там же. Т. 36, с. 11).
«…Абсолютна истина, что без немецкой революции мы погибли, … во всяком случае, при всевозможных мыслимых перипетиях, если немецкая революция не наступит, – мы погибнем», 1918 год. (Там же. Т. 36, с. 15).
«Я знаю, есть, конечно, мудрецы, считающие себя очень умными и даже называющие себя социалистами, которые уверяют, что не следовало брать власти до тех пор, пока не разразится революция во всех странах. Они не подозревают, что, говоря так, они отходят от революции и переходят на сторону буржуазии. Ждать, пока трудящиеся классы совершат революцию в международном масштабе, – это значит всем застыть в ожидании. Это бессмыслица. Трудность революции всем известна. Начавшись блестящим успехом в одной из стран, она, может быть, будет переживать мучительные периоды, ибо окончательно победить можно только в мировом масштабе и только совместными усилиями рабочих всех стран», 1918 год. (Там же. Т. 36, с. 335).
«Пусть каркают «социалистические» хлюпики, пусть злобствует и бешенствует буржуазия. Только люди, закрывающие себе глаза, чтобы не видеть, и затыкающие уши, чтобы не слышать, могут не замечать того, что во всем мире для старого капиталистического общества, беременного социализмом, начались родовые схватки. На нашу страну, ходом событий выдвинутую временно в авангард социалистической революции, падают теперь особенно тяжелые муки первого периода начавшегося акта родов. У нас есть все основания с полной твердостью и с абсолютной уверенностью смотреть на будущее, готовящее нам новых союзников, новые победы социалистической революции в ряду более передовых стран. Мы имеем право гордиться и считать себя счастливыми тем, что нам довелось первыми свалить в одном уголке земного шара того дикого зверя, капитализм, который залил землю кровью, довел человечество до голода и одичания и который погибнет неминуемо и скоро, как бы чудовищно зверски ни были проявления его предсмертного неистовства», 1918 год. (Там же. Т. 36, с.477-478).
«Революции не делаются по заказу, не приурочиваются к тому или другому моменту, а созревают в процессе исторического развития и разражаются в момент, обусловленный комплексом целого ряда внутренних и внешних причин. И этот момент близок, и он неминуемо и неизбежно наступит. Страшно трудно дается революция в такой высокоразвитой, с прекрасно организованной буржуазией стране, как Германия, но тем легче будет закончить победоносно социалистическую революцию после того, как она вспыхнет и зажжется в передовых капиталистических странах Европы», 1918 год. (Там же. Т. 36, с. 531).
«Величайшая беда и опасность Европы в том, что в ней нет революционной партии. Есть партии предателей…. Нет партии революционной. Конечно, могучее революционное движение масс может выправить этот недостаток, но он остается великой бедой и великой опасностью», 1918 год. (Там же. Т. 37, с.109-110).
«Победить в мировом масштабе полностью, окончательно нельзя в одной России, а можно только тогда, когда во всех, по крайней мере, передовых странах или хотя бы в нескольких из крупнейших передовых стран победит пролетариат. Только тогда мы сможем с полной уверенностью сказать, что дело пролетариата победило, что наша первая цель – свержение капитализма – достигнута», 1919 год. (Там же. Т. 38, с. 42).
Спрашивается, какое из этих положений и высказываний классиков марксизма было опровергнуто историческим опытом?
То, что это будет всемирная революция, которая будет иметь всемирную арену?
Нет, это была именно всемирная революция, которая потрясла весь мир капитала до основания.
То, что причиной возникновения революционной ситуации в мире явилась не мировая война, а какие-то другие факторы?
Нет, причиной начала всемирной революции, как и предсказывал Фридрих Энгельс, стала именно мировая война.
Может быть, эта революция происходила не одновременно?
Нет, если судить не бытовым, а историческим масштабом, она происходила практически одновременно. Революция в Европе «запоздала» по отношению к России всего на один год, начавшись с революции в Германии в 1918 году, распространившись затем на Австро-Венгрию, Италию и другие страны, а революционные выступления и брожение в армии и рабочем классе охватили практически все воюющие страны уже с 1917 года.
