Недавно на Ком.ру появилась очень интересная статья "«Все, что есть у нас – это только мы». Социальная лирика группы T.OST". Статья очень важная и нужная. Но одно место в этой статье вызывает возражения. Оно касается употребления ненормативной лексики в текстах песен этой молодой группы. Вот это место:
"Давайте скажем прямо: это язык, на котором разговаривают миллионы наших сограждан. Какими еще словами можно выразить свою ненависть к тем, кто сбросил тебя в помойную яму нынешней жизни? А, вы хотели, чтобы все было благозвучно, «культурно»? Тогда отыщите другие слова для этих чувств, отройте их в дерьме гетто. Попробуйте найти другую, сладенькую «культуру» – помимо культуры протеста, которая с неизбежностью рождается здесь сегодня".
Но ведь "миллионы наших сограждан" поддерживают Путина. Это ведь не значит, что коммунисты должны его тоже поддержать!
Снова же: почему автор видит только две альтернативы – матюки или "сладенькую культуру"? Даже если сейчас нет другой, то мы должны приложить все усилия, чтобы она появилась.
Иначе по предложенной автором логике можно далеко зайти. Ведь именно так рассуждают те, кто поддерживает оппортунистическое руководство КПРФ и КПУ. Других, говорят, ведь нет. Самое удивительное, что именно так рассуждают и патриоты вроде Якушева. Коммунисты, мол, пока ничего не могут, так давайте поддержим Путина.
Коммунисты, несомненно, должны поддерживать "культуру гетто" (здесь мы отложим в сторону вопрос, насколько удачна данная формулировка для обозначения направления социального протеста в культуре).
Но означает ли это, что коммунисты должны безоговорочно поддерживать абсолютно все, что продуцируется под этой маркой? Не думаю. В конце концов, это будет нечестно, не по-товарищески, если мы будем делать вид, что не замечаем недостатков того, что мы поддерживаем. Поддержка не должна быть бездумной.
Матюки, это ведь не культура, это бескультурие. Это факт. И как бы кто ни старался доказать обратное, ничего здесь не получится.
Но, собственно, и доказательств у автора статьи – никаких. Мол, жизнь такая, что "нет словей – одни выражения". Я не исключаю, что иногда в состоянии аффекта житель гетто употребляет ненормативную лексику в адрес властей. Но одно дело – в состоянии аффекта. Совсем другое – в песне от имени коммунистов под маркой "новой культуры".
Тексты у ребят отличные. Матюки абсолютно ничего в них не добавляют, свидетельствуют только о некотором недостатке вкуса, который сам по себе еще ничего не означает, кроме того, что группа находится в состоянии поиска подходящей формы выражения своих чувств и мыслей. Но тут находится "доброхот", который вместо того, чтобы попытаться тактично убедить ребят в неуместности матерщины в их текстах, именно этот недостаток начинает превозносить в качестве достоинства! Хороша поддержка, однако! Буржуазия со всех сторон: через кино, книги, радио – культивирует матерщину среди обитателей "гетто". А тут – на тебе – и коммунисты туда же. Кому нужны такие коммунисты?
Тут дело даже не в коммунизме, а в самых простых нормах человеческого общежития, которые рабочие вырабатывают стихийно, без помощи коммунистов. Готов ли учитель истории Дмитрий Чесноков или журналист, защищающий его, выразиться такими словами перед учениками в классе, перед своей матерью, любимой девушкой? Уверен, что нет. Почему они считают, что перед чужими матерями, любимыми можно запросто эту грязь выливать?
Мне мысль о том, что матерщина является "родным языком" жителей бедных кварталов, рабочих, кажется глубоко ошибочной и опасной. Именно так рассуждали партийные бюрократы во все времена. Рабочие, мол, дураки, они ничего, кроме матюков не понимают. Куда им понять настоящую культуру! В среде советской партийной бюрократии считалось признаком большого "демократизма" ругнуться матом, особенно при рабочих. Я, мол, свой. Рабочие таких особенно не любили. Чувствовали фальшь. Да и не маты им нужны были от партийных вождей. Им идеи нужны были, отсутствие которых и пытались заменить матюками несостоятельные партийные вожди и вождишки. Маты рабочие и в самом деле знали и употребляли, но вовсе этим не гордились, а стеснялись своей некультурности. Матерились в семье, в общественных местах только совершенно опустившиеся типы. Не могут коммунисты ориентироваться на таких.