Но, может быть, тем самым было опровергнуто положение Ленина о том, что "неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма" из которого "следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране"?
Нисколько. Всемирная революция началась именно с победы социализма в одной отдельно взятой стране – России, "пролетариат которой, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство (военный коммунизм – А. Б.), встал против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств".
(Здесь нет ни тени натяжки, ни тени софистики. Например, большинство людей встает утром примерно в одно и то же время и идет на работу, что отнюдь не означает, что все они просыпаются и встают в один и тот же момент, выходят из дому и приступают к работе минута в минуту).
К сожалению, также полностью оправдалось историческое предвидение Ленина, "что без немецкой революции мы погибли, … во всяком случае при всевозможных мыслимых перипетиях, если немецкая революция не наступит, – мы погибнем", что "победить в мировом масштабе полностью, окончательно нельзя в одной России, а можно только тогда, когда во всех, по крайней мере, передовых странах или хотя в нескольких из крупнейших передовых стран победит пролетариат".
Германии в этом вопросе, как самой передовой и развитой капиталистической стране Европы, принадлежала ключевая роль. Победа в этой стране пролетарской революции неизбежно привела бы к победе социализма во всей Европе. Победа социализма в Европе неминуемо привела бы к победе социализма во всем Старом свете (и не только), большинство стран которого находилось в колониальной и полуколониальной зависимости от передовых капиталистических стран европейского континента. Победа социализма в Старом свете давала все шансы на победу во всемирном масштабе. «Революция в одной-двух великих державах Европы, – писал Ленин в 1919 году, – подорвала бы окончательно силы буржуазии вообще, ее господство сломлено было бы в корне, у ней не осталось бы прибежища нигде на земле» (Там же. Т. 39, с.189).
Почему же революция в Германии, в отличие от России, потерпела поражение, несмотря на то, что все объективные предпосылки для победы были налицо? Известно, что для победы революции не достаточно одних объективных предпосылок. Для этого необходимо наличие исторического субъекта – революционного класса, способного на самоотверженные революционные массовые действия, возглавляемого революционной марксистской партией.
Марксистская диалектико-материалистическая теория социалистической революции как небо от земли далека от вульгарно-материалистических, созерцательно-фаталистических представлений и взглядов на социалистическую революцию как на процесс, в котором сознание и организация (политическая партия) субъекта исторического процесса не играет никакой роли или играет второстепенную роль. Наоборот, никогда теория, сознание, организация революционного класса не играет такой огромной роли, как в революционную эпоху. Без преувеличения будет сказать, что решающим фактором для победы социалистической революции, когда она началась, будет именно сознательность пролетарского авангарда. Почему? Потому, что теория и есть практика, и есть опыт классовой борьбы пролетариата за свое освобождение, взятый во всем его объеме. Поэтому класс, не вооруженный передовой теорией, вынужден драться как бы с завязанными глазами, не понимая четко и ясно, «что и как нужно делать для того, чтобы делать то, что нужно», рискуя потерять все, и это при том, что все объективные предпосылки для победы налицо.
Если бы это было не так, стоило классикам марксизма и не только классикам тратить столько титанических усилий на развитие теории и сознания рабочего класса, если бы последний изначально был "запрограммирован" на победу? Борьба рабочего класса только в том случае "закончится революционным переустройством всего общественного здания", если он окажется на высоте теоретического понимания своей исторической миссии. Если же нет – "общей гибелью борющихся классов" и всего человечества. (Манифест).
Вспомним еще раз, к какой катастрофе всемирно-исторического масштаба привело поражение германского пролетариата: к победе фашизма, национал-социализма (вместо коммунизма) практически во всей Европе и ко второй мировой войне, в которой погибло 55 млн. человек. Вся великая и трагическая сталинская эпоха строительства и защиты завоеваний социализма в СССР была эпохой реакции, реакции на поражение пролетарской революции в Германии и Европе в целом. Вне этой связи нельзя понять ни причин бешенных темпов индустриализации, ни «перегибов» коллективизации, ни мотивов массовых репрессий, ни знаменитого высказывания Сталина: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (Сталин И.В. Сочинения. Т. 13, с. 39).
Трагедия германского пролетариата (и не только его) в том и заключалась, что в момент наивысшего подъема борьбы его возглавили люди, для которых главной целью было любыми средствами потушить разгорающийся пожар мировой революции. Германский империализм и в его лице мировой империализм спасли от полного поражения оппортунисты, социал-патриоты, социал-шовинисты социал-демократической партии Германии, возглавившие поднявшийся на борьбу пролетариат не для того, чтобы привести его к победе над буржуазией, а для того, чтобы не допустить его победы над империалистами. Вот почему нельзя расценить иначе как издевательство над Марксом, Энгельсом и Лениным, целыми поколениями революционеров-марксистов, вновь и вновь пытавшихся объединить всемирный пролетариат (I Интернационал, II Интернационал, III Интернационал) для борьбы с мировой буржуазией, слова розового социал-патриота Неупокоева, назвавшего саму постановку этой задачи не иначе как "маниловским мечтанием о всемирной революции всемирного пролетариата".
Мы не знаем, что непосредственно станет причиной возникновения мировой революционной ситуации в будущем: всемирный экономический кризис, подобный кризису конца 20-х – начала 30-х годов XX века; межимпериалистические противоречия между Европой, Россией, США и Китаем; или, например, экологическая катастрофа глобального масштаба. Но мы убеждены в том, что этот мировой кризис как результат стихийного развития мировой экономики, мирового рынка, безудержной эксплуатации капитализмом человеческих и природных ресурсов, обязательно (скорее рано, чем поздно) наступит.
Маниловским мечтанием является сегодня не убежденность коммунистов в грядущей победоносной революции всемирного пролетариата, а, например, надежды на то, что в одной отдельно взятой Украине или России можно осуществить победоносную социалистическую революцию и построить социализм. Победоносная социалистическая революция в Украине сегодня возможна не иначе, как начало или продолжение мировой революции. Предугадывать сегодня, в какой точке мирового капитализма начнется подъем нового революционного цунами, значить гадать на кофейной гуще. Коммунисты должны быть готовы везде и организационно и идейно, в том числе и в Украине, к тому, чтобы подхватить эту волну и повести ее дальше и дальше. Мы же, судя по высказываниям наших лидеров, готовимся сегодня, как и немецкие социал-демократы в прошлом, не столько разжигать мировой пожар, сколько тушить его, больше пугая и себя, и обывателя, чем вдохновляя сознательных рабочих грядущим социальным взрывом трудящихся масс.
Если бы Неупокоев хоть маленько пораскинул мозгами, он бы понял, почему уже не возможна победа социализма в одной отдельно взятой развитой капстране, даже такой, как Россия, не говоря уже об Украине. Поставьте себя на место нашей буржуазии. Допустим, в стране возникает кризис (финансовый, энергетический, в общем, экономический, который стремительно перерастает в политический) в результате которого возникает революционная ситуация. Как действует буржуазия? Первое, что она делает, это отправляет свое правительство в отставку, сваливая на него всю вину за провал, назначает новое правительство, конечно же, «социально ориентированных реформаторов», раздавая любые обещания направо (мелкой буржуазии) и налево (трудящимся и рабочему классу), лишь бы сбить волну социального протеста. В то же время, маневрируя имеющимися в наличии финансовыми и другими материальными ресурсами, за счет не достаточно активных слоев населения и отрядов рабочего класса, направляет финансовые потоки и другие ресурсы в отрасли и регионы с самой высокой резолюционной активностью трудящихся масс, чтобы немного смягчить последствия кризиса.
Если дело зашло сильно далеко и накал протеста не стихает, распускается высший представительный орган власти и назначаются досрочные парламентские выборы. Дескать, пусть народ изберет новых своих представителей (исключительно «честных и компетентных»), которые обязательно найдут выход из кризиса. А вы, граждане, расходитесь по домам, и спокойно ждите, пока жизнь наладится. Новые народные избранники обязательно о вас позаботятся.