Думаете, зря буржуазия культивирует матерщину среди "обитателей гетто"? Ничего подобного! Пока обитатели гетто матерятся, их можно не бояться. Ведь культура – это мощное оружие, и пока буржуазия обладает монополией на культуру, трудящиеся бессильны.
Вспомните русских марксистов конца девятнадцатого, начала двадцатого века. Тогда рабочие тоже, кроме матюков, ничего не понимали. И, несомненно, на все заставки материли хозяев, лавочников, попов. Но марксисты начинали с кружков самообразования. Учили азбуке, географии, биологии. Учили не просто материть буржуазию, а становиться культурней ее во всех отношениях: от формирования привычки чистить зубы каждый день, до овладения всеми богатствами мировой культуры.
Неслучайно и то, что культурную революцию Ленин считал наряду с индустриализацией и коллективизацией одним из главных условий победы коммунизма в нашей стране.
Большинство современных матерных слов возникло в уголовной среде в конце девятнадцатого – в начале двадцатого века. Уголовщина – это ведь тоже протест против капитализма. Но хороши были бы коммунисты, если бы они вместо того, чтобы браться за просвещение и организацию трудящихся, которые в то время часто пока и не помышляли о каком-либо протесте, стали бездумно поддерживать уголовщину только потому, что в ней есть элементы протеста. Большевики, конечно, не воротили нос от уголовников, но они старались перетянуть их на свою сторону, а не плестись у них в хвосте. Дело это было нелегкое. Сколько было ошибок – не счесть. Но были и блестящие удачи. Например, Котовский начинал с собственно уголовного протеста против несправедливости, но общение с большевиками в царских тюрьмах привело его в ряды партии, и он стал одним из самых блестящих военачальников времен гражданской войны. Человеком-легендой стал один из организаторов партизанского движения в Восточной Сибири Иван Тимофеевич Бич-Таежный. Сама его кличка, ставшая фамилией, говорит об уголовном прошлом этого человека. Карманным вором был в детстве Николае Чаушеску, пока не познакомился в тюрьме с лидером румынских коммунистов Георге Георгиу-Дежем. Уже в юношеские годы Чаушеску стал прекрасным коммунистом-подпольщиком – хитрым, ловким, умным. И главное, он оказался одним из немногих (собственно, одним из двух; второй – Хоннекер) коммунистических руководителей, которые не предали трудящихся в годы контрреволюции, и предпочел смерть сделке с врагами.
Впрочем, перечислять бы пришлось долго, особенно если принять во внимание, что в двадцатые-тридцатые годы миллионы беспризорников, которые все как один были уголовниками, удалось поднять до уровня высочайшей культуры.
Сразу после абзаца, доказывающего "естественность" матюков для рабочих, в статье идет кусочек об использовании ими в своих песнях стихов Владимира Маяковского. Хотел бы, пользуясь этим, привести мнение этого великого поэта-бойца по этому спорному вопросу. Вот отрывок из его стихотворения "Хулиганщина":
Гудят в башке
пивные пары,
тощая мысль
самогоном
смята,
и в воздухе
даже не топоры,
а целые
небоскребы
стоэтажного
мата.
Рабочий,
этим ли
кровь наших жил?!
Наши дочки
Этим разве?!
Пока не поздно –
Конец положи
Этой горланной
И грязной язве!
Не скрою, мне эта решительная позиция импонирует.
И в заключение пару слов по поводу самой группы. Несложно заметить, что таганрожцы находятся под серьезным влиянием группы Sixtynine. В то же время нельзя не отметить, что тексты у таганрогских реперов во многом превосходят московские как по образности, так и по глубине мыслей, лежащих в основании этих образов. Это нормально. Последователи только тем и могут отличаться от эпигонов, что у них получается лучше, глубже, ярче, чем у учителей. Да и для Sixtynine это, скорее всего, послужит хорошим стимулом для создания новых хороших песен.
С пожеланием дальнейших творческих успехов группе T.OST и автору статьи о ней.