Если и это не помогает, в отставку подает сам президент, и назначаются повторные президентские выборы. Чтобы самортизировать последствия экономического кризиса, и не довести дело до социалистической революции и крушения капиталистического строя, буржуазия обращается за матпомощью к своим братьям по классу в различные международные финансовые и экономические структуры. И эта помощь незамедлительно поступает. Если и это не помогает, для подавления революционных масс направляются полиция и армия, а в случае необходимости – «миротворцы» НАТО или ООН, смотря по обстоятельствам.
Только мировой кризис, мировая революционная ситуация во всех или, по крайней мере, в большинстве передовых капиталистических стран создает такое положение, когда буржуазия уже не в состоянии свободно комбинировать и маневрировать финансовыми, материальными и военными ресурсами для подавления  революционных выступлений трудящихся масс, благодаря чему создаются объективные предпосылки для победы рабочего класса сразу в нескольких буржуазных государствах, а затем и во всем мире.
Именно благодаря борьбе и противоречиям между империалистическими государствами, военно-политическими союзами и блоками, а так же возникшей революционной ситуации в большинстве стран Европы в результате первой мировой войны, Советской России удалось выйти из революции и гражданской войны победителем, да и то с величайшим напряжением сил.
А теперь судите сами, кто сегодня является трезвомыслящим марксистом, а кто маниловским мечтателем.
Неупокоев пишет: «Еще одна ошибка А. Будило в том, что всемирную историю он понимает не как историческую эпоху, в которой происходит процесс объединения человечества, а как состояние уже объединенного человечества, притом объединенного под властью буржуазии. Он игнорирует указание Маркса и Энгельса, что господство пролетариата не завершит, а еще только ускорит этот процесс, и Ленина – что национальные и государственные различия даже после победы пролетариата во всемирном масштабе будут держаться еще очень и очень долго».
На этот аргумент Неупокоева мы можем ответить прямой цитатой из Ленина: «Перед тем, кто хочет изобразить какое-либо живое явление в его развитии, неизбежно и необходимо становится дилемма: либо забежать вперед, либо отстать. Середины тут нет. И если все данные показывают, что характер общественной эволюции именно таков, что эта эволюция зашла уже очень далеко… – тогда в подобном забегании вперед нет никакой ошибки" (Там же. Т.3, с.322). И еще: «От коммуниста следует ждать большего внимания к задачам завтрашнего, а не вчерашнего дня» (Там же. Т. 36, с.313). А наш Дон Кихот повернулся лицом к прошлому, к будущему задом, да так и застыл навечно в этой позе и при этом еще поучает других, что значит быть в авангарде борьбы рабочего класса за социализм.
«В настоящее время, – пишет Неупокоев, – в бывших республиках СССР пролетариат разобщён, одурманен и обманут буржуазией, всё ещё остаётся “классом в себе” и неспособен на организованные активные действия в масштабе своей страны, то есть, по определению “Коммунистического Манифеста”, “пока ещё национален”. Способен ли он воспринять идею пролетарского интернационализма как руководство к активным действиям?»
Любезный вы наш товарищ, ну что вам на это ответить? Пролетариат сегодня разобщает, одурманивает и обманывает не только и не столько буржуазия, сколько зюгановы, симоненки, и легион подобных вам квази-коммунистов, отравляющих сознание рабочего класса пятнадцать лет подряд национал-социализмом под видом патриотизма.
Приведем только парочку цитат из трудов классиков этого направления.
Г. Зюганов: "Мы готовы к сотрудничеству со всеми, кто любит Россию". Мы провозгласили, что стоим за ненасильственный путь развития страны. Что строительство Великой России "немыслимо без достижения прочного гражданского мира, без Общественного Договора, в котором будут отражены главные принципы, завершающие трагическое расчленение народа на враждующие группировки".
Мы недвусмысленно объявили, что видим Россию, как "общий дом для множества народов и языков, культур и верований". Что мы будем всемерно оберегать традиции всех народов России, восстановим подлинное национальное равноправие. Прекратим русофобскую практику ельцинизма и вернем русскому народу его исконное центральное место в государстве и обществе.
Мы заявили, что стремимся наладить взаимодействие с традиционными религиозными конфессиями страны. Что особенно мы рассчитываем на помощь Русской Православной Церкви. Что, на наш взгляд, "возрождающаяся Церковь станет в нашем растерзанном смутой обществе одним из главных гарантов национального единства, защитником народных святынь и традиций, хранителем и проповедником вечных ценностей и православной духовности и христианского патриотизма" (Г. Зюганов. Душа и стяг. Патриотизм и социализм неразделимы. "Советская Россия", 28 октября 1999 года).
П. Симоненко: «В отличие от многочисленных лжепатриотов националистического толка, Компартия Украины стоит на истинно патриотических позициях, основывающихся на многовековых культурно-исторических, духовных традициях украинского народа. Поэтому коммунисты последовательно отстаивают и защищают традиции и духовные ценности православия, осознавая, что достижение одной из программных целей КПУ – единства и согласия в украинском обществе –  невозможно без участия в этом процессе канонической православной церкви, которая может и должна стать активным участником духовного и культурного возрождения Украины.  Как невозможно без этого и реальное, а не декларативное укрепление суверенитета, независимости украинского государства, которое должно опираться на прочный духовный фундамент, традиционные нравственно-этические нормы и ценности украинского общества» (П. Симоненко. Все ли дороги ведут к храму? Киев, 1999 г.)
Если пролетариат не освободится от навязчивой идеологической опеки социал-шовинистов, то ему останется только одна дорога: в объятия к Лимонову, Баркашову, Корчинскому, Витренко, Януковичу, скинхедам, антисемитам, ксенофобам и т. д. и т. п. Вы этого добиваетесь? Если нет, то почему в качестве объекта своих нападок вы выбрали Шапинова, Пихоровича, Будило, последовательно отстаивающих интернационализм в коммунистическом и рабочем движении, а не «коммунистов» Зюганова и Симоненко, развращающих сознание рабочих  национал-социализмом под видом патриотизма? Или вы действительно считаете, что мы, давая такую оценку деятельности вышеназванным «товарищам», изображаем линию партии в превратном свете, облегчаем правым элементам дело дискредитации партии?
Для того, чтобы читатель мог оценить уровень марксистской подготовки нашего Дон Кихота патриотизма, приведем напоследок даже не высказывание, а истерический вопль, с которым он обращается к своим товарищам по партии. Слушайте (!): «Если мы откажемся от патриотизма, – спрашивает  Неупокоев, – какими же аргументами мы можем привлекать людей к борьбе за освобождение трудового народа Украины от капиталистического угнетения?»
Такое впечатление, что человек просто с луны свалился. По-видимому, он никогда в жизни не слышал о таких «аргументах», подымающих людей на борьбу, как эксплуатация, безработица, невыплата зарплаты,  10-12 часовый рабочий день, вредные и опасные условия труда, тяжелые жилищные условия, массовые увольнения, низкая заработная плата и т. д. и т. п. Видел ли этот человек в своей жизни хоть одну забастовку или акцию протеста рабочего класса? Наверное, нет. Отсюда полная уверенность в том, что на акцию протеста, стачку и т. п. рабочие подымаются исключительно из чувства патриотизма, из любви к родине и родному языку.
Ну что ж, такое бывает. Как сказал поэт: «Тьмы низких истин нам дороже, нас возвышающий обман».
Вместо заключения.
После начала публикации по частям данной статьи на сайте communist.ru несколько товарищей обратилось ко мне с вопросом, кто такой Неупокоев и зачем я столько внимания уделяю разбору его ответа в защиту патриотизма. А и в самом деле, кто такой этот «рыцарь печального образа» и стоило ли время тратить на опровержение его аргументов? Думаю, что стоило. Неупокоев – это не только реальный человек, в общем, не глупый, начитанный и образованный, а тип члена партии (КПРФ или, той же КПУ). Его вы можете встретить практически в любой парторганизации. Во многих из них Неупокоевы составляют большинство. Это их взгляды, мысли и чувства обобщают и выражают Симоненко и  Зюганов, на них опираются в своей практической работе. Неупокоевы могут не соглашаться с ними в частностях, в мелочах, но в главном они едины: патриотизм должен быть на первом месте, а социализм на втором. Такова суть и позиция социал-шовинизма, социализма на словах и шовинизма на деле